Источники исторических фактов

Просмотрел мемуары фон Белова «Я был адъютантом Гитлера» и хочу отметить для любителей истории несколько моментов, которые или не встречаются у других мемуаристов и историков, или опровергают принятое на сегодня мнение.

Опять начну с того, что нельзя верить во всех случаях тому, что написано мемуаристами. А в случае мемуаров адъютанта Гитлера, нельзя верить по многим причинам.

Во-первых, по причине перевода.

Переводчики и редакторы сегодня «те ещё», соответственно просто не соображают, что именно они переводят. К примеру, вот раздел озаглавлен «Высадка англо-американцев на Сицилии», но начинается раздел словами: «В сентябре 1943 г. американцы и англичане высадились в Южной Италии. Им удалось относительно быстро закрепиться и захватить города Неаполь и Фоджу». Невозможно, чтобы фон Белов, имевший классическое образование и несколько раз летавший с поручениями Гитлера и в Африку, и на Сицилию, и в собственно Италию, считал Сицилией юг Италии, а города Неаполь и Фоджу - сицилийскими городами.

Этот бред - от отечественных интеллектуалов.

Короткие заметки по поводу промелькнувших новостей, имеющих отношение к США.

С таким интеллектом лучше молчать

Правда, начну с колонии США - с Russia.

Поскольку сегодня Трамп для «пацриотов» Раши это «наше всё», то туземные СМИ Раши не смогли пропустить очередное упоминания Трампа о путине - о втором «наше всё». Трамп упомянул о путине во время интервью телеканалу «Фокс ньюс» и вот в каком контексте:

«— Вы уважаете Путина? - спросил журналист Билл О'Рейли

— Я уважаю его, но…

— Уважаете? За что?

— Я уважаю многих людей, но это не значит, что мы с ним найдем общий язык. Он лидер своей страны. Я бы сказал, что с Россией лучше ладить, чем не ладить. И если Россия помогает нам в борьбе против ИГИЛ, а это большая борьба, и в борьбе против исламского терроризма во всем мире, то это хорошо. Но найду ли я с ним общий язык? Понятия не имею.

Решил, что надо сделать заметку для памяти, чтобы в случае чего потомки (из тех, кто сохранит любопытство) понимали бы, что было в моё время из того, о чём сегодня не говорят, и часто не говорят потому, что, скорее всего, не видят предмета для разговора.

Но сначала присказка. Я вдруг задумался о том, что, по сути, прожил целые эпохи.

Вот детство, мне лет 10, я первый (и единственный) раз еду в пионерский лагерь - на Азовское море в село Кирилловка. Там был расположен пионерский лагерь Мелитопольского завода бутыломоечных машин (вот ведь что помню!). А днепропетровский завод им. Артёма, на котором работал мой отец, имел договор с этим мелитопольским заводом и понемногу посылал в этот лагерь и детей своих работников. И вот у проходной нашего завода собрались мы, человек 15 детей, несколько сопровождающих нас мам, мы сели в крытый брезентом кузов «Студебеккера», и этот грузовик, после длинной и весёлой дороги, привёз нас на берег моря. А в лагере, прежде, чем развести нас по отрядам, нас всех взвесили на медицинских весах и записали вес каждого - приняли нас в лагерь по весу. А когда через месяц за нами приехал этот же «студер», то нас снова всех взвесили - сдали родителям тоже по весу. Это был уже конец 50-х, но в понимании людей, переживших голод 1947 года, показателем здоровья и благополучия всё ещё была полнота, и все стремились обеспечить у детей если не желаемую полноту, то хотя бы отсутствие худобы.

Иногда думаю - не надоел ли я с этой темой, но потом понимаю, что говорить о чём-то могут многие, а понимают происходящее - единицы.

К месту или не к месту почему-то вспомнился А. Невзоров, которому, было время, я помогал материально (как и А. Проханову) в начале 90-х. Вышла тогда у меня книга «Путешествие из демократии…» и я дал её Невзорову прочесть. Он охотно взял, но когда в следующую встречу я спросил его о впечатлении, то он замахал руками, что такие книги читать не может. А что там не так? - удивился я. А там схемы, - ужаснулся автор «600 секунд», - это научная книжка! Да, в этой книге действительно есть несколько элементарных схем устройства общества (рисунков из прямоугольничков с надписями, соединённых стрелками), причём, данных для того, для чего схемы и даются, - чтобы их образ помог понять текст. Образ! Но Невзоров был из тех людей, которые просто не нуждаются в образах, чтобы болтать слова, которые они считают правильными словами. И таким людям кажется, что наличие схем и образов вводит их в какой-то совсем не их мир - мир «науки». Отсюда его шараханье от нескольких схем моей книги. Мне такие люди (не нуждающиеся в образах для описания ситуации) не понятны, но приходится признать, что они есть, и их много.

 Между делом наткнулся на вот такое промелькнувшее сообщение: «Президент Европейского совета Дональд Туск заявил, что …ЕС «высоко ценит усилия украинской власти, включительно с президентом Порошенко, по воплощению в жизнь широкомасштабных реформ в чрезвычайно сложных условиях»». Но ведь даже если и не захочешь - если «уткнёшь голову в песок», то ведь всё равно увидишь, что в результате этих «широкомасштабных реформ» Украина разделена, в ней идёт гражданская война, народ стремительно нищает, её душевой ВВП уже более чем втрое ниже, чем у Кубы.

В. Познеру уже 83-й год, что не особо удивительно, поскольку евреи живут достаточно долго, тем более, если они не выключаются из активной жизни. И, видимо, желание по-прежнему находиться над всеми - чувствовать себя «главным в стае», вызвало у Познера стремление убедить окружающих, что он хоть и стар, но по-прежнему счастлив, как никогда. То есть, перед Познером (видимо, не в первый раз) встала привычная необходимость показать своей «стае» - своим телезрителям и поклонникам, - в чём же его счастье и как много у него этого счастья.

Однако Познер на своём сайте «Познер online» написал о своём стариковском счастье хитрым способом - не сам, а поместив письмо подруги об этом сокровенном. То есть, как бы не от себя сказал о своём счастье, а опубликовал то, с чем безусловно согласен.

Меня навёл на это любопытную статью читатель, и я эту колонку Познера, под названием «О старости», дам полностью:

Опера и прокуроры

В первой статье, обсуждающей книгу «Начало. Дневник помощника прокурора», я подводил читателей к выводу, что защиту закона в СССР осуществляли обыватели - люди, которых не интересовало ничего, кроме удовлетворения своих примитивных желаний. Начался СССР с охранявших законы Советской власти фанатиков, сгоравших на работе, - людей «с горячим сердцем и чистыми руками», а закончилась защита законов СССР ленивыми примитивами, думающими на работе о том, как сожрать дефицит - то, что не всем доступно купить, - и о подобных, по сути, животных желаниях.

Но, эти люди находились, во-первых, под контролем судей. Нет, судьями тоже были не идеальные люди, но далеко не та мерзость, которая подвизается в судьях сегодня. Но об судьях в окончании этого материала.

У нашего интеллигентствующего соотечественника удивляет какое-то непреодолимое желание быть мразью. Собственно мразью! Даже не деньги заработать на своей мерзости, как это делает уголовник, не показать себя мразью, как это делает гопота, чтобы этим похвастаться перед остальной гопотой, а быть мразью для себя – «для души». Чтобы чувствовать себя настоящим интеллигентом!

Вот случайно попал на справочный сайт http://www.genon.ru/, а там в разделе литературы наткнулся на следующую справку:

«А был ли мальчик? — устойчивое выражение русского языка, означающее сомнение говорящего в самом факте существования предмета обсуждения. Было ли что-либо в действительности, на самом деле? Выражение сомнения в подлинности чего-либо.

В этом году 18-21 августа будет 25-летний юбилей «Августовского путча», по сути, жалкой попытке спасти СССР (боже, как быстро летит время!).

Жалкой потому, что нельзя было жалеть перестройщиков, их нужно было беспощадно убить – нужно было поступить с ними так, как они поступили потом в 1993 году, расстреливая Дом Советов из танков. А путчисты боялись насилия, в результате насилие было совершено над всем народом СССР. Добравшиеся до власти твари посмеялись над волей народа жить в едином СССР - волей, высказанной на референдуме весной 1991 года.

 Можно ли победить без победы своей идеологии?

Формально это будут размышления о победе над исламским терроризмом, а фактически затронем капитальнейшую проблему.

Понятное дело, что терроризм базируется на множестве факторов, скажем, есть все основания считать, что без активного участия СМИ любой терроризм очень быстро сошел бы на нет.

Безусловно, что все государства являются террористическими, поскольку используют террор для достижения своих целей. И терроризм всяких там ИГИЛ бледнеет и исчезает при сравнении его с терроризмом мировых держав, скажем, с терроризмом тех же США, если, к примеру, вспомнить судьбу Дрездена во Второй мировой или Ханоя во время войны во Вьетнаме.

Уже давно – с мая 2015-го - лежит у меня снятая с сайта Каспарова статья неизвестного мне Игоря Яковенко «Мы все равно часть европейской цивилизации. О качестве населения и либеральной оппозиции». Сохранил я эту статью исключительно из-за приведенных в ней неизвестных мне американских данных о советских людях Сталинской эпохи. Яковенко сообщает об источнике их происхождения: «Такую возможность дает Гарвардский проект, видимо, самый масштабный проект исследования советского человека сталинских времен». Эти данные, действительно, с совершено неожиданной стороны показывают, насколько гуманным (созданными именно для людей) был Советский Союз Сталина, и насколько люди, даже изменившие Родине, это видели и понимали:

«Исследование проводилось в 1949-1951 годах на территории Западной Германии, Австрии и США среди перемещенных лиц и эмигрантов, в недавнем прошлом - граждан СССР. Методом углубленных интервью было опрошено около 3 тысяч советских граждан, методом биографических интервью - около 300. Это были люди, которые не хотели возвращаться в СССР. То есть, у них, во-первых, не было страха перед НКВД-МГБ, во-вторых, это была категория граждан с явно пониженным уровнем фанатичной веры в коммунистические идеалы, а в-третьих, они явно имели мотив «понравиться» интервьюерам, которых они могли воспринимать как представителей новой страны своего обитания. То есть в выборке был явный сдвиг, предполагающий более негативное, более критическое отношение к советской власти.