Моим постоянным читателям известно имя адвоката Алексей Суханова – он защищал Кирилла Барабаша по делу ИГПР ЗОВ до тех пор, когда его избили приставы Тверского суда под одобрительный гогот так называемых судей. Мало этого, эти судьи ещё и добились лишения Алексея адвокатского статуса. Оставшись без средств существования, Суханов вынужден был уехать жить на родину к уже больной матери в Пермский край (Чердынский район, село Редикор, на 2010 год в селе всё ещё оставалось 200 жителей), где начал расширять хозяйство. Но думая о том, на какие средства он может жить, Алексей решил помочь делу охотой, а поскольку ближайший охотничий магазин находился в 320 км в Перми, а машины у Суханова нет, то он при переезде с помощью перевозивших его в село друзей закупил охотничье снаряжение и припасы на долгое время, причём, припасы с запасом покупали ему друзья. При приезде к матери все купленное долго лежало в пакетах из магазина, и хотя это и не имеет какого-то особого значения, но сейчас уже трудно сказать, всё ли сохранилось или посещавшие Алексея односельчане часть чего-то скоммуниздили.

 В Среду 9 июня в Тверском районном суде Москвы окончено слушание уголовного дела по обвинению Вячеслава Горбатого в преступлении, предусмотренном частью 2 статьи 282.2 УК РФ, то есть в участии в деятельности экстремистской организации, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности.

В прениях подвёл итоги этого рассмотрения адвокат А.С. Чернышёв, поэтому я ограничусь его выступлением, чтобы было понятно, как выглядит это дело не просто с человеческой и гражданской, а и с юридической позиции.

Да, дело ИГПР «ЗОВ» не закончено. Идёт суд над нашим товарищем из Черноголовки, Вячеславом Горбатым. В понимании этих мерзавцев «правоохренителей», что же это за организацию они разоблачили, если у неё не было рядовых членов? 

Копию приговора Тверской суд вручил вовремя, однако протоколов до сих пор нет, и невозможно предсказать, когда они будут. Поэтому поостерегусь комментировать приговор, чтобы Криворучко не фальсифицировал протоколы по моим комментариям. Приговор набит мусором и от этого его текст очень длинный, фактически это брошюра, поэтому я дам приговор в приложении, а сам не удержусь от двух замечаний.

1. Вместо того, чтобы указать в приговоре, каким судом прекращена деятельность Инициативной группы по проведению референдума ИГПР ЗОВ, Криворучко подменяет вменяемые подсудимым деяния.

Часть 1 статьи 2822 УК РФ вводит наказание за организацию деятельности запрещённой ОРГАНИЗАЦИИ, а Криворучко в приговоре беззаконно ввёл наказание за организацию деятельности законной организации, которой голословно вменяется якобы организация такой же экстремистской ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, как и экстремистская деятельность той организации, деятельность которой прекращена судом. Криворучко пишет в приговоре:

 20 июля 2017 года закончилось рассмотрение дела ИГПР ЗОВ.

Начался день речами в прениях Кирилла Барабаша и его защитника Н. Курьяновича.

Затем должны были последовать реплики сторон, гособвинители от реплик отказались, что естественно, поскольку они и в самих прениях ограничились бла-бла-бла общими словами без какой-либо конкретики. Мухин тоже не стал ничего говорить, а вот Соколов, Парфёнов и Барабаш высказались очень пространно, но, к сожалению, они и Курьянович говорили либо экспромтом, либо по рукописным текстам, которые они отдали для приобщения к делу. И до момента, пока не будут расшифрованы аудиозаписи их выступлений, сказать об их речах можно только в общем.

Поражало бесстрашие подсудимых и настоящая дружба - их искренняя забота друг о друге. Не было ни малейшего страха перед приговором, была безусловная решимость продолжать своё дело защиты права народа России быть хозяином в своей стране. В последнем слове только Мухин выглядел подсудимым (об этом в конце), а Соколов, Парфёнов и Барабаш (они выступали в такой, заданной судьёй последовательности) выступали как политики, как патриоты, готовые во имя своего народа на любые жертвы. Достаточно сказать, что раньше судья Криворучко за любой шорох (в полном смысле этого слова, например, за шорох полиэтиленового пакета) в зале выгонял зрителей рядами, а тут зрители дружно аплодировали Барабашу, Соколову и Парфёнову, а Криворучко злобно молчал.

 Заседание по делу ИГПР ЗОВ 17 июля началось прениями сторон, и первыми выступали гособвинители. Это выступление удивило - где их учат так говорить? Одни сплошные фразы ни о чём конкретном типа «доказательства вины подсудимых относимы, допустимы и собраны с соблюдением уголовно-процессуального закона». И ни единого доказательства конкретно - ни единой фразы из документов дела, и единой фразы показаний свидетелей, ни единой ссылки на лист дела. За 30-минутную речь гособвинителей было всего две конкретные фразы - вырванные контекста слова К. Барабаша на совещании ИГПР ЗОВ и цитата из В. Гюго (а то!). Речь была начисто лишена любой конкретики, разумеется, обвинители так и не сказали, как называется та организация, в деятельности которой они обвиняют подсудимых, и придумали, что подсудимые замышляли силой изменить конституционный строй (это при том, что во всём, более чем 20-томном деле и слов таких нет). В конце выступления гособвинители практически полностью воспроизвели обвинительное заключение, но в целом удивляла какая-то заезженность и абсолютная пустота их слов.

Как сказал после заседания адвокат Чернышёв, эта речь годится в качестве речи государственного обвинителя для всех дел - меняй только номер статьи УК, по которой обвиняешь в данном деле, и будешь выглядеть как настоящий прокурор.

Гособвинители запросили Ю.И. Мухину - 4,5 года лагерей общего режима, а К.В. Барабашу, В.Н. Парфёнову и А.А. Соколову - 4 года общего режима каждому.

На заседании суда 12 апреля Мухин попросил суд разрешить одно его короткое ходатайство и начать допросы явившихся свидетелей, после чего разрешить остальные ходатайства и в оставшееся время начать предоставление доказательств защиты, содержащихся в деле.

В этом ходатайстве Мухин просил: «С целью более полного исследования доказательств защиты, прошу суд разрешить адвокатам задавать вопросы подсудимым по ходу представления суду доказательств защиты». Адвокат Чернышёв поддержал ходатайство Мухина, пояснив, что по закону, подсудимый может давать свои показания в любое время, так почему бы не начать получать эти показания тогда, когда возникнет необходимость получить разъяснения тому или иному обстоятельству? Суд отказал.

По делу ИГПР ЗОВ прокуратура, с разрешения судьи Тверского суда Криворучко, не спеша, 14, 28 марта и 3 апреля представляла вещественные доказательства.

14 марта 2017 года по ходатайству прокуратуры были осмотрены вещественные доказательства, не требующие специальных средств для ознакомления.

Началась процедура в 15-00.

Первой судья Криворучко вскрыл пачку газет «Слова и дела» и начал их просматривать, время от времени сообщая заголовки увиденных материалов. Это длилось 45 минут. Не единый материал не был оглашён, ни разу не прозвучали названия организаций АВН или ИГПР ЗОВ. По ходатайству адвоката Чернышёва Криворучко смилостивился и сообщил, что учредителем газеты является Шумаков, а главный редактор - Ивахин. Это были единственно прозвучавшие фамилии по итогам знакомства суда с 54 экземплярами газеты «Слова и дела» за 2014 - 2015 годы. Какое эти газеты имеют отношение к подсудимым - так и не прозвучало.

Не смогла удержаться от молчания, прочтя в топе новостей Яндекса новость, о которой сообщили все СМИ, начиная от RT: «В подмосковном Подольске задержан врач анестезиолог-реаниматолог по подозрению в изнасиловании пациентки». Вот это новость! Какое животрепещущее событие в жизни России!

А о том, что в Тверском суде приставы избили адвоката при исполнении им своих адвокатским обязанностей, не сообщили ни одни СМИ! Глухое молчание, включая молчание адвокатских палат - обе палаты (Федеральная и Москвы) знают об этом, но усиленно помалкивают. Защитники прав адвокатов…

Как я уже ранее сообщала в двух, уже опубликованных ранее статьях своего репортажа, 23 ноября федеральный судья Тверского суда г. Москвы А.В. Криворучко начал слушать дело по обвинению Ю. Мухина, В. Парфёнова, А. Соколова и К. Барабаша, пытающихся защитить право народа России на референдум. В последней части я хочу полностью дать текст ходатайства Ю.И. Мухина «о присоединении к делу письменного отношения подсудимого Мухина Ю.И. к предъявленному по уголовному делу № 385061 обвинению, и о вынесении частного постановления». Когда ему предоставили слово для выражения своего отношения к обвинению, он начал зачитывать это своё ходатайство. Сначала, судя по всему, Криворучко не мог придумать, что ему делать, потом, где-то при прочтении трети (Мухин уже начал перечислять преступников СКР), стал мешать Мухину зачитывать, на том основании, что «это не для суда, а для прессы», в конце концов, Мухин, опустив середину, зачитал конец и отдал текст Криворучко. А текст был такой:

23 ноября состоялось первое заседание начавшегося слушания дела по обвинению ИГПР ЗОВ в организации референдума, теперь уже открытое заседание. Народу собралось очень много https://www.youtube.com/watch?v=ro6mXfLgDFI, было много и прессы, а перед началом в зал даже были введены телеоператоры пяти компаний и фотокорреспонденты, которые немного поснимали подсудимых (а судья в это время прятался у себя в комнате). В конечном итоге в зале на двух лавочках уместились, как сельди в бочке, всего около 30 человек, остальные остались в коридоре. Вскоре из коридора понеслись крики, как выяснилось, прибыл ОМОН, который выгнал оставшихся людей на улицу, а четверых человек отвёз в полицию. Им вменяется ст. 17.3 КоАП РФ «Неисполнение распоряжения судьи или судебного пристава по обеспечению установленного порядка деятельности судов». Кстати, в самом зале находилось 8 приставов и полицейских с собакой. Судью Криворучко охраняли серьёзно.