ДЕЛО ИГПР ЗОВ: НАЧАЛО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ЗАЩИТЫ

На заседании суда 12 апреля Мухин попросил суд разрешить одно его короткое ходатайство и начать допросы явившихся свидетелей, после чего разрешить остальные ходатайства и в оставшееся время начать предоставление доказательств защиты, содержащихся в деле.

В этом ходатайстве Мухин просил: «С целью более полного исследования доказательств защиты, прошу суд разрешить адвокатам задавать вопросы подсудимым по ходу представления суду доказательств защиты». Адвокат Чернышёв поддержал ходатайство Мухина, пояснив, что по закону, подсудимый может давать свои показания в любое время, так почему бы не начать получать эти показания тогда, когда возникнет необходимость получить разъяснения тому или иному обстоятельству? Суд отказал.

Первым Мухин предложил допросить свидетеля В.М. Легонькова, который, по сути, являлся свидетелем обвинения, поскольку значился как свидетель в обвинительном заключении, но от допроса которого отказалось само обвинение. И прокуроры запротестовали, объявив, что он присутствовал в зале на предыдущих заседаниях суда, поэтому «по закону» не может быть свидетелем.

Но это вообще и не закон, и не здравый смысл. Удаляет свидетелей из зала суда не сторона защиты, а судья. Поскольку Легоньков был тем свидетелем, которого должно было вызвать в суд обвинение, то защита и не предполагала, что ей придётся приглашать Легонькова для допроса, а выяснилось это только после заседания 3 апреля, когда обвинение заявило, что оно закончило предоставление доказательств и не настаивает на допросе остальных свидетелей. После того, Легоньков в зале суда уже не присутствовал, да в зале 10 апреля решались только технические вопросы и никаких допросов свидетелей или представления доказательств не было.

Закон (статья 264 УПК РФ) в этом отношении требует всего лишь:

«1. Явившиеся свидетели до начала их допроса удаляются из зала судебного заседания.

2. Судебный пристав принимает меры к тому, чтобы не допрошенные судом свидетели не общались с допрошенными свидетелями, а также с иными лицами, находящимися в зале судебного заседания».

То есть, речь идёт только о дне заседания, но, главное, суд и приставы отвечают за то, чтобы свидетелей не было в зале суда. Получается, что судья и приставы специально не удаляли из зала свидетелей, чтобы не дать их допросить стороне защиты. Кроме того, суд не проверял, а отсутствовали ли в зале суда и не получали ли сведения остальные свидетели, которые уже были допрошены, ведь допрос пяти свидетелей, допрошенных обвинением длился несколько месяцев, а приставы не проверяли, с кем они общаются, и, главное, а с кем общаются тайные свидетели.

Но главное другое, статья 271 УПК РФ указывает: «4. Суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон».

Суд может в оценке свидетельского показания учитывать что угодно, в том числе и то, что свидетель что-то слышал или с кем-то общался, но суд не имеет права «отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон».

Но это суд, а Криворучко отказал в допросе В.М. Легонькова. Причём, если защита ссылалась на статьи закона, которые я дала выше, то судья и прокуроры вообще ни на что не ссылаются - они сами закон.

Поэтому в суде были допрошены всего два явившихся свидетеля - член ИГПР ЗОВ Н.А. Щербаков и просто активист, посещающий мероприятия оппозиции, М.И. Москалёв - человек, которому совесть не разрешила сидеть дома, когда в суде втаптывается в грязь будущее его детей и их право на референдум.

О допросе свидетелей сказать практически нечего - как не изощрялись задавать им вопросы, но на главные вопросы обвинения оба сообщили, что ИГПР ЗОВ занималась только референдумом и никогда не ставила себе целью распространение экстремистской литературы.

После их допроса суд соизволил разрешить Мухину заявить ходатайства.

Первое было вот о чём.

 

«На заседании суда 10 апреля судья Криворучко только имитировал рассмотрение двух десятков ходатайств со стороны защиты, а именно, только сообщил, о чём были просьбы, не огласив указанные в ходатайствах доводы, после чего предложил сторонам высказать своё мнение. Кроме того, председательствующий скрыл от присутствующих доводы заявленных ему и государственным обвинителям отводов.

В результате, даже адвокаты не поняли, чем просители могли мотивироваться ходатайства, к примеру, тот же адвокат Суханов совершенно неправильно истолковал, о чём мог просить в своём ходатайстве подсудимый Мухин.

Судя по мнению гособвинителей, они так же совершенно не поняли, о чём шла речь, в силу того, что они вообще плохо понимают происходящее, даже когда защита свои ходатайства тщательно и подробно обосновывает. Например, я тщательно обосновал и доказал, что роль свидетеля Власова играл совершено другой человек, а посему его показания являются недопустимыми в принципе - я ни слова не сказал ни об одной детали показаний Власова. Но помощник прокурора Фролова заявила, что я пытаюсь дать оценку доказательствам, то есть, она вообще не поняла, о чём я просил суд и что обосновывал.

При наличии таких государственных обвинителей в нашем деле, со стороны председательствующего просто преступно не оглашать доводы ходатайств, поскольку у настоящих государственных обвинителей есть обязанность отказаться от обвинения, а как они это могут сделать, если судья просто скрывает от них доводы защиты?

Поэтому, в связи с нарушением нашего права на защиту и права гособвинителей отказаться от обвинения, прошу суд заново и по существу рассмотреть заявленные стороной защиты ходатайства, огласив их текст и дав сторонам обсудить доводы».

 

Криворучко отказал по принципу: «Мочись ему в глаза, а он говорит: «Божья роса!»». Заявил, что он ходатайства огласил, а сторона защиты их обсудила. Ну, вот что можно поделать при таких «судьях»?

Мухин заявил ещё одно ходатайство:

 

«На заседании 10 апреля председательствующий удовлетворил ходатайства защиты об ознакомлении с протоколами заседаний и постановлениями суда. В связи с этим прошу назначить разумный срок исполнения этого решения суда и обязать секретаря суда исполнить постановления суда в этот срок.

Кроме того, прошу в этот же срок назначить время для ознакомления моих товарищей с материалами дела».

 

Криворучко говорил, говорил, опять не назвал ни единого срока, когда можно будет посмотреть протоколы хотя бы за прошлогодние заседания, сказал, что секретарь будет их выдавать по мере изготовления, а подсудимых привезут в суд для ознакомления с материалами дела когда судья закажет их привезти. После заседания адвокаты обратились к секретарю с просьбой показать протоколы за прошлые заседания (ведь с ноября прошлого года нет ни единого готового протокола), но вышел сам Криворучко и сказал, что протоколы не готовы, он их не подписал, а когда он вызовет подсудимых ознакомиться с делом, он ещё не решил, и сообщать об этом адвокатам не будет.

Затем Мухин заявил ходатайство о назначении лингвистической экспертизы:

 

«Тверским райсудом города Москвы проводится судебное следствие по вышеуказанному уголовному делу.

Подсудимые обвиняются в организации деятельности общественного объединения, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о запрете в связи с осуществлением экстремистской деятельности, выразившейся в том, что они организовали (продолжали) деятельность запрещенной  судом организации.

Подсудимые и защита неоднократно ходатайствовали в ходе предварительного следствия и в судебном заседании о разъяснении им существа предъявленного обвинения, а именно уточнения - в организации деятельности какой конкретной организации они обвиняются, поскольку в тексте обвинения приводится наименование двух организаций: Межрегионального общественного движения «Армия Воли Народа» (далее по тексту - АВН) и Инициативной группы по проведению референдума «За ответственную власть» (ИГПР «ЗОВ»).

В ходе предварительного следствия были проведены лингвистические экспертизы (т.1 л.д. 144-192, т.5, л.д. 29-62), на разрешение которых ставился вопрос о совпадении целей и задач АВН и ИГПР «ЗОВ», в том числе целей и задач, изложенных во вступивших в законную силу судебных актах, в частности решении Московского городского суда от 19.10.2010г. по иску Мосгорпрокурора о признании АВН экстремистской организацией.

Указанные судебные экспертизы заявлены в качестве допустимых доказательств обвинения.

Таким образом, стороной обвинения проведено лингвистическое исследование и толкование юридических текстов с целью получения доказательств.

При указанных обстоятельствах, с учетом того, что существо предъявленного обвинения  подсудимым не понятно, исходя из требований ч.4 ст.15, п.7 ч.1 ст. 73 УПК РФ, необходимо лингвистическое исследование и толкование юридического текста - предъявленного подсудимым обвинения. Для производства такого исследования требуются специальные познания в области лингвистики.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст. 283 УПК РФ, прошу:

Назначить  по делу судебную лингвистическую экспертизу, поставив перед экспертом-лингвистом вопросы:

1. В организации деятельности какой именно организации - АВН или ИГПР ЗОВ - обвиняются подсудимые, исходя из текста предъявленного им обвинения?

2. Содержит ли текст предъявленного подсудимым обвинения указания на совершение кем-либо из подсудимых действий, перечисленных в пункте 1 статьи 1 Федерального закона от 25.07.2002г. №114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»? Если да, то каких?

Поручить проведение данной экспертизы доктору филологических наук Е.Г. Борисовой - эксперту с 20-летним стажем, либо экспертам ФБУ РФЦСЭ при Минюсте РФ, или ЦСТ Института криминалистики ФСБ России, либо экспертам ГБУ г. Москвы «МИЦ» (Московский исследовательский центр), либо иным экспертным учреждениям по усмотрению суда».

 

Прокурор запротестовал, потому, что «обвинительное заключение это не доказательство, поэтому экспертизе не подлежит. А решение Мосгорсуда в данном деле является доказательством, поэтому его и отдали для толкования лингвистам». При чём тут доказательство? Заключение эксперта является доказательством, а исследовать эксперт может что угодно, а не только то, что является доказательствами. Но Криворучко, сами понимаете, в экспертизе отказал.

Затем Чернышёв заявил ходатайство о назначении политологической экспертизы.

«Тверским райсудом города Москвы проводится судебное следствие по вышеуказанному уголовному делу.

Подсудимые Мухин Ю.И. и Соколов А.А. обвиняются в организации деятельности общественного объединения, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о запрете в связи с осуществлением экстремистской деятельности, выразившейся в том, что они организовали (продолжали) деятельность запрещенной  судом организации.

Подсудимые и защита неоднократно ходатайствовали в ходе предварительного следствия и в судебном заседании о разъяснении им существа предъявленного обвинения, а именно уточнения в организации деятельности какой конкретной организации они обвиняются, поскольку в тексте обвинения приводится наименование двух организаций: Межрегионального общественного движения «Армия Воли Народа» (далее по тексту - АВН) и Инициативной группы по проведению референдума «За ответственную власть» (ИГПР «ЗОВ»).

Допрошенные в ходе судебного следствия в качестве свидетелей Пыжьянова И.В., Нечитайло А.Ю., Нехорошев Ю.Н. показали, что АВН и ИГРП «ЗОВ»  это две самостоятельные различные организации.

Свидетели Власов и Пономарев (Кротов) показали, что ИГПР «ЗОВ» - это АВН, переименованная её руководителями с целью уклонения от уголовной ответственности.

Как следует из заключений лингвистических экспертиз  (т.1 л.д. 144-192, т.5, л.д. 29-62) цели и задачи АВН и ИГПР «ЗОВ» связаны с реализацией этими объединениями изменений в регулирование деятельности высших органов государственной власти РФ.

Следовательно, цели и задачи и деятельность данных объединений (объединения) относятся к сфере политики (политических отношений), а сами указанные объединения (объединение) являются политическими организациями (организацией).

Исследованные в ходе предъявления доказательств обвинения письменные материалы дела содержат данные как о схожести, так и различиях между АВН и ИГПР «ЗОВ» (т.1 л.д.137-194, т.1 л.д. 144-192).

При таких обстоятельствах необходимо разрешить вопрос тождественности двух вышеуказанных политических организаций, поскольку этот вопрос непосредственно влияет на квалификацию деяний подсудимых и наличие в их действиях объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 282.2 УК РФ.

Для установления тождества политических организаций необходимы специальные познания в области политологии.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст. 283 УПК РФ, прошу:

Назначить  по делу судебную политологическую экспертизу, поставив перед экспертом-политологом вопрос:

1. Являются ли организации Межрегиональное общественное движение «Армия воли народа» и Инициативная группа по проведению референдума «За ответственную власть» одной и той же политической организацией?

Поручить проведение данной экспертизы Центру научной политической мысли и идеологии, г. Москва, ул. Студенческая, д. 30, корп.2, оф.22, Генеральный директор – доктор политических наук Сулакшин Степан Степанович».

 

Криворучко, естественно, отказал.

Далее Мухин начал оглашать доказательства защиты, находящиеся в материалах дела, но это надо дать отдельно, что я и постараюсь сделать, когда он огласит исследования всех 20 томов дела.

Соб. корр.

 

• << РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ В ДЕЛЕ ИГПР ЗОВ
• ПРОРВАВШАЯСЯ БРЕЗГЛИВОСТЬ ТРАМПА >>