Офицер как художник

Я закончил прошлую часть на том, что честное отношение офицера к долгу – понимание, что в случае войны ты от личного участия в боях никак не уклонишься, - лежит в основе требования исключительной самостоятельности немецкого командира в бою.

Однако тут тоже две стороны медали и понимать их надо так. Вот, к примеру, командир полка видит, что по противостоящему его полку противнику нужно быстро ударить «в лоб», а командир дивизии требует, чтобы полк эти силы противника обошёл. Командир полка начал обходить и потерпел поражение. Кто виноват в поражении? Тот, кто принял такое решение – командир дивизии. А кто потерпел поражение? Командир полка. Для честного солдата такое положение становится нетерпимым, и если армия состоит из честных (и умных) командиров, то они потребуют у начальства максимальной личной самостоятельности в вопросе того, как спланировать бой вверенных им войск.

Вот задумайтесь над описанием событий утра 15 мая 1905 года в эскадре Небогатова. Два часа японцы маневрируют, чтобы нанести по русским кораблям удар. А русские? Сначала пошли на дымы, полагая, что это свои, а потом развернулись и начали удирать, зная, что все равно не удерут, поскольку у японских кораблей скорость была несколько выше. Вот и весь "боевой" маневр. Что значат строки "часть неприятельских кораблей, которых собралось до 28, обогнув нашу эскадру, взяла ей на пересечку курса"?

Русские и немцы

Безусловно отмечаемые черты тогдашних немцев – деловая честность, деловитость, трудолюбие и упорство в достижении цели. Но, между прочим, если присмотреться к русской литературе, включая мемуарную, то видно, что очень часто со стороны русской интеллигенции и обленившегося дворянства эти немецкие черты характера не то, что высмеиваются, а как бы ставится под сомнение их необходимость. На мой взгляд, в этом отношении просматривается откровенная зависть ленивых бездельников к честным и деловитым труженикам. В романе Гончарова «Обломов» как раз и сравнивается такой «душевный» бездельник с сыном волевого и деловитого немца, этот роман ввел в обиход термин «обломовщина», как показатель деловой и волевой деградации. Интересно, что В.И. Ленин, который на посту главы Советской России испытывал дичайший дефицит деловитых и толковых исполнителей, как-то написал Зиновьеву записку со словами: «Учись у немцев, паршивая коммунистическая обломовщина!». Поэтому я и полагаю, что русская интеллигенция страдала по отношению к немцам комплексом неполноценности, и этот комплекс толкал ее на разные выдумки в отношении немцев, которые должны были как-то нивелировать бросающуюся в глаза разницу в деловитости. К примеру, до сих пор используется, правда, в основном в анекдотах, совершенно глупая поговорка «Что русскому здорово, то немцу смерть», хотя на самом деле все наоборот: «Что немцу здорово, то русскому смерть!».

Я тут покритиковал одного популярного историка-«профессионала» и меня комментаторы отругали за то, что я обижаю «патриота», имеющего кредо: «Читайте книги/доки, они рулез!». Ладно, решил впредь его не трогать, но тут прислали интересный материал на тему того, каким «рулезом» являются «книги/доки», поступающие от немцев. Но сначала напомню то, о чем уже писал.

Мне уже не однажды приходилось обращаться к теме брехливости как немецких военных мемуаров, так и немецких официальных документов, поскольку без учета этой брехливости невозможно понять историю войн с немцами. Правда, брешут мемуаристы любых армий мира, и наши ветераны в этом не сильно отличаются от прочих, но у наших брехня во многом остается на уровне скорее оправданий неудач, а не преувеличения побед, а чаще выражена в гипертрофированном показе своих страданий. Для немецких же военных хвастливая брехня всегда была как бы составной частью их профессии (не даром же барон Мюнхгаузен – немецкий офицер), а когда эту брехню еще и потребовала военно-политическая пропаганда, то для немецких военных профессионалов наступили просто именины сердца.

Разбился самолет с польским правительством.
Самолеты с правительством не часто разбиваются. Но не с польским, и не с правительством, участвующим в Катынской подлости.
Глава правительства Польши в эмиграции генерал Владислав Сикорский и его дочь Софья погибли в авиакатастрофе 4 июля 1943 года близ Гибралтара. Некоторые утверждают что это, скорее всего, не было случайностью. Английский пилот, который никогда не надевал спасательный жилет, именно в этом полете надел его и остался живым. Хотя причиной того, что летчик выжил, было, очень возможно, то, что летчик не участвовал в геббельсовской провокации в Катынском деле, а утонувший Сикорский был главным действующим лицом этой провокации. Напомню, о чем речь.