1 КОММУНИСТЫ И МАРКСИСТЫ: В ЧЕМ РАЗНИЦА

"Вот это верная цепочка... и она показывает что сознание тут ключевой элемент которыи нельзя выбрасывать"

Я даже могу проиллюстрировать этот ваш тезис:

"Эмир выслушал ростовщика, принял подарок, золотую шахматную доску с белыми полями из слоновой кости, и приказал позвать мудреца.
— Гуссейн Гуслия, — сказал он, когда Ходжа Насреддин преклонил колени перед ним. — Вот этот человек, ростовщик Джафар, — наш преданный раб, имеющий заслуги перед нами. Повелеваем тебе немедленно исцелить его от горба, хромоты, бельма и прочих уродств.
И эмир отвернулся в знак того, что не желает слышать никаких возражений. Ходже Насреддину оставалось только поклониться и выйти. Следом выполз ростовщик, влача, подобно черепахе, свой горб.

— Пойдем же скорее, о мудрейший Гуссейн Гуслия! — говорил он, не узнавая под фальшивой бородой Ходжу Насреддина. — Пойдем скорее, солнце еще не зашло, и я успею исцелиться до ночи… Ты ведь слышал — эмир приказал тебе немедленно исцелить меня!

Ходжа Насреддин проклинал в душе и ростовщика, и эмира, и самого себя за то, что переусердствовал в превознесении своей мудрости. Ну как он выпутается теперь из этого дела? 

Комната, в которую привел его ростовщик, не имела окон, а дверь запиралась тремя замками и еще какими-то засовами, тайна которых была известна только хозяину. Он долго возился, звеня отмычками, прежде чем засовы упали и дверь открылась. Именно здесь хранились горшки, здесь же ростовщик спал на досках, прикрывавших вход в подземелье.

— Разденься! — приказал Ходжа Насреддин. Ростовщик сбросил одежду. Нагота его была неописуемо безобразна. Ходжа Насреддин закрыл дверь и начал творить заклинания.

Тем временем во дворе собрались многочисленные родственники Джафара. Многие из них были должны ему и надеялись, что сегодня на радостях он простит долги. Напрасно они надеялись: ростовщик слышал через закрытую дверь голоса своих должников и злобно усмехался в душе. "Я скажу им сегодня, что прощаю долги, — думал он, — но расписок я им не верну, расписки останутся у меня. И они, успокоившись, начнут беспечную жизнь, а я ничего не скажу, я буду молчать, но втайне все время подсчитывать. И когда на каждую таньга долга нарастет еще десять таньга и сумма долга превысит стоимость домов, садов и виноградников, принадлежащих ныне моим должникам, я позову судью, откажусь от своего обещания, предъявлю расписки, продам все их имущество, оставлю их нищими и наполню золотом еще один горшок!" Так он мечтал, снедаемый неутолимым корыстолюбием...

— Успокойся! — ответил Ходжа Насреддин. — Через полчаса ты будешь вознагражден. Пусть посреди двора зажгут большой костер.

Пока слуги носили дрова и разжигали костер. Ходжа Насреддин думал о том, как бы одурачить ростовщика и взвалить на него всю вину за неудавшееся исцеление. Разные способы приходили ему в голову, но он отвергал их подряд, не признавая достойными. Костер между тем разгорался, языки пламени, слегка колеблемые ветром, поднялись высоко, озарив багряным блеском листву виноградника.

— Разденься, Джафар, и трижды обойди вокруг костра, — сказал Ходжа Насреддин. Он все еще не придумал достойного способа и выигрывал время. Лицо его было озабоченным.

Родственники наблюдали в безмолвии. Ростовщик ходил вокруг костра, словно обезьяна на цепи, болтая руками, свисавшими почти до колен.

Лицо Ходжи Насреддина вдруг прояснилось. Он облегченно вздохнул и, откинувшись, расправил плечи.

— Дайте мне одеяло! — сказал он звучным голосом. — Джафар и все остальные, подойдите ко мне!

Он выстроил родственников кольцом, а ростовщика посадил в середине на землю. Потом он обратился к ним со следующими словами:

— Сейчас я накрою Джафара этим одеялом и прочту молитву. А все вы, и Джафар в том числе, должны, закрыв глаза, повторять эту молитву за мной. И когда я сниму одеяло, Джафар будет уже исцелен. Но я должен предупредить вас об одном необычайно важном условии, и если кто-нибудь нарушит это условие, то Джафар останется неисцеленным. Слушайте внимательно и запоминайте.

Родственники молчали, готовые слушать и запоминать.

— Когда вы будете повторять за мною слова молитвы, — раздельно и громко сказал Ходжа Насреддин, — ни один из вас, ни тем более сам Джафар, не должен думать об обезьяне! Если кто-нибудь из вас начнет думать о ней или, что еще хуже, представлять ее себе в своем воображении — с хвостом, красным задом, отвратительной мордой и желтыми клыками — тогда, конечно, никакого исцеления не будет и не может быть, ибо свершение благочестивого дела несовместимо с мыслями о столь гнусном существе, как обезьяна. Вы поняли меня?

— Поняли! — ответили родственники.

— Готовься, Джафар, закрой глаза! — торжественно сказал Ходжа Насреддин, накрывая ростовщика одеялом. — Теперь вы закройте глаза, — обратился он к родственникам. — И помните мое условие: не думать об обезьяне.
Он произнес нараспев первые слова молитвы:

— Мудрый аллах и всеведущий, силою священных знаков Алиф, Лам, Мим и Ра ниспошли исцеление ничтожному рабу твоему Джафару.

— Мудрый аллах и всеведущий, — вторил разноголосый хор родственников.

И вот на лице одного Ходжа Насреддин заметил тревогу и смущение; второй родственник начал кашлять, третий — путать слова, а четвертый — трясти головой, точно бы стараясь отогнать навязчивое видение. А через минуту и сам Джафар беспокойно заворочался под одеялом: обезьяна, отвратительная и невыразимо гнусная, с длинным хвостом и желтыми клыками, неотступно стояла перед его умственным взором и даже дразнилась, показывая ему попеременно то язык, то круглый красный зад, то есть места наиболее неприличные для созерцания мусульманина.
Ходжа Насреддин продолжал громко читать молитву, и вдруг остановился, как бы прислушиваясь. За ним умолкли родственники, некоторые попятились. Джафар заскрипел под одеялом зубами, ибо его обезьяна начала проделывать совсем уж непристойные штуки.
— Как! — громовым голосом воскликнул Ходжа Насреддин. — О нечестивцы и богохульники! Вы нарушили мой запрет, вы осмелились, читая молитву, думать о том, о чем я запретил вам думать! — Он сорвал одеяло и напустился на ростовщика: — Зачем ты позвал меня! Теперь я понимаю, что ты не хотел исцеляться! Ты хотел унизить мою мудрость, тебя подучили мои враги! Но берегись, Джафар! Завтра же обо всем будет известно эмиру! Я расскажу ему, что ты, читая молитву, нарочно с богохульными целями все время думал об обезьяне! Берегись, Джафар, и вы все берегитесь: это вам не пройдет даром, вы знаете, какое полагается наказание за богохульство!

А так как за богохульство действительно полагалось очень тяжелое наказание, то все родственники оцепенели от ужаса, а ростовщик начал что-то лепетать, стараясь оправдаться. Но Ходжа Насреддин не слушал; он резко повернулся и ушел, хлопнув калиткой…

Вскоре взошла луна, залила всю Бухару мягким и теплым светом. А в доме ростовщика до поздней ночи слышались крики и брань: там разбирались, кто первый подумал о обезьяне…"

Думаю, с марксизмом аналогичная история, если не думать об обезьяне соблюсти кучу условий и оговорок, то он может сойти за научную теорию.

Любая по-настоящему научная теория должна давать предсказания событий, неосуществление (невозможность наблюдения) которых будет означать ложность, несостоятельность теории. С легкой руки К. Поппера этот важнейший методологический принцип получил название "принципа фальсификации" (хотя о необходимости проверки теории практикой, экспериментом говорили задолго до Поппера): он требует, чтобы любая теория была опровержима экспериментально. Например, чтобы опровергнуть специальную теорию относительности, столь нелюбимую Ю.И. Мухиным и его последователями, достаточно будет в воспроизводимом эксперименте продемонстрировать возможность перемещения в пространстве вещества, энергии и/или информации со скоростью, превышающей скорость света в вакууме. Заметьте, в научной методологии речь идет не об экспериментальном подтверждении теории, не о подтверждении ее практикой, а о возможности ее опровержения! Это связано с тем, что наблюдать все факты, предсказываемые теорией невозможно, потому как их бесконечно много. А ограничиться конечным множеством фактов нельзя - вдруг среди еще ненаблюденного есть много чего, совершенно невписывающегося в теорию? Зато для опровержения теории достаточно обнаружить конечное число фактов, теории несоответствующих. Что человеку уже по силам. Именно поэтому в настоящей науке не говорят, что вот данный "эксперимент подтвердил теорию", а говорят "результаты эксперимента не позволяют отвергнуть данную теорию".

И именно в силу этого принципа любая "всеобъясняющая" теория, т.е. теория, способная предложить объяснение для абсолютно любого факта из ее "предметной области", вызывает большие подозрения в ее принадлежности к области научного знания. К тому же, "всеобъяснимость" теории влечет ее низкую прогностическую ценность. Именно потому, что она способна "объяснить" в т.ч. и взаимоисключающие факты. Что означает, что из такой теории возможно логически вывести и взаимоисключающие прогнозы.

Взять к примеру астрологию или теорию З. Фрейда. Почему они не научны, хотя используют наукообразный язык? Да именно поэтому, в силу своей "всеобъяснимости" и "нефальсифицируемости". К примеру, допустим, что Вы - астролог. Если Вы составите натальную карту некоему человеку, а она даст неверный прогноз событий для его дальнейшей жизни, будет ли это означать для Вас как астролога, что астрология несостоятельна? Да ни в коем разе! Это будет означать для Вас, что Вы всего лишь ошиблись при составлении натальной карты. Любые цепочки событий в жизни людей, в том числе, взаимоисключающие друг друга, позволяют составить соответствующую им натальную карту, и, тем самым, получить "объяснение" на языке астрологии. Аналогично для фрейдизма. В рамках этих теорий невозможно представить себе такие наблюдаемые события, которым невозможно было бы дать объяснение на языке этих теорий.

Поэтому, я хочу задать Вам следующий вопрос. Если Вы считаете, что хорошо изучили марксисткую теорию, и считаете, что эта теория - научна, то не могли бы Вы указать нам потенциально возможные явления, реальное наблюдение которых было бы равнозначно доказательству несостоятельности марксизма? Если нет, то на основании чего, Вы считаете марксизм научной теорией? Если же Вы считаете, что марксизм научен уже только потому, что способен объяснить все абсолютно потенциально возможные факты социальной жизни людей, то чем его статус "научной теории" отличается от аналогичного статуса фрейдизма и астрологии?