Выдающийся экономист
Итак, приехав в ссылку в свое имение, размером более 4 сотен десятин, с большинством полей, заросших березняком, Энгельгардт получил в наследство именно этот способ хозяйствования – мало дающий ему, разоряющий крестьян, но принятый всеми помещиками округи. Разумеется, Энгельгардт начал читать статьи и книги ученых теоретиков сельского хозяйства, как немецких, так и своих «ученых», содержавшихся царем за счет казны. И после этих чтений, даже будучи сам профессором еще совсем недавно, Энгельгардт об ученых-теоретиках сельского хозяйства высказался весьма определенно:«Мне часто думается, не эта ли мертвая вялость, которою несет от книг, причиною, почему наши агрономические заведения выпускают так мало людей, идущих в практику? Мне все кажется, что профессор, который никогда сам не хозяйничал, который с первых дней своей научной карьеры засел за книги и много, если видел, как другие хозяйничают на образцовых фермах, который не жил хозяйственными интересами, не волновался, видя находящую в разгар покоса тучу, не страдал, видя, как забило дождем его посев, который не нес материальной и нравственной ответственности за свои хозяйственные распоряжения,
— мне кажется, что такой профессор, хотя бы он прочел все книги, написанные Шварцами и Шмальцами, никогда не будет чувствовать живого интереса к хозяйству, не будет иметь хозяйственных убеждений, смелости, уверенности и непреложности своих мнений, всего того, словом, что делается только «делом». Агроном, который никогда не прилагал своих знаний на деле, будет похож на химика, который изучил химию по книгам, но никогда сам в лаборатории не работал. Занятие агрономией по книгам, подобно тому как занятие химией или анатомией по книгам, есть онанизм для ума. Мне кажется, что такие профессора, сами не интересуясь живо предметом, не имея под собой почвы, не могут возбудить интереса к «делу» и в своих учениках, вследствие чего те, окончив курс в агрономическом заведении, не идут в хозяйство, а, копируя своих профессоров, поступают в чиновники. Недостаток агрономических книг у нас полнейший, хотя книг много. Беда тому, кто начнет хозяйничать при помощи этих книг; недаром сложилось у нас понятие, что кто хозяйничает «по агрономии», тот разоряется».
Энгельгардта возмущало, к примеру, что эти петербургские умники вещали, что отсталость сельского хозяйства в России определяется высокой стоимостью труда. Как?! Энгельгардт приводит бюджет собственного батрака, у которого с вычетом на еду остается по году всего несколько рублей. Но если этого батрака уволить, то завтра тридцать человек запросятся на его место только потому, что у Энгельгардта батраки не голодали. Это высокая плата?
Совершенно ничего не делая, дать крестьянину 25 рублей и получить за это через год 100 рублей – это высокая стоимость крестьянского труда?? Энгельгардт кипит возмущением (выделено им): «…в «Земледельческой Газете», 1880 г., стр. 749, читаем: «Одним из очень хороших средств замены, если не сполна, то отчасти, ржаного хлеба служит усиление потребления мясной пищи и именно баранины». «Земледельческая Газета» советует поэтому «в тех местностях Поволжья, где картофель дешев, обратить особенное внимание на баранину». Что значит ученье, как подумаешь! Нет у тебя хлеба — ешь баранину. Мужик-то, дурак, тащит скот на продажу за бесценок, на вырученные деньги покупает ржаную муку, мешает ее с овсяной, с ячной, с мякиной, чтобы только иметь хоть какой-нибудь хлеб, не знает, осел, что «мясная пища, именно баранина, есть хорошее средство замены ржаного хлеба»!
…Ведь это только нужда, необходимость уплатить подати, купить хлеба продает мясо по таким дешевым ценам, и чем дешевле мясо, тем, значит, более эта нужда. Прошедшей осенью у нас говядина обходилась скупщикам скота по 80 копеек за пуд, знаю даже несколько покупок по 50 копеек пуд. Между тем ржаная мука была от 1 рубля до 1 рубля 10 копеек за пуд. Мужик приводил на рынок корову, продавал ее за бесценок и на вырученные деньги покупал ржаную муку».
Ну, чем те теоретики отличались от современных академиков экономики?
Энгельгардт истекает сарказмом:
«Великое дело наука, ученье. Агрономы «Земледельческой Газеты» вычислили даже, на основании научных данных, что картофельный хлеб лучше, питательнее ржаного. Мужик считает несчастьем то худолетье, когда нужно прибегать к картофельному хлебу, а ученые агрономы говорят, что такой хлеб даже лучше, «что им не побрезгают даже за богатым столом». Один агроном даже сам ест картофельный хлеб и детей своих им кормит («Земледельческая Газета», 1880 г., стр. 752, статья Малышева). С чем и поздравляем! Советуем попробовать хлеб с конопляной жмакой, льняной мякиной, гнилым деревом (возьмут гнилую колоду, высушат, растолкут и прибавляют в муку), может, тоже вкусен покажется. А как бы поднялся наш кредитный рубль, если бы народ ел гнилое дерево, а рожь можно было бы всю отправлять за границу на продажу!».
И это пишет человек, который безо всяких кавычек ученый, и далеко не последний в России. Кстати, Энгельгардт показывает и разницу между собой, ученым, и теоретиками: «Но я так поступать не могу. Я практический хозяин. Если я скажу: пашите плугами, и вы будете в состоянии платить работнику не 1/2 копейки за проход версты, а 3 копейки, то мне каждый, ну, хоть мой ближайший сосед, вправе сказать: «докажи это на своем хозяйстве». Наша хозяйственная литература не дает ответа на эти вопросы, потому что, за немногими исключениями, журналы наполняются статьями, написанными людьми, которые никогда хозяйства не вели и практикою не занимались».
Ну, ладно, вернемся к хозяйствованию Энгельгардта.
Принципы хозяйствования
Энгельгардт понял, что нужно самому исследовать вопрос, и самому искать решение. Хозяйствовать так, как остальные помещики? Но ведь очевидно, что будешь и сам влачить жалкое состояние, и крестьян держать в еще более жалком состоянии. Нанять батраков, как советуют мудрые немцы? Но столько батраков, чтобы они сумели убрать урожай в страду, не наймешь – они большую часть года будут без дела и разорят тебя. Привлекать крестьян соседних деревень работать все равно придется. Так, что делать?
Энгельгардт, кстати, не итожит свои приемы хозяйствования, вернее, дает их подробности, не рассматривая их принципы, я же выделю следующие.
Прежде всего, он понял то, чего (судя по иным источникам) не понимали даже русские купцы – не надо стремиться получить 300% прибыли (три рубля) с одного пуда, надо стремиться получать по 10% (10 копеек), но со 100 пудов. Иными словами, если ты видишь, что заплаченный работнику лишний рубль даст на рубль десять копеек добавочной продукции, то нужно платить работнику лишний рубль без колебаний, чтобы получить эти 10 копеек, но не уменьшать ему зарплату с непременным желанием получить с рубля его зарплаты обязательно три рубля. Или применительно к Энгельгардту – не жалеть на пахаря 3 копейки за версту, если эта «дорогая» верста даст на три с половиной копейки дополнительного урожая.
Чтобы не сильно грузить крестьян в страду, Энгельгардт начал уменьшать поля под зерновыми, одновременно добиваясь увеличения урожайности с каждой десятины. При уменьшении запашки под зерновые это стало возможным за счет увеличения вывоза навоза (удобрения) на десятину поля. Он начал вводить культуры, которые смещали работу по ним на свободное для крестьян время. Он давал крестьянам вырастить хлеб для себя на их полях, одновременно давая им хорошо заработать у себя в имении в свободное от своих полей время. К примеру, он нанимал их вырубить березняк и раскорчевать запущенное поле. Дрова выбирались, ветки и корни сжигались, дополнительно удобряя уже отдохнувшую за 10 лет землю. Но, главное, это ведь работа не для страды. На этом поле сеялся лен, у которого время обработки отличается от зерновых, кроме этого, его выдергивают зеленым и делают это женщины, то есть, помимо мужчин, женщины начинают приносить в дом серьезные деньги. Далее обработка льна проводится осенью и зимой, и опять женщинами, а десятина льна дает во много раз больше дохода, чем десятина зерновых. На следующий год эта десятина, и так отдохнувшая, глубоко пашется плугом, дается немного навоза и сеется озимая рожь, которая на отдохнувшей земле дает очень высокий урожай. Далее эта десятина засевается клевером и тимофеевкой и несколько лет ее только косят, получая сено, равное овсу. Потом эту десятину снова пускают в залежь, на ней пасется скот и земля отдыхает. Используя такие приемы, Энгельгардт резко увеличивал и увеличивал доход имения, но в свою очередь, за увеличения своего дохода он платил крестьянам, и их доход тоже увеличивался.
Существует и сегодня мнение, а тогда оно было непререкаемой истиной, что крестьяне, дескать, глупее горожан. На самом деле, крестьян не интересуют те сферы жизни, в которых горожане умные или умничают, а что касается сообразительности, то Энгельгардт пишет, к примеру:
«Каждый крестьянский мальчик, каждая девочка умеют считать до известного числа. «Петька умеет считать до 10», «Акулина умеет считать до 30», «Михей до 100 умеет считать». «Умеет считать до 10» — вовсе не значит, что Петька умеет перечесть раз, два, три и т. д. до 10; нет, «умеет считать до 10» — это значит, что он умеет делать все арифметические действия над числами до 10. Несколько мальчишек принесут, например, продавать раков, сотню или полторы. Они знают, сколько им следует получить денег за всех раков и, получив деньги, разделяют их совершенно верно между собою, по количеству раков, пойманных каждым.
* При обучении крестьянских мальчиков арифметике учитель всегда должен это иметь в виду, и ему предстоит только воспользоваться имеющимся материалом и, поняв, как считает мальчик, развить счет далее и показать, что «считать можно до бесконечности». Крестьянские мальчики считают гораздо лучше, чем господские дети. Сообразительность, память, глазомер, слух, обоняние развиты у них неизмеримо выше, чем у наших детей, так что, видя нашего ребенка, особенно городского, среди крестьянских детей, можно подумать, что у него нет ни ушей, ни глаз, ни ног, ни рук».
И, на мой взгляд, очень важно то, что у Энгельгардта установились с крестьянами нормальные отношения – нет, он не сюсюкал и не призывал их бунту. Он вел себя с ними, как хозяин своего поместья, он сам лично хозяйствовал, а не передал управление каким-то «специалистам-менеджерам». (От себя подтвержу лишний раз - руководить людьми должен сам хозяин, а не его холуи или электронная машинка с «самой современной программой»).
А вокруг Энгельгардта все было еще хуже, чем при крепостном строе.
* «И теперь, как при крепостном праве, основа помещичьих хозяйств не изменилась. Конечно, помещичьи хозяйства, в наших местах, по крайней мере, упали, сократились в размерах, но суть, основа, система остается все та же, как и до 1861 года.
* Прежде, при крепостном праве, помещичьи поля обрабатывались крестьянами, которые выезжали на эти поля с своими орудиями и лошадьми, точно так же обрабатываются помещичьи поля и теперь теми же крестьянами с их лошадьми и орудиями, с тою только разницею, что работают не крепостные, а еще с зимы задолженные.
* Точно так же, как и прежде, и теперь землевладелец не только не работает сам, не умеет работать, но и не распоряжается даже работой, потому что большею частью ничего по хозяйству не смыслит, хозяйством не интересуется, своего хозяйства не знает. Землевладелец или вовсе не живет в деревне, или если и живет, то занимается своим барским делом, службой или еще чем, пройдется разве по полям — вот и все его хозяйство. (Ну, точно описание любого сегодняшнего министерства или хозяина корпорации – Ю.М.). Какой же он хозяин, когда он ни около скота, ни около земли, ни около работы ничего не понимает, а понимает только то, чему с малолетства учился, — службу. За барином следует другой барин, подбарин, приказчик, который обыкновенно тоже работать не умеет и работы не понимает, около земли и скота понимает немногим больше барина, умеет только мерсикать ножкой и потрафлять барину, служить, подслуживаться. Затем, если имение покрупнее, идет еще целый ряд подбаринов — конторщики, ключники, экономки и прочий мерсикающий ножкой люд, одевающийся в пиджаки и носящий панью и шильоны, — люд ни в хозяйстве, ни в работе ничего не понимающий, работать не умеющий и не желающий, и работу, и мужика презирающий. Наконец, уже идет настоящий хозяин, староста-мужик, без которого хозяйство вовсе не могло бы идти. Староста-мужик умеет работать, работу понимает, знает хозяйство, понимает и около земли, и около скота, но, главное, староста знает, что нужно мужику, знает, когда мужик повычхался, знает, как обойтись с мужиком, как его забротать, как на него надеть хомут, как его ввести в оглобли. Административный штат поместья только ест, пьет, едет и погоняет, а везет, работает мужик, и, чтобы запрячь этого мужика, нужно, чтобы у него не было денег, хлеба, чтобы он был беден, бедствовал».
Энгельгардт вскользь упоминает, что существует мнение, что крестьяне уважают немцев-арендаторов. Это неправда, поскольку именно немцев они и не любят за желание только обогатиться. (От себя вспомню одного из героев поэмы Некрасова, который «немца Фогеля / Христьяна Христианыча / Живого закопал...»). На самом деле, объясняет Энгельгардт, речь идет о швейцарцах, которые лично знают все работы по хозяйству, умеют их делать, не стремятся только паразитировать на крестьянах и за это ими уважаются. «Чтобы быть хозяином, нужно любить землю, любить хозяйство, любить эту черную, тяжелую работу. То не пахарь, что хорошо пашет, а вот то пахарь, который любуется на свою пашню», - дает определение хозяину Энгельгардт и пишет, что успех хозяйства в первую очередь зависит не от внедрения машин, агротехники или иных достижений науки, а только и исключительно от хозяина.
В итоге, вокруг имения Энгельгардта десять деревень образовали, как он называет, «Счастливый Уголок», в котором «…крестьяне и нынче будут есть чистый ржаной хлеб, тогда как в других местах уже теперь едят хлеб с ячменем, овсом, картофелем, какой-то бараболей, мякиной, а инде, если нет хлеба, могут есть говядину, потому что там, где нет хлеба, говядина дешевле ржаной муки».
Мы очень неоднозначны
Но не о хозяйственных приемах Энгельгардта, имеющих на сегодня только исторический интерес, идет речь. Он наблюдал и пытался понять крестьян, приводя в «Письмах…» примеры в обоснование своих наблюдений и выводов, и вот эти его наблюдения русского народа, очень не исключено, важны и сегодня. Причем, Энгельгардт особенности русского народа не выделяет в отдельный объект исследования, а мы давайте попробуем это сделать. Хотя нельзя и гарантировать, что все замеченные особенности присущи обязательно русским и даже русским вне Смоленской области, и русским нашего времени. Надеюсь, вы понимаете, что когда я использую понятие «русский», то имею в виду некоего усредненного человека, выросшего в русской среде в широком смысле слова, то есть, и малороссийской, и белорусской тоже.
Существует принципиальная ошибка основной массы теоретиков и писателей – они человека рассматривают, как колокол, издающий только одну ноту, и, услышав один раз эту ноту, эти специалисты уверены, что этот колокол ни на какую иную ноту не способен. На самом деле такой примитивный подход не применим вообще к людям и, тем более, к русскому народу, вынужденному быть чрезвычайно пластичным, чтобы выжить в тех суровейших природно-политических условиях своей истории, в которых и формировалось его мировоззрение. Русский человек это не колокол, это звонница с большим количеством колоколов, издающих самые разные ноты, и если начать дергать за первую попавшуюся веревку, то можешь получить совершенно не те звуки, которые ожидаешь. Кто до «перестройки» сомневался, что ЦК КПСС звонит в самый нужный и громкий колокол? Ан нет, оказалось, что есть и еще колокола, дернув за веревки к которым, можно получить иные, визгливо пронзительные ноты, и эти ноты заглушат все остальные колокола.
И в период коллективизации большевики именно в такие, ненужные их целям колокола и зазвонили.
Начнем с принципиальных особенностей русских, и первой возьмем исключительную преданность обществу - миру. Казалось бы, свойство совершенно определенное, напомню, что многосотлетнее понятие русское «пострадать за мир» означало убить плохого барина вместе с его семьей, таким образом освободив от него его крепостных - мир, после этого сдаться властям и уйти на каторгу.
Энгельгардт также приводит примеры исключительной сплоченности крестьянской общины и преданности их миру. К примеру, он пишет:
«Несмотря на развитие индивидуализма на ссоры, зависть, являющуюся больше всего от желания всех прировнять, — чуть дело коснулось общего врага: помещика, купца, чиновника, — все стоят как один. Смешон тот, который думает, что в деревне, разделяя, можно властвовать. Помещику, купцу и хозяйничать невозможно, не понимая, что относительно деревни нужно действовать так, чтобы всей деревне, а не какому-нибудь Осипу, было выгодно.
…Но не скажу — грех огульно во всех бросать камень, — бывают и «богачи» артельные, союзные, мирские люди, миру радетели. Деревню, где есть такой «богач», ни помещик не затеснит, ни купец, ни кулак-кабатчик какой-нибудь. Такие деревни быстро поправляются, богатеют, и нужно сказать, что соседнему владельцу, если он понимает хозяйское дело, ведет настоящее хозяйство и не слишком барин, такие деревни гораздо сподручнее». И приводит пример деятельности такого сельского богача – он покупает у помещика проклятые отрезки земли и присоединяет их общей мирской земле, то есть, покупает не для себя, а для общины.
Или еще пример. Энгельгардт только приехал в имение, а первой же весной у него прорвало плотину и испортило дорогу. Он еще не знал, что ремонт дорог в России это глупое дело, и попытался нанять соседних крестьян за хорошие деньги отремонтировать плотину и дорогу. Они наотрез отказались, хотя было межсезонье, они были свободны, и Энгельгардт действительно обещал хорошо заплатить. Его староста объяснил, что Энгельгардт не так действует. Деревня соседская, крестьяне хотят видеть Энгельгардта членом своего мира, своего общества, хотят видеть его своим соседом, а не немцем-арендатором, который за все платит деньги и за все взыскивает деньги. Поэтому крестьян для такого вида работ (природная катастрофа, от бога) надо не нанимать на работу, а пригласить помочь (выставив им выпивку и обед), поскольку если случается такое несчастье, то соседи обязаны помогать друг другу, а не зарабатывать на несчастье. Вот крестьяне и стесняются зарабатывать на беде соседа, хотя он и помещик. Энгельгардт пригласил деревню помочь, тут же явилось 25 молодцев с лопатами и подводами и за день все выправили в лучшем виде.
И имея в виду такие примеры, кажется, что уж в вопросе высшей ценности общества для русского человека мы имеем только один колокол.
Но нет! Энгельгардт сообщает, что этот, такой преданный миру русский, «если можно, то пустит лошадь на чужой луг или поле, точно так же, как вырубит чужой лес, если можно, увезет чужое сено, если можно, — все равно, помещичье или крестьянское, — точно так же, как и на чужой работе, если можно, не будет ничего делать, будет стараться свалить всю работу на товарища». Выше, Энгельгардт не хочет бросать камень в русских богачей огульно потому, что такие богачи это исключение, а правило другое - как только русский человек получает возможность, то он норовит сесть на голову и всему миру – паразитировать на всем обществе.
«Выше я старался разъяснить, - пишет Энгельгардт, - какое значение имеет для земледельца страдное время, с 1-го июля по 1-е сентября, и как для него важно в это время работать на себя, потому что это страдное время готовит на весь год. А тут за отрезки мужик должен работать на пана самое дорогое время. Для многосемейных зажиточных крестьян, у которых во дворах много работников и работниц, много лошадей и исправная снасть, отработать за отрезки кружок или полкружка еще ничего, но для одиночек-бедняков, у которых мало лошадей, обработка кружков — чистое разоренье. «Богач»-то и пользуется с отрезков больше, потому что, имея деньги, он купит весною пару бычков за дешевую цену у своих же однодворцев, нуждающихся в хлебе, пустит их на общую уругу и, когда отгуляются, к осени продаст. Тут каждый отгулявшийся бычок принесет «богачу» по пятерке, мало по трояку — вот у него работа за отрезок и окупилась. Да еще мало того, «богач» обыкновенно только земляную весеннюю работу в кружке производит сам — сам только вспашет, засеет, навоз вывезет, — а на страдную работу, покос, жнитво, он нанимает за себя какого-нибудь безземельного бобыля, бобылку или еще проще, раздав зимой и весною в долг хлеб беднякам, выговаривает за магарыч известное число дней косьбы или жнитва и посылает таких должников жить на господском поле. «Богачи» всегда главные заводчики дела при съеме кружков, они-то всегда и убеждают деревню взять отрезки под работу. Бедняки и уперлись бы — «ну, как-нибудь и без кружков обойдемся, пусть штрахи берет, много ли у нас коней, мы на своей уруге прокормим» — уперлись бы, понажали бы владельца отрезков, заставили бы его сделать уступку, так как отрезки, не возьми их деревня, никакого дохода владельцу не принесут, да что с «богачами» поделаешь? «А вот я сам один возьму отрезки, — скажет богач, — я не пану чета, у меня будете работать, я знаю, что к чему». Да и что могут говорить бедняки против «богача», когда все ему должны, все в нем нуждаются, все не сегодня, так завтра придут к нему кланяться: хлеба нет, соли нет, недоимками нажимают. Вся деревня ненавидит такого богача, все его клянут, все его ругают за глаза, сам он знает, что его ненавидят, сам устроится посреди деревни, втесняясь между другими, потому что боится, как бы не спалили, если выстроится на краю деревни».
После того, как соседняя деревня помогла ему с дорогой, Энгельгардт сделал ответный жест доброй воли – он разрешил крестьянам собирать в своих лесах грибы и ягоды. Это было революционно настолько, что вызвало возмущение не только соседских помещиков, но и его собственные батраки протестовали, и Энгельгардт в «Письмах…» долго оправдывается, доказывая, что запрет на грибы и ягоды, которые он не сажал, это не по-божески. И в ответ допущенные в его леса благодарные крестьяне …тут же начали воровать у него лес! Он вынужден был предупредить, что запретит сбор грибов, только после этого воровство прекратилось.
Вы можете сказать, что это отдельные уроды воровали. Нет! Уроды начинают, а вслед за ними бросаются все остальные. Вот Энгельгардт пишет:
«Если можно, то крестьянин будет травить помещичье поле — это без сомнения. Попавшись в потраве, крестьянин, хотя внутренне и признает, что за потравленное следует уплатить, но, разумеется, придет к помещику просить, чтобы тот простил потраву, будет говорить, что лошадь нечаянно заскочила и т. п., в надежде, что барин, по простоте, то есть по глупости, как не хозяин, как человек, своим добром не дорожащий — известно, барин! — посердится-посердится, да и простит.* Конечно, если барин прост, не хозяин, и за потравы не будет взыскивать, то крестьяне вытравят луга и поля, и лошадей в сад будут пускать».
Это мы, русские
Я не знаю, есть или было ли такое явление в других странах, но ведь Россия столетиями позорила себя профессиональным нищенствованием. Целые деревни вместо того, чтобы пахать и сеять, весною отправлялись нищенствовать, даже большевики еще тратили усилия, чтобы выпроводить этих профессиональных нищих из столицы. Кстати, сегодня часто пожарных называют пожарниками, на самом деле это было страшным оскорблением пожарных, труд которых, кстати, был очень уважаем. Поскольку «пожарник» - это профессиональный нищий, собирающий деньги под мифический пожар – избы, деревни или церкви.
Или такой мой собственный случай. Выборы депутатов Съезда Советов – то самого, который развалил СССР. Павлодарский обком выставил кандидатуру мелкого партийного чиновника, тот на предвыборном собрании талдычит одно – выберете меня, и я сделаю Павлодарскую область первой категории снабжения! В перерыве предвыборного собрания разговорился с его группой поддержки – реальными работягами-шахтерами.
- Чтобы сделать Павлодарскую область первой категории снабжения, нужно чтобы Москва стала снабжаться по второй категории. Это возможно?
- Нет, конечно! – смеются.
- Вы что – не видите, что ваш кандидат нагло брешет?
- Не дураки, видим.
- Тогда почему призываете за него голосовать?
- А вдруг у него получится!
В данном случае показывают среднему русскому человеку даже не халяву, а надежду на халяву, и у него мозги отключаются в момент!
И ведь это стремление к халяве за счет общества никак самими русскими не осуждалось, что даже как-то странно. К примеру, у меня как-то не выходит из памяти прочитанный чуть ли не 20 лет назад эпизод из дневника врача «Скорой помощи» Москвы времен Отечественной войны. Уже год идет война, продуктов мало, они продаются по госценам только по карточкам, деньги тратятся на покупку того же хлеба на рынках по заоблачным ценам. И вот запись в дневнике этого врача: «14 мая 1942 г. Бьем немцев на Харьковском направлении. 8 часов утра. Двое слепых, М. 39 лет и К. 29 лет. Переходили улицу. Ученый М. 67 лет любезно предложил им свои услуги, взял под руки... и все трое попали под троллейбус. Смертельно ранены профессор и старший слепой... У слепого К. 189 руб. мелочи, несколько кило хлеба, много сухарей, спичек и проч. Это добыча за три часа нищенства в поезде. Старший собрал меньше — только 90 руб., так как ходит с прозой, а младший — поэт. У ученого никаких денег не оказалось». Вот как это понять? У самих москвичей в эти годы не было ни денег, ни хлеба, что подтверждается полным отсутствием денег у профессора, а они подают тем, у кого всего этого достаточно!
В данном случае можно точно указать, от кого это у русских – от дворян, которые хочешь, не хочешь, а были образцом для подражания.
Во времена Петра I работал видный российский экономист Иван Посошков, в своей работе «О скудости и богатстве», написанной более 300 лет назад – в 1701 году, уже он указывал царю на эту подлую черту массового российского дворянства:
«Истинно, государь, я видал, что иной дворянин и зарядить пищали не умеет, а не то, что ему стрелить по цели хорошенько. И такие, государь, многочисленные полки к чему применить? Истинно, государь, еще и страшно мне рещи, а инако нельзя применить, что не к скоту; и егда, бывало, убьют татаринов дву или трех, то все смотрят на них, дивуютца и ставят себе то в удачу; а своих хотя человек сотню положили, то ни во что не вменяют.
Истинно, государь, слыхал я от достоверных и не от голых дворян, что попечения о том не имеют, чтоб неприятеля убить; о том лишь печется, как бы домой быть; а о том еще молятся и богу, чтоб и рану нажить легкую, чтоб не гораздо от нее поболеть, а от великого государя пожаловану б за нее быть; и на службе того и смотрят, чтоб где во время бою за кустом притулиться; а иные такие прокураты живут, что и целыми ротами притулятся в лес или в долу, да того и смотрят, как пойдут ратные люди с бою, и они такожде будто с бою в табор приедут.
А то я у многих дворян слыхал: «Дай де бог великому государю служить, и сабли из ножен не вынимать». И по таким же словам и по всем их поступкам не воины они! Лучши им дома сидеть, а то нечего и славы чинить, что на службу ходить».
Вот это стремление среднего русского к халяве за счет общества – это колокол? Это нужно учитывать при создании рабочего коллектива?
Русский руководитель это учитывает. Недавно посмотрел разглагольствования Сванидзе на «Йеху Москвы» на тему того, что СС и СМЕРШ это, дескать, одно и то же. И в ходе своего безграмотного словоизвержения Сванидзе уверял доверчивых слушателей, что только при Сталине были заградительные отряды, а до этого история России их не знала, дескать, ни у Кутузова, ни под Полтавой ничего подобного не было. Этот тип, по национальности «московский», не понимает русских, а вот Петр I их прекрасно понимал. Именно под Полтавой Петр, боясь Карла XII и того, как бы не повторился нарвский конфуз, вводит в боевое построение войск отряды, которые в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. получат название заградительных. Сзади боевой линии своих войск он выстраивает линию солдат и казаков и дает им приказ: «Я приказываю вам стрелять во всякого, кто бежать будет, и даже убить меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля». Здесь, помимо исполнения своей функции «хозяина» артели (о которых ниже), Петр демонстрирует и свое понимание того, что он обязан делать то, что и все члены артели, и должен разделить их судьбу. И каждый русский воин под Полтавой понимал, что будет он убит в бою со шведами или нет – это как бог даст, а вот то, что все хитрованы, которые попытаются свалить свою работу по уничтожению неприятеля на него и побегут с поля боя, будут точно убиты. Это обеспечит заградотряд.
Но ведь и это стремление к халяве не последний колокол в вопросе, кем является русский человек как работник.
Стремление к халяве это свойство среднего русского и он это прекрасно видит в себе и понимает, что это стремление есть и у других. И пока он не сломлен, русский категорически противится ситуации, когда кто-то пытается получить халяву с него, пока кто-то пытается на нем паразитировать.
Что значит – не сломлен? Ведь есть обстоятельства сильнее человека: в те времена таким обстоятельством был голод и законы, сегодня законы. Это ситуации, когда человек теряет возможность действовать так, как он считает нужным. Но я пока об этих случаях не пишу, а пишу о среднем русском в состоянии полной свободы выбора. Ведь создание добровольных объединений русских, тех же колхозов, предусматривало свободу их воли, следовательно, будущие члены колхозов заранее просчитывали ситуацию того, что на них будут паразитировать хитрые члены колхоза и видели, кто это будет.
И при создании таких рабочих коллективов из русских, следовало максимально учесть наработки русских рабочих артелей, которые были абсолютно добровольны, и в которых все аспекты национального мировоззрения максимально учитывались. Кроме этого, инициатору создания таких артелей нужно было учитывать не только то, что работники буду стремиться к халяве за счет других – это понятно, и даже это вопрос десятый.
Главное, надо было учитывать, что работники учитывают, что все они стремятся к халяве за счет других, и их естество протестует против мысли, что они объект паразитирования. Вот это никогда не учитывается.
Близко к этим колоколам примыкает и вопрос честности. Тут два колокола видят все. С одной стороны абсолютная честность внутри своей жилой зоны, честность до ситуации, когда многие деревни испокон веков не знали замков на дверях своих изб, тут и лютая ненависть к конокрадам, сопровождавшаяся их убийством особо жестоким способом. И …одновременно наличие сфер, в которых воровство не считалось преступлением. Скажем, те же потравы, в которых самым тяжелым неофициальным наказанием был компенсирующий убытки штраф, а распространенным – когда хозяин потравленного поля просто по шее надает. Понятно, что у барина украсть пару бревен или воз сена это чуть ли не подвиг, но ведь воровали и друг у друга. В то время всем было известно, что если у крестьян есть лес и он в общинном пользовании, то он будет цел-целехонек. Но если он разбит на участки для каждой семьи, то он будет изведен немедленно, причем, взаимными порубками. Ведь когда лес общинный и ты привез во двор бревно без согласия общины, то понятно, что ты его украл в общинном лесу, но если у тебя в этом лесу есть делянка, то поди проверь, на своей делянке ты срубил это бревно, или на соседской?
Энгельгардт рассказывает, как его смешили петербургские «ученые», разрабатывающие типовой договор на работы между крестьянами и помещиком. Какой еще договор?? Клятв никаких не надо было. Если крестьянин взял деньги и договорился, что он за них выполнит работу, то он ее выполнит. Мало этого, часто условием оплаты труда крестьянина было «как людям». То есть, взяв зимой деньги под уговор, что он, к примеру, будет расчищать заросшее поле, крестьянин не знал, сколько это будет стоить. Между тем, узнав об этих условиях, выходила на этот заработок вся деревня с богачами, тоже не зная, сколько именно получат, и только потом, разузнав, сколько за такую работу получают в округе, предъявляли счет Энгельгардту. И, в то же время, ему надо было заводить сторожевых собак потому, что один сторож не обеспечивал охрану от воровства раскинутых на большой площади хозяйственных построек, а второго нанимать было не по карману.
Что тут поделать – это мы, русские.
(продолжение следует)
Ю.И. МУХИН
Делократия на практике
Auftragstaktik (тактика поручений) - принципы командования немецкой армии с конца 19 века:
http://gaperton.livejournal.com/21153.html
http://gaperton.livejournal.com/20229.html
Блестяще
Блестяще
Я бы добавил вот что...
Кстати, об учёных. НАСТОЯЩИЙ учёный Макс Вебер на ряде материалов (НЕрусских) вывел такую закономерность: если перед человеком традиционалистски-патриархального строя стоит выбор: заработать побольше или поработать поменьше, если его нужда за горло не держит - он ПОЧТИ ВСЕГДА выберет поработать поменьше. Только переход человека в другой тип ментальности побуждает его к иным поступкам. А у нас патриархальщина долго уживалась и с колхозами рядом. Но тут есть ещё одно но. Крушение патриархальной ментальности - это ТРИ -ЧЕТЫРЕ ПОТЕРЯННЫХ ПОКОЛЕНИЯ. Это, кстати, в "Капитале" папы Карлы описано. Вот и как тут быть? Англия долго этим болела - при том, что в Англии в городах была уже любая половина народу. А в России и к моменту революции в патриархальности жило процентов 80, а если учесть, что многие горожане были вчерашние крестьяне - то как бы и не 90. Так что слом у нас был - не дай Бог...
Информации для, вообще-то в
Информации для, вообще-то в капитале описано не какое-то там "крушение патриархальной ментальности", а вполне конкретный процесс отъема у английских крестьян их земельных участков. Все остальное - следствие.
"Понятно, что у барина
"Понятно, что у барина украсть пару бревен или воз сена это чуть ли не подвиг..."
потом эта черта проявилась в отношении к государственной советской собственности.
а вообще как-то неверно получается,мол все русские халявщики и воры. Я думаю, что у нас и положительных качеств
немало.
Толику Ефимову
" Я думаю, что у нас и положительных качеств
немало."
Правильно думаешь. У нас - их (положительных качеств) - ВСЕЛЕННАЯ!
Про нас такого г...а понаписали, в ожидании, что мы САМИ себя возненавидим, что теперь и "не перелезешь"(с). Отмываться, теперь, будем веками. Про войну с нами забудут, а, про написанное про нас - нет, не забудут.
Ефимову. Главное
Ефимову. Главное достоинство стойкость. Русский народ единственный который в таких суровых условиях создал могучее государство. На территории Древней и особенно Владимирской Руси очень мало природных ресурсов по меркам Средневековья и Нов. Времени. Мало выходов железа, почти нет выходов меди, свинца, цинка, олова, угля, соли, серы, нефти, золота, серебра. Суровый климат Владимирской Руси, скудные почвы. Из богатств лес, рыба, меха. Чтобы Европа делала без своих руд и угля? С уважением, Олег.
Да и не только стойкость,
Да и не только стойкость, смекалка, честность, миролюбивость, трудолюбие, открытось, гостеприимство и многие многие другие.
Вот в чем вся причина, а остальное все просто БЛА БЛА БЛА.
http://www.youtube.com/watch?v=xcWG_hdYGxU&list=PLF125373431C3582D&index=11
Прости нам прегрешения наши - вольные и невольные...
...да не введи нас во искушения, но избавь нас от лукавого! Так как-же ты хочешь, Руслан - чтобы тобою управляли (ведь всякая власть на грешной Земле - есть насилие над людьми)? Петров, выдёргивая отдельные фразы из общего контекста, уподобляется "мудрости" книжников и фарисеев - богоугодно ли платить подати Великому Кесарю...? Человек, осознавая свою немощь (несовершенство) - просит Бога об избавлении от "греховной сущности" Но когда ты просишь Божьей помощи в чём либо, разве нельзя это трактовать - как искушение (чтобы сия чаша "непосильного креста" земного пути - миновала тебя)? Бог никого не искушает, но каждый искушается лишь собственной похотью!!!
Ай, хорошо!
«Существует принципиальная ошибка основной массы теоретиков и писателей – они человека рассматривают, как колокол, издающий только одну ноту, и, услышав один раз эту ноту, эти специалисты уверены, что этот колокол ни на какую иную ноту не способен.»
Умеете, Юрий Игнатьевич, говорить красиво ;)
(Хотя других за желание покрасоваться и ругаете, хехе)
Грешно смеяться над больными людьми!
А как без суперфосфата и селитры
всю эту карусель крутить,Юрий Игнатьевич, если основной вынос "элементов жизни" с земли-это горожане, писающие и какающие в окиян-море по санитарно-урбанистическим соображениям и хоронящиеся компактно с "султанами" фосфористого водорода(призраками), пугая трудящихся? Неужто такой крупный агрохимик Энгельгардт теорию агрохимика Либиха,подтвержденную технологически, напрочь не читал?
Έξηκοστοςτιων
о сходстве
У Энгельгардта и принцип отношения к делу ("любуется на свою пашню") и принцип начисления заработной платы крестьянам очень схож по моему с принципами Генри Форда в «Моя жизнь мои достижения».
Арестуйте меня вместе с Робеспьером!
Трусливость самих народов-вот что дает возможность ковать для них цепи.
И не зря,
значит, я знаю, что я и мои дети - Сибиряки. А, русских - недолюбливаем. Хотя и порвём за них "любовА". Порвём и попьём чайку.
Гостю. Поэтому я как
Гостю. Поэтому я как москалик и боюсь национализма. Каждому князьку свой удел. Кандидатов в презы много, значит уделов нужно будет много. Для примера крах СССР и поведение казачества в Гражданскую войну. С уважением, Олег.
"поведение казачества в
"поведение казачества в Гражданскую войну"
Здесь не так уж все и просто как хотелось бы. Это прекрасно описано у Шолохова. А вот еще:
«После окончания гражданской войны Терское казачье войско подверглось разгрому: казаков разоружили и частично выселили, а их земли передали чеченцам и ингушам. И дело здесь, в принципе, было совсем не в том, кто на чьей стороне воевал. Да, ингуши выступили за большевиков, но чеченцы воевали на обеих сторонах, а часть казаков была за красных. Подлинная причина заключалась в русофобских взглядах большинства тогдашних лидеров РКП(б), унаследованных ими от многих поколений прозападной российской интеллигенции. Для них все было однозначно: Россия - "тюрьма народов", чеченцы и ингуши - "угнетенные нации", а казаки - "слуги самодержавия". Следовательно, русские должны "искусственно себя поставить в положение более низкое по сравнению с другими; только этой ценой мы можем купить себе настоящее доверие прежде угнетенных наций" (из выступления Бухарина на XII съезде РКП(б) весной 1923 года)"
"”Согласно документам, у казаков было отобрано имущества на сумму 120 миллионов золотых рублей. Только за несколько дней 1918 г. было истреблено около 12 000 казаков - в основном женщин, детей и стариков, а 70 000 были изгнаны из своих домов. Ряд станиц (большая часть которых находится сегодня в Пригородном районе Северной Осетии - это их "возврата" требуют сегодня ингуши!) превратились в "аулы".”
“После поражения белогвардейцев начался настоящий террор - большевики и "ландскнехты революции" (так Троцкий называл ингушей и чеченцев) без разбору, без всякой вины убивали казаков, женщин, детей, издевались над ними, жгли живьем. Жертвами геноцида стали даже семьи тех казаков, что сражались в Красной армии.”"
Ну и так далее, и представьте как должны были вести себя казаки, если коммунисты выселили их с родных земель и поселили "братские" народы, которые там никогда ничего не построили.
"Еще в ноябре 1917 г. вместе с чеченцами ингуши приступили к вытеснению казачьих станиц Сунженской линии, для чего, в первую очередь, подожгли со всех сторон и разрушили станицу Фельдмаршальскую"
Уничтожив в этих краях оплот русской культуры, коммунисты сотворили то, что мы пожинаем сегодня.
???
«Уничтожив в этих краях оплот русской культуры, коммунисты сотворили то, что мы пожинаем сегодня.»
И зачем сюда тащить это говно?
Грешно смеяться над больными людьми!
Это не говно, а история.
Это не говно, а история.
Бредни это из зомбоскопа.
Бредни это из зомбоскопа.
Мысли глобально, действуй локально.
Ну вам мыслителю виднее
Ну вам мыслителю виднее конечно. И меня обвинять в расизме, когда вам плевать на судьбы русских людей, это предел вашего мышления?
Мне плевать на дураков и ЧИЖей.
Не надо домысливать за меня.
Лучше зомбоящик выключи.
Мысли глобально, действуй локально.
Аспер.
Твой "зомбоскоп" уже оскому набил. Ведь много независимых писателей; они очень разные,но достойны внимания и уважения. К примеру: Ю.Мухин и П. Мультатули. А вот В.Бушин даже жестко полемизирует с Ю.И.,но, по-моему, один из его любимых...
Έξηκοστοςτιων
Дедушка русофил, я уже тут
Дедушка русофил, я уже тут писал и ещё раз повторюсь. КНИГА НЕ ЯВЛЯЕТСЯ КРИТЕРИЕМ ИСТИНЫ.
Автор може высказать своё мнение и ТОЛЬКО МНЕНИЕ. Он не высказывает факты.
Мысли глобально, действуй локально.
Предвидел Твой ответ и привел не соотв. пример,т.к.
кредо П.Мультатули: Историк- это глаза,руки и карандаш, а думающий карандаш- это публицист,аналитик(Ю.И. если хочешь)...
Έξηκοστοςτιων
ОПять таки речь идёт только
ОПять таки речь идёт только об интерпретации фактов (хорошо если их, а не выдумок). И о мнении "думающего карандаша".
Расмиотрим что такое факт.
РИ (она в значительной мере мифологизирован)образца 1913 года не является фактом. А вот Революция и гибель РИ ЯВЛЯЮТСЯ.
Мысли глобально, действуй локально.
Так мифы то встречные!
К примеру один историк тебе нарыл газетные статьи не "желтых" газет:
.) французских,что Ленин-германский шпион;
.) немецких,что это наглая провокация;
.) российских буржуазных со ссылкой на французкие;
.) российских большевистских,что это наглая провокация;
Другой историк нашел документы,третий историк нашел признаки подделки этих документов и т.д. и т.п.
Вот и сиди,как публицист, чеши репу и снимай шелуху...
Έξηκοστοςτιων
Блин дедушка русофил, ты меня
Блин дедушка русофил, ты меня вообще читаешь?
В чём встречные? Или гибель империи и Революция это миф?
Газетные публикации ЭТО ТОЖЕ МНЕНИЕ (в лучшем случае, а скорее всего манипулирование социумом). И даже не констатация факта.
Можно сказать что фактом в данном случае является газетная шумиха и как ни странно плюрализм мнений.
Мысли глобально, действуй локально.
Обосновал, но похабно.
Империя с маленькой буквы, а революция- с большой...
Έξηκοστοςτιων
Так погибла ведь не только
Так погибла ведь не только РИ.
Для Пруссии-Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного ранее масштаба, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, — сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, — крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны; абсолютная невозможность предусмотреть, как это все кончится и кто выйдет победителем из борьбы; только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение
Мысли глобально, действуй локально.
Ну и что Ты теперь скажешь,
про удачную масонскую атаку на "Трех орлов"(три занозы в заднице всемирного правительства): Австо-Венгрию,Германию,Россию?
Έξηκοστοςτιων
Отправить комментарий