ВСПОМИНАЯ СССР

 Исторические науки и археология
В статье рассмотрены региональные аспекты продовольственного обеспечения в середине 50-х гг. XX в.
Указанный период сам по себе оказался на периферии исследовательского процесса, а продовольственный
вопрос конкретного города – Казани, ожидания жителей и реальное их воплощение никогда ранее подробно
не изучались. На основе значительного фактического материала автор отмечает несогласованность дей-
ствий местных органов власти с центральными, недостатки организации обеспечения продовольствием и
их последствия.
Ключевые слова и фразы: история повседневности; продовольственное обеспечение; потребление еды; ме-
ханизм реализации продовольственной политики; гастроном; торговля; общественное питание; снабжение;
Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Татарстан
(ЦГА ИПД РТ).
Оксана Валерьевна Ульянова
Кафедра историографии, источниковедения и методов исторического исследования
Казанский (Приволжский) федеральный университет
ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ЖИТЕЛЕЙ КАЗАНИ
В СЕРЕДИНЕ 50-Х ГГ. XX В.©
«…Наша задача — внедрять в потребление наиболее питательные, наиболее вкусные продукты,
обеспечить дальнейший бурный рост здоровья, крепости советского человека на базе изобилия продуктов,
на базе заботы о людях, на базе зажиточной, культурной жизни»
А. И. Микоян [6, с. 24].
Продовольственная политика советской эпохи в последние годы все чаще становится объектом при-
стального интереса со стороны профессиональных историков, экономистов, социологов, журналистов и
обычных людей. Продовольственная культура, философия питания, внедрение политических идей через
особенности потребления пищи и механизмы реализации – все это, безусловно, можно отнести к популяр-
ному в последние десятилетия направлению исследований «истории повседневности». Однако изучение ис-
тории повседневности провинциального города невозможно без исследования механизмов власти.
Середина 1950-х гг. в СССР ознаменовалась изменениями практически во всех сферах жизни советских
граждан. Уходила в прошлое послевоенная разруха. Страна постепенно оправлялась от тяжелых последствий  войны и восстанавливала довоенные показатели в экономике. Продовольственное обеспечение населения,
тем не менее, по-прежнему, оставалось одним из главных вопросов и одной из главных проблем внутренней
политики Советского государства. Власть предлагала и некую нормативную установку «продовольственной
культуры», которая спускалась руководству республик и областей в виде приказов, директив и планов Мини-
стерства промышленности и продовольственных товаров СССР. Эти установки были в общем достаточно
унифицированы, однако в центре и на местах существовала разная культура потребления, что приводило к
значительным видоизменениям при реализации властных установок на местах.
Целью данной статьи является характеристика продовольственного обеспечения одного из крупных по-
лупровинциальных городов России, столицы Татарской АССР - Казани в середине 1950-х гг. как пример
функционирования властных практик центра в локальном контексте. Являясь столицей ТАССР, город дол-
жен был в чем-то походить на главную столицу страны, но в то же время в чем-то существенно от нее отли-
чаться. Нельзя сбрасывать со счетов и национальную особенность, которая нет-нет, да и проскальзывала в
обезличенной «программе продовольствия», реализуемой в таком мультиэтническом, мультиконфессио-
нальном городе, каковым издревле была Казань.
Позиционирование себя через потребление еды – природное свойство человека. Воспроизведение нацио-
нальных и культурных штампов, связанных с особенностями потребления пищи, является весьма емкой и
меткой характеристикой. «Лягушатники», «бульбаши», «салоеды», «макаронники» и пр. - это второе назва-
ние и во многом признак сложившихся наций. В предисловии к «Книге о вкусной и здоровой пище», впер-
вые выпущенной в 1939 г., а затем переизданной в 1945–1964 гг., приведены слова А. Микояна: «Важней-
шая задача — будить у населения новые вкусы, создавать новый спрос, воспитывать новые потребности, тя-
гу к новым продуктам, к новому ассортименту. Мы не должны ждать того, что сам собою появится новый
спрос, который вызовет к жизни новые отрасли промышленности и новые продукты. Наоборот, надо актив-
но ломать старые привычки… Это есть тот кусочек работы по переделке человека, который падает на долю
пищевой промышленности. Наша задача — внедрять в потребление наиболее питательные, наиболее вкус-
ные продукты, обеспечить дальнейший бурный рост здоровья, крепости советского человека…» [6, с. 24].
Однако попытки Советской власти нивелировать национальные различия в рамках единой советской продо-
вольственной культуры, основанной только на достаточном количестве калорий и витаминов для поддержа-
ния здоровья советского трудящегося, так и не укоренились в советском обществе.
Основным источником для изучения рассматриваемой проблемы стала производственная документация и
статистические материалы, отложившиеся в Центральном государственном архиве историко-политической
документации РТ, в фонде ОБКОМа КПСС ТАССР (фонд № 15). Материалы из этого фонда мало изучены.
Введение их в научный оборот позволит отразить и проанализировать механизмы реализации продовольст-
венной политики советской власти, разрабатываемые и применяемые в середине 1950-х гг. в крупных совет-
ских городах, каким и являлась Казань. Другими источниками для написания статьи явились материалы Ми-
нистерства промышленности и продовольственных товаров СССР, Госкомстата СССР, монографии, коллек-
тивные брошюры и статьи Л. И. Золотухина, Е. А. Вишленкова, С. Ю. Малышева, А. А. Сальникова,
А. Г. Галлямовой и др.
Казань в середине XX столетия оставалась одним из крупнейших городов Поволжья, являясь важным
индустриальным и промышленным центром. Численность ее населения составляла тогда около 565 тыс. че-
ловек [15, с. 48]. При обеспечении продовольствием жителей города возникали трудности, с которыми ру-
ководству республику приходилось считаться.
Продовольственная политика Советского государства и официальные отчеты, в которых рапортовалось
об изобилии и достатке, далеко не всегда интересовали среднестатистического человека. Показателем изо-
билия и достатка в представлении советского человека был обычный продовольственный магазин и имев-
шиеся там продукты. Возникающие сбои в снабжении продуктами питания, их однообразие и дефицит раз-
дражали человека, окрашивая его повседневность в серые тона.
В столице ТАССР Казани функциями розничной торговли заведовала Казанская межреспубликанская
контора Главгастронома. Помимо розничной торговли, она занималась вино-гастрономическими, мясо-
рыбными, кондитерскими изделиями и товарами-концентратами. Изначально магазины типа «Гастроном»
подразделялись на три типа, в зависимости от их ассортимента: 1) магазины, торгующие продовольствен-
ными товарами в широком ассортименте и являвшиеся основным видом магазина «Гастроном»; 2) продо-
вольственные магазины смешанного ассортимента, торгующие кондитерскими и бакалейными товарами;
3) магазины, торгующие молочно-хлебной продукцией без бакалейных и мясо-рыбных отделов [8, с. 411].
Первым гастрономом в Казани был Гастроном № 8, расположившийся в самом центре города, на централь-
ной торговой улице Баумана, дом 29. В народе его называли «Щербатый гастроном» из-за неказистого
внешнего вида здания, в котором он располагался [5].
По архивным данным, можно проследить и перечень ассортимента, который предлагался в советских
продовольственных магазинах в 1950-е годы. Например, в 1954 году прейскурант продовольственных мага-
зинов города был следующим: мясо, колбасные изделия, сало, мясные консервы, рыба, сельдь, рыбные кон-
сервы, рыба морского улова, животные жиры, сыр, консервированные молочные изделия, молоко, маргарин,
растительное масло, сахар, кондитерские изделия, вино, водка, соль, орехи, овощи, фрукты, варенье, повидло,
пиво, мороженное, яйца… (по какой-то причине не указаны хлебобулочные изделия) [9, д. 3647, л. 33-34].
В целях контроля деятельности казанских продовольственных организаций проводились проверки. Напри-
мер, в середине 1953 года была проведена масштабная проверка организаций, занимающихся продовольствен-
ным обеспечением столицы. Проведенная проверка в системе Горпищеторга г. Казани среди 40 магазинов выявила, что в каждом из этих магазинов нет в наличии 19 наименований товаров из 53, обозначенных в ас-
сортименте [Там же, л. 12]. Например, отсутствовала соль помола № 2 и № 3, хотя в «Солиторге» она имелась
в неограниченном количестве. Плавленый сыр отсутствовал в 19 магазинах. Пряники, которые на фабрике
им. Микояна имелись в изобилии, по непонятным причинам отсутствовали в 4-х магазинах из 40. Также про-
веряющие к своему изумлению не обнаружили здесь таких ходовых товаров, как уксус и горчица. Помимо
этого были выявлены следующие нарушения: несоблюдение режимов работы магазинов и лавок (в лавках
продавались продукты одной товарной группы (мясная лавка, овощная лавка и т.п., в магазинах – продукты
разных товарных групп). В рабочее время лавки в ряде районов столицы закрывались, что создавало искусст-
венный ажиотаж и напряжение среди населения города. Выяснилось также, что необходимый контроль за ра-
ботой торговой сети велся зачастую номинально (Татсоюз и Райпотребсоюз) [Там же, л. 13].
В Татмясотресте в отличие от предыдущих лет было выявлено снижение отоваривания фондов
(мяса на 26,7%, колбасных изделий на 21,7%, мясных консервантов на 7,6%, что было эквивалентно 171 тонне
мяса, 58 тоннам колбасных изделий, 125 тубам мясных консервов). Это вынуждало руководство г. Казани
осуществлять поставки продовольствия из ближайших ТАССР городов: Свияги и Чистополя [Там же, л. 14].
Нарекания заслужили и такие тресты, как Росглавмол, Жирком им. Вахитова, Главрыбсбыт, Завод «Красный
Восток». И только кондитерские фабрики им. Микояна и «Светоч» выполнили Госплан, не получив взыска-
ний от государственных проверяющих. В архиве сохранился перечень кондитерских изделий, производи-
мых на этих фабриках. Даже по современным меркам его можно назвать богатым (около 70 наименований
на фабрике Микоян и более 50 на фабрике «Светоч») [Там же, л. 218]. Казалось бы, для населения Казани
качественные кондитерские изделия не должны были являться дефицитом. Однако в более поздних по вре-
мени отчетах всплыли факты, объясняющие стабильный прирост и выполнение планов кондитерскими фаб-
риками и существующий при этом дефицит кондитерской продукции среди населения. За счет снижения
выпуска высококачественной и высокосортной продукции, пользующейся спросом, но слишком затратной,
руководство фабрики увеличило выпуск продукции, не пользовавшейся спросом, но простой в производстве
[Там же, л. 214]. Жители Казани в условиях дефицита высококачественной продукции вынуждены были ее
покупать. По заявлению проверяющих фабрику им. Микояна, производители не прислушивались к требова-
ниям Татарского филиала конторы Главсахарторг, а министерство продовольственных товаров не интересо-
валось тем, что выпускают фабрики им. Микояна и «Светоч»: «…Обе фабрики мало обращают внимание на
выпуск красочной фасованной продукции, на увеличение ассортимента, пользующегося большим спросом у
населения» [Там же], - говорилось в отчете. В 1955 году ситуация еще более ухудшилось и казанские конди-
терские фабрики перестали справляться с производством кондитерских изделий вообще, они вынуждены
были даже закупать кондитерские изделия для проведения новогодних праздников и комплектования ново-
годних подарков для детей на Украине, в Москве и Ленинграде.
В целях ликвидации и предотвращения постоянных злоупотреблений в области торговли, Верховный суд
ТАССР заводил немало уголовных дел. Так, за первое полугодие 1955 году им было рассмотрено 116 уго-
ловных дел, по которым проходило в качестве обвиняемых 151 человек. Причиненный ущерб оценивался в
размере 1388919 руб. 82 коп. - целого состояния по тем временам [Там же, л. 188]. В предшествующий пе-
риод сумма растрат и хищений была не меньшей: 1951 г. - 5246000 руб., 1952 г. – 4583000 руб.,
1953 г. – 4424000 руб., 1954 г. – 6437000 руб. [Там же, л. 134].
Кроме указанных выше нарушений, существовало искусственное завышение цен на товары. Так, в ок-
тябре 1955 г. секретарь Обкома КПСС ТАССР З. Муратов указывал, что нарушение цен на товары продол-
жает носить массовый характер [Там же, д. 4394, л. 47-49]. И вместо снижения случаи продаж по «непра-
вильным» ценам растут. Государственной инспекцией по торговле в 1954 году нарушения розничных цен
были вскрыты в 582 предприятиях, а за 9 месяцев 1955 г. - 453. Общее количество реализуемых по непра-
вильным ценам товаров из числа проверенных в первом полугодии 1955 г. составляло около 15% [Там же].
Административные взыскания, попытки найти крайних в лице министра торговли ТАССР В. А. Чванова и
председателя Татсоюза Н. М. Хорькова ни к чему не привели.
В середине 50-х годов XX века в Советском Союзе существенное развитие получила система обществен-
ного питания, которое рассматривалось как необходимый элемент формирующегося коммунистического бы-
та. Согласно идеологическим установкам того времени, страна вступила в период развернутого строительства
коммунизма. Важной задачей считалось максимальное освобождение женщин от тягот домашнего труда, в
целях интенсификации их участия в общественном производстве и общественной жизни. С этой целью в мас-
совом порядке строились столовые, фабрики, кухни, кафе, пельменные, блинные, внедрялись новые формы
бытового обслуживания. На предприятиях общественного питания в Казани, Зеленодольске, Альметьевске,
Бугульме получило распространение самообслуживание клиентов, отпуск блюд на дом по сниженным ценам,
продажа полуфабрикатов и кулинарных изделий. Однако и здесь в результате проверок выявились многочис-
ленные нарушения. Проведенные госконтролем СССР по личному распоряжению министра торговли
А. И. Микояна в 1958 году проверки в Казани показали, что в большинстве столовых идет незаконная прода-
жа спиртных напитков, в ряде мест продукты питания отпускаются предприятиями общественного питания
без кулинарной обработки (мясо, рыба, масло, яйца). Качество блюд оставляло желать лучшего, ассортимент
был однообразен. Нередко блюда, внесенные в меню в столовых, попросту отсутствовали. В некоторых сто-
ловых не соблюдались простейшие элементы гигиены: не было умывальника, полотенец и мыла. Посетите-
лям хамили, обманывали [Там же, д. 4011, л. 6-7]. В этом смысле Казань не являлась исключением из общего
числа советских городов. Подобные проблемы существовали во многих городах Советского Союза.Причинами такого положения можно назвать и то, что снабжение города и республики продуктами пи-
тания было затруднено вследствие распределительной системы. Так, в справке «О состоянии торговли про-
довольственными товарами в городах и районах республики ТАССР» за 1954 г. говорилось о постоянных
перебоях в снабжении продовольственными товарами. К справке прилагался перечень наименований дефи-
цитных товаров, куда входили практически все продукты: сахар, кондитерские изделия, мясо, жиры, крупы,
колбасные и макаронные изделия [3, с. 133]. Конечно, можно предположить, что такой документ мог быть
составлен для того, чтобы «выбить» у центра больше товаров для республики. Однако письмо жителя
ТАССР Никиты Сафронова главе государства Н. С. Хрущеву подтверждает негативные факты: «…В на-
стоящее время в магазинах ничего нет… В мирное время до чего докатились…» [14, д. 24, л. 68].
О пустых прилавках власти республики систематически информировали Москву. Так, первый секретарь
Татарского обкома КПСС обращался в Совет Министров СССР с просьбой о планировании товарных фондов
для города Казани по нормам городов республиканского подчинения с выделением города отдельной стро-
кой, как по производственным направлениям планирования [10, д. 28, л. 17; 11, д. 190, л. 135]. Однако, снаб-
жение республики не улучшалось в течение рассматриваемого периода. Второстепенное отношение властей к
старопахотным регионам породило безответственное отношение и местного руководства. Попытки изменить
ситуацию предпринимались, иногда они давали свои плоды, но это были лишь временные явления.
Документы, отложившиеся в фонде ЦГА ИПД РТ, показывают, какие трудности возникали при распре-
делении товаров для магазинов города Казани. Причинами отсутствия того или иного товара на прилавках
городских магазинов было отсутствие доpог и тpанспоpта для своевременного вывоза продуктов, нехватка
мощностей по пеpеpаботке сырья (мясокомбинаты, консеpвные заводы), недостатки оpганизации и техноло-
гии в сфеpе pаспpеделения (хpанение, тоpговля) [Там же].
Все же рост благосостояния жителей города к концу первого послевоенного десятилетия был очевиден.
Праздничный стол казанца отныне включал суп, пельмени, картошку, соленые и свежие овощи (помидоры и
огурцы), плавленый сыр, консервы и селедку, пироги (в том числе и принадлежащие к татарской националь-
ной кухне). В конце 1950-х годов появились колбасы: «Любительская», «Чайная», «Отдельная», торт «Сказка»,
заварные пирожные, конфеты «Пилот» и «Ромашка», шампанское, импортный ром по 1 руб. 50 копеек.
В конце 1950-х казанцы, согласно воспоминаниям, впервые начали готовить салаты, до этого времени им был
известен только винегрет [2, с. 433].
Тем не менее, многие из перечисленных продуктов в магазинах было купить невозможно. В середине
1950-х годов яйца, молоко и сметану казанцы предпочитали покупать у частных торговцев. Рано утром по
дворам ходили разносчики и громко кричали: «Каймак, сюзьма, катык» [9, д. 3647, л. 33-34]. Также продавали
свой товар и торговцы яйцами. Причем продукты эти были отменного качества [7, с. 54-55]. В своем выступ-
лении на заседании бюро областного комитета Первый секретарь Татарского обкома КПСС С. Д. Игнатьев
с тревогой отмечает о росте «кулацкого» [12, д. 62, л. 109] движения. В районе Ветеринарного института,
Дербышках, Ленинском (ныне Московском) районе и районе Кабана развивалось строительство дач и под-
собных хозяйств, что соответствовало стремлениям горожан обеспечить себе достойное питание во время
продовольственного дефицита.
Население неохотно посещало тогда немногочисленные кафе, предпочитая приобретать незатейливые го-
товые блюда «с рук». На популярных в то время рынках питания («обжоровка» напротив пригородного вокза-
ла или «толкучка» на Булаке) можно было купить все: пирожки, жареную рыбу, даже суп [9, д. 3647, л. 13].
Таким образом, в 1950-е годы, имея внушительный потенциал динамичного послевоенного социально-
экономического развития страны, продовольственное обеспечение в отдельных регионах оставляло желать
лучшего. Снабжение города и республики продуктами питания также было затруднено вследствие распре-
делительной системы, рост городского населения не учитывался при распределении рыночного фонда, при
этом планы поставок мясо-молочной продукции в союзный фонд увеличились в 4 раза [14, д. 29, л. 52]. Как
же выходили казанцы из трудного положения? Во-первых, как нами уже сказано, путем частной торговли, с
учетом национальных предпочтений. Кроме того, на фоне всеобщего дефицита продуктов питания разви-
лась система «спецснабжения» партийно-советской элиты, которая была еще и дифференцированной в зави-
симости от статуса – кому-то продуктовые заказы привозили на дом, кто-то ходил за ними сам [1, с. 291].
Также в республике образовывалась сфера подпольных систем снабжения, в просторечии называемая бла-
том [4, с. 184]. То есть для приобретения дефицитных продуктов должен был быть «свой» человек в сфере
торговли. Таким образом, в народе всегда существовала предпринимательская жилка, обусловившая разви-
тие теневой экономики.
Список литературы
1. Арбатов Г. А. Затянувшееся выздоровление (1953-1985 гг.). Свидетельство современника. М., 1991. 398 с.
2. Вишленкова Е. А., Малышева С. Ю., Сальникова А. А. Культура повседневности провинциального города: Казань
и казанцы в XIX-XX вв. Казань: Изд-во Казан. гос. ун-та, 2008. 452 с.
3. Галлямова А. Г. История Татарстана: модернизация по-советски (вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х).
Казань: Магариф, 2010. 223 с.
4. История Казани в документах и материалах. ХХ век: посв. 1000-летию Казани / под ред. Р. У. Амирханова.
Казань: Магариф, 2004. 711 с.
ISSN 1997-292X № 11 (25) 2012, часть 2 185
5. Казань тысячелетняя. Взгляд в прошлое Казани [Электронный ресурс]. URL: http://nik-rech.narod.ru/album_kazan/
vzgljad/page500.htm
6. Книга о вкусной и здоровой пище. М.: Пищепромиздат, 1939. 336 с.
7. Носов Н. Версты любви // Казань. 1995. № 1-2.
8. Товарный словарь / отв. ред. И. Пугачев. М.: Изд-во торговой литературы, 1957. Т. 2. Волокна текстильные - Зюйдвестка.
1026 с.
9. Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Татарстан (ЦГА ИПД РТ).
Ф. 15. Оп. 6.
10. ЦГА ИПД РТ. Ф. 15. Оп. 7.
11. ЦГА ИПД РТ. Ф. 15. Оп. 37.
12. ЦГА ИПД РТ. Ф. 15. Оп. 41.
13. ЦГА ИПД РТ. Ф. 15. Оп. 43.
14. ЦГА ИПД РТ. Ф. 15. Оп. 45.
15. Численность населения российских городов (1897-1992 гг.): справ. / Ярославгос. пед. ун-т им. К. Д. Ушинского;
сост. С. Л. Швырков. Ярославль: ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, 1996. 82 с.
Ну вот, пожалуй, наиболее беспристрастный взгляд на продуктовое изобилие, привидившееся автору статьи про СССР.А уж где некоторые комментаторы увидели горы шоколада,сгущеного молока и икры с креветками- одному Господу Богу известно...Это в столице АССР! Про деревню и говорить излишне.Вот некоторые штрихи к картине жизни в деревне : " 3. Из колхозников – в горожане

В лесной полосе объектами притяжения мигрантов из колхозов и совхозов являлись лесоразрабатывающие и торфодобывающие предприятия, располагавшиеся поблизости. Там сокращение колхозного населения происходило за счет колхозников, перешедших на работу в государственные предприятия и кооперативные учреждения без перемены места жительства. По СССР удельный вес таких бывших колхозников в составе всего населения колхозов составлял в 1946 г. – 2,1%, в 1953 г. – 3,6%. По отдельным территориям этот процент был выше. В Удмуртской АССР данная категория населения составляла в 1946 г. 3,4%, в 1953 г. – 5,2%. По данным отчета комбината «Удмуртлес» число постоянных рабочих кадров за 1950 г. увеличилось, главным образом за счет колхозников, на 3393 человека.

В 1946–1951 гг. из колхозов Удмуртии в рабочие поселки республики выбыло до 35% мигрантов, в города – 10%, за пределы республики – 10%, в неизвестном направлении – 44%. В 1951–1954 гг. процент выбывавших из колхозов в города республики возрастал в 1,5 раза, а за пределы республики – в 4 раза. Количество работавших в промышленности республики в сентябре 1951 г. возросло против сентября 1950 г. на 14 тыс. человек, в сентябре 1952 г. против сентября 1951 г. – на 15 тыс. Главным источником роста были сельские мигранты. Выбытие колхозного населения приводило к росту численности населения в городах. В 1939 г. численность городского населения республики составляла 320,5 тыс. человек, в 1951 г. – 442 тыс., в 1959 г. – 593,8 тыс. В отдельные годы механический прирост населения городов Удмуртии во много раз превышал естественный прирост. В 1953 г. в г. Ижевске естественный прирост населения составлял 4190 человек, а механический – 9851, в г. Глазове – соответственно 391 и 911, в г. Сарапуле – 821 и 2388. Пополнение городского населения УАССР происходило главным образом за счет жителей села. В увеличении потока мигрирующих из республики немалую роль сыграли такие факторы, как организованный набор и общественные призывы молодежи. По данным контор по набору рабочих за пределы республики выехало в 1950 г. 3539 человек, в 1951 г. – 2199, в 1952 г. – 3625, в 1954 г. – 1689 человек.

Бегство людей из колхозов вызывало беспокойство местных руководителей. В своих обращениях они просили правительство принять самые решительные меры, запрещавшие колхозникам самовольно покидать общественные хозяйства, разыскивать и возвращать беглецов назад. Десятки таких писем сохранились в архивах. В колхозе «Родина» Азлецкого сельсовета Харовского района Вологодской области в марте 1952 г. по 13 населенным пунктам было около 600 человек, из которых только 230 человек работали в колхозе, остальные – престарелые, подростки и дети. Самочинно сбежавших из колхоза было 37 человек. Среди них оказалось 8 членов ВКП(б), 2 члена ВЛКСМ. Уходили не только рядовые колхозники, а и председатели ревизионных комиссий, бригадиры, заведующие фермами и члены правления колхоза. Среди ушедших было 26 мужчин, т.е. 70,2% их общей численности. Это означало, что колхозы покидала немногочисленная мужская прослойка. Подтверждение находим в исследованиях по Украине, Сибири и Дальнему Востоку. Например, сальдо миграции городского населения Сибири в 1946–1959 гг. формировалось за счет лиц мужского пола. На долю мужчин в составе механического прироста городского населения региона приходилось 50%, на долю женщин – 41%.

Именно то время было началом возникновения безлюдных деревень и безудержного роста населения в городах. В 19511954 гг. в СССР численность наличных дворов в колхозах уменьшилась на 740 тыс. За тот же период население колхозов сократилось на 5,2 млн. человек. Данные о сокращении колхозных дворов были исчислены с поправкой на прирост колхозных дворов после коллективизации в Западной Украине, Западной Белоруссии, Молдавии и республиках Прибалтики. Точнее представлены данные по России, где за те же три года численность дворов колхозников сократилась на 764,7 тыс., в том числе в Центральном, Центрально-Черноземном и Волго-Вятском районах – на 411 тыс.

С 1945 г. по 1953 г. городское население России увеличилось на 13 млн. человек в основном за счет механического прироста. Быстрый рост «горожан» при одновременном сокращении сельчан наблюдался в Сибири и на Дальнем Востоке. К 1950 г. общее количество жителей региона относительно 1940 г. увеличилось только на 8,8%, а жителей городов и рабочих поселков – на 53,6%. Наблюдались резкие сдвиги в бывших сельскохозяйственных районах Западной Сибири. В Алтайском крае удельный вес горожан увеличился почти на 10%, в Томской области – на 11%, Омской – на 11,5, Курганской – на 17,2%. Если накануне войны общий уровень горожан во всем населении региона соответствовал общесоюзному, то в 1950 г. удельный вес городского населения в Сибири и на Дальнем Востоке обогнал общесоюзные темпы роста. В целом по Союзу ССР относительная его численность составляла 30%, а по сибирской и дальневосточной территориям – 46%, в том числе в Западной Сибири – 41, в Восточной – 46, на Дальнем Востоке – 64%.

Если раньше правительство, испытывая нехватку рабочих рук в промышленности, насильно изгоняло крестьян из деревни, то послевоенные события приводили к избытку людей, стремящихся получить рабочие специальности с гарантированной оплатой труда. За счет притока сельчан в 1947 г. численность рабочих кадров промышленности впервые достигала довоенного уровня, а в 1950 г. почти на 3 млн. человек его превосходила. Вчерашнее крестьянство не сразу адаптировалось в промышленности. Текучесть кадров была высокой по причине жилищно-бытовой неустроенности, недостатков в организации производства и оплате труда. Характерно, что значительная часть рабочего пополнения, выбывавшая с производства, не возвращалась в сельское хозяйство, а устраивалась на родственных предприятиях в промышленности. В начале 1948 г. индустрия была с избытком насыщена рабочей силой, а приток людей из деревни не прекращался.

Чтобы занять огромное число желавших получить работу в городах, правительство приступило к организации широкомасштабного строительства по типу общественных работ, проводившихся в голодные годы в царской России. Постановлением Совета министров СССР №2878 от 17 августа 1947 г. «О мероприятиях по строительству многоэтажных домов в Москве» Сталин возобновил строительство советских «храмов», начатое во время голода 1933 г. По объему это был один из самых пространных документов, который вместе с приложением и отдельно данными секретными пунктами не помещался на 30 страницах.

Согласно постановлению в 1947–1948 гг. были проведены подготовительные работы, осуществлено строительство предприятий и складов, жилищ для рабочих. По организованному набору было привлечено 24,5 тыс. человек рабочих, служащих и специалистов с семьями из других городов и из числа сельского населения. Всем был разрешен въезд и прописка в г. Москве. В США, Англию, Швецию для изучения опыта строительства и эксплуатации многоэтажных зданий было командировано 10 инженеров сроком на 6 месяцев.

В 1948 г. было начато строительство 16-ти этажных домов в районе Каланчевской площади, Котельнической набережной, у Красный ворот, на площади Восстания. Возобновилось строительство Дворца Советов, для чего было создано стройуправление со штатом в 1398 единиц. Возводились не просто высотные дома, а дворцы с соответствующим внешним и внутренним убранством. Удвоился объем работ Московского метростроя. В 1949–1950 гг. для оснастки строившихся зданий было освоено производство современных кондиционеров, газовых плит, высококачественных радиаторов, умывальников, унитазов, писсуаров, чугунных эмалированных ванн, биде, моек-раковин и проч. Для отделки домов и Дворца Советов было поставлено 2000 куб. м мрамора и 6000 куб. м гранита, 200 тыс. кв. м паркета «специал», 38 тыс. кубометров выдержанной древесины твердых пород дуба, бука и др.

В сельской местности с начала 50-х годов часть уходившего из колхозов и совхозов населения была задействована в общесоюзной аграрной программе по созданию крупных государственных защитных лесных полос с целью преодоления губительного влияния суховеев на урожай сельскохозяйственных культур и предохранения от выдувания плодородных почв Поволжья, Северного Кавказа, Центрально-Черно-земных областей, а также в строительстве оросительной системы на юге Украины, в Крыму, Ростовской и Сталинградской областях.

Чрезмерное «заимствование» трудоспособных кадров наносило непоправимый ущерб деревне. По данным годовых отчетов колхозов в 1951 г. по сопоставимой территории (без западный областей УССР, БССР, без Молдавской ССР и Прибалтийских республик) численность трудоспособного населения в колхозах по сравнению с 1948 г. уменьшилась на 2,4 млн. человек, т.е. на 8,7%. Сокращение наблюдалось не только в сравнительно благополучных с рабочей силой областях, а также и в тех, которые испытывали острую нехватку трудовых ресурсов, в частности в Поволжье. В процентном отношении численность трудоспособных за 1949–1951 гг. уменьшилась по Куйбышевской области на 24,2%, Сталинградской – на 23,4%, Кировской – на 23,3%, Калининской – на 22,2%, Саратовской – на 21,3%.

Колхозы и совхозы уже не способны были своими силами провести сенокос и уборку урожая. В послевоенные годы привлечение горожан к летне-осенним полевым работам переросло в повсеместную проблему. В 1950 г. горожане Новосибирской обл., направленные на сезонную работу в деревню, отработали 506 тыс. человеко-часов, в 1956 г. – 2148 тыс., а среднегодовая численность привлеченных возросла за то время более чем в 4 раза. В 60–70 годы в помощь колхозам и совхозам направлялось все больше и больше городских жителей. Дошло до того, что в 1985 г. в среднем по СССР ежедневно 400 тыс. рабочих и служащих отвлекались от основной деятельности на сельскохозяйственные работы, т.е. при пятидневной рабочей неделе в течение года в колхозах и совхозах трудилось примерно 96 млн. человек, или более 1/3 всего населения СССР. В том же году затраты предприятий и организаций на выплату сохранявшейся по месту основной работы зарплаты командированным на село лицам составляли не менее 0,8 млрд. руб. Такова была ежегодная плата государства за разорение деревни." От изобилия и хорошей жизни не бегут в города,господин Земцов,не заблуждайтесь.Господь между нами!

Ну да. Абсолютно добровольно давали острочку. И абсолютно добровольно подписывались.  Потому, что куда нахрен денешься? Из горла суки вырвут

http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-doc/1007486

«Я серьезно болею туберкулезом, по заключению врачей должна была выехать на 2 месяца в туберкулезный санаторий южного берега Крыма. После того, как я получила путевку на курорт, куда должна была выехать 27 апреля, обратилась к директору фабрики, чтобы он дал указание на получение денег. Директор фабрики потребовал от меня, чтобы я подписалась на заем. Вообще от подписки на заем я не отказывалась, но подписаться на предложенную сумму не могла, т.к. мне нужно лечиться, покупать лекарство. Директор фабрики и председатель фабкома не посчитались с моим состоянием здоровья, отобрали у меня путевку и передали ее другому рабочему, который ездил уже два раза, а я за 6 лет работы на фабрике ни разу не ездила. Обидно, что со мной так поступили».

"«Сварщица цеха Дашкевич по графику должна была пойти в отпуск, но начальник цеха при разрешении отпуска потребовал от нее, чтобы она подписалась на заем. Более полдня т. Дашкевич ходила по цеху со слезами на глазах и умоляла его, чтобы он подписал ей отпуск. Тогда ее начали обрабатывать кроме начальника цеха секретарь парторганизации, мастер, в результате этого силой заставили ее подписать на 300 рублей. Только после этого ей был разрешен отпуск».

"«До каких пор будут нас принуждать при подписке на заем. Заставляют подписываться на 1500 рублей, а когда рабочий хочет подписаться на 1000 рублей, то ему говорят, что такой нищенской подачки им не надо. В беседе применяют угрозы, намекают на увольнение. Они не хотят считаться с тем, что зарплата у рабочих снижается, паровозная работа кончается, идет перестройка на другую работу. До каких это пор будет, что рабочий не может распоряжаться своим заработком».

«Мой сын, работая матросом, зарабатывает 445 руб. в месяц. Начальник конторы т. Перпелюков и секретарь парторганизации т. Зверев, пользуясь, что он несовершеннолетний, обязали его подписаться на заем на полуторамесячную зарплату. По этому вопросу разговаривала с ими, доказывала им, что на каком основании они обязали сына подписаться на эту сумму, тогда как еще нет постановления правительства о выпуске займа, но они не обратили никакого внимания на мои слезы. Ходила в райком партии, но и там мне сказали, что все сделано правильно.

Грабёж. Натуральный грабёж, тут иного слова не подберёшь