Бедные, забитые русские женщины и подкаблучники
Энгельгардт прекрасно обосновал необходимость артелей и прекрасно показал, что без них у сельского хозяйства России нет будущего: «…изучив помещичьи и деревенские хозяйства, я пришел к убеждению, что у нас первый и самый важный вопрос есть вопрос об артельном хозяйстве. Каждый, кто любит Россию, для кого дорого ее развитие, могущество, сила, должен работать в этом направлении. Это мое убеждение, здесь в деревне выросшее, окрепшее». Но Энгельгардт так и не смог предложить проект этой артели, и единственным так сяк приемлемым вариантом такой артели он видел большую семью с многими сыновьями и с отцом-хозяином во главе. Но такие семьи, к его разочарованию, на его же глазах разваливались и нищали. И размышляя над причинами, он, так или иначе, указывает на женщин, как на причину развала этих семейных артелей.Тут надо признаться, что до этой книги я думал, что бабы вертят мужиками только на Украине, но оказалось, что и в Смоленской губернии все обстояло не так просто. Во-первых, было четкое разделение обязанностей – муж отвечал за прокорм семьи и оплату налогов, жена – за то, чтобы одеть семью, включая мужа. (Ниже вы увидите возмущение женщин властями, пытавшимися ответственность за налоги возложить на них, и тут женщины были, по сути, правы). Жена обязана была помогать мужу в прокорме семьи и выплате налогов только полгода – с 1 апреля по 1 ноября. В это время муж мог обязать жену выполнять любую работу, мог отдать ее в батрачки, получая за нее ее зарплату. Но с 1 ноября по 1 апреля жена работала только на себя, как дома, так и вне его, - она могла устроится на какую угодно работу и все заработанные деньги шли только ей. Конечно, мужья разные бывают, поэтому деньги от них приходилось прятать, но это положение неуклонно соблюдалось.
И Энгельгардт, анализируя развал мощных, богатых крестьянских семей, пришел к выводу, что женщины являются самым гадким антиартельным элементом, при этом, не поскупился на примеры и выводы. Опять не буду цитаты выделять курсивом, полужирным даны выделения самого Энгельгардта.
«Но как ни важен хороший «загад» хозяина, все-таки же коренная причина зажиточности и сравнительного благосостояния больших не разделявшихся семей заключается в том, что земля не разделена, что работа производится сообща, что все семейство ест из одного горшка. Доказательством этого служит то, что большие семьи, даже и при слабом старике, плохом хозяине, не умеющем держать двор в порядке, все-таки живут хорошо.
* Я знаю один крестьянский двор, состоящий из старика, старухи и пяти женатых братьев. Старик совсем плох, стар, слаб, недовидит, занимается по хозяйству только около дома, в общие распоряжения не входит. Хозяином считается один из братьев. Все братья, хотя и молодцы на работу, но люди не очень умные и бойкие, смиренные, рахманные, как говорят мужики; даже тупые, совершенно подчиненные своим женам. Бабы же, как на подбор, молодица к молодице, умные — разумеется, по-своему, по-бабьему, — здоровые, сильные, все отлично умеют работать и действительно работают отлично, когда работают не на двор, а на себя, например, когда зимою мнут у меня лен и деньги получают в свою пользу. Хозяйство в этом дворе в полнейшем беспорядке; бабы хозяина и мужей не слушают, на работу выходят поздно, которая выйдет ранее, поджидает других, работают плохо, спустя рукава, гораздо хуже батрачек, каждая баба смотрит, чтобы не переработать, не сделать более, чем другая. Все внутренние бабьи, хозяйственные работы производятся в раздел. Так, вместо того, чтобы поставить одну из баб хозяйкой, которая готовила бы кушанье и пекла хлебы, все бабы бывают хозяйками по очереди и пекут хлеб понедельно — одну неделю одна, другую — другая. Все бабы ходят за водою и наблюдают, чтобы которой-нибудь не пришлось принести лишнее ведро воды, даже беременных и только что родивших, молодую, еще не вошедшую в силу девку, дочь старшего брата, заставляют приносить соответственное количество воды. Точно так же по очереди доят коров; каждая баба отдельно моет белье своего мужа и детей; каждая своему мужу дает отдельное полотенце вытереть руки перед обедом, каждая моет свою дольку стола, за которым обедают. Случилось, что в этом дворе были у трех баб одновременно грудные дети, которых нужно было подкармливать молочной кашей, между тем зимою во дворе была всегда одна рано отелившаяся корова, так что все молоко должно было итти на грудных детей. Казалось бы, чего проще хозяйке выдоить ежедневно корову и сварить общую молочную кашу для всех детей. Нет, ежедневно одна из баб-дитятниц, по очереди, доит корову, молоко разделяется на три равные части, и каждая баба отдельно варит кашу своему ребенку. Наконец, и этого показалось мало — должно быть, боялись, что доившая может утаивать молоко, — стали делать так: бабы доят коров по очереди, и та, которая доит, получает все молоко для своего ребенка, то есть сегодня одна невестка доит корову, получает все молоко себе, и потом три дня варит своему ребенку кашу на этом молоке, завтра другая невестка доит корову и получает все молоко себе, послезавтра третья...
* Даже в полевых работах бабы этого двора вечно считаются. Каждая жнет отдельную нивку, и если одна оставила высокое жнитво, то и все другие оставляют такое же. Словом, работают хуже, чем наемные батрачки. Бабы этого двора даже разные торговые операции делают независимо от двора: одна из баб, например, арендует у бедных крестьян несколько нивок земли, независимо от двора, на свои деньги, сеет ячмень и лен в свою пользу, другая выкармливает на свой счет борова и продает в свою пользу.
…Но вот умер старик. У некоторых братьев сыны стали подрастать — в подпаски заставить можно. У одного брата нет детей, у других только дочки. Бабы начинают точить мужей: «неволя на чужих детей работать», «вон Сенька бросил землю, заставился к пану в скотники, 75 рублей на готовых харчах получает, а женку в изобку посадил — она ни жнет, ни пашет, сидит, как барыня, да на себя прядет» и т. д. и т. д. Сила, соединявшая семейство и удерживавшая его в одном дворе, лопнула. И вот, несмотря на то, что «один в поле не воин», что «одному и у каши не споро», что «на миру и смерть красна», двор начинает делиться. Вместо одного двора является, например, три. Нивы делятся на узенькие нивки, которые и обработать хорошо нельзя, потому что не только пахать, но и боронить нельзя: кружит баба с боронами, кружит, а все толку нет. Каждый работает отдельно на своей нивке. Молотят на трех овинах, да еще хорошо, если, разделившись, возьмут силу построить три овина, а то овин остается общий на трех, и каждый молотит на нем по очереди отдельно свой хлеб — ну, как же тут поспеть вовремя намолотить на семена и сохранить хлеб чистым? У одного рожь чиста, у другого — он вчера на семена молотил — с костерем. Никто за овином не смотрит, нет к нему хозяина, никто его вовремя не ремонтирует. Сено убирают каждый отдельно на своих нивках и, если что выигрывается от того, что каждый работает на себя, а не на двор, то теряется вследствие того, что одному нет возможности урвать в погоду, как может это сделать артель. Кладут сено в три отдельные пуни. Скот кормят на трех отдельных дворах, и для ухода, для носки корма нужно три человека, тогда как прежде делал это один. На водопой скот гонят три бабы, а прежде гоняла одна. На мельницу молоть едут три хозяина. Печей топится три, хлеб пекут три хозяйки, едят из трех чашек. Все необходимые во дворе «ложки» и «плошки» тому, кто дела не знает, кажутся пустяком, а попробуй-ка, заведись всем: если большое корыто, в котором кормили штук шесть свиней на «богачевом» дворе, стоит рубль, то три маленьких корыта стоят уже не рубль, а, примерно, хоть два.
* Высчитайте все, высчитайте работу, и вы увидите, какая происходит громадная потеря силы, когда из одного двора сделается три, а еще того хуже — пять.
* Непременным результатом раздела должна быть бедность. Почти все нажитое идет при разделе на постройку новых изб, новых дворов, амбаров, овинов, пунь, на покупку новых корыт, горшков, чашек, «ложек и плошек». Разделились «богачи», и вот один «богачев» двор обыкновенно превращается в три бедных двора.
Все это знают, все это понимают, а между тем все-таки делятся, потому что каждому хочется жить независимо, своим домком, на своей воле, каждой бабе хочется быть «большухой».
…Говорят, что все разделы идут от баб. Поговорите с кем хотите. И поп вам скажет, что разделы — величайшее зло и идут от баб. Поп-то это скажет так, по обычаю поддакивать, вторить, потому что попу-то нечего быть против разделов, так как они ему выгодны: один двор — молебен, два двора — два молебна. С «богачева» двора сойдет на святую много рубль (пять служб), а с пяти бедных, разделившихся дворов, сойдет мало, если два рубля (по две службы). И волостной, и писарь, и сотский — все начальники скажут, что разделы — зло, так это очевидно, хотя и начальству, как попу, разделы выгодны. Положим, в «богачевом» дворе на Никольщину поднесут «начальнику» два стакана, но в пяти бедных, если по стакану только, все же выйдет пять, притом же бедные одиночки почтительнее, боязливее, низкопоклоннее, потому что «один в поле не воин».
* И мужик каждый говорит, что разделы — зло, погибель, что все разделы идут от баб, потому что народ нынче «слаб», а бабам воля дана большая, потому-де, что царица малахфест бабам выдала, чтобы их не сечь.
…Действительно, сколько и я мог заметить, у баб индивидуализм развит еще более, чем у мужиков, бабы еще эгоистичнее, еще менее способны к общему делу — если это дело не общая ругань против кого-либо, — менее гуманны, более бессердечны. Мужик, в особенности если он вне дома, вне влияния баб, еще может делать что-нибудь сообща; он не так считается в общей работе, менее эгоистичен, более способен радеть к общей пользе двора, артели, мира, жить сообща, а главное — мужик не дребезжит, не разводит звяк, не точит. Мужик надеется на свой ум, на свою силу, способность к работе. Баба не надеется ни на ум, ни на силу, ни на способность к работе, баба все упование свое кладет на свою красоту, на свою женственность, и если раз ей удалось испытать свою красоту — конец тогда.
* Я положительно заметил, что те деревни, где властвуют бабы, где бабы взяли верх над мужчинами, живут беднее, хуже работают, не так хорошо ведут хозяйство, как те, где верх держат мужчины. В таких бабьих деревнях мужчины более идеалисты, менее кулаки и скорее подчиняются кулаку-однодеревенцу, который осилил, забрал в руки баб. Точно так же и в отдельных дворах, где бабы взяли верх над мужчинами, нет такого единодушия, такого порядка в хозяйстве, такой спорости в работе. Впрочем, нужно заметить, что если в какой-нибудь деревне, в одном-двух дворах, бабы взяли верх, то это распространяется на все дворы в деревне. А если раз бабы в деревне держат верх, то и каждая вновь поступающая вследствие замужества в деревню сейчас же попадает в общий тон. Удивительный в этом отношении происходит подбор; где бабы держат верх, там, разумеется, бабы молодцы — редкая не пронесет осьмину ржи (более 70 кг, - Ю.М.), — сильные, здоровые, отличные, в смысле уменья все сделать, работницы, отличные игрицы; где мужчины держат верх, там бабы поплоше, забитые, некрасивые, изморенные. Выходя замуж, девка смотрит, в какую деревню идти: молодица идет в первую деревню, поплоше — идет во вторую, потому что в первой бабы забьют. И бабы тоже смотрят, кто к ним идет, и пришедшую обрабатывают по-своему.
* …Большую способность мужчин к общему делу можно объяснить тем, что мужчины более свободны, более развиты, более видели свет, более жили в артелях, прониклись артельным духом, сделались, как выражаются мужики, артельными людьми, то есть людьми более гуманными, способными сдерживать свои эгоистические инстинкты, уступать другим, уступать общему духу, общим потребностям, общему благу.
* …Но зато у баб гораздо более инициативы, чем у мужчин. Бабы скорее берутся за всякое новое дело, если только это дело им, бабам, лично выгодно. Бабы как-то более жадны к деньгам, мелочно жадны, без всякого расчета на будущее, лишь бы только сейчас заполучить побольше денег. Деньгами с бабами гораздо скорее все сделаешь, чем с мужчинами. Кулакам это на руку, и они всегда стремятся зануздать баб, и раз это сделано — двор или деревня в руках деревенского кулака, который тогда уже всем вертит и крутит. У мужика есть известные правила, известные понятия о чести своей деревни, поэтому он многого не сделает, чтобы не уронить достоинства деревни. У бабы же на первом плане — деньги. За деньги баба продаст любую девку в деревне, сестру, даже и дочь, о самой же и говорить нечего. «Это не мыло, не смылится», «это не лужа, останется и мужу», рассуждает баба. А мужик, настоящий мужик, не развращенный подлаживанием барам, не состоящий под командой у бабы, ни за что не продаст. А проданная раз девка продаст, лучше сказать, подведет, даже даром, всех девок из деревни для того, чтобы всех поровнять. Охотники до деревенской клубнички очень хорошо это знают и всегда этим пользуются. Нравы деревенских баб и девок до невероятности просты: деньги, какой-нибудь платок, при известных обстоятельствах, лишь бы только никто не знал, лишь бы шито-крыто, делают все. Да и сами посудите: поденщина на своих харчах от 15 до 20 копеек, за мятье пуда льна 30 копеек — лен мнут ночью и за ночь только лучшая баба наминает пуд, — за день молотьбы 20 копеек. Что же значит для наезжающего из Петербурга господина какая-нибудь пятерка, даже четвертной, даже сотенный билет в редких случаях. Посудите сами! Сотенный билет за то, что «не смылится», и 15 копеек — за поденщину. Поставленные в такие условия, многие ли чиновницы устоят? Что же касается настоящего чувства, любви, то и баба не только ни в чем не уступит чиновнице, но даже превзойдет ее. Я думаю, что тот, кто не знает, как может любить деревенская баба, готовая всем жертвовать для любимого человека, тот вообще не знает, как может любить женщина.
…Вот для начальства бабы в деревне язва. Мужчины гораздо более терпеливо переносят и деспотизм хозяина, и деспотизм деревенского мира, и деспотизм волостного, и затеи начальства: станового, урядника и т. п. А уж бабы — нет, если дело коснется их личных бабьих интересов. Попробовало как-то начальство описать за недоимки бабьи андараки, так бабы такой гвалт подняли, что страх, — к царице жаловаться, говорят, пойдем. И пошли бы. Начальство в этом случае, однако, осталось в барышах: бабы до тех пор точили мужчин, спали даже отдельно, пока те не раздобылись деньгами — работ разных летних понабрали — и не уплатили недоимок. Однако после того начальство бабьих андараков уже не трогало».
Тут удивительного ничего нет, многим известно, что в одном дворе можно держать сколько угодно кобелей, но две суки загрызут друг друга. Но эта биологическая женская особенность понятна, поэтому мужикам нет оправдания. Ведь мужики становятся подкаблучниками по той же причине, по которой идут в батраки и бюрократы, - чтобы не быть хозяином и не отвечать за принятые решения по хозяйству. Таким мужикам все равно – хоть у барина холуем, хоть к арендатора батраком, хоть у жены под каблуком – лишь бы самому решений не принимать и за них не отвечать.
Но меня заставило вспомнить о женщинах то, что у кликуш голодомора в свидетелях одни старушки – именно они вспоминают про то, как большевики их голодом морили. А малороссийские бабы, эти исторически еще не такие давние амазонки, и по влиянию на своих мужей любых женщин мира за пояс заткнут. И надо бы украинским бабушкам вспомнить, как они пилили мужей: «Все люди уже волов порезали, мануфактуры в городе купили, а мы своих в артель отгоним?», «И чего тебе в степи на дядю уродоваться, пусть другие уродуются!» и т. д. Ночная кукушка лучше всех кует, особенно украинская.
Мне могут сказать, что это дела давно минувших дней. Не скажите! Когда я приводил примеры управления людьми в книге «Три еврея», то даже тогда не догадался взглянуть на эти примеры с точки зрения свойств русского человека. Например, такой.
Я был начальником ЦЗЛ, а в этот цех входила аналитическая химлабратория и ее убирали две технички, которые по идее должны были работать с 800 до 1700. Но часть залов и комнат была задействована только днём, и было трудно, да и глупо убирать их, когда там уже работают люди. Поэтому одной техничке изменили график работы. Она приезжала первым автобусом в 600, убирала наиболее сложные в производственном отношении помещения, а затем убирала кабинеты, всё это делала без перерыва, посему и уезжала домой в 1400. А вторая начинала в 800, мыла посуду и убирала проливы реактивов и грязь, образовавшуюся по ходу дневной смены, работая до 1700. И вот приходит ко мне вторая уборщица и жалуется на «несправедливость»:
- Почему той уборщице разрешают уезжать в два часа, а я работаю до пяти?
- Потому что та работает с шести и без обеда, а ты с восьми и с обедом.
- Это неправильно, пусто тоже работает до пяти.
- Но тогда же получится, что она работает не 8 часов, а 10.
- Ну и что?
- Послушай, может быть, вас менять? Одну неделю она будет работать с шести, а вторую ты.
- Нет, мне не нравится работать с шести, пусть она работает до пяти.
И я не смог её убедить в справедливости этого графика: она пропускала мимо ушей все мои доводы, что по фактическому времени они работают одинаково, она требовала, чтобы они обе работали до пяти, иначе это «не справедливо». Я вынужден был прекратить разговор с ней, и она, обидевшись, спустя некоторое время, нашла другую работу и перевелась в другой цех. Чем этот случай отличается от рассказа Энгельгардта о том, как делили работу невестки?
А вот ещё случай. Автомобильный завод в Тольятти потребовал у нас ферросилиций ФС-45 фракции 20-80 мм, то есть в кусочках не менее 20 и не более 80 мм. Был построен дробильно-сортировочный узел, но при дроблении образовывалось 15-20% кусочков до 20 мм, которые трудно было кому-нибудь сбыть, и которые по этой причине возвращались на печь, лопатами сбрасывались на ее колошник и заново переплавлялись.
Мой тогдашний начальник, начальник металлургической лаборатории ЦЗЛ А.А. Парфёнов, разработал и внедрил эффективный способ переработки этих кусочков. При разливке ковша с ферросилицием на разливочной машине эта мелочь дозировалась (подсыпалась с определённым расходом) под струю металла прямо в мульды в количестве, при котором она успевала оплавиться и составить со слитком одно целое. Этот способ дал возможность сократить расход электроэнергии, который раньше требовался для повторного расплавления мелочи в печи, и увеличить стойкость мульд. И всё шло хорошо, пока мы ферросилиций фракции 20-80 не стали поставлять на экспорт.
В начале поставок возникли разногласия с фирмой, анализирующей наш металл за рубежом, и нас обвинили в том, что у нас кремния в сплаве на самом деле на 2-3% меньше, чем мы указываем в документах. Мы с этим разобрались, но не сразу, а по получении тревожного сигнала было принято решение дробить для экспорта только металл, в котором не менее 45% кремния. В марке ФС-45 разрешается иметь содержание кремния от 42 до 47,5%, печным бригадам выгодно плавить металл с кремнием под верхним пределом марки, поэтому мы полагали, что проблем не будет – металл с кремнием 45% и выше будет передроблен и пойдёт на экспорт, а металл с содержанием ниже 45% будет прямо в слитках отправлен «по Союзу».
И началось непонятное. Пока экспортных заказов не было, т.е. металл не дробился, обе печи плавили ФС-45 с анализами выше 46%, поскольку, повторю, так выгоднее. Но как только начинали исполнять экспортный заказ, как по команде все бригады начинали плавить металл с содержанием кремния ниже 45%, который, напомню, не дробился и отправлялся только отечественным заводам. В причинах этакого патриотизма разбирался техотдел и вот что выяснил.
Если все бригады плавят ферросилиций для экспорта, то весь металл дробится, и фракция менее 20 мм отсевается. То есть выплавка как будто уменьшается на 15-20%, но эта мелочь тут же возвращается на разливочную машину и равномерно подсыпается во все следующие плавки, т.е. выплавка снова увеличивается, компенсируя потери при отсеве. Вроде всё в порядке и никто ничего не теряет, наоборот, все получают кое-какую премию за экспорт. Но тут же какой-то умник догадался, что если он будет плавить металл с низким содержанием кремния, то его плавки дробить не будут, но ему всё равно будут подсыпать мелочь от дроблённых плавок других бригад, т.е. те увеличат ему выплавку на 10-15% за счет металла, выплавленного его товарищами, что больше премии за экспорт. И пошло-поехало! Равнение – на худшего! Никто из рабочих и не пытался остановить рвача – все стали снижать кремний в ФС-45 в надежде, что и им в плавки чужого металла подсыпят.
Пример показывает, насколько ушлым бывает русский гегемон, когда появляется возможность что-либо урвать за счет общества. И этот пример - полное подтверждение вывода Энгельгардта о русском работнике: «если можно, то пустит лошадь на чужой луг или поле, точно так же, как вырубит чужой лес, если можно, увезет чужое сено, если можно, — все равно, помещичье или крестьянское, — точно так же, как и на чужой работе, если можно, не будет ничего делать, будет стараться свалить всю работу на товарища».
Энгельгардт дает жесткую оценку русским работникам, я к ней присоединяюсь, поэтому еще раз напомню, что речь идет о некоем среднем русском, массовом русском, а работников, примыкающим к крайним случаям (к которым относятся эгоисты до мерзости и идеалисты до крайности), эти оценки не относятся.
Что угадали
Есть еще два аспекта организации русских в трудовые коллективы, которые следует рассмотреть. Первый относится к случаю: «Зять, бросая камень в собаку, попал в тещу и подумал: «Тоже хорошо!»».
Энгельгардт описывает случаи, когда крестьяне и в те далекие 70-е девятнадцатого века вынуждены были создавать колхозы. Это случай, когда деревня была способна купить разорившееся имение помещика целиком. Разбить все поля и леса на нивки для каждого двора было уж явно нецелесообразно, особенно, если имение находилось далеко от деревни, разделить помещичий скот поровну тоже не получалось, волей-неволей надо было как-то организовываться для работы в этом хозяйстве сообща. Что обрабатывать, что сеять, что сажать и где косить – это проблем не было, это решали миром, это умели. Но поскольку доходы с имения делились поровну по дворам, то возникал вопрос, как обеспечить равный трудовой вклад каждого двора? Для этого требовалось иметь кого-то, кто проследил бы за исполнением каждым работником трудовой повинности. И крестьяне для этого нанимали управляющего своим имением и скотника. Заметьте, они не избирали этих лиц из своей среды, они их нанимали, причем, из как можно более дальних районов, чтобы указанные лица не имели никаких родственных связей в деревне.
В результате восстанавливалась добрая старая барщина: управляющий и скотник получали права помещика-крепостника, а крестьяне по отношению к ним становились крепостными. И теперь уже управляющий и скотник не только следили за тем, чтобы каждый крестьянин отработал ровно столько (по объему работ, а не по дням), сколько и остальные, но они могли еще и как-то специализировать труд. То есть, не гонять каждого крестьянина на все виды работ, а хорошего пахаря использовать в поле, а хорошего скотника – на скотном дворе. А доход от имения делился поровну между всеми членами трудового коллектива этой деревни.
Так вот, большевики, организуя колхозы, послали на село 25 тысяч рабочих, в основном коммунистов (потом, когда трудности с коллективизацией явно обозначились, заявления переселиться в село для организации колхозов подали около 60 тысяч рабочих и служащих). Разумеется, большевики имели в виду совершенно не то, что требовалось по русскому мировоззрению, но эти двадцатипятитысячники соответствовали главному требованию с точки зрения русского работника – они не имели родственных связей в деревнях и селах.
Однако, с точки зрения управления коллективом, справедливость руководителя стоит, все же, на втором месте, а на первом его хозяйская сметка – умение планировать, загадать. То, что на место председателя колхоза избран честный коммунист-рабочий, а не местный мерзавец-кулак, это было очень хорошо! Но ведь этот рабочий в вопросах сельского хозяйства был олухом, как Давыдов из «Поднятой целины», с удовольствием уплетавший щи с говядиной, даже не догадываясь, что казаки забивают быков, и Давыдову весной не на чем будет пахать.
Насколько эффективнее на месте председателя был настоящий хозяин, хорошо описал мой соавтор по книге «Отцы-командиры» А.З. Лебединцев. По его собственным детским воспоминаниям и рассказам его матери Александр Захарович сообщает, что еще до коллективизации молодежь их кубанской станицы выселилась на построенный хутор, так как из-за разросшегося населения станицы стало далеко ездить на поля. И когда началась коллективизация, то колхоз сначала был организован на их молодежном хуторе, «голодомор» колхоз пережил без потерь, мало этого, казаки станицы, еще не организовавшие колхоз, спасались от голода у своих родственников в их колхозе. Но нам интереснее председатель этого колхоза.
«Многое помнил из прежних ее (матери – Ю.М.) рассказов, но немало услышал интересного впервые, в том числе о девичестве и первых годах коллективизации. Она открыла мне секрет нашего бурного роста колхоза и источников финансирования под руководством нового председателя колхоза Шапетина. Прибыл он к нам, со станицы Сторожевой, что располагалась в десяти километрах южнее хутора. Он хорошо знал местные обычаи и казачий уклад жизни, хозяйственную деятельность и, самое главное, не имел в хуторе родственников, что наиболее благоприятно отражалось на его руководящей репутации. Был он молод, энергичен, знал повадки земляков. В 1932 году впервые построили детский садик и детясли. Это вызывалось крайней необходимостью, так как старушек-домоседок в хуторе просто не было. Все они остались со старшими сыновьями в станице. Матери председатель предложил место стряпухи в детсадике. Членов правления он подбирал по деловым качествам даже невзирая на неграмотность. Таким путем и она оказалась членом правления. Мне было очень интересно услышать от нее об источниках финансирования всех затрат на покупку динамо-машины, водной турбины, проводов, столбов, радиоприемника с усилительной аппаратурой. Ведь все это стоило денег, и немалых.
Мать улыбнулась и чистосердечно рассказала мне об источниках поступления денег. Приступая к строительству, Шапетин все это рассчитал заранее. Именно в том, наиболее голодном и трудном тридцать третьем он приобрел самое необходимое, расплачиваясь, как сейчас говорят, бартером. Более того, он велел откармливать отходами при детской кухне двух кабанов, которые не проходили по свиноферме, откормили и забили бычка, выходившего в хуторском стаде, а не на ферме. В те годы был замечательный медосбор, и на пасеке собрали бочку меда сверх плана. Все это было продано на рынке и пошло на покупку электро- и радиооборудования. Районное начальство было занято организацией МТС и ослабило контроль над ревизионной работой в колхозах. Припомнилось все это председателю позднее, когда были установлены «нормы «по выявлению «врагов» народа, «террористов», «оппортунистов» и прочих недоброжелателей. А тогда, когда впервые в сельской местности загорелась «лампочка Ильича», когда заговорило радио в хуторе, когда целиком вся бригада одновременно могла мыться в колхозной бане, когда все праздничные торжества и свадьбы начали проводиться в колхозном клубе, тогда это восхвалялось в газете как «Великий почин». В 1937 году это обернулось арестом председателя и «червонцем» в не столь отдаленных местах. Но он и там оказался нужным как организатор. Поэтому и выжил. Но в колхоз его не вернули, хотя колхозники очень жалели о нем и вспоминают и поныне. Вряд ли кто на хуторе помнил эти подробности так, как запомнила и рассказала мне моя неграмотная мать тридцать семь лет спустя».
Должен немножко прокомментировать. Что касается двух кабанов, выкормленных на отходах детской кухни, то это «лапша на уши» городскому жителю. Что касается «бартера», то это еще «лапша», смысла которой, возможно, и мать не понимала. Все эти кабаны, бычки и мед, весь этот «черный нал» - это только то, что шло на взятки людям, от которых зависела продажа оборудования этому колхозу, а взятки до 1937 года были крайне распространенным явлением. На покупку такого чрезвычайно дорогостоящего оборудования, как турбина и генератор, провода и электромоторы, да еще и такого оборудования, которое не спрячешь за сараем, для строительства таких, бросающихся в глаза сооружений, как баня и клуб, нужны были «белые» деньги, проведенные по бухгалтерским отчетам колхоза. И они, как видите, у колхоза были уже в 1933 году – году «разгара голодомора». И в этом же году у колхоза было зерно не только для хлебосдачи, не только на семена, но и для того, чтобы откармливать свиней, как на свиноферме, так и нелегально. А свиньи это конкуренты людей в еде, поскольку их откорм ведется ячменем или кукурузой - тем же, что ест и человек, и выращенным на тех же полях, на которых растет и хлеб.
Главный вывод, который можно сделать из этих примеров Лебединцева, понятен: хороший хозяин, кроме этого, независимый в своих решениях от кого-либо в самом коллективе, уже является безусловным фактором прогресса такого коллектива. Даже при наличии иных, неблагоприятных факторов.
(продолжение следует)
Ю.И. МУХИН
Директор Шапетин
Моя мама, бабушка и дедушка рассказывали про такого же директора в селе Виноград, о котором в Вашей совместной книге поведал Лебединцев.
У нашего директора была фамилия Шаповал.
Такие севообороты им были организованы, что нагрузка в совхозе-заводе равномерно распределялась по временам года.
Такой порядок был до 70-х годов, что не только мне было приятно школьные и институтские каникулы работать на винограднике, в саду или на поливе. Но даже жители соседней Украины по утрам приходили в наши бригады работать. Несмотря на то, что средняя зарплата в Молдавии была ниже чем на Украине.
Зато здесь бригадиры не обманут и деньги выплатят без задержки.
Так может надо , чтобы у директора фамилия начиналась на. "Шапо-"?
Одновременно славить Сталина
Одновременно славить Сталина и русскую артель ... Когнитивный диссонанс ?
:3
У ряда читателей? Несомненно.
Грешно смеяться над больными людьми!
Когнитивный диссонанс
Хорошо, что Гость никаких диссонансов не вызывает, ему можно смело присваивать звание- человек недалекого ума, коли он не понял о чем статья и что с чем связано!
Это не так.
Вы ошибаетесь, "Гость" достаточно умен и знающ, видите как лихо обходится он с понятиями на инъязе. Чувствуется - подготовленный "таварисч"! Всё то он понимает. Другое дело, что он - с "той" стороны, отсюда и его песни. Война идет - войне дорогу!
Вы ошибаетесь, "Гость"
Гость" достаточно умен и знающ, видите как лихо обходится он с понятиями на инъязе. Чувствуется - подготовленный "таварисч"!
Хотите сказать - уже не летеха, а целый старлей?
О погонах.
Я ведь не нашальник "Гостю", откуда мне знать. Может "... лейтэнант старшой.", а может и цельный "полкан". Но то, что он по другую сторону,- "ясно вижу!".
Великий и могучий
«Это не лужа, останется и мужу»
Я так понимаю, вместо «это» должно быть совершенно неприличное слово.
Grossfater
Именно так - и смысл у этой поговорке такой, что мол измена это ерунда.
В выводах Энгельгарта что то
В выводах Энгельгарта что то не до конца понятное:
"Я положительно заметил, что те деревни, где властвуют бабы, где бабы взяли верх над мужчинами, живут беднее, хуже работают, не так хорошо ведут хозяйство, как те, где верх держат мужчины. В таких бабьих деревнях мужчины более идеалисты, менее кулаки и скорее подчиняются кулаку-однодеревенцу, который осилил, забрал в руки баб."
Получается, что сосед-кулак имеет над бабами власти больше, нежели собственный муж или отец? С чего бы это? А над своей женой он тоже имеет больше власти? Или она единственная заморенная и некрасивая у богатого мужа, а остальные красивые, сильные и умелые работницы у бедных мужей? Какая то сомнительная картина...
Или он настолько силен, что сильная и красивая таки его слушается? Ну тогда понятно, почему он кулак - раз его слушается даже сильная, красивая жена - умелая работница, так он и остальных может привести к повиновению.
"Удивительный в этом отношении происходит подбор; где бабы держат верх, там, разумеется, бабы молодцы — редкая не пронесет осьмину ржи (более 70 кг, - Ю.М.), — сильные, здоровые, отличные, в смысле уменья все сделать, работницы, отличные игрицы; где мужчины держат верх, там бабы поплоше, забитые, некрасивые, изморенные. Выходя замуж, девка смотрит, в какую деревню идти: молодица идет в первую деревню, поплоше — идет во вторую, потому что в первой бабы забьют. И бабы тоже смотрят, кто к ним идет, и пришедшую обрабатывают по-своему."
Если в деревне, где властвуют бабы, живут беднее - то с чего бы им быть сильными и здоровыми, умелыми работницами и т.п.? И наоборот - получается, что мужчины в более богатой и хозяйственной деревне способны держать верх только над некрасивыми и заморенными бабами, а подчинить себе красавицу у них кишка тонка? Т.е. хочешь быть справным хозяином-кулаком - женись на некрасивой и заморенной?? Что то тут не сходится - у некрасивой и заморенной и потомство такое же будет, тогда как у сильной, красивой и умелой эти же качества передадутся следующему поколению.
Словом есть в этом описании нечто, что Энгельгарт не договаривает, его современникам это понятно "по умолчанию", а скажем мне не очень понятно.
женский вопрос!
действительно женщины получается как отдельный народ-потому как даже в партии был отдельно женсовет(целью ставили именно целенаправленно воспитание женщин, их включение в соцстроительство)-читал как то стенограмму одного из их заседаний в 1925 году-что там съезд ЦК-страшная склока. и тем много интересных поднимали-на первом месте насилие мужчин(сексуальное, психологическое в семье) , пьянство мужей и т д. как то обсуждали НЭПовский кодекс о браке 1925 года так лектора который разъяснял "что женщина может иметь 5 детей от 5 мужей и от каждого мужа получать средства на ребенка" слушать отказались мол " проповедь проституции" а не закон. Речь кстати именно о сельских женщинах а не городских.
В общем женщины отдельный непонятный народ)
Арестуйте меня вместе с Робеспьером!
Трусливость самих народов-вот что дает возможность ковать для них цепи.
Ключевые признаки любого "стада".
Ключевые признаки любого "стада" , даже трезвого и концептуального (точнее - составляющих оное стадо "баранов" - "новых варваров"):
- калейдоскоп в мировоззрении,
- клиповое мышление,
- непомерная гордыня (тщеславие).
Результат:
- неспособность к КОЛЛЕКТИВНЫМ целесообразным действиям в реале,
- неспособность в осознанному формированию общего эгрегора в тонком мире.
Соколу11-22. Расшифруйте
Соколу11-22. Расшифруйте последнюю фразу. В последнее время очень не люблю мистику. С уважением, Олег.
КНТЗ
Эреваныч расшифрует.
Грешно смеяться над больными людьми!
Вазаваю. А поумнее ответить
Вазаваю. А поумнее ответить слабо?
:Р
Образование не позволяет..
Грешно смеяться над больными людьми!
Вазаваю. Умно не значит
Вазаваю. Умно не значит грубо.
Один из признаков ума продуманная и сдержанная реакция на происходящее. 
Помните об этом. С уважением, Олег.
"За деньги баба продаст любую
"За деньги баба продаст любую девку в деревне, сестру, даже и дочь, о самой же и говорить нечего. «Это не мыло, не смылится», «это не лужа, останется и мужу», рассуждает баба."
"Я думаю, что тот, кто не знает, как может любить деревенская баба, готовая всем жертвовать для любимого человека, тот вообще не знает, как может любить женщина."
чего-то фашист тень на плетень наводит,русские бабы с одной стороны давалки без разборные, а с другой-настоящие любящие женщины. Какая-то дурь у немчуры в голове. Я думаю, образ русских женщин прекрасно раскрыл Шолохов, в лице Аксиньи и Натальи. Кстати, сами же немцы во время войны признавали высокие моральные и нравственные устои русских женщин, и не о какой распущенности массовой речи не шло.
Tolik Efimov
"чего-то фашист тень на плетень наводит,русские бабы с одной стороны давалки без разборные, а с другой-настоящие любящие женщины".
Согласен, особенно если учесть такой "милый" обычай, как вывешивать простыню после первой брачной ночи. Неужели девка стала бы рисковать всей своей последующей жизнью в чужой семье за трёшку? Вспомним, как муж убивал Аксинью за измену, и она считала, что он в своём праве. А нежелательная беременность могла вообще закрыть для неё всё будущее.
Это - злая карикатура, и я понял, почему, он неосторожно проговорился:
"Баба не надеется ни на ум, ни на силу, ни на способность к работе, баба все упование свое кладет на свою красоту, на свою женственность, и если раз ей удалось испытать свою красоту — конец тогда."
Короче, кто-то на нём испытал свою красоту, и он этого не может ни забыть, ни простить, возможно, даже неосознанно видит всё как Кай из "Снежной королевы". К тому же глупость невероятная, если учесть, что эти несчастные бабы рожали каждый год чуть ли не в поле. Как при этом можно было уповать на свою красоту и женственность, об этом знают только столичные профессора.
Поскольку ЮИ сам приводил данные о том, что угнанные на работу в Германию незамужние женщины были поголовно девушками, и это медицинский факт, а большевики первые 10 -15 лет проповедовали теорию "стакана воды", а не внедряли целомудрие в слои простого народа, то это целомудрие идёт явно из русских норм и традиций.
Ну а деление на деревни, где все сплошь здоровые бабы, и те, где заморыши и замухрышки - это вообще ни в какие ворота не лезет. Это так только Суворов женил своих крепостных - выстраивал в 2 шеренги по росту, и вёл парами венчать в церковь.
У нас ведь был не матриархат, где девки выбирают женихов, а наоборот, родителя жениха засылали сватов, и что, родители сильного красивого парня подбирали ему нарочно замухрышку, чтобы он не попал в подкаблучники? Наоборот, все старались женить на самой лучшей девке - красивой, работящей, умелой в ремёслах. Да и какой бы свёкор позволил бы это сделать со своим сыном, ведь только что женившийся сын не отделялся, а жил в патриархальной семье, и невестка полностью подчинялась свёкру и свекрови.
Вот ЮИ пишет, что Энгельгард не смог придумать, как устроить производственную С/Х артель, но при этом он же приводит, как легко и просто деревня, купившая поместье, стала его совместно обрабатывать, без всяких драк и смертоубийств. Просто наняли хороших управленцев, не родню никого, чтобы не только не было поблажек родным, но и они не смогли по сговору воровать, т.к. людям, не имеющим помощников внутри деревни, это делать затруднительно.
Такие моменты заставляют сомневаться в достоверности и остальных сведений и выводов Энгельгарда. Невольно вспоминаются Зощенко и Ильф с Петровым. Если через 100 лет кто-то будет исследовать 1930-е годы по их книгам, представляю, какие выводы он сделает. Вот и Гитлер в своё время сделал именно эти выводы о русском народе, что Россия - это колосс на глиняных ногах.
"Такие моменты заставляют
"Такие моменты заставляют сомневаться в достоверности и остальных сведений и выводов Энгельгарда"
Вот и я о том же.
"особенно если учесть такой "милый" обычай, как вывешивать простыню после первой брачной ночи"
Ага или ворота мазали дегтем, поэтому я думаю редкая девушка захотела бы такой участи.
Вот и я о том же. Ну да, чуть
Вот и я о том же.
Ну да, чуть не там запятая - и все ффтопку.
"особенно если учесть такой "милый" обычай, как вывешивать простыню после первой брачной ночи"
Даже если девка оказалась не девкой - какой же дурак вывесит чистую белую простынь? Что, у него не найдется курицы, кровью которой покрасят простыню?
Геннадий, целомудрие и
Геннадий, целомудрие и семейственность это одна из отличительных черт русских женщин, а Энгельгардт писал про каких-то шалав, чьими услугами он наверное пользовался, практик хренов. И кстати фашисты признали, что большинство русских девушек пленных до 25 лет были девственны, чистоплотны, следили за собой. Это никак не вписывается в то что написал немец.
Мне думается, что русские
Мне думается, что русские женщины более свободны чем ты думаешь и их поведение разнообразнее чем в приведенной тобой схеме. И если женщина (повторяю, женщина) позволила себе раз на стороне - то что, она уже шалава и забыла свою семью?
" И если женщина (повторяю,
" И если женщина (повторяю, женщина) позволила себе раз на стороне - то что, она уже шалава и забыла свою семью?"
Если она замужем, еще и семья, то да - шалава.
позволила себе раз на
Вообще то да, иначе почему так раньше жестко наказывали? МОгил и убить по тихой и все считали- ну и правильно! Такое поведенеи прослеживалось и в начале 20го века.
Ну-ну
«целомудрие и семейственность это одна из отличительных черт русских женщин»
Обоснуйте.
«И кстати фашисты признали, что большинство русских девушек пленных до 25 лет были девственны, чистоплотны, следили за собой.»
А нефашисты писали, что: «Сифилис в деревне („дурная болезнь“ по деревенскому названию) — это своего рода Божий бич!.. Им страдают и грудные дети, и семидесяти, восьмидесятилетние старики и старухи, им в деревне страдают иногда целыми семьями, иногда человек по 20 и более.»
Видите, какое разнообразие мнений...
Грешно смеяться над больными людьми!
"Обоснуйте" Я это достаточно
"Обоснуйте"
Я это достаточно обосновал, но если вам мало:
"Соблюдения добрачного целомудрия в русском селе добивались как родительским контролем, так и силой общественного мнения. Родители строго следили за тем, чтобы девушка до срока "не забаловалась". А «прозрачность» отношений в деревне всегда позволяла оперативно реагировать на случаи недозволительного, с точки зрения народной морали, поведения сельских невест. По народным понятиям, разврат являлся грехом, так как он задевал честь семьи (отца, матери, мужа). С целью публичного порицания, за блуд в русском селе прибегали к символическим действиям позорящего характера. Гулящим девкам отрезали косу, мазали ворота дегтем, завязывали рубаху на голове и голыми по пояс гнали по селу [1]. В орловских селах парни, преимущественно из тех, кто побывал на стороне, для унижения девушек плохого поведения обливали им платья купоросом и острой водкой [2, д. 1215, л. 4]. Еще строже наказывали замужних женщин, уличенных в прелюбодеянии. Их жестоко избивали, затем нагими запрягали в оглоблю или привязывали к телеге, водили по улице, щелкая по спине кнутом [1]."
"Много ли было в селе рождений вне брака? Очевидно одно, что незаконнорожденные дети в городе появлялись чаще, чем в деревне. По сведениям за 1898 г., в Воронежской губернии родилось детей – 145007, из них в уездах – 139801, в городах – 5126, в т. ч. незаконнорожденных в уездах – 902 (0,7%), в городах – 477 (9%) [5]. В этом же году в Тамбовской губернии в уездах зарегистрировано 796 незаконнорожденных (0,6%) на 128482 рождений, в то время как в городах, рожденных вне брака было 598 (6,3%) из 9455 рожденных детей [6]. Приведенными цифрами следует оперировать осторожно, так как некоторые крестьянки с целью скрыть грех, предпочитали рожать в городах. Также можно предположить, что часть детей, родившихся вне брака в городе, приходилась на сельских женщин, находившихся там в качестве прислуги, кухарки и т.п."
Этого достаточно? Это про времена немчуры, который написал всякие пакости про русских женщин.
Кстати, у того же Мухина, была статья про Епистимию Степанову. Перечитайте.
:3
Я же говорю: как дети. Мороженое хочу, кашу не хочу... Здесь нам нравится, читаем и радуемся, а здесь какая-то неприятная фигня написана про народ-богоносец, это мы пропустим...
«Этого достаточно? Это про времена немчуры, который написал всякие пакости про русских женщин.»
Недостаточно. Ваше цитирование слишком избирательнно. Я расширю:
«После Покрова основным местом встреч деревенских женихов и невест становились посиделки. Девушки в складчину снимали избу, в которой собирались по вечерам якобы для совместной работы. Но прихваченная из дому прялка была всё же более для родителей, а сама девушка спешила на вечёрку совсем для иного. Вот как описывал А.П. Звонков поведение сельской молодёжи на посиделках в деревнях Елатомского уезда Тамбовской губернии. „Тихо собираются парни кругом избы и разом врываются потом через двери и окна, тушат свечи и бросаются, кто на кого попало. Писк девушек заглушается хохотом ребят; всё заканчивается миром; обиженный пол награждается скудными гостинцами. Девушки садятся за донца, но постоянные объятия и прижимания мешают работе. Завязывается ссора, в результате которой ребята-победители утаскивают девушек кто на полати, кто на двор, кто в сенцы. Игры носят дикий характер, в основе которых лежит половое чувство“. В северных уездах Ярославской губернии практиковались „гаски“. Огонь на беседах гасился, и молодёжь вступала очень часто при этом в свальный грех. О вольном поведении сельской молодёжи на посиделках и половых сношениях после них сообщалось в информации из Кадниковского уезда Вологодчины. Между крестьянами малороссийских губерний существовал аналогичный вид разврата, известный под именем „вечерниц“, который заключался в том, что по окончании сельских работ, осенью, молодёжь, парни и девушки, каждый вечер собирались в какую-нибудь хату к бессемейной вдове, принося ей кто деньги, кто разные угощенья, водку, брагу и пр. Затем устраивалась пирушка, по окончании которой её участники попарно ложились спать. Знаток обычного права Е.И. Якушкин сообщал, что „во многих местах на посиделках, беседах и вечеринках по окончании пирушки девушки и парни ложатся спать попарно. Родители смотрят на вечеринки как на дело обыкновенное и выказывают недовольство, только если девушка забеременеет“.»
Источник, разумеется, тот же, что и у вас, чуть выше на странице.
Далее я не вижу смысла в продолжении бесед с вами, и заканчиваю обсуждение.
Грешно смеяться над больными людьми!
Да, Вазавай, вы судя по-всему
Да, Вазавай, вы судя по-всему не совсем русский человек и описываете не совсем русскую деревню, а двор при каком-нибудь Людовике.
"написана про народ-богоносец, это мы пропустим..."
Вы нас русских с кем-то путаете.
"Далее я не вижу смысла в продолжении бесед с вами, и заканчиваю обсуждение."
И вам не хворать, удачи!
"Даже если девка оказалась не
"Даже если девка оказалась не девкой - какой же дурак вывесит чистую белую простынь? Что, у него не найдется курицы, кровью которой покрасят простыню?"
Не берусь утверждать, но смутно помнится, что не всё так просто, и на такое хитрованство были защитные механизмы, т.е. молодых все провожали в отдельное помещение (без кур под кроватью) и закрывали, а утром к ним приходила целая делегация, а не только родные. Но даже если бы и нашли способ обмануть деревню, то ведь новая семья знала бы правду, и этой девке жизни бы не было, невестка и так в семье последний человек.
Отправить комментарий