К 60-ЛЕТИЮ УБИЙСТВА СТАЛИНА: СТАЛИНИСТЫ И ГИТЛЕРИСТЫ

Как ни ненавидели и коммунистов, и нацистов капиталисты, но и капиталисты при конфронтации этих политических течений вынуждены были примкнуть либо к Сталину, либо к Гитлеру.

Это сейчас демократы «не видят» разницу между Сталиным и Гитлером. А 22 июня 1941 года весь западный мир резко «прозрел». После этой даты «нейтралы» исчезли. (Швеция и Швейцария практически открыто работали на Германию). Вопрос тогда решился очень просто - либо к Сталину, либо к Гитлеру. Но сегодня демократы руками и ногами от такой постановки вопроса отбрыкиваются.

А К этому грустному юбилею хочу вернуться к вопросу, почему в России в начале 90-х прошлого века тех, кто считал Сталина не великим мерзавцем, а великим человеком, было всего около 2%, а сегодня половина?

Не совсем так. Резкий всплеск телевизионного и газетного антисталинизма пришёлся на 1985-1989гг, это был один из самых больнейших ударов по СССР. На это люди ответили по своему – хорошо помню, что почти в каждом автобусе, почти в каждом грузовике в кабине висели его портреты. Портреты заставили снять, но память у людей оказалась крепче.

Таким образом, если вводить точные исходные данные в логические размышления о том, к кому примкнуть, - к сталинистам или антисталинистам, - то к этим исходным данным надо применить точные понятия – патриоты и фашисты.

Враг «сталиниста» - фашист, это точнее. Патриотизм – да кто же от него сейчас откажется? Если патриотизм – любовь к стране, в которой живёшь, то разве Путин не патриот? Разве он не любит Россию? Ещё как любит. В какой другой стране ему позволят тушить пожары с воздуха, вдарить автопробегом по бездорожью, понырять с аквалангом за амфорами, посчитать журавлей и тигров в тайге, спуститься на батискафе – посмотреть рыбок? Если ему придётся бежать из страны, то там ему будет обеспечена только жизнь таракана – сидеть в щели и не высовываться. Не знаю, что говорили в 1945 перед казнью Шкуро и Семёнов, но наверное, тоже что-то про патриотизм. Про любовь к своей родине, которую они потеряли. Сегодня слово патриотизм может сбить с толку. Нужно точно определять, какой он.

 

Нужно выделять два лагеря: лагерь антифашистов и лагерь гитлеровцев.

Примените тезисы доклада Георгия Димитрова на VII конгрессе Коминтерна в Москве (июль-август 1935г.) к нашему времени:

-Фашизм это не просто замена одного буржуазного правительства другим, это террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала.

-Фашизм является переменой самой государственной формы классового господства буржуазии, причём перемена эта была подготовлена социальной демагогией, позволившей фашизму обрести массовую базу «в выбитых кризисом из колеи» средних слоях и даже наименее просвещённой в политическом отношении части народных масс.

-Фашизму можно нанести поражение; но, несмотря на всю неустойчивость и внутренние противоречия, сам он не рухнет.

Из этого анализа вытекали новые политические указания для коммунистического движения: добиваться прежде всего «единого фронта» рабочего класса, а следовательно, союза с социалистическими партиями не во имя «диктатуры пролетариата», а для организации совместной антифашистской борьбы. Единство рабочего класса должно было, далее, служить основой более широкого «антифашисткого народного фронта», выражающего широкий союз с мелкобуржуазными слоями города и деревни.

 

 1. Асп, логично.  2. Присоединяюсь к траурной церемонии.  Салют Чавесу!!!    3.  Партизану81.  Журавлиный царь Пу  выполняет волю правящего класса и своих западных хозяев, поэтому он в добром здравии.  С уважением, Олег.

 

Как-то  прошло мимо внимания форума, что и Ленин и Сталин - выдающиеся теоретики-марксисты.

Далее, процитирую свой пост об отношении "здравомысликов" к теориям, ибо здесь он как нельзя к месту. Я писал о физических теориях, но и обществоведческих теорий, в развитии которых Ульянов и Джугашвили участвовали, это также касается не в меньшей степени.

А.Н. Мухину Ю.И. вс, 03.03.2013 - 04:15  Вот кому, кроме бездельных теоретиков, эта муть нужна? Проще указать на тех, кому теоретическая "муть" заведомо не нужна.

Это толпа чванливых полуобразованных "здравомыслящих" всезнаек, одержимых своими сиюминутными мелкошкурническими интересами и полагающих свои похоти и предрассудки за "здравый смысл". Их позиция по отношению к физическим теориям, которую они стесняются ясно сформулировать (многие и для себя самих) излагется ниже.

После того как теоретики разработали формулы, позволившие изучить, осознать и смоделировать множество природных явлений, создали таблицы и вычислительные алгоритмы, адаптирующие их для решения конструкторских задач, "мавр сделал дело и  должен уйти".

Действительно, зачем "практикам" тратиться на новые формулы, если от их материализации благ откушать возможно не ранее, чем лет через 20, а то и через столетие. А для использования старых формул существуют "импортные программы", в которые "знаток-практик" может с клавиатуры целые числа заколачивать.

Дорвавшихся до руля "практиков" бесит, что теоретик легко может продемонстрировать публике, убогость мышления чванливых самохвалов с их средневековыми предрассудками, выдаваемыми ими за "здравомыслив".

Всем известно, что Сталин сказал, -  "...без теории - смерть".

Но не стал уточнять, что не сразу. Ещё несколько десятилетий человечество сможет спокойно кушать реультаты труда "бездельников" прошлого. И даже гордиться тем, что  не понимет ни бельмеса в той "мути", которую "дармоеды" "насочиняли".

 

!!!

 

Известная пародия про СССР Троцкого "Первый удар".
Рассказ стилизован под статьи времени его действия.

1

– Джентльмены, – произнес вице-адмирал сэр Ричард Норбрук, обращаясь к младшим флагманам и командирам кораблей своей эскадры, собравшимся в уютном адмиральском салоне Корабля Его Величества «Нельсон», – мне нет нужды особо останавливаться на политической ситуации. Она вам известна. Восстания большевиков в Германии, Испании и Латвии ввергли эти страны в состояние полной анархии и поставили под угрозу цивилизацию, собственность и законность. Гамбург и Киль уже в руках красных, по всей Германии идут их бои с националистами. Поляки под предлогом борьбы с большевиками ввели войска в Данциг и в настоящее время фактически находятся в состоянии войны со всеми германскими фракциями. Мемель захвачен взбунтовавшимися немцами. Во Франции беспорядки. Поступают сообщения о крупной концентрации русских большевистских войск на границе с Польшей и Балтийскими странами, над Ригой летают русские аэропланы. По всей Советской России идет мобилизация.
Можно с полной уверенностью сказать, что большевистские армии вот-вот вторгнутся в Польшу, Латвию, Литву и, видимо, Эстонию с целью социализировать эти страны и проложить дорогу на помощь немецким красным. Последние подстрекательские воззвания Коминтерна и речи московских комиссаров говорят сами за себя. Нет нужды говорить, какая угроза нависнет над всей культурной Европой и над европейским равновесием, если Польша и Германия попадут в руки большевиков. Правительство его величества полно решимости этого не допустить и дало мне соответствующие инструкции. Мы здесь, джентльмены, чтобы бросить на весы мощь нашей империи и зажечь перед большевиками красный свет. Британский лев должен снова рыкнуть, как в 1919 году…
Адмирал Норбрук прервался и подошел к открытому иллюминатору. Не по-северному яркое солнце заливало рейд Копенгагена, ослепляя до рези в глазах после полумрака салона «Нельсона». Серые громады линейных кораблей Флота Метрополии отчетливо рисовались в прозрачном воздухе на фоне башенок и шпилей старого города. У стенки порта было заметно столпотворение торопливо бункерующихся «алфавитных» эсминцев. Слева весь вид загораживала стоящая всего в паре сотен ярдов от «Нельсона» сундукоподобная махина корпуса «Фьюриеса», на котором происходила оживленная беготня, сопровождаемая звуками дудок и лязгом подъемников.
- Джентльмены, – продолжил адмирал, – наша задача состоит в ликвидации любой активности большевиков на море и обеспечении свободы морей на Балтике. Наше господство на море является ключевым фактором поддержки независимости Балтийских стран и Польши. Свободная Польша представляет собой несокрушимый бастион на пути большевистской орды в Европу, поляки это уже доказали. Поэтому мы должны быть готовы уничтожить любые корабли большевиков, которые показались или посмеют показаться в море западнее Ревеля. Я имею на это все полномочия. В случае необходимости я атакую их прямо в Кронштадте. Формального объявления войны не будет – да, похоже, сами комиссары в нем и не нуждаются. Мы должны действовать так, как действовал сэр Горацио в этом самом месте в свои самые славные годы.
Норбрук жестом пригласил собравшихся в салоне офицеров обратиться к расстеленной на столе карте:
– Как вы знаете, джентльмены, красный флот уже вышел в море. По сведениям кэптена Мэллоу, подтвержденным финнами, основные силы Балтийского флота большевиков сейчас сосредоточены в Финском заливе у Гогланда. По всей видимости, они готовятся к нападению на Ревель или Ригу. Наше присутствие здесь гарантирует от русских вылазок к Данцигу или Килю, однако для пресечения бесчинств большевиков на море восточнее я намерен завтра же около полудня выступить сперва к Данцигу и Мемелю, а потом к устью Финского залива и затем крейсировать между Стокгольмом и Даго. Отряды эсминцев во главе с крейсерами будут выделены в Ригу и Ревель, в Либаве уже находится кэптен Мак-Найти. В течение недели ожидается прибытие «Эребуса», «Террора», шлюпов, тральщиков и торпедных катеров.
Адмирал сделал паузу, затем продолжал:
– Коммодор Ньюмэн своими легкими силами произведет разведку сосредоточения сил большевиков в Финском заливе, заодно продемонстрировав им наш флаг и наше присутствие. Пусть трепещут. Основные задачи разведки и наблюдения за флотом красных возлагаю на авиацию с авианосцев, эстонцы и финны также окажут содействие своими аэропланами. 2-я флотилия подводных лодок будет развернута в Финском заливе с задачей искать и топить большевистские суда. «Рэйнбоу» уже на позиции у Ревеля, L-53 – у Ганго. Конечно, большевики в последние годы активно работали над созданием своего флота. Два их линкора не представляют для нас никакой проблемы – если мы их встретим, то это будет приятная возможность провести учебную стрельбу по мишеням. Но выстроенные русскими в последние годы подводные лодки и четыре авианосца, перестроенные из незаконченных линейных крейсеров типа «Измаил» и из линкора «Полтава», могут составить определенную угрозу. Однако совершенно невероятно, чтобы большевики были способны эффективно использовать эти силы. Все мы помним, как жалко они действовали против эскадры сэра Коуэна. Русские никогда не отличались большими способностями на море, и вряд ли под руководством евреев они смогут добиться большего. После ликвидации старого офицерского корпуса, аристократии и германского элемента их флот, руководимый неизвестно откуда взявшимися комиссарами, представляет убогое зрелище с точки зрения подготовки личного состава. Фанатическое увлечение односторонними тактическими воззрениями, вроде преувеличения роли авиации, подводных лодок, торпедных катеров и бог еще знает чего, представляет собой наглядное свидетельство незрелости командования красного флота.
Конечно, Советы добились ощутимого прогресса в авиации – но, как докладывает кэптен Мэллоу, их летчики наспех выпекаются из деревенских парней, а бегство после начала германских беспорядков немецких офицеров из Липецка и Острова и конструкторов «Юнкерса» из Москвы, скорее всего, оставило красных без надлежащего руководства в области воздушных сил. В любом случае у нас есть «Фьюриес» и «Корейджес», которые одни стоят половины большевистских ВВС. Черт возьми, если мы не надерем им задницу и не продемонстрируем превосходство нашей расы!
Норбрук еще раз сделал паузу, затем произнес:
– А теперь перейдем к конкретным вопросам, господа.

2

Небольшая островная надстройка авианосца «Третий Интернационал» содрогалась от сильнейшей вибрации работающих почти на полную мощность машин корабля. Низкорасположенные бортовые трубы, изогнутые вниз, изрыгали густые клубы дыма, не успевавшего рассеяться и жирной струей стлавшегося вдоль борта. На мостике воняло копотью, и этот запах не мог унести даже мощный встречный морской ветер вперемешку с брызгами.
Начальник Морских сил Балтийского моря Исаак Ройтман стоял, крепко вцепившись в поручни мостика. Наслаждаясь смесью бьющего в лицо воздуха пополам с дымом, он оглядывал корабли Воздушно-Морской Эскадры МСБМ, несущиеся на юго– запад. Три большие авиаматки шли строем фронта, по траверзу левого борта «Третьего Интернационала» резал волны «Советский Союз», а по правому борту оставлял длинный дымный шлейф «Знамя Октября». Позади, натужно стараясь не отстать от быстроходных бывших «Измаилов», изо всех сил выжимал полный ход авианосец «Фрунзе». За ним за горизонтом виднелись дымы бригады линкоров. Впереди тройки больших авианосцев шла завеса легких крейсеров – «Совнарком», «Рот– Фронт», «Советская Россия», а вокруг зарывались носом в волны многочисленные «новики» охранения. Воздух был наполнен гулом и трескливым грохотом многочисленных авиационных моторов от барражирующих в воздухе и только готовящихся взлететь с палубы «Третьего Интернационала» самолетов. Разведчики и истребители беспрестанно садились и взлетали с палуб авиаматок.
Ройтман повернулся к стоящим за его спиной начальнику Воздушно-Морской Эскадры Фишману, командиру корабля Лозовичу и представителю ЦК партии Карлу Шродеку и восторженно воскликнул:
– Вот это идем, а?! Хорошо идем! Похоже, проскочили ночью Финский залив так, что ни финны, ни эстонцы даже не смогли ничего толком заметить!
Вот уже час Воздушно-Морская Эскадра 21-узловым ходом шла от Уте мимо Готланда в южную часть Балтийского моря. Только что взошло солнце. Несмотря на сильный западный ветер, на небе было ни облачка.
Начальник штаба Эскадры Петров, то и дело старорежимно поправляя пенсне, начал докладывать собравшимся обстановку. Английский флот в составе пяти дредноутов и двух авиаматок, по сообщениям английских и датских товарищей, вышел вчера из Копенгагена и сегодня ночью крейсировал у Данцига. Утром его наблюдал наш гидросамолет, вылетавший из Лодейного Поля.
У британцев восемнадцать шестнадцатидюймовых и двадцать четыре пятнадцатидюймовых орудия, на авиаматках, судя по справочнику, должны находиться двадцать четыре истребителя, столько же разведчиков и тридцать шесть торпедоносцев. Имеются восемь крейсеров и не менее двух флотилий эсминцев, замечены большие подводные лодки. Какие-то их крейсера уже находятся в Либаве и Виндаве. Точные намерения интервентов неизвестны – но, как полагает штаб Эскадры, английский флот должен проследовать ко входу в Финский залив, где займет угрожающее положение по отношению к МСБМ.
– Полагаю, что в течение ближайших одного-двух часов воздушные разведчики Эскадры обнаружат английские силы, – заключил Петров. – Если верно наше мнение, что англичане идут навстречу нам, то, видимо, мы сближаемся со взаимной скоростью не менее 35 миль в час. Поскольку наше встречное движение для них, скорее всего, является неожиданностью, то предлагаю, не упуская времени, тотчас начать готовить ударные отряды к вылету с целью немедленно после обнаружения навалиться на англичан всей массой авиации.
– Если, конечно, директива Реввоенсовета о первом ударе по интервентам остается в силе, – добавил он, косясь на Шродека.
– Приказы ЦК партии и РВС Республики четки и ясны! – фальцетом крикнул в ответ Шродек, похожий на затянутую в кожанку небольшую обезьяну – Я знаю, что вы, морские военспецы, преклоняетесь перед вашими любимыми англичанами, но мы, большевики, чужды этих ваших религиозных предрассудков! На кону стоит судьба европейской революции и европейского пролетариата. И мы должны нанести удар в самое сердце главной силы европейского империализма – Англии. Удар смелый, сильный, решительный и беспощадный! И удар первый! Если наш флот слабее их, то тогда тем более мы обязаны бить первыми!
– Не должно быть никаких сомнений, что мы, красвоенморы и красвоенлеты, выполним порученное нам ответственнейшее задание, – миролюбиво заверил Шродека Ройтман. – Товарищ Фишман, приведите авиаотряды в готовность номер один к вылету.
Всего несколько мгновений спустя на сигнальных фалах «Третьего Интернационала» затрепетал флаг «Аз», немедленно отрепетованный на других авиаматках. Палуба авианосца заполнилась людьми в грязных голубых рабочих комбинезонах, оттаскивающих одни самолеты к краям полетной палубы и выкатывающих другие с лязгающих самолетоподъемников. Бортовой оружейный подъемник начал подавать тележки с торпедами, немедленно развозимые группками матросов к выстраиваемым в плотные ряды аэропланам, у которых другие техники раскладывали коробки крыльев.
В это самое время запыхавшийся краском взлетел по трапу на мостик с бланком радиограммы в руке. Ройтман развернул бумагу.
– Товарищи! Это донесение орденоносца Свержевского со «Знамени Октября». Он видит противника! Английская эскадра у Мемеля на 56-й параллели и идет на север!

3

Главные силы Флота Метрополии утюжили Балтийское море. В кильватерной колонне двигались курсом на север линейные корабли «Нельсон», «Родней», «Бархэм», «Вэлиант» и «Куин Элизабет», сопровождаемые с каждого борта полуфлотилией эсминцев. За линкорами шли оба авианосца, «Фьюриес» и «Корейджес». Параллельно главным силам зигзагировал возглавляемый «Линдером» отряд легких крейсеров типа «С», составивший соединение «F». «Каир» с флотилией эсминцев образовывал шнырявшие по курсу соединения разведывательные силы, корабли которых то и дело кидались для опроса навстречу попадающимся пароходам.
Вице-адмирал Норбрук сидел в кресле на адмиральском мостике, выслушивая доклады офицеров. Лейтенант-коммандер Браун резюмировал последние радиограммы:
– Анархия в Германии усиливается, в Берлине идут бои между большевиками и национальными элементами. Местонахождение президента Гинденбурга неизвестно. Большая часть немецких портов в руках красных. В Киле коммунисты вчера сожгли почти законченный новейший броненосец «Дойчланд». Команды «Гессена» и крейсера «Лейпциг» взбунтовались и увели свои корабли в Карлскрону. Немецкие большевики завладели несколькими многомоторными самолетами и постоянно бомбардируют с них стоящий у Рюгена правительственный флот адмирала Редера, однако без каких-либо результатов. По сообщению одного офицера штаба Редера, руководство этой красной авиацией осуществляют присланные из России эмиссары, а также перебежавший на сторону большевиков офицер рейхсвера Кессельринг.
– Видимо, не так уж много им помогли эти московские эмиссары, – хмыкнул Норбрук.
Браун перешел к событиям в Латвии.
– Рига вчера полностью перешла под контроль большевиков, в городе, как сообщают, происходит избиение состоятельных классов. Русские части перешли границу и совместно с местными красными распространяются по всей территории. По донесению кэптена Мак-Найти, банды появились уже в окрестностях Либавы. Также, по его сведениям, к Либаве движутся крупные массы русско-советской кавалерии с танкетками. Бежавшее в Либаву латвийское правительство взывает о помощи. Мак-Найти запрашивает инструкции, сэр. В случае, если ему будет дана санкция, он использует корабельную артиллерию для предотвращения захвата Либавы. Он также рекомендует подвергнуть бомбардировке с воздуха палубными самолетами русско– советскую кавалерию.
Однако главной новостью стало известие о том, что большевистский флот ночью прошел Финский залив и вышел в Балтику.
– Финны подтверждают это, сэр, – сообщил Браун. – Кроме того, двадцать минут назад получена радиограмма от шведского парохода, что он видит много русских кораблей и аэропланы на широте Стокгольма.
– Какова их цель? – спросил адмирал, обращаясь, скорее, к самому себе. – Либава? Польша? Германия? Флот Редера?
– Сэр, нельзя недооценивать эту угрозу, – вмешался офицер оперативного управления коммандер Барлетт. – У красных на кораблях может быть более двухсот самолетов. Предлагаю держать в воздухе звено «Нимродов», а еще по два звена истребителей в постоянной готовности на каждом авианосце. Кроме того, необходимо выслать воздушную разведку вплоть до Аландов.
– Меня гораздо меньше беспокоят красные на аэропланах, чем красные на суше. Разумеется, вышлите по одному «Фейри– III» с каждого авианосца на север, – распорядился Норбрук, – а еще звено пошлите к Либаве. Что касается истребителей – разрешаю, но избегайте загромождения верхних полетных палуб. Вряд ли русские осмелятся первыми напасть на Королевский флот, они не самоубийцы. Подготовьте по эскадрилье «Райпонов» с каждого авианосца для бомбардировки большевиков у Либавы. После этого займемся их флотом. Я намерен сблизиться с ним на дистанцию действительного артиллерийского огня, взять на сопровождение и потребовать немедленного возвращения в Кронштадт. В случае отказа – линкоры и эсминцы сделают свое дело. Задачей наших самолетов в этом случае будет позаботиться, чтобы противник не сбежал, и задержать их быстроходные корабли. В любом случае у нас есть большая фора перед красными – в отличие от них, мы готовы ударить первыми на море, и мы не побоимся ударить первыми!

4

Авиаматки Воздушно-Морской Эскадры разворачивались против ветра, «Фрунзе» вышел на траверз «Советского Союза». На палубах, забитых самолетами, кипела работа. Эсминцы, выполняющие роль спасательных кораблей, шли в кильватер на короткой дистанции от каждого авианосца. Перед самым стартом на всех кораблях состоялись краткие митинги.
Военморы, военлеты и командный состав «Третьего Интернационала» столпились между аэропланами у корабельного «острова», на котором был вывешен большой портрет Генерального секретаря. Обращаясь к собравшимся, Карл Шродек что есть силы кричал с мостика:
– Товарищи! Краснофлотцы и командиры! Красвоенлеты! Английский империализм совершил новое чудовищное преступление! Несколько часов назад английские корабли и самолеты обрушили бомбы и снаряды на головы наших братьев – восставших латышских рабочих! Руки империалистических мерзавцев Болдуина и Черчилля обагрены новой кровью пролетариев! Но флот британских капиталистов явился в Балтийское море не только для убийств германских и латышских революционеров! Главной целью наглых английских империалистических собак является Советский Союз, ею является Ленинград, ею является Кронштадт, ею является наш Красный Балтийский флот! Европейская буржуазия знает, что для того, чтобы остановить триумфальное шествие мировой революции, нужно задушить ее оплот, первое в мире государство рабочих и крестьян! То, что не удалось совершить в 1919 году, английские интервенты, подстрекаемые и руководимые все тем же Черчиллем, хотят совершить сейчас! Товарищи! Смертельная угроза нависла над нашими завоеваниями! И мы не будем ждать, пока бронированная рука авангарда новых Кавеньяков схватит нас за горло! Товарищи! Мною получен приказ Реввоенсовета СССР нанести первый уничтожающий удар по флоту взбесившейся буржуазии!
Бурное ликование охватило всех на палубе и мостиках.
– Товарищи! – продолжал кричать Шродек. – Пусть знает весь мир, что сегодня Советская республика не та, что была в 1919 году! Мы разгромили и изгнали интервентов почти одними голыми руками, а теперь, когда советские рабочие создали могучую сухопутную, морскую и авиационную технику, мы нанесем по европейскому капиталу удар такой силы, от которого буржуазия уже никогда не оправится! Мы с вами видим гордые корабли– авиаматки, созданные под мудрым руководством ленинского ЦК нашей партии! Еще совсем недавно проникшие в руководство партии перерожденцы-бонапартисты и сторонники правошовинистического уклона утверждали, что все это невозможно! Термидорианцы и правые оппортунисты отвергали перспективы мировой революции, болтая чушь о том, что социализм якобы можно построить и в одной стране! Отражая интересы нэпманства и кулачества, они ратовали за «мирное сосуществование» с империалистическими хищниками! Все мы помним, как ими протаскивались идеи о ненужности создания могучей Красной Армии и сильного Красного Флота! О том, что нам нужна только оборона и что на море можно будто бы вести некую «малую войну» одними только глиссерами! Подбрасывались фальшивые дискуссии о том, нужен нам флот морской или флот воздушный! Партия наголову разгромила термидорианцев-перерожденцев и правых уклонистов, очистила свои ряды от бюрократических искривлений и нэпманской агентуры! ЦК и Реввоенсовет под мудрым руководством товарища Генерального секретаря дали четкую линию военного строительства, твердо определив значение Красного Флота как главного оружия борьбы с ведущим английским центром мирового империализма! Не флот воздушный и не флот морской, а флот и воздушный, и морской! Синтез воздушной и морской силы в виде флота кораблей– авиаматок! Таков диалектический материализм военного строительства! Наша Воздушно-Морская Эскадра является высшим достижением передовой марксистской социалистической мысли в военном деле! Воздушно-морские силы товарища Ройтмана на море, бомбардирочные силы товарища Алксниса в воздухе, механизированные войска товарища Калиновского на суше – вот непобедимый кулак победившего в СССР пролетариата! Вот те новые формы борьбы, которые сотрясут мир капитала и повергнут в прах армии империалистов!
– Товарищи! – Шродек почти задыхался. – Настал день и час, когда все мы должны оправдать высокое доверие, оказанное нам партией большевиков и всеми трудящимися Страны Советов! Каждый должен выполнить свой долг! Да здравствует Советский Союз! Да здравствует мировая революция! Смерть мировой буржуазии!!
По корабельной трансляции грянул «Интернационал». Спустя еще минуту взбудораженные летчики и техники наперегонки бросились к самолетам. Взревели сразу десятки моторов, сильнейший ветер от множества воздушных винтов заставил всех находящихся наверху вцепиться в леера и тросы. Командир авианосца Лозович дал отмашку, на мачте взвился флаг «Буки». Начальник палубной команды взмахнул ручным семафором, и первый биплан-торпедоносец ТБР-1С (торпедобомбовоз-разведчик, первый, складной), грохоча колесами по дощатому настилу и все более ускоряясь, двинулся к носовому срезу полетной палубы. Мгновение, просадка – и ярко-красный самолет начальника Воздушных сил Воздушно-Морской Эскадры Якова Валдиса с крупной белой надписью «ВЦИК» на борту и хорошо видимой подвешенной торпедой оказался в воздухе. Громкое «Ура!» всего экипажа корабля разнеслось над волнами.
За самолетом Валдиса непрерывной вереницей последовали остальные аэропланы. Палубная команда встречала каждый старт восторженными криками. За выпущенными в первую очередь в воздух торпедоносцами последовали корабельные истребители И-7К. Видно было, как точно так же стартовали машины и на других авианосцах.
На мостике начальник Эскадры Фишман докладывал Шродеку и Ройтману о своем решении на атаку:
– На каждом из трех больших авианосцах мы имеем по торпедоносной и по истребительной эскадрилье по тридцать одному самолету. На каждом корабле сформированы три ударные группы по девять торпедобомбовозов и по шесть истребителей. «Фрунзе» формирует две такие группы. Все торпедобомбовозы несут по фиумской торпеде. Истребители пойдут впереди каждой группы, их задача – не только прикрывать торпедоносцы от атак неприятельских самолетов, но и штурмовкой по кораблям противника проложить дорогу торпедоносцам. Это опасно и рискованно для наших героев-истребителей, но мы должны сделать все, чтобы обеспечить поражение врага торпедами.
– Группы стартуют поочередно, – продолжал Фишман. – Таким образом, по условиям времени взлета создаются три ударные волны. Первые две составят по одной ударной группе от каждой из четырех авиаматок, третья волна составит только три группы, поскольку на «Фрунзе» для нее уже не хватит самолетов. В первой волне идут также командиры всех торпедоносных и истребительных эскадрилий и лично товарищ Валдис. Товарищ Остроухова, находящаяся на «Фрунзе», по ее личной просьбе возглавит вторую волну. В итоге первый удар наносят сорок один торпедобомбовоз и двадцать восемь истребителей. Вторая волна составит тридцать шесть торпедобомбовозов, двадцать четыре истребителя и самолет товарища Остроуховой, третья волна – двадцать семь торпедобомбовозов и восемнадцать истребителей. Остальные самолеты составляют резерв, ведут разведку и остаются для охраны Эскадры. К сожалению, как видите, отправка «Диктатуры Пролетариата» в прошлом году на Черное море несколько уменьшила наши ударные возможности.
– Я всегда был против этого и считал, что все четыре «Измаила» надо держать вместе, в едином кулаке. Я ставил этот вопрос перед ЦК и Реввоенсоветом, но к моему мнению не прислушались, – заявил Ройтман.
Шродека передернуло:
– Не занимайте местническую позицию! ЦК решает, исходя из общегосударственных соображений. Оборона хлебородного юга страны тоже чрезвычайно важна. Мы все знаем о планах англичан и французов предпринять интервенцию и на Черном море. Не забывайте также о роли итальянских фашистов. Если это произойдет, то авиаматки Морских сил Черного моря должны будут нанести сокрушительный удар по врагу прямо в Босфоре! Одной «Демократии» и тихоходного «Комсомольца» для этого будет явно недостаточно. Здесь же, я уверен, наши славные летчики и так справятся с поставленными задачами!
Фишман продолжил доклад:
– Целью первой волны назначены два самых больших английских линкора типа «Нельсон». Для второй волны целями будут три других линкора, а в случае необходимости – и добивание обоих «Нельсонов». Третья волна в зависимости от обстоятельств атакует английские авианосцы или уцелевшие линкоры. Штаб рассчитывает, что все будет решено уже в первом ударе, но в случае необходимости вылеты придется повторить. На время атак наша бригада линкоров, бригада крейсеров и эсминцы образуют завесу к югу от авианосцев на случай возможных атак легких сил противника. Кроме того, эти корабли в случае необходимости отвлекут вражеские самолеты с авианосцев противника, а также составят своего рода цепь постов ВНОС. Наконец, как нам сообщили, наша атака будет поддержана налетом на британский флот двух тяжелых бомбардировочных бригад ВВС и нашей 2-й морской тяжелой бомбардировочной бригады. Согласно только что полученной радиограммы, – сообщил Фишман, – самолеты всех этих трех бригад уже в воздухе.
– Руководство Эскадры твердо уверено в успехе нашего предприятия, – заверил в завершение Фишман. – Враг будет потрясен и сокрушен!
Вновь взревели моторы, на старт пошли первые машины второй волны. В это время барражирующие в зоне ожидания над кораблями Эскадры отряды самолетов первой волны начали перестраиваться в походный порядок и, покачав крыльями восторженно приветствующим их морякам, устремляться на юг.

5

Умиротворяющее мягкое мерное гудение вентиляторов на адмиральском мостике в башенноподобной надстройке «Нельсона» было нарушено визгливым скрипом бронированной двери. Находящиеся на мостике дружно обернулись. Вошедший флагманский офицер связи Весткотт быстрым шагом прошел к сидящему в своем кресле нахохлившемуся вице-адмиралу Норбруку.
– Сэр, наши радисты своими приборами перехватили радиопередачу русского самолета. Он крутится где-то рядом и открытым текстом на русском языке передает наши координаты. Тони Рейборн говорит, что этот сукин сын трещит в эфире уже минимум полчаса, но мы долго не могли засечь.
– Что же, если большевики осведомлены о нашем присутствии, то тем лучше, – проговорил Норбрук, не выпуская изо рта папиросу. – Мы и не ставим целью скрывать наше присутствие здесь, джентльмены. Наша задача – политическая, гордо нести в этих морях флаг Святого Георгия и продемонстрировать всем здешним народам и правительствам волю правительства его величества к пресечению беспорядков и агрессии и к восстановлению мира, порядка и законности. Надеюсь, большевики сами поймут, что если идет Королевский флот, то, значит, красным лучше всего убраться в свои щели. Для их же собственной безопасности.
Адмирал был прерван ревуном боевой тревоги. На мостике мгновенно сгустилось напряжение. Один из офицеров снял трубку телефона внутрикорабельной связи:
– Сэр, обнаружены большие самолеты по курсу 130!
С идущего концевым линкора «Вэлиант» взлетел целый букет белых сигнальных ракет, обозначая целеуказание находящемуся в воздухе дежурному звену истребителей. И вслед за тем «Вэлиант» первым открыл огонь из своих четырехдюймовых зенитных орудий.

6

Громадные бомбовозы 11-й тяжелобомбардировочной авиабригады комбрига Шестакова вышли по корме Флота Метрополии и теперь как бы нарочито медленно развертывались в воздухе из походного порядка в боевой прямо над концевыми кораблями Норбрука, неуклюже разворачиваясь к северу. Семерка «легких крейсеров» Р-6 лихо прошла под воздушными кораблями и с виража, не перестраиваясь, атаковала россыпью малых бомб «Вэлиант». Столбы воды, свист тысяч осколков – и не единого попадания! Отходя, Р-6 попали под дружный огонь зенитной артиллерии остальных линкоров. Крайний левый самолет попал в облака разрывов и мгновение спустя кувыркаясь полетел в воду. Первая кровь пролилась.
Три английских дежурных истребителя «Нимрод» 800-й эскадрильи рванули вверх, стремясь достать подходящие тяжелые бомбардировщики. Флайт-лейтенант Уотсон предполагал подняться как можно выше и затем атаковать всей тройкой с пикирования идущее концевым звено чудовищных шестимоторных машин, держась при этом вне обусловленного сектора огня зенитных орудий своих кораблей. Однако проскочив под строем бомбардировщиков, Уотсон с изумлением увидел, как от крыльев ползущих в небе увальней отделяются какие-то предметы. Одномоторные истребители! Всего через пару секунд на тройку «Нимродов» уже сами пикировали несколько И-5, выпущенные гигантскими ТБ-4 из состава Особого отряда «Звено» 11-й авиабригады. Противники схлестнулись на встречных курсах, звено английских истребителей распалось, атака на бомбардировщики была сорвана. Уотсон, совершив полупереворот, расстрелял один И-5 в яркой бело-красной окраске, загоревшийся и круто пошедший вниз. Завертелась «собачья схватка».
Тем временем сорок бомбардировщиков ТБ-3 легли на боевой курс и с кормовых румбов медленно, но неумолимо наползали на корабли Норбрука. Огонь по огромным и тихоходным самолетам из почти полусотни 102-мм и 120-мм зенитных орудий крупных кораблей, управляемый новенькими директорами HACS, был точен и эффективен. Серые облака разрывов тесными вереницами вставали на пути армады воздушных «линкоров», осколки секли гофрированные плоскости и фюзеляжи, крушили моторы. Несколько самолетов, дымя, со снижением выкатились из строя, еще два рухнули вниз, разваливаясь в воздухе. Однако орда бомбовозов уже достигла идущие сзади авианосцы, с которых лихорадочно поднимались «Нимроды» и «Оспреи». Сотни бомб полетели вниз, и оба «плавучих гаража» в течение примерно двух минут скрывались от наблюдателей с других кораблей стеной непрерывных грандиозных всплесков. Когда эта невероятная стена опала, «Корейджес» продолжал идти как ни в чем не бывало, однако с нижней носовой полетной палубы «Фьюриеса» в ослепительно голубое небо подымался столб густого черного дыма. Две 250-килограммовые бомбы достигли цели.
Разгрузившись, бомбардировщики отваливали в сторону латвийского берега, сопровождаемые грохотом тяжелой зенитной артиллерии. Выбиваемые горящие машины падали одна за другой. К моменту когда на английских кораблях офицеры прокричали «отбой» и британская эскадра скрылась из виду, 11-я авиабригада потеряла семь самолетов ТБ-3 сбитыми и еще не менее десятка, дымя, ковыляло позади основного строя, растянувшись на многие километры.
Пять поднятых авианосцами «Нимродов» и три «Оспрея» попытались организовать преследование красных самолетов, однако наперерез им бросились И-5 Особого отряда. В яростной по ожесточению схватке, происходившей за кормой Флота Метрополии, бортовые И-5 ценой гибели трех своих самолетов полностью расправились со звеном Уотсона и сейчас оставшиеся девять И-5 настигли эскадру как раз тогда, когда другие английские истребители устремлялись вслед 11-й авиабригаде.
Увлеченные погоней британцы не ожидали появления нового воздушного противника. Один «Оспрей» был сбит сразу же, на другом убит стрелок-наблюдатель и самолет пустился наутек к своим кораблям. С «Нимродами» снова завертелась воздушная карусель, в которой оба противника потеряли по истребителю, после чего И-5 стали выходить из боя, удаляясь в сторону Риги. Впрочем, ни один из этих И-5 так и не достиг назначенных запасных аэродромов – все они из-за выработки горючего сели в разных местах Латвии, причем несколько самолетов и летчиков попали в руки к белолатышам.
Но все это стало известно позже, а сейчас атака истребителей Особого отряда в очередной раз дезорганизовала истребительное прикрытие британского соединения. А прямо по курсу этого соединения уже вырисовывались ползущие точно навстречу нестройные ряды 23-й и 2-й морской тяжелобомбардировочных бригад.

7

Обе эти бригады, пролетев над эстонской территорией, повернули на юг, выстроившись практически одной огромной колонной из семидесяти трех бомбардировщиков ТБ-3. Первыми над английским флотом снова появились восемь двухмоторных Р-6, сбросивших с большой высоты осколочные бомбы по «Нельсону». Бомбы легли с большим удалением от корабля, а сами «легкие крейсера» были встречены сильным огнем зенитной артиллерии. После отворота они попали в рой перестраивающихся британских истребителей. Винг-коммандер Мэйдж на своем «Нимроде» сбил два Р-6 в течение минуты, другими истребителями было сбито еще три самолета. В свою очередь бортстрелки «крейсеров» сбили один «Нимрод», а оставшиеся три Р-6 спешно улепетывали в сторону Либавы, снизившись до бреющего полета.
В гуще разрывов снарядов на корабли Норбрука непрерывной цепью опять надвигались ТБ-3, избравшие целью колонну линкоров. Многие экипажи бомбили по команде ведущего самолета звена, что делало бомбометание заведомо неточным. Английские линейные корабли шли вперед сквозь сплошной град сыплющихся с неба бомб, ведя огонь из всех зенитных стволов. При прохождении бомбардировщиков над линкорами в ход были пущены новейшие восьмиствольные «пом-помы». Одни за другим из сплошной чудовищной колонны гигантских самолетов вываливались сбитые или поврежденные бомбардировщики. Самолет комбрига-23 Замухновского еще над подходе получил прямое попадание 120-мм снаряда и превратился в огненный шар, разлетаясь тучей обломков. Один пылающий ТБ-3 упал в море всего в 20 ярдах от авианосца «Корейджес».
Лишь малая часть бомб достигла цели. «Нельсон» получил попадание в крышу средней башни главного калибра без каких– либо последствий. На «Бархэме» был разбит драгоценный восьмиствольный «пом-пом» и выведено из строя находившееся ниже четырехдюймовое орудие; «Куин Элизабет» и «Родней» получили попадания в палубу с пробитием, но обе бомбы не взорвались. «Родней» получил подводную пробоину в носовой части от близкого разрыва, но поступление воды было быстро прекращено аварийной партией. Эсминцу «Дункан» бомба угодила точно в мостик, убив командира лейтенант-коммандера Хикса и выкосив еще несколько десятков человек. На эсминце «Дэринг» руль был заклинен близким разрывом, но повреждение было быстро устранено.
Внезапно все стихло. Закончив бомбометание и потеряв восемь машин сбитыми и не менее десятка поврежденными, ТБ-3 уходили, расползаясь по всей южной и восточной части горизонта. Последние подбитые машины преследовались английскими истребителями, один бомбардировщик был поражен поднятым с верхней палубы «Фьюриеса» «Оспреем» и рухнул, оставив видимый издали столб дыма. «Нимроды» добили еще два самолета. Гонясь за ТБ-3, истребители оттянулись на юго– восток и практически потеряли из виду свою эскадру.

8

Летящий впереди первой ударной волны палубных самолетов Яков Валдис с высоты 3000 метров заметил множество дымов, а затем разглядел и сам строй британских кораблей – находящихся почти за два десятка километров. Радист-стрелок его самолета немедленно вышел в эфир и передал кодовый сигнал:
– «Факел!», «Факел!».
Спустя несколько мгновений противника увидели и с других самолетов первой волны. Валдис покачал крыльями своего красного аэроплана, и строй машин разделился на две группы, переходя в пологое пикирование с полуотворотом с целью взять английские линкоры «в клещи». Семь истребителей И-7К с «Третьего Интернационала» продолжили полет на высоте, образуя группу «расчистки», а остальные двадцать одна машина на полном газу до потемнения в глазах у пилотов пикировали на «Нельсон» и «Родней».
На британских кораблях офицеры и дальномерщики зенитных постов продолжали смотреть вслед уплывающим за горизонт на юго-восток бомбардировщикам ТБ-3 и не успели заметить новую угрозу прямо по курсу. Истошные крики сигнальщиков на головных линкорах и корабельные ревуны разорвали легкое оцепенение, воцарившееся на кораблях после боя с армадой воздушных гигантов. Стремительно разворачивались в сторону нового противника бронированные башенки директоров HACS и стволы зенитных орудий – но на все это уходили бесценные секунды. Раздался грохот 120-мм зенитных орудий «Нельсона», треск его «пом-пома», но, ведя пулеметный огонь, большевистские истребители уже обрушились на два первых линкора. Рев моторов проносящихся на бреющем полете самолетов и звон очередей пуль по броне заставили даже людей на нижних палубах поневоле втянуть головы в плечи. Туча истребителей после первой атаки совершила вираж над кораблями и распалась на отдельные самолеты, вновь пикирующие на линкоры уже каждый сам по себе. При втором заходе истребитель с надписью «Ударник Магнитстроя» на фюзеляже был разнесен в клочья огнем в лоб из восьмиствольного «пом-пома». Еще один, «Химартельщик», был на вираже сбит из «Льюиса» пулеметчиком с эсминца «Буллдог». Истребитель «Красный Иссык-Куль» проскочил облака разрывов снарядов и рухнул прямо под форштевень «Бархэма». Горящий «ХаГАЗовец» пронесся вдоль всего строя линкоров и упал где-то за их кормой.
Стремительная штурмовая атака истребителей отвлекла внимание и дезорганизовала зенитный огонь британского флота. Каждый корабль обстреливал те самолеты, которые казались его артиллеристам наиболее опасными или просто были ближе всего. Поэтому две вереницы торпедоносцев вышли на носовые курсовые углы колонны линкоров с двух сторон, не получив практически никаких повреждений. Четко и скоординированно, как на учениях, развернувшись в линию, торпедобомбовозы на бреющем полете рванулись к кораблям. С левых румбов десять ТБР– 1С с «Третьего Интернационала» и самолет Валдиса заходили на «Нельсон» и десять машин с «Советского Союза» – на «Родней». С правых румбов на «Нельсон» нацелились десять торпедоносцев «Знамени Октября», а на «Родней» – десять самолетов «Фрунзе».
Зенитный огонь стал переноситься на надвигающиеся с обеих сторон и вот-вот готовые сомкнуться над линкорами волны торпедоносцев. Серые облака дыма и фонтаны воды начали вставать на их пути. Спустя секунды по страшной лавине вели огонь все зенитные стволы эскадры. Хуже всего пришлось отрядам «Советского Союза» и «Фрунзе», обстреливаемых большей частью линейных кораблей. Один за другим самолеты «ОГПУ» и «Сунь-Ятсен» кувыркнулись в воду. Из отряда «Фрунзе» был сбит «Красный камвольщик». Самолет командира торпедоносной эскадрильи «Третьего Интернационала» Богданенко с надписью «За ВКП(б)!» пылал, подобно факелу, но продолжал удерживать боевой курс. Перескочив линию эсминцев, торпедоносцы с пистолетной дистанции всего в 400–500 метров почти разом сбросили торпеды, затем резко совершили отворот к югу и пронеслись, облегченными, вдоль всей колонны дредноутов.
Удар был смертелен и неотразим. Командиру «Нельсона» кэптену Макнамаре показалось, что торпедоносцы, заходящие справа, сбросили торпеды чуть раньше, и он приказал ворочать на правый борт. Однако времени уже не оставалось. Мгновениями позже в воду полетели торпеды и слева, с группы «Третьего Интернационала». Валдис на своем ярком самолете сблизился с противником больше всех – и после сброса торпеды, не сворачивая, пронесся над «Нельсоном», поливая его из пулеметов. Торпеда, сброшенная его аэропланом, угодила в носовую часть линкора по левому борту, который содрогнулся как от удара гигантской кувалдой.
Следующие попадания в «Нельсон» последовали со скоростью пулеметной очереди – три в левый борт и две в правый, сотрясая корабль до киля. На палубу обрушились фонтаны воды из вышибленных взрывами клапанов расширения противоторпедной защиты. Богданенко сбросил торпеду и, держась в воздухе из последних сил, не стал отворачивать и на горящем самолете врезался в дымовую трубу линкора, разбрызгав во все стороны струи пылающего бензина и выведя из строя расчеты сразу двух 120-мм орудий.
Его торпеда попала в кормовую часть линкора, заклинив валопровод левого борта – продолжающий вращаться погнутый гребной вал начал колотить по корпусу, разрушая упорные подшипники и нарушая герметичность шахты вала. Корма, а за ней и левые котельные отделения начали затапливаться. Противоторпедная переборка левого борта также не выдержала четырех торпедных взрывов и начала фильтрацию воды. Через пять минут поступление воды стало неконтролируемым.
«Роднею» повезло немного больше – он получил лишь две торпеды в правый борт и две в левый, и все они пришлись на носовую часть. Линкор выкатился из строя вправо, стремясь получить свободу маневрирования при следующих атаках.
Отворачивающие торпедоносцы с ревом неслись вдоль строя линкоров, подвергаясь ураганному огню «пом-помов» и пулеметов – уже не столь эффективному вследствие большой скорости целей. Тем не менее именно в этот момент были сбиты самолеты «Красный Казак», «Гудок» и «Герои Гамбурга», на последнем погиб экипаж командира торпедоносной эскадрильи «Знамени Октября» Ганса Бумбахера. На юг после удара торпедоносцев рванулись и истребители, при этом был сбит И-7К «Зиновьевец». На выходе из атаки на красные самолеты навалились подоспевшие английские истребители. Завязалась схватка. Возглавивший атаку возвращающихся с преследования ТБ-3 перехватчиков винг-коммандер Мэйдж сбил торпедоносец «Комсомолец Приамурья» и истребитель «Богатырь», однако его «Нимрод», в свою очередь, был расстрелян командиром истребительной эскадрильи «Советского Союза» Богуславским на И-7К «Красная Звезда». Также в бою были потерян истребитель «Рабфаковец» и сбиты еще два англичанина. Большевистские истребители и торпедоносцы, выйдя из драки, уходили на юг, где перестраивались и ложились через Готланд на курс возвращения на свои корабли.
Поднять дополнительные истребители британские авианосцы не успели. В те самые мгновения, когда торпедоносцы вели бешеную атаку на линкоры, семерка советских истребителей группы «расчистки воздушного пространства», не найдя врага в небе, спикировала на «Фьюриес» и «Корейджес». Взлетающий с «Корейджеса» «Нимрод» был сбит сразу же. Затем звенья И-7К пронеслись над полетными палубами обоих кораблей, поливая их огнем. Палубные команды и летчики готовящихся к старту машин брызнули врассыпную. Прямо на палубе «Корейджеса» загорелся «Райпон», еще несколько самолетов на авианосцах были повреждены. Во втором заходе истребитель «Турксиб» был расстрелян носовыми «пом-помами» «Корейджеса», однако на «Фьюриесе» от обстрела на бреющем полете были подожжены «Райпон» и «Нимрод» и тяжело ранен командир корабля кэптен Биггс-Фолкнер. После этого красные истребители, набрав высоту, ушли на север.

9

Через десять минут после атаки крен «Нельсона» на левый борт достиг двадцати градусов. Котельные отделения быстро затапливались с кормы, вода проникла уже и в машинное отделение левого борта, и обе машины были остановлены. Корабль потерял ход. Турбогенераторы также встали, подача электроэнергии прекратилась. Линкор был обречен, и вице-адмирал Норбрук посоветовал кэптену Макнамаре «убрать ребят с корабля». Личный состав начал выбираться на палубу, где из-за все увеличивающегося крена уже невозможно было нормально стоять. Матросы начали прыгать в воду, их спешно подбирали подошедшие вплотную эсминцы.
– Что-то неладное творится сегодня с нашими кораблями, – повторил сэр Ричард Норбрук знаменитые слова, прислонясь к стенке боевой рубки. Это было последнее, что от него слышали. «Нельсон» стремительно повалился на левый борт, давя башнями и надстройками копошащуюся в воде массу людей. Раздался жуткий многоголосый истошный вопль. Эсминцы и спущенные с них шлюпки лихорадочно выбирали из воды спасающихся. Норбрука и Макнамары среди спасенных не было.
В двух милях у востоку от агонизирующего гиганта стоял однотипный «Родней», осевший носом в воду уже до бака. Его аварийные партии в тесных нижних помещениях безуспешно пытались остановить дальнейшее распространение воды. Младший флагман Флота Метрополии контр-адмирал Стоунвилл на «Бархэме» вместе с двумя другими старыми линкорами малыми ходами маневрировал южнее. После опрокидывания «Нельсона» он подошел к «Роднею» и запросил семафором у командира последнего кэптена Паркера о состоянии корабля. Паркер ответил, что вводит турбины и надеется задним ходом дойти до Данцига.
«Удачи!» – ответил Стоунвилл и просигналил, что идет с остальной эскадрой на север с целью отыскать и уничтожить флот проклятых большевиков. Четыре эсминца остаются для спасения экипажа «Нельсона» и три – для эскортирования «Роднея». «Трахните красных покрепче» – был поднят сигнал на «Роднее». С «Бархэма», давшего самый полный ход, ответствовали: «Боже, храни Короля» и «Каждый должен выполнить свой долг».
Три британских линкора с развевающимися огромными боевыми флагами прошли всего в паре сотен ярдов от всего больше садящегося носом «Роднея», устремляясь на север. Находящаяся наверху часть команды «Роднея» приветствовала их громкими криками. Западнее оба английских авианосца разворачивались против ветра, готовясь выпустить свои торпедоносцы для нанесения удара по флоту противника.
«Родней» не дошел до Данцига. Поступление воды так и не удалось прекратить, а на траверзе Мемеля начали сдавать выставленные подкрепления переборок. Корабль, ползущий кормой вперед, погрузился с носа до первой башни, началось затопление погребов главного калибра и фильтрация в машинные отделения. Паркер остановил машины и отдал приказ личному составу перейти на эсминцы и подошедшие пароходики. Через десять минут после снятия последнего человека винты и руль вышли из воды, а еще через полчаса корма встала уже почти вертикально. Нос линкора уперся в дно в этом месте моря, и еще несколько часов корабль находился в таком положении, с возвышающейся над поверхностью моря примерно шестой частью длины корпуса, пока окончательно не скрылся под водой в расплывающемся громадном грязном нефтяном пятне.

10

Впереди второй палубной ударной волны Красного флота несся сверкающий сияющим алюминиевым фюзеляжем одномоторный моноплан ПБ – опытный образец пикирующего бомбардировщика конструкции инженера Кильванского, бывшего вредителя, созданный в Специальном конструкторском бюро ОГПУ. Пилотировавшая самолет знаменитая летчица-рекордсменка Дарья Остроухова отчетливо видела далеко внизу три ползущих по морской глади английских кораблика, казавшихся отсюда совсем крохотными.
– Ну что, девушки, покажем им где раки зимуют! – со смехом воскликнула она, обращаясь к своему экипажу.
Уверенным крутым переворотом через крыло Дарья ввела свою машину с залихватской надписью «Мы из джаза» на борту в пикирование, нацеливаясь на головной кораблик. Локоны ее пергидрольных волос, выбивающиеся из летного шлема, развевались на сумасшедшем ветру, мотор ревел, зеркальная поверхность моря стремительна росла и приближалась с каждой секундой…
После доклада об обнаружении приближающихся с севера самолетов второй волны, контр-адмирал Стоунвилл приказал эскадре ворочать вправо с целью затруднения взятия его кораблей в клещи, как это произошло ранее. С английских линкоров по приближающимся аэропланам открыли огонь из четырехдюймовых орудий левого борта. Красные самолеты еще только снижались и развертывались для атаки, когда со всех английских дредноутов заметили яркую сверкающую на солнце звездочку, с большой высоты почти отвесно падающую на «Бархэм».
Это был ПБ. Держа машину почти вертикально, Дарья Остроухова пикировала с пяти тысяч метров, резко дернув рычаг бомбосбрасывателя на высоте всего 400 метров и переведя облегченный самолет в горизонтальный полет. Серебряная стрела вышла из пике почти у самой воды и, едва не касаясь гребней волн обтекателями шасси, стремительно пронеслась вдоль бортов английский кораблей сквозь грохот «пом-помов» и треск пулеметов. Затем столь же резко ПБ рванул вверх, скрываясь в высотах бездонного синего неба.
800-килограммовая экспериментальная бронебойная бомба разработки Остехбюро угодила в «Бархэм» точно рядом с башней «В» главного калибра, по левому борту, прошив сперва двухдюймовую верхнюю, а затем пятидюймовую главную броневые палубы, пронизала нижние помещения, круша переборки и металлоконструкции, и взорвалась внутри корабля. Из носовой части содрогнувшегося «Бархэма» вылетел чудовищный клуб черного дыма.
На шедшей сзади «Куин Элизабет» видели, как из носовой части «Бархэма» извергались все новые гигантские клубы маслянистого дыма, а затем всю центральную часть охватило пламя, напоминающее огонь огромной газовой горелки. Вслед за тем «Бархэм» взорвался. Страшный огненно-черный гриб взметнулся на месте флагманского линкора Стоунвилла, разметывая тысячи обломков во все стороны и засыпая ими следующие мателоты. С других английских кораблей наблюдали пятнадцатидюймовую орудийную башню «Марк-I», кувыркающуюся в воздухе и рухнувшую в море в сотне ярдов от места катастрофы. На «Куин Элизабет» положили руль резко вправо, чтобы не столкнуться со взорвавшимся кораблем, затем отвернул и «Вэлиант».
Оба эти линкора описывали полную циркуляцию и находились почти кормой к противнику, когда на них обрушились истребители второй ударной волны. Очереди пулеметов пикирующих целыми звеньями И-7К захлестали по броне. Вследствие всего произошедшего зенитный огонь британского флота оказался полностью дезорганизованным, но тем не менее зенитчики отчаянно сражались. Расчет восьмиствольного «пом-пома» правого борта «Вэлианта» расстрелял истребитель «Астурийский шахтер», еще один И-7К «Смерть капиталу» был сбит пулеметным огнем, когда проносился над «Куин Элизабет». Однако истребители выполнили свою задачу, и красные торпедоносцы ринулись на британские корабли, встречая лишь разрозненный зенитный артиллерийский огонь.
Видя, что оба уцелевших британских линейных корабля повернули на юг и уходят, разделившиеся на две группы торпедоносцы спокойно обогнали их на дистанции нескольких миль, после чего развернулись и, как положено, зашли в атаку с носовых курсовых углов с южной стороны. Схема атаки была отшлифована до мелочей и в точности повторяла атаку первой волны. Девятка ТБР-1С с «Третьего Интернационала» с правых румбов заходила на идущий впереди «Куин Элизабет», а девять машин с «Советского Союза» – на «Вэлиант». С левых румбов на «Куин Элизабет» нацелились девять торпедоносцев «Знамени Октября», а на «Вэлиант» – девять самолетов «Фрунзе».
Торпедоносцы сквозь огонь неслись на бреющем полете к кораблям, сближаясь на самую короткую дистанцию. Огнем «пом– помов» были сбиты «Таганрогский пионер» и «Правда», однако накатывающийся вал был неостановим. Первым точный удар нанес командир звена «Третьего Интернационала» Лео Чампино на самолете «Памяти Матеотти», всадивший торпеду в носовую часть начавшего маневр уклонения «Куин Элизабет», как раз в место стыка булей с корпусом. Затем головной линкор получил еще два торпедных попадания в правый борт и одно в левый. Военлет Ван Люй Вэнь на «Алеет Восток», сбросив торпеду всего с 300 метров, добился попадания в кормовую часть «Вэлианта», выведшее из строя оба винта правого борта и заклинившего руль. Кроме того, «Вэлиант» получил четыре торпеды в левый борт – в том числе одно с ошибшегося в выборе цели звена «Знамени Октября». Многие самолеты после сброса торпед не отворачивали, а проскакивали над кораблями, их стрелки вели огонь вниз со своих турелей. Торпедоносец «Азоврыбтрест» был поражен при этом «пом-помом» с «Куин Элизабет», загорелся, потерял управление и протаранил выходящий из атаки «Кооперированный кустарь», оба самолета, сцепившись и кувыркаясь, полетели в воду.
Запоздало появившиеся над местом побоища два «Нимрода» были немедленно перехвачены шестью истребителями группы «расчистки» второй волны. Хотя в бою «Нимродам» удалось сбить И-7К «Советский цирк», однако исход схватки был предрешен, и через пять минут обломки обоих английских самолетов догорали на воде.

11

На «Вэлианте» начался пожар в разрушенной нефтяной цистерне. Окутанный дымом корабль стоял, все более кренясь на левый борт и подняв сигнал «Не могу управляться». Кэптен де Шовелл на «Куин Элизабет» также понимал, что его имеющий сильный дифферент на нос линкор тоже обречен. Хотя подошедший к борту «Куин Элизабет» на «Каире» коммодор Ньюмэн некоторое время настаивал на необходимости произвести ночную торпедную атаку против большевиков силами эсминцев, однако де Шовеллу удалось достаточно быстро уговорить его заняться в первую очередь спасением команд гибнущих линкоров.
– На сегодня миссия здесь выполнена, сэр, – говорил де Шовелл Ньюмэну. – Думаю, что силам его величества нужно отойти в Данциг или Копенгаген и перегруппироваться. Вряд ли большевики будут способны столь же эффективно атаковать нас с воздуха в этих портах.
Эсминцы, подойдя к бортам обоих линейных кораблей, снимали их экипажи. Всего через несколько мгновений после отхода «Бигля» с последними сошедшими с «Вэлианта», линкор повалился на левый борт, а затем опрокинулся вверх килем. Некоторое время после снятия с «Куин Элизабет» большей части людей эсминцы и «Каир» пытались буксировать второй линкор, однако заведенные концы все время рвались. Спустя четыре часа ветеран Ютландского сражения с сильным креном и дифферентом пошел ко дну. Кэптен де Шовелл и еще несколько офицеров были подобраны «Бланше» уже из воды.
С «Бархэма» не было спасено ни одного человека.

12

Для контрудара по Красному флоту с авианосца «Корейджес» было поднято восемнадцать торпедоносцев «Райпон» 810-й и 822-й эскадрилий и два истребителя «Нимрод», с «Фьюриеса», пожар в носовой части которого продолжался, – семь «Райпонов» 811-й эскадрильи, один «Оспрей» и один «Нимрод». Это были последние реальные боеспособные ударные силы Королевского флота на Балтике в тот день. Выпустив машины, оба авианосца вместе с присоединившимися к ним крейсерами соединения «F» остались крейсировать южнее Готланда.
Дождавшись старта всех самолетов и построившись в один плотный отряд, торпедоносцы устремились на север. Командующий авианосной группой коммодор Мэйнард приказал командирам эскадрилий и лично возглавившему атаку винг-коммандеру Оливеру с «Корейджеса», не отвлекаясь на другие корабли, атаковать в первую очередь авианосцы противника.
– Если мы выведем их из строя, наши линкоры легко разделаются с остальным флотом противника, джентльмены, – заявил он.
Поэтому заметив внизу дымы, английская группа снизилась с целью определения кораблей врага. В небе появились дымные клочки разрывов.
Бригада линейных кораблей в составе «Марата» и «Октябрьской Революции», обнаружив подходящие самолеты и не получив ответа на выпущенные сигнальные ракеты, подвергла неприятельские аэропланы обстрелу из трехдюймовых зенитных орудий и принялась маневрировать с целью избежания торпедной атаки, одновременно радируя координаты и курс английских самолетов. Огонь зенитных пушек Лендера был малоэффективным. Три торпедоносца 811-й эскадрильи, отделившись от остальных и снизившись, на бреющем полете атаковали столь соблазнительные цели, выйдя с носовых курсовых углов левого борта на «Марат». По самолетам был открыт огонь из одноствольных 37-мм автоматов и пулеметов – но все три успешно сбросили торпеды и ушли, получив лишь незначительные повреждения от пулеметного огня. «Марат» сумел уклониться от всех трех последовательно сброшенных торпед, хотя одна из них прошла в десятке метров за кормой.
Получив оповещение с бригады линкоров, авианосцы Воздушно-Морской Эскадры, закончившие прием вернувшихся самолетов первой волны и готовившиеся к приему возвращающейся второй, начали немедленно выпускать в воздух резервные истребители в дополнение дежурным звеньям в небе. В общей сложности двадцать два И-7К находились в воздухе над Эскадрой, когда винг-коммандер Оливер покачиванием крыльев дал сигнал своим пилотам к атаке на главные силы МСБМ. Развернувшись широким строем, двадцать два торпедоносца и четыре истребителя ринулись вниз в последнюю решительную атаку. А с различных эшелонов по высоте на них уже пикировали И-7К.
Не менее семи большевистских истребителей атаковали противника прямо в лоб. Британские истребители сделали все, чтобы защитить свои торпедоносцы, стремительно кинувшись в контратаку. В бою на встречных курсах были сбиты «Нимрод» и И-7К «КРО», а стрелок «Оспрея» поразил «Ленинградского Осоавиахимовца». Однако противостоять массированной атаке русских истребителей на торпедоносцы на вертикалях кучка британцев не могла. Масса перехватчиков обрушилась на нагруженные торпедами неповоротливые «Райпоны», упорно рвущиеся к кораблям. Пылающие самолеты рушились в воду один за другим. Дополнительную сумятицу внес зенитный огонь красных кораблей, открытый по гуще приближающихся самолетов без разбора своих и чужих. О всяких заранее оговоренных схемах ПВО забыли и в воздухе, и на море.
Всего семь английских торпедоносцев смогли выйти на рубеж сброса, все остальные британские самолеты к тому времени были уже сбиты. Ценой за это в общей свалке стала гибель еще пяти истребителей Эскадры – «Маяковский», «Товарищ Пятаков», «За ленинизм», «Сакко» и «Нижегородский рабочий».
Скоординированная атака захлебнулась. «Райпоны» сбрасывали торпеды поодиночке, выходя на те цели, на которые оказались способны, и большевистские авиаматки легко уклонились от всех «рыбин», хотя одна торпеда некоторое время шла параллельным курсом с «Третьим Интернационалом». Один из выходящих из атаки самолетов врага был расстрелян «аэрогнездом» этого авианосца прямо над палубой и, ярко пылая, упал в море всего в кабельтове от борта.
– Так его! – взбудораженно закричал Карл Шродек, стуча кулаками по леерам и едва не перепрыгивая через ограждение мостика.
Отходившие на запад торпедоносцы преследовались роем истребителей. То тут, то там дымные столбы обозначали места падения добиваемых машин. В конечном счете в воздухе остался только оставляющий белый шлейф «Райпон» Оливера, упорно тянувшийся к шведскому берегу, отбиваясь при этом от нескольких продолжавших наседать И-7К. Буквально уже над шведскими водами его бортстрелок удачной очередью послал в море «Вторую Пятилетку». Когда самолет винг-коммандера, треща и подпрыгивая, приземлился на стокгольмском аэродроме Арланда, плоскости «Райпона» напоминали решето, а с фюзеляжа в десятках мест свисали изодранные лохмотья обшивки.

13

Два поплавковых разведчика МР-6 появились над британскими авианосцами всего пару минут спустя после того, как последние самолеты, ведомые Оливером, скрылись в северной части горизонта. Серебристые гидро пронеслись на большой высоте над кораблями, а затем стали ходить кругами вокруг соединения, сопровождаемые методичной стрельбой зенитных четырехдюймовок. Новейший четырехбашенный «Линдер» был опознан наблюдателями с МР-6 как линкор, после чего с обоих разведчиков в эфир сквозь шум и треск понеслись радиосигналы о «мощной английской эскадре».
– Покончите с этими бандитами, – приказал коммодор Мэйнард.
Три минуты спустя с нижней палубы «Корейджеса» выскочил «Нимрод», набравший скорость и затем свечой устремившийся вверх. В первом же заходе снизу суб-лейтенант Хара поджег мотор одного из МР-6. Оба гидроплана пустились наутек, однако Хара, заходя снова и снова, сбил сперва этот, а затем и второй самолеты.
Однако это уже не имело значения. Третья большевистская ударная волна, летевшая на юг вдоль восточного побережья Готланда и получившая дополнительное целеуказание от погибших гидросамолетов, вышла точно к английским кораблям. Краснозвездые истребители тремя шестерками на бреющем полете атаковали дымящий «Фьюриес», «Корейджес» и вновь принятый за линкор «Линдер». Британцы встретили шквал пулеметных очередей встречным ожесточенным зенитным огнем. «Корейджес» с его двумя носовыми восьмиствольными «пом-помами» вновь оказался крепким орешком, сбив подряд И-7К «Ферганский шелковод» и «Партиздат». С крейсера «Каледон» одноствольным «пом– помом» завалили проносившийся мимо истребитель «Воинствующий безбожник». Находившийся в воздухе суб-лейтенант Хара вступил в отчаянную схватку с несколькими противниками и смог поразить истребитель «Стрела», кувырком пошедший вниз, однако вслед за тем и его «Нимрод» вспыхнул подобно свече. Хара выбросился с парашютом и был расстрелян большевиками в воздухе.
Три девятки ТБР-1С, разомкнувшись на отдельные звенья, атаковали уходившие на юг строем пеленга последние уцелевшие крупные британские корабли на Балтике. Удар оказался не столь хорошо скоординированным, как атаки первых двух волн на линкоры, и основная масса торпедоносцев навалилась на шедший восточнее других «Корейджес». Командир авианосца кэптен Холбрук, стоя на мостике под атаками истребителей, хладнокровно руководил уклонением от торпед, сбрасываемых яростно заходящими со всех сторон торпедобомбовозами. Самолет «Красный мак» был сбит четырехдюймовыми корабля еще на подходе, при выходе из атаки «пом-помами» был расстрелян «Карл Маркс». Зенитная артиллерия крейсеров поразила «РАПП», запылавший огромным факелом и рухнувший близи «Фьюриеса». Однако практически все торпедосцы прорвались к кораблю на самую короткую дистанцию. Холбрук смог успешно отвернуть от всех торпед в ходе последовательных атак трех звеньев, однако одновременная атака еще двух звеньев с носовых курсовых углов обоих бортов оказалась фатальной. «Корейджес» сотрясли два одновременных взрыва на обеих раковинах, спустя несколько мгновений третья торпеда угодила в правый борт, точно под мидель. Последнее, шестое, зашедшее звено нанесло завершающий удар, добившись еще одного торпедного попадания в носовую часть правого борта.
Сотни тонн воды врывались в огромные пробоины практически лишенного какой-либо противоминной защиты корпуса бывшего легкого линейного крейсера. «Корейджес» быстро садился на нос, одновременно приобретая все более угрожающий крен на правый борт. Не питая никаких иллюзий относительно исхода борьбы за живучесть, Холбрук с разрешения Мэйнарда приказал экипажу покинуть корабль. Многие так и не успели этого сделать – всего через десять минут после последнего торпедного попадания громадный авианосец опрокинулся и быстро пошел на дно.
Лишь три торпедоносца со «Знамени Октября» атаковали «Фьюриес», на самой малой высоте зайдя на него справа. Крутая циркуляция на полном ходу помогла оставить две торпеды за кормой, однако третья, сброшенная экипажем Арно Вяйнемюкки с самолета «Бей белогвардейщину!», угодила под самую кормовую оконечность. Взрыв покачнул корабль, затем послышался сильнейший треск, и пятьдесят футов кормы отделились от остального корпуса, прихватив с собой и перо руля с приводами. Гребные валы были покорежены, не менее трех винтов оказались повреждены. Сильнейшая вибрация возвестила о том, что турбины идут вразнос. Машины были немедленно остановлены и «Фьюриес» неподвижно закачался на воде, лишенный управления и хода.
Другие шесть ТБР-1С, пройдя на юг, с крутого виража атаковали на встречном курсе «линкор» «Линдер». Два звена, синхронно зайдя с обоих бортов, взяли корабль «в клещи». Крейсер, дав полный 33-узловый ход, предпринял отчаянные маневры уклонения, перекладывая руль то влево, то вправо. Торпеды, сброшенные атаковавшим слева звеном, прошли мимо, однако из числа сброшенных правой тройкой две попали в среднюю часть корабля. Столб огня и дыма поднялся над «Линдером», машинные и котельные отделения правого борта начали стремительно затапливаться. На выходе из атаки торпедоносец «Имени XVIII партсъезда» был подбит огнем счетверенного «Виккерса» и при возвращении к своим кораблям был вынужден сесть на воду. Из числа этой же группы машин пропал без вести также самолет «Товарищ Иоффе». Аэроплан «Месткомовец» из-за неисправности мотора совершил вынужденную посадку у шведского Вестервика, где военлеты были заключены в местную буржуазную тюрьму.
«Линдер» уходил под воду под грохот взрывающихся боеприпасов, охваченный пламенем горящей нефти. Три старых крейсера типа «С» спешно подбирали его экипаж с шлюпок и из воды, после чего, опасаясь новых воздушных атак, на большой скорости начали отход в Копенгаген.
Командир подводной лодки Его Величества L-53 лейтенант– коммандер Коуэлл обнаружил большевистские авианосцы ближе к вечеру. Поднырнув под редкую завесу эсминцев, он, не показывая перископа, малым ходом на глубине сто футов сближался с принимающими самолеты гигантскими кораблями. Подсплыв и оглядевшись в перископ, Коуэлл с неудовольствием увидел, что авианосцы, идущие в строю пеленга, отворачивают к югу и что расстояние до них начинает увеличиваться. L-53 двинулась вслед в тщетной попытке догнать их.
Однако вскоре фортуна улыбнулась англичанину – авианосцы стали ворочать влево. Коуэлл лег на курс сближения с крайним левым кораблем. Цель двигалась достаточно быстро, шансы на сближение на малую дистанцию были невелики, и лейтенант-коммандер принял решение стрелять с не очень выгодного большого курсового угла с солидной дистанции три тысячи ярдов.
Точно рассчитав время выхода в точку атаки, Коуэлл вновь поднял перископ и скомандовал «Пли!» Шесть торпед, пущенных по новейшей методике, с временным интервалом, одна за другой выскакивали из аппаратов, устремляясь к «Советскому Союзу».
Тянущиеся к авианосцу Эскадры пенные следы торпед были замечены барражирующим в воздухе над кораблями военлетом Соколовым на истребителе «Металлист». Бросив машину в пике, он открыл пулеметный огонь по торпедам. Заметив отчаянный маневр истребителя, на «Советском Союзе» немедленно переложили руль, уклоняясь от торпед. Однако казалось, что никакой возможности избежать попадания как минимум одной не было, когда шедший в кильватер авиаматке в качестве спасательного корабля авиации эсминец «Яков Свердлов», выбросив из труб густые черные шапки дыма, набирая скорость, устремился наперерез белым следам. Две торпеды одна за другой поразили корабль, вызвав детонацию его собственных торпед в аппаратах. Чудовищный взрыв разнес эсминец на части. Остальные торпеды прошли за кормой авианосца.
Моряки Эскадры потрясенно смотрели на пенящееся белыми водоворотами место, где еще несколько мгновений назад был «Яков Свердлов».
– Какая геройская смерть! – в наступившем безмолвии на мостике «Третьего Интернационала» произнес Карл Шродек.

15

Пожар от попадания бомб на неподвижно стоящем «Фьюриесе», несмотря на все принимаемые меры, все более разгорался, охватив часть цистерн авиационного топлива. Прозвучало несколько взрывов паров бензина, огонь распространился на большую часть помещений носовой части, а затем на ангар, где шла упорная борьба с продвижением пламени дальше по кораблю. Гигантский столб черного дыма поднимался в небо. Два эсминца, оставшихся при авианосце, ошвартовались побортно к нему, подавая шлангами воду и выслав противопожарные партии. Затем подошли шведские пароход «Эггер» и ледокол «Атле», которые начали заводить концы с целью буксировки корабля.
Подводная лодка МСБМ «Народоволец» под командованием военмора Кожевникова в течение двух часов маневрировала, стремясь выйти в атаку на английские крейсера типа «С», однако так и не смогла занять выгодной позиции. После того как крейсера быстро пошли на юго-запад, Кожевников всплыл в позиционное положение. Буквально сразу же после подъема на мостик внимание командира лодки привлек черный дым над горизонтом. «Народоволец» немедленно погрузился и направился в эту сторону.
В перископ Кожевников быстро увидел горящий авианосец без хода. Охранения не было, один эсминец стоял вплотную у видимого борта. Выработка решения на атаку оказалась несложной, и вскоре лодка заняла позицию всего в трех кабельтовых строго на траверзе «Фьюриеса». Буквально в полигонных условиях «Народоволец» выпустил по неподвижной цели четыре торпеды.
Одна из них угодила в ошвартованный эсминец «Уайтхолл», переломив его пополам. Две другие угодили в правый борт авианосца. «Фьюриес» начал быстро оседать на корму. Из поврежденных сотрясением корпуса от новых взрывов цистерн началась утечка авиационного бензина. Его пары, распространяясь внутри корпуса, начали скапливаться в жилых помещениях под ангарной палубой – и через несколько минут «Фьюриес» потряс новый мощный взрыв. Часть полетной палубы была сорвана, корабль запылал от носа до кормы. Авианосец погружался в море огня, содрогаясь от непрерывно происходящих на нем теперь взрывов. Люди массой кидались в воду, где их подбирали шведские суда и эсминец «Уэссекс».
«Народоволец» медленно отползал на электромоторах к шведскому Оланду, и в отсеках лодки еще долго был слышен шум гибнущего корабля.

16

Часы пробили семь, когда дубовая дверь неслышно отворилась и в старинный кабинет Первого Лорда Адмиралтейства вошел секретарь. Уинстон Черчилль поднял голову от бумаг и посмотрел на вошедшего. В полумраке комнаты лицо секретаря было белым, как у привидения.
– Сэр, – сказал вошедший, запинаясь. – Большевики нанесли удар первыми. Потоплены «Нельсон», «Родней», «Бархэм», «Куин Элизабет», «Вэлиант», «Фьюриес», «Корейджес» и «Линдер». Адмирал Норбрук погиб.
С трудом осознав смысл сказанного, Черчилль невидящим взором уставился на лежащее на столе пресс-папье.
С улицы доносился шум протестующей толпы, требовавшей: «Руки прочь от Советской России». Крики все более усиливались. Раздался звон разбиваемых стекол.

17

Встречный морской ветер рвал листок радиограммы из рук Карла Шродека, не давая дочитать текст до конца. Совладев с бумажкой, Шродек несколько мгновений смотрел вдаль, а затем повернулся к находящимся на мостике «Третьего Интернационала».
– Товарищи… – запнулся он, а затем набирая полной грудью воздух от переполняющих его чувств, закричал во весь голос: – Товарищи!!! Фашистские банды Гинденбурга-Шлейхера-Штрассера бежали из Берлина! Красное знамя восставшего пролетариата развевается над столицей Германии! Отряды штрассеровцев переходят на сторону рабочих! Товарищи!!! Да здравствует славный германский рабочий класс и его вождь товарищ Тельман! Да здравствует Красная Армия!! Да здравствует всеевропейская революция!!
Могучее «Ура!» тысяч красных военных моряков покатилось и разнеслось над волнами, со спокойной уверенностью разрезаемых гордыми авианосцами Воздушно-Морской Эскадры Морских сил Балтийского моря.

«МОСКВА КРЕМЛЬ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(б) ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ТОВАРИЩУ ТРОЦКОМУ

Почетнейшее задание ЦК партии, Реввоенсовета СССР и лично Ваше, любимый вождь товарищ Троцкий, полностью выполнено. Отважные военморы и краснофлотцы во главе с героями военлетами нанесли сокрушительный первый удар по стае английских империалистических хищников, посмевших посягнуть на святые завоевания европейского рабочего класса. Английский Флот Метрополии полностью разбит, потоплен и разгромлен. Балтика всецело находится в руках РККФ.

КРАСНАЯ АВИАМАТКА ГОСПОДСТВУЕТ НАД МОРЕМ.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКАЯ КРАСНАЯ

АРМИЯ И РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКИЙ КРАСНЫЙ ФЛОТ!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЕВРОПЕЙСКИЙ ПРОЛЕТАРИАТ!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЛЕНИНСКИЙ ЦК!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ НАШ ВОЖДЬ ТОВАРИЩ ТРОЦКИЙ!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ!

ШРОДЕК

РОЙТМАН

ФИШМАН

ФАЙНБЕРГ

АКСЕЛЬБЕРГ

ВАЛДИС

ВАРШАВЕР

ЗЕЛЬДИН

ГОЛЬДЕНБЕРГ»

А в это самое время передовые части 4-го механизированного корпуса РККА переходили польскую границу…