ПРОХОРОВСКОЕ ПОЛЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ У МЕМОРИАЛА

Nimrod: «Тогда уж в качестве примера больше подходит польский флаг в привычной нам форме - две полосы двух цветов. Например на кавалерийских флюгерах.»

Посмотрим Книгу о флагах, которая как раз вышла в начале 18 века и которую в России через несколько лет переиздал Петр 1, собственноручно редактируя. Скачать ее можно здесь: http://eknigi.org/voennaja_istorija/45495-kniga-o-flagax-materialy-kniga...

Сначала посмотрим в конец, флаги взятые славянами трофеями в Грюнвальдской битве. Среди них масса полотнищ с двумя, тремя и более горизонтальными полосами различных цветов. То есть, уже за 300 лет до введения Петром 1 триколора и без всяких голландцев на Руси прекрасно знали такую геральдическую традицию.

Опять же напомню, что на запрос командира Орла какие цвета выбрать для флага корабля ему была отпущена белая, красная и синяя материя для шитья флага. Случилось это за несколько лет до рождения Петра 1, как говориться, его еще в проекте не было. То есть и русские национальные цвета он у голландцев скопировать не мог.

Дальше, а были ли такие флаги на морях в то время, а то может все это – сухопутное творчество?

Смотрим в ту же книгу: французский купецкий флаг … семь полос белые да синие одна через одну (горизонтальные, в книге приведен рисунок – Aleksey2).

Португальский купецкий … четырех зеленых и три белых полосы одна через одну (горизонтальные, в книге приведен рисунок – Aleksey2).

Флаг гишпанских галеонов, имеет три полосы, красную, белую и желтую (горизонтальные, в книге приведен рисунок – Aleksey2), а на белой черный орел…

Флаг от Роштока (Ростока - крупнейший порт и город, один из основателей Ганзейского союза в 1259 г, правда во второй половине 18 в разорен войнами и пришел в упадок - Aleksey2) … разделен на трое верхняя синяя, средняя белая, нижняя красные полосы.

Так что национальных цветов в Голландии Петр 1 копировать не мог, они были выбраны до его рождения, а флагов с горизонтальными полосами было полно в Европе на суше и на море, почему именно голландский вдруг называют прототипом – загадка.

Скорее всего по полосам было принято популярное «типовое» решение, не скопированное ни с кого конкретно.

Российской Императорской Армии.

Как Совки и Мухины бояться отдать победу в ВОВ русскому народу.

 То у них среднеазиаты супергерои, то осетины  супергерои. Только бы не русские.

Подлому лжецу. Победил в войне советский народ, который состоял из русского и братских ему среднеазиатских, осетинского и прочих народов СССР.

реванш состоялся в 1991.

"Как Совки и Мухины бояться отдать победу в ВОВ русскому народу." 

Учишь, учишь Натанчиков - всё равно одни двойки. Натанчики совершенно не понимают русский менталитет, основанный на справедливости во всём. Если нет справедливости - это уже не по-русски. Да, основной удар и тяжесть войны пришлись на русских, но ведь и другие народы внесли свой вклад в Победу, про который забывать просто бессовестно. Начнём с того, что больше никто не сделал для Русской Победы, чем два грузина и полуполяк. В этом и заключается суть Империи, а русские испокон веков умели жить в одном государстве с другими народами, пока не допустили над собой жидовской власти. И эта власть пляшет на костях и мёртвых и живых, растлевает души и уродует сознание. Вот и вымирают русские, не могут жить они не по правде. Не все звери размножаются в неволе. Но когда я читаю про преступления мигрантов-узбеков, то всегда вспоминаю, как к ним эшелонами свозили эвакуированных, брали на учёт каждый метр площади и подселяли на этот метр семьями. Как-то привезли вечером очередной эшелон, выгрузили на привокзальную площадь, а размещать их негде, всё битком забито. Но утром площадь была пустая - жители приходили ночью и разбирали приезжих по домам, непонятно куда. Вот и думаю, что же с нами произошло после 1953, что мы стали такими, какими стали, и без боя отдали великую страну, разве мы - наследники победителей, да они бы удавили нас своими руками, равнодушных и слабодушных потреблянцев. Но тогда жили другие люди - советские, для которых самым главным было общее спасение страны, а не эгоистическое собственной души. 

"Так, одним из выдающихся героев битвы под Москвой был казах Баурджан Момыш-улы, сподвижник славнейшего генерала Ивана Васильевича Панфилова. Уже в 1943 году подвиги командира батальона Момыш-улы были воссозданы в получившей тогда широчайшую известность повести Александра Бека «Волоколамское шоссе», а впоследствии сам герой написал книгу «За нами Москва. Записки офицера» (1959).

В ней рассказывается, в частности, как в 20-х числах ноября 1941 года комиссар 73-го полка 316-й стрелковой дивизии (позднее – 8-й гвардейской имени И.В. Панфилова), входившей в 16-ю армию, П.В. Логвиненко, объясняет только что вышедшим из окружения бойцам батальона Момыш-улы смысл сражения за Москву:

«Не скрою от вас, хлопцы: мы считали вас погибшими. Но вы, товарищи, стоите здесь здоровехоньки. Как наши деды говорили, слава богу… (Аплодисменты.) Нам очень туго и трудно приходится… До Москвы осталось совсем и совсем недалеко. Неужели мы, товарищи, позволим, чтобы немец, как это делали французы в 1812 году, мочился у стен древнего Кремля?!»

К началу декабря батальон Момышулы уже находился, увы, совсем близко от Москвы – восточнее Крюкова (38-й км Ленинградской ж. д.).

«….Моим адъютантом, – рассказал впоследствии Момы-шулы, – был лейтенант Петр Сулима. Этот… юноша принадлежал к тому типу украинских красавцев, что часто встречаются на Полтавщине… Сулима принес мне новую склейку крупномасштабных топографических карт. Я развернул и увидел на юго-восточных листах карты сплошную темную массу. Мне показалось – это был неровный, но четкий оттиск старинной громадной гербовой печати…

«Москва», – прочел я слово под пятном, вздрогнул и взглянул на Сулиму. Он, бледный, упершись своими длинными сухими пальцами, молча смотрел на карту.

– Вы когда-нибудь бывали в Москве? – спросил я лейтенанта,

– Нет, не приходилось, если не считать того, что мы проезжали в эшелоне.

– Я тоже проскочил через «Москву-товарную»…

Я всмотрелся – на темном фоне бесчисленных квадратиков и крестов белой нитью проступили ломаные и кольцеообразные просветы московских улиц… В центре был обозначен Кремль.

Я взял циркуль-измеритель: расстояние от Крюкова по прямой всего лишь тридцать километров.

По привычке прежних отступательных боев я поискал промежуточный рубеж от Крюкова до Москвы, где можно было бы зацепиться, и этого рубежа не нашел. Я представил врага на улицах Москвы… строй гитлеровцев в парадной форме во главе с очкастым сухопарым генералом в белых перчатках и с легкой усмешкой победителя.

– Что с вами, товарищ командир?..

– Дайте мне перочинный нож, – прервал я Сулиму… я аккуратно разрезал карту и протянул половину ее Сулиме. – Нате, сожгите. Нам больше не понадобится ориентироваться и изучать местность восточнее Крюкова…» (Там же, с. 457–459.) Впечатляющий жест человека Востока!

Убеждение в невозможности, немыслимости сдачи Москвы врагу определялось в данном случае не собственно «русским» сознанием: ведь перед нами – коренной казах, в детстве даже не знавший ни слова по-русски и исключительно высоко ценящий свои национальные традиции. И не «коммунистическим» сознанием – это видно из цитированного текста, да и, кстати, командир батальона Мо-мыш-улы не был в то время членом партии. Но Москва, которую он никогда не видел, тем не менее была для него центром того геополитического мира, в котором он в 1910 году родился, вырос и стал (с 1936 года) профессиональным военным. То, что сказано в цитированном тексте о мочившихся в 1812 году у стен Кремля французах и о немецком генерале в белых перчатках, шагающем «с легкой усмешкой победителя» по улицам Москвы, предстает как безусловное неприятие власти иного мира (более точно – иного континента) над миром (континентом), в котором русские, казахи и другие народы уже много веков – по меньшей мере со времен Монгольской империи – имели общую в тех или иных отношениях судьбу (так, монголы и русские совместно противостояли католической агрессии с Запада). Центром этого мира давно уже стала Москва, и Баурджан Момыш-улы органически не может отдать ее во власть чуждого мира… Он не рассуждает об этом, он просто не может.

Притом речь идет именно о Москве – то есть о сердце того мира, в котором живет Момыш-улы. Вдумаемся в цитированные слова: «По привычке прежних отступательных боев я поискал промежуточный рубеж от Крюкова до Москвы…» Но «не нашел» его…

Как Совки и Мухины бояться отдать победу в ВОВ русскому народу.

"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

Нарцисс, а вы не подумали, что вообще-то праздник Победы и свое название имеет? И дали ему название победители.А может вспомните как он называется по настоящему ? День Победы Советского народа в Великой Отечественной Войне. Может быть, ваши мозги богоизбранные способны отличить слово "Советского", от того что вы предлагаете? Другого победителя в войне назначить?

ВОИСТИНУ, НАГЛОСТЬ ВАША ГРАНИЦ НЕ ИМЕЕТ, ПРОПАГАНДОН.