Пехота и кавалерияПожалуй, обзор тактических приемов надо закончить общими сведениями о пехоте и кавалерии.
В общем, пехотинец того времени это солдат, вооруженный ружьем со штыком. Ружье заряжалось с дула, замок был кремневый, прицел постоянный, поэтому при стрельбе на предельную дальность в 200 метров, нужно было целиться «в шляпу», при дальности в 150 метров – в пояс, начиная со 100 метров – в колени или ниже. При трех шеренгах боевого порядка пехотного батальона, в ряду было три солдата в затылок друг другу. Обычно они шли в двух шагах друг за другом, но при действии штыками задние прижимались к передним, чтобы помочь передним действовать штыками.
Пехотинцы делились по качеству и специализации. Лучшие по храбрости и опыту солдаты у себя в полку переводились в гренадеры, а каждый полк должен был ежегодно дать на комплектование гвардейских частей по 6 гренадеров, причем, командиры полков предупреждались, что речь идет не о самых высоких солдатах, а о самых лучших.
Молодые, «проворные» и ростом не более 160см солдаты направлялись в егеря. Егеря были во всех полках и в каждом батальоне, и в бою, при определении командиром батальона противника, с которым будет бой, егеря выбегали из боевых порядков батальона вперед и обстреливали этого противника, отступая к своему батальону, если противник наступал, или преследуя отступающего противника. Естественно, их обучали метко стрелять. Действовали егеря рассыпным строем, парами, на расстоянии 5 шагов от соседних пар, обычно в две шеренги. Взвод егерей в развернутом строю пехотного батальона был на левом фланге батальона. На правом фланге был взвод стрелков – самых метких солдат батальона. Эти тоже действовали, как и егеря. В батальоне было 8 взводов, остальные взвода были гренадерскими и просто пехотой, которая в пехотных батальонах называлась мушкетерами, а в гренадерских – фузилерами.
Гренадеры составляли и отдельные части и соединения – ударные войска. Были также и чисто егерские полки, задачей которых, помимо описанной, была защита лесов, в которых строй пехоты был невозможен, и вообще егеря действовали в труднодоступных местах, не позволявших пехоте действовать строем.
Мушкетеры, фузилеры и гренадеры часто стреляли (особенно залпом) практически не целясь – «в сторону противника». И хотя французы по стрелковой подготовке превосходили русскую армию, но, видимо, и у них целились только стрелки и егеря. Такая вот статистика. Под Бородино русская армия потеряла, скорее всего, 45 тысяч человек. Эти потери вызваны ружейным огнем, артиллерией и холодным оружием. Положим, что на ружейный огонь падает треть потерь, то есть, 15 тысяч человек. Так вот, французы израсходовали в Бородинском сражении 1,5 миллиона патронов, то есть, эффективность ружейного огня даже у них была в пределах 1%. Кстати, французы в этом сражении израсходовали и 60 тысяч артиллерийских снарядов. Тоже, надо сказать, эффективность артиллерии, на первый взгляд не впечатляет, хотя в боях Второй мировой она была еще меньше.
И немного о кавалерии. Это самый дорогой род войск, эффективность которого со временем неуклонно падала. Так-сяк, кавалерия еще могла бороться с кавалерией противника, но чем дальше, тем меньше она могла что-либо предпринять против пехоты.
Применительно к войне 1812 года и, собственно, к Бородинской битве, русская регулярная кавалерия (без казаков) оказалась даже численно в два раза меньше наполеоновской, кроме этого, французы были представлены кирасирами – всадниками, у которых тело защищено стальной кирасой, а голова – стальным шлемом. По этой причине казаки, к примеру, должны были атаковать кирасира вдвоем: один стремился дротиком (коротким копьем) сбить кирасиру шлем, а второй – саблей поразить его в обнажившуюся голову.
И совсем бесперспективной была атака кавалерии на готовую к атаке пехоту. Вообще, как ни в каком другом роде войск, успех кавалерийской атаки определялся командиром. Во-первых, кавалерийский командир должен был быть безусловно дерзким храбрецом, чтобы без приказа сверху решиться на атаку. Не удивительно, что прославленные в Великую отечественную войну маршалы были, как минимум, командирами кавалерийских полков в гражданскую войну, к примеру, Буденный, Тимошенко, Рокоссовский, Горбатов. Во-вторых, кавалерийские командиры должны были иметь такое свойство, как глазомер, в данном случае, они должны были чувствовать, успеют ли их конники доскакать до пехоты еще до того, как пехота подготовится к отражению атаки. Если успевали, то разгром пехоты был оглушительный (даже в Великую отечественную войну), если не успевали – разгром кавалерии был оглушительный.
Приведу пару примеров кавалерийских атак на пехоту войны 1812 года.
Первый пример касается Бородинской битвы. Лейб-Гвардии Измайловский и Литовский пехотные полки приняли на себя атаку французской тяжелой кавалерии. Командир одного из батальонов В. Тимофеев, приказал своим солдатам, перестроившимся в каре (прямоугольник из 4-х рот), не стрелять, а лишь «махать штыками» (лошади боялись сверкающего металла) и «колоть в морду тех лошадей, которых кирасиры принудили бы приблизиться к фронту». Французы сначала замешкались перед каре, но пехота не стала ждать: «Я, — вспоминал Тимофеев, — скомандовав «ура», бросился с батальоном в штыки. Передние кирасиры были жертвою наших штыков, опрокинулись на свою колонну, смешали еще более оную и обратились все в бегство. Тогда я приказал открыть по ним батальный огонь, и тем было довершено поражение». (Батальный огонь – это огонь пехотинцев без команды, когда каждый солдат стреляет, когда хорошо прицелится).
А вот эпизод воспоминаний прославленного партизана, профессионального кавалериста Дениса Давыдова, и в этом эпизоде кавалерист Давыдов восхищается гвардией Наполеона, хотя на самом деле это восхищение кавалериста хорошо обученной пехотой.
Начало ноября 1812, войска Наполеона бегут из России, а партизаны потрошат их колонны.
«Сего числа, на рассвете, разъезды наши дали знать, что пехотные неприятельские колонны тянутся между Никулиным и Стеснами. Мы помчались к большой дороге и покрыли нашею ордою все пространство от Аносова до Мерлина. Неприятель остановился, дабы дождаться хвоста колонны, бежавшего во всю прыть для сомкнутия. Заметив сие, граф Орлов-Денисов приказал нам атаковать их. Расстройство сей части колонны неприятельской способствовало нам почти беспрепятственно затоптать ее и захватить в плен генералов Альмераса и Бюрта, до двухсот нижних чинов, четыре орудия и множество обоза». То есть, прекрасный результат атаки на не подготовившуюся к атаке пехоту. Однако далее: «Наконец подошла старая гвардия, посреди коей находился сам Наполеон. Это было уже гораздо за полдень. Мы вскочили на конь и снова явились у большой дороги. Неприятель, увидя шумные толпы наши, взял ружье под курок и гордо продолжал путь, не прибавляя шагу. Сколько ни покушались мы оторвать хотя одного рядового от сомкнутых колонн, но они, как гранитные, пренебрегали все усилия наши и остались невредимыми... Я никогда не забуду свободную поступь и грозную осанку сих всеми родами смерти угрожаемых воинов! Осененные высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, в белых ремнях с красными султанами и эполетами, они казались как маков цвет среди снежного поля! Будь с нами несколько рот конной артиллерии и вся регулярная кавалерия, бог знает для чего при армии влачившаяся, то, как передовая, так и следующие за нею в сей день колонны вряд ли отошли бы с столь малым уроном, каковой они в сей день потерпели.
Командуя одними казаками, мы жужжали вокруг сменявшихся колонн неприятельских, у коих отбивали отставшие обозы и орудия, иногда отрывали рассыпанные или растянутые по дороге взводы, но колонны оставались невредимыми.
Видя, что все наши азиатские атаки рушатся у сомкнутого строя европейского, я решился под вечер послать Чеченского полка вперед, чтобы ломать мостики, находящиеся на пути к Красному, заваливать дорогу и стараться всяким образом преграждать шествие неприятеля; всеми же силами, окружая справа и слева и пересекая дорогу спереди, мы перестреливались со стрелками и составляли, так сказать, авангард французской армии.
Я, как теперь, вижу Орлова-Денисова, гарцующего у самой колонны на рыжем коне своем, окруженного моими ахтырскими гусарами и ординарцами лейб-гвардии казацкого полка. Полковники, офицеры, урядники, многие простые казаки бросались к самому фронту, — но все было тщетно! Колонны валили одна за другою, отгоняя нас ружейными выстрелами, и смеялись над нашим вокруг них безуспешным рыцарством.
В течение дня сего мы еще взяли одного генерала (Мартушевича), множество обозов и пленных до семисот человек; но гвардия с Наполеоном прошла посреди толпы казаков наших, как стопушечный корабль между рыбачьими лодками».
Я завел разговор о кавалерии и привел эти эпизоды, собственно, с одной целью – заставить задуматься над тем, почему Наполеон, прекрасный знаток военного дела, в Бородинском сражении посылал свою кавалерию атаковать русскую пехоту, готовую к бою? Ведь после этих атак, «батарея Раевского» в наполеоновской армии получила название «кладбище французской кавалерии». Зачем он губил свой подвижный род войск в заведомо гибельных атаках? Полагаю, что это был жест отчаяния.
Но вернемся к Кутузову и рассмотрим его, как тактика.
Выбор поля боя и расстановка сил
Итак, Кутузов принял армию и сразу же начал искать место будущего генерального сражения. Вообще-то, место поля боя подобрали еще до приезда Кутузова, в том числе, и с точки зрения эффективности действия артиллерией, и даже начали строить укрепления, но Кутузову это поля боя не понравилось: «Князь Кутузов вознамерился дать сражение близ Колоцкого монастыря. Также производилось построение укреплений и также позиция оставлена. Она имела свои выгоды и не менее недостатков. Правый фланг, составляя важнейшие возвышения, господствовал местами на протяжении всей линии, но если бы невозможно было удержать его, отступление делалось затруднительным, тем более, что в тылу лежала тесная и заселенная долина».
Как видите, Кутузов не руководствовался мыслью «сжечь за собою мосты», для него выгоды занятия «важнейших возвышений» меркли перед затруднениями отступления. И вот если эту мысль не проследить, то мы не поймем, какими критериями руководствовался Кутузов, выбрав для сражения местность за селом Бородино на Смоленской дороге.
В Интернете у одного из апологетов Кутузова прочел: «Выбирая позицию, Кутузов - один из самых блестящих тактиков военной истории - главным образом выбирал ее с точки зрения маневрирования и ведения прицельного огня артиллерией». Вывод поразителен уже тем, что даже этот источник сообщает, что половина артиллерии русской армии не была установлена на этих «прекрасных артиллерийских позициях» ни для «ведения прицельного огня», ни для какого иного, и находилась к началу боя в резерве, черт знает где от места событий.
Бородинское поле удивило даже артиллерийского офицера Л. Толстого, и удивило именно несуразностью этого выбора: «Факт тот — что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему-нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте».
Возникает вопрос, почему Кутузов не дал сражение на более сильной позиции? Ответа у историков нет. И напрашивается первая беспокоящая мысль о том, что у Кутузова были какие-то свои резоны, о которых история умалчивает.
Позиция русской армии по условной прямой с северо-востока на юго-запад пересекала новую Смоленскую дорогу на Москву, идущую с запада на восток. Длина фронта была примерно 10 км (по прямой) от деревни Маслово до деревни Шевардино. По полю предстоящего боя протекала река Колоча – правый рукав Москва-реки, - и впадала в Москва-реку за правым флангом русских позиций. Правая половина фронта шла вдоль Колочи, имевшей очень крутой правый (русский) берег и низкий, левый (французский) берег. Правда и на левом берегу были возвышенности, однако они отстояли далеко от реки, образуя до воды низкий берег и болотистую пойму. Но далее, к левому флангу позиции русских войск Колоча текла с запада, поэтому линия фронта на левом фланге от реки отклонялась, оставляя между берегом и позициями достаточно пространства для действий французских войск – до 2 км в районе левого фланга.
Поперек русских позиций, из их тыла к реке Колоче, с расстояния примерно 5 (южный) и 8 (северный) километров шли два глубоких оврага, практически соединяющихся у реки, по дну оврагов к реке текли ручьи. Овраги были проходимы, но с точки зрения маневра русских войск, это было очень неудобно. Ермолов вспоминает: «Рано утром князь Кутузов осматривал армию. Не всюду могли проходить большие дрожки, в которых его возили». А пушки везде могли проходить?
Итак, правый фланг русской армии с севера был защищен Москва-рекой, с фронта крутым (метров 10-15) обрывом правого берега Колочи, слева (от левого фланга русской армии) правый фланг был отгорожен глубоким и длинным оврагом. Правый фланг фактически был крепостью, через которую и проходила новая Смоленская дорога. Скажем так, была прекрасная возможность пострелять по французам с высокого берега правого фланга и удобно отступать по этой дороге дальше на Москву и за Москву.
А левый фланг шел через чистое поле, упираясь в очень условное препятствие – леса, скорее, даже рощи. Поскольку эти рощи защищали фланг уж очень условно, то у деревни Шевардино 6 тысяч рабочих построили полевую земляную крепость – редут. Смысл Шевардинского редута многим историкам не понятен, поскольку он никак не защищал выхода французов в тыл левого фланга с юга, а сам редут, открытый со всех сторон, защитить было очень тяжело.
Что еще важно понимать: на юге, параллельно новой Смоленской дороге, из Ельни шла старая (Почтовая) Смоленская дорога, а километрах в 10 в тылу нашей армии старая дорога почти вплотную подходила к новой Смоленской дороге.
То есть, если бы Наполеону не нужно было разгромить русскую армию, а просто быстро дойти до Москвы, и если бы он пошел по старой дороге, то он обошел бы русскую армию, оказавшись у нее в тылу. И возможность каким-то соединениям французской армии (той же коннице) выйти в тыл Кутузову по этой дороге, у французов сохранялась все сражение, и они пытались это сделать.
Что вообще становится понятным после обозрения карты Бородинской битвы? Что не только Наполеон, но и никакой дурак не стал бы атаковать правый фланг русской армии.
Ведь атаковать пришлось бы под русским огнем с высокого берега. Правый фланг был заведомо бездействующим, и было совершенно понятно, что все события обязаны были происходить на левом фланге.
Так оно и было. 24 августа подошел французский авангард и ударил по Шевардинскому редуту, который мешал переправе и развертыванию французской армии. Разгорелся ожесточенный бой, в ходе которого редут переходил из рук в руки, и, в конце концов, остался в наших руках, но в виду его изначальной бесполезности, редут ночью оставили. Правда, уже к этому времени стало понятно, что выходу французов через левый фланг в тыл, противопоставить нечего, и фронт русских войск загнули на юг. У деревни Семеновское спешно строились полевые укрепления – флеши, названные в последствии «Багратионовы» - это был центр левого фланга. Левой оконечностью фланга была стоящая на старой Смоленской дороге деревня Утица, а правой – высота с батареей, впоследствии названной «батареей Раевского». В этом месте фронт всей армии ломался, выдаваясь углом вперед, а в тылу фланга оказался южный (Семеновский) овраг. Таким образом, позиция была исключительно мерзкой – такой, на которой местность никак не используется для повышения эффективности своего оружия, а конфигурация фронта дает преимущество противнику, особенно в артиллерии. Опытный артиллерист Ермолов написал о получившейся на начало битвы позиции: «Но в то же время преломление линии, образуя исходящий угол, давало неприятелю выгоду продольных рикошетных выстрелов».
Раз уж так получилось, раз уж Кутузов, с точки зрения тактики, выбрал позицию исключительно бездарно, то, что было делать? Нужно было усилить ее огневую защиту – заполнить левый фланг войсками и артиллерий, чтобы артиллерийских стволов хватало не только для поражения пехоты, но и для сбития французских батарей.
И вот теперь ответьте на вопрос, как Кутузов распределил силы между правым, заведомо бездействующим флангом, и левым, по которому назавтра ожидался удар основных сил Наполеона? Правильно: он на правый фланг поставил две трети сил и артиллерии, а на левый – одну треть. Правый фланг занимала 1-я армия Барклая де Толли, левый – 2-я армия Багратиона. У 1-й армии было и за ней закреплялось 420 орудий, за 2-й – 204. Кутузов заведомо обрекал пехотные корпуса 1-й армии (Богговута, Остермана-Толстого и Дохтурова) на бездействие в битве, а два корпуса Багратиона (Раевского и Бороздина) – на уничтожение.
Протестовали против такой диспозиции остальные генералы? Можно не сомневаться, что Багратион не молчал, но Ермолов этого не слышал, но зато слышал, как протестовал начальник штаба Беннингсен.
«25-го августа армии в полном бездействии обозревали одна другую. В ночи взят у нас редут при селении Шевардине; из него видно левое наше крыло со всеми недостатками местности, недостроенными укреплениями, и не могло быть сомнения, что оно будет предметом атак, и уже в том направлении замечены генералом Беннингсеном главные силы неприятеля, хотя по превосходству повсюду было их достаточно. Исправляя должность начальника главного штаба всех действующих войск при князе Кутузове, он предложил, как меру предосторожности, сократить линию заблаговременно, оставя на правом крыле, в лесу и засеках, несколько егерских полков, два пехотные корпуса, бесполезно стоящие поблизости, передвинув к центру, дабы могли вспомоществовать 2-й армии; предложение не уважено!
…Генерал Беннингсен остановил его у возвышения, господствующего над окрестностию, на котором конечность крыла 2-й армии (правого) занимала только что начатое укрепление, вооруженное 12-ю батарейными и 6-ю легкими орудиями. Прикрытием служила пехотная дивизия корпуса генерала Раевского. Возвышение это называл генерал Беннингсен ключом позиции, объясняя необходимость употребить возможные средства удерживать его, ибо потеря его может быть причиною гибельных последствий. Князь Кутузов ограничился тем, что, не изменяя положение 1-й армии, приказал левое ее крыло довольно далеко отклонить назад, отчего конечность избегала внезапных атак скрывающегося в лесу неприятеля и возможности быть обойденною.
…Если бы по настоянию генерала Беннингсена II-й и VI-й корпуса прежде сражения поставлены были ближе и в непосредственное сношение со 2-ю армиею, при содействии их войска, их составляющие, не одни противостали бы непрестанно возобновляемым с чрезвычайными усилиями атакам неприятеля. Армия не подверглась бы ужасному раздроблению. Не так далеки были соображения Кутузова, и то доказали последствия».
Протест генералов Кутузов, по-видимому, не мог так просто игнорировать, и он 25-го, в день перед сражением, передает Багратиону из своего огромного резерва корпус Тучкова, но как передает! Формально, корпус передавался 2-й армии, но Кутузов приказал этому корпусу стоять на старой Смоленской дороги за батареей и войсками, оборонявшими перед этим корпусом деревню Утицу. Кутузов поставил его в это место, якобы, для засады, но на кого он устраивал засаду в тылу своих войск? Рано утром в день битвы Беннингсен втайне от Кутузова, свой властью снял этот корпус «из засады» и перевел на высоты у крайней оконечности левого фланга. Его за это ныне попрекают – нарушил хитроумные планы Кутузова! Какие? Какой противник мог беспечно проходить мимо выбранного Кутузовым места, чтобы целый пехотный корпус мог на него внезапно напасть?
Теперь об обязанности Кутузова проявить инициативу в битве, то есть, самому ударить по французам. Ведь все его командование битвой выглядит очень сомнительно именно с полководческой точки зрения. Ермолов пишет: «Недостаточны были средства наши, и князь Кутузов, пребывающий постоянно на батарее у селения Горки, не видя близко мест, где явно было, сколько сомнительно и опасно положение наше». Автор статьи в Википедии, оправдывая то, что Кутузов на правом фланге запер в бездействии главные силы армии, пишет: «По замыслу Кутузова, такая мощная группировка войск надёжно прикрывала московское направление и одновременно позволяла при необходимости наносить удары во фланг и тыл французских войск». А историк Тарле приводит и слова Кутузова: «Когда неприятель… употребит в дело последние резервы свои на левый фланг Багратиона, то я пущу ему скрытое войско во фланг и тыл». Во как!
Хотелось бы, чтобы это было так, поскольку позиция у Бородино уж больно напоминала ту позицию, в которой Кутузов одержал красивейшую победу над турками год назад, когда он ударом на другом берегу Дуная по турецкому тылу, запер переправившихся через Дунай турок в их лагере и заставил сдаться. Здесь, у Бородино, ведь, тоже была похожая ситуация, хотя Колоча это, конечно, далеко не Дунай. Но главные силы Наполеона оказались на правом берегу, а тылы на левом. И было исключительное место для осуществления такого удара по тылам Наполеона – деревня Бородино, расположенная на левом, французском берегу. К ней вел мост через Колочу, эта позиция была ограждена двумя оврагами, в вершинах оврагов была господствующая над местностью высота (на которой французы потом поставили батареи для обстрела нашего берега). Этот плацдарм легко укреплялся, завести бы сюда 1-2 бездействовавших на правом фланге корпуса (тысяч 20-30 пехоты) и артиллерию из резерва, и Наполеон был бы поставлен в тяжелейшее положение и, скорее всего, не переправлялся бы на правый берег, пока не разрешил бы вопрос с этой проблемой. При этом, его войска стали бы углом вперед, подвергаясь перекрестному огню артиллерии 2-й армии и артиллерии с этого плацдарма у Бородино. Кутузов это видел. Я так уверенно пишу, потому, что он имитировал подготовку такого удара – он создал плацдарм вокруг Бородино. Но как!
Бородино защищали две пушки и гвардейский егерский полк. Во-первых, егеря не приспособлены для защиты таких объектов, потом, это вообще не силы – в егерском полку было даже по штату менее 1400 строевых (в пехотном – более 1900). Кроме того, егеря и встретили врага так, что цензурных слов не хватает.
(продолжение следует)
Ю.И. МУХИН
Не удивительно, что
Не удивительно, что прославленные в Великую отечественную войну маршалы были, как минимум, командирами кавалерийских полков в гражданскую войну, к примеру, Буденный.
Откройте тайну, чем прославился Буденный в ВОВ? Какие сражения выиграл?
Во-вторых, кавалерийские командиры должны были иметь такое свойство, как глазомер, в данном случае, они должны были чувствовать, успеют ли их конники доскакать до пехоты еще до того, как пехота подготовится к отражению атаки. Если успевали, то разгром пехоты был оглушительный (даже в Великую отечественную войну), если не успевали – разгром кавалерии был оглушительный.
Мухин, Вы же анализируете военную историю и считаете себя знатаком. Ну не атаковала в ВОВ конница вражеские позиции в конном строю. Кони служили только как средство передвижения, бой вели конники как обычная пехота.
Ну не атаковала в ВОВ конница
Ну не атаковала в ВОВ конница вражеские позиции в конном строю.
А что, Мухин пишет про атаку вражеских позиций?
Ну не атаковала в ВОВ конница
Атаковала довольно часто и нередко весьма успешно. Например, знаменитая Кущевская атака http://ru.wikipedia.org/wiki/Кущёвская_атака
Также можете мемуары Стученко почитать, где он также опровергает миф, что кавалерия в ВОВ никогда не проводила конных атак.
А можно ещё почитать битых
А можно ещё почитать битых гитлеровских генералов :
«Не верилось, что противник намерен атаковать нас на этом широком поле, предназначенном разве что для парадов… Но вот три шеренги всадников двинулись на нас. По освещённому зимним солнцем пространству неслись в атаку всадники с блестящими клинками, пригнувшись к шеям лошадей… Первые снаряды разорвались в гуще атакующих… Вскоре страшное чёрное облако повисло над ними. В воздух взлетают разорванные на куски люди и лошади… Трудно разобрать, где всадники, где кони… В этом аду носились обезумевшие лошади…Немногие уцелевшие всадники были добиты огнём артиллерии и пулемётов».
Это атака 17-й и 44-й кавалерийских дивизий. Вот таким образом Жуков и Рокоссовский выполнили приказ Сталина о контрударе.
Ну конечно, это именно Жуков
Ну конечно, это именно Жуков и Рокоссовский отдали приказ об атаке кавалерийского полка в конном строю.
А кто? Неужели Сталин? И
А кто? Неужели Сталин?
И атака не полка, а двух дивизий.
Не верилось, что противник
Ты полагаешь, что если бы в таких условиях конница атаковала в пешем строю, то результат атаки был бы иной?
Лобовая атака на подготовленную и неподавленную оборону это всегда огромные потери, в таких условиях и танки пачками горят, что уж говорить о пехотинцах и кавалеристах.
> Лобовая атака на
> Лобовая атака на подготовленную и неподавленную оборону это всегда огромные потери, в таких условиях и танки пачками горят, что уж говорить о пехотинцах и кавалеристах
Да, конечно, это многое объясняет.
А как, по-твоему, называются полководцы, посылающие свои войска в атаку на "подготовленную и неподавленную" оборону?
Юрию1
=
Ну не атаковала в ВОВ конница вражеские позиции в конном строю.
=
Да, по Уставу РККА запрещалась атака конницы на позиции противника, на которых огневые точки не подавлены артиллерией, авиацией, не сделан прорыв пехотой. Но если все эти условия соблюдены, почему нельзя атаковать для преследования и уничтожения бегущего неприятеля?
Не забывайте также, что уже в гражданскую войну на вооружении кавалеристов бывали не только пики с сабельками, но и ручные пулемёты льюиса и шоша. Так что атаковать было с чем.
Наконец, исключительные ситуации - ночь, сумерки или метель и ни зги не видно. Противник в походной колонне ворон ловит, а ваш эскадрон в балке у дороги спрятан. Почему не атаковать в конном строю?
Конники корпуса генерала Белова так обычно и делали: днём отсыпались в рощах, а ночью атаковали. И это даже при господстве авиации немцев в воздухе.
Кстати, знатОком через "О", потому как "знатОк", а не "знатАк".
Но если все эти условия
Но если все эти условия соблюдены, почему нельзя атаковать для преследования и уничтожения бегущего неприятеля?
А кто же про тив этого спорит? Но Мухин ведет речь об "атаке кавалерии на готовую к атаке пехоту".
И опять - преследование бегущего врага - кратковременный эпизод. Затем конница использовалась как положенно.
Для Юрий 1. Чего врать-то?
Мухин Ю.И.: "Во-вторых, кавалерийские командиры должны были иметь такое свойство, как глазомер, в данном случае, они должны были чувствовать, успеют ли их конники доскакать до пехоты еще до того, как пехота подготовится к отражению атаки."
Юрий 1: "Но Мухин ведет речь об "атаке кавалерии на готовую к атаке пехоту"."
Выше уже привели примеры
Выше уже привели примеры удачных и неудачных кавалерийских атак в ВОВ. какие претензии к Мухину?
Юрию1
=
Но Мухин ведет речь об "атаке кавалерии на готовую к атаке пехоту"
=
Нехорошо вырывать слова из контекста.
Во-1-х, Мухин говорит: "И совсем бесперспективной была атака кавалерии на готовую к атаке пехоту".
Во-2-х, в этой фразе речь идёт о войне 1812, а не ВОВ.
=
И опять - преследование бегущего врага - кратковременный эпизод.
=
Я и написал, что, во-1-х, это было требование Устава - так и должно было быть по Уставу, а во-2-х, конники корпуса генерала Белова нередко по ночам или в метель атаковали в КОННОМ СТРОЮ.
И написал это в опровержение тезы "Ну не атаковала в ВОВ конница вражеские позиции в конном строю".
Кстати, "положено" с одним "н" пишется.
неправда
Юрий 1 Атаковала, и именно в ВОВ.
Асперину
"Ну не атаковала в ВОВ конница вражеские позиции в конном строю."
Ой...
Чой-то я больше прадеду верю, который, будучи, во время ВОВ - смершовцем, всё поучал меня пятилетнего: "Внук, страшнее, чем казаки наши на лошадях, с шашками, я не видел НИЧЕГО".
И совсем бесперспективной
И совсем бесперспективной была атака кавалерии на готовую к атаке пехоту.
Без конной артиллерии.
Мысли глобально, действуй локально.
Добавлю по кавалерии.Кирасиры
Добавлю по кавалерии.
Кирасиры были ударной кавалерией, куда отбирались самые крупные кавалеристы. Этот род кавалерии действовал холодным оружием, кони подбирались из здоровых битюгов. К началу 19-го века их дейсвтия против пехоты свелись к нулю, потому что для поражения пехотинцев они должны были сойтись вплотную для удара палашом, а броня от пуль не защищала. Поэтому их использовали для противодействия кавалерии противника.
Уланы отличались наличием пик и своими польскими конфедератками и эти с грехом пополам могли использоваться против пехоты.
Драгуны - понятно. полупехота, полукавалерия.
Гусары - легкая кавалерия, рост маленький, кони - скакуны. Эти - вроде как европейские казаки, заранее заложенные в диспозицию для списания в потери. Как сказал маршал Ланн, гусар, не погибший в 30 лет, не гусар, а дрянь! Кроме беспокоящих атак, разведки и прочего использовались для выправления положения в угрожающих местах, причем как акт отчаяния. Успехом у дам эти малорослые люди пользовались именно этой репутацией воинов, которым долго не жить. Этим объясняется и разгульный образ жизни и любовь к обретению долгов - отдавать, возможно, и не придется. Например, встретил как-то описание метода прорыва каре, придуманного русскими гусарами. Назывался он уже не помню как, что-то вроде "русской карусели". Гусары строились в колонну по двое и в таком строю атаковали каре. Каждая передняя пара гусар на скаку стреляла из двух пистолетов с обоих рук, разворачивали коней вправо-влево и скакали в хвост колонны, где обнажали саблю. В конце концов в каре образовывалась брешь, куда и врывались гусары, оказываясь в тылу ощетинившейся штыками пехоты и каре просто рассыпалось. Такой метод оказался эффективным, потому что пехота стреляла залпами. Но передние пары гусар гарантированно уничтожались, на них концентрировался весь огонь. Смело, в общем.
Одессит, позволю себе дополнить Ваш комментарий.
Названия и снаряжение видов кавалерии в разных государствах могли более или менее отличаться.
Уланы у французов назывались шево-лежер (легкоконники), у британцев лансерз (пикинёры).
В некоторых армиях сохранились рейтары, потерявшие уже всякое отличие от кирасиров.
В наполеоновской армии мамлюкские эскадроны примерно соответствовали гусарам, татарские сотни уланам.
Ездящей пехотой были не только драгуны, но и конные гренадёры, конные егеря, конные карабинеры.
Описанный Вами "русский" прием атаки сомкнутого строя кавалерией широко применялся рейтарами и неспешенными драгунами с 16 века и назывался "караколь" (улитка). У рейтар могло быть и по четыре пистолета крупного калибра.
Этот тактический прием применительно к 17 веку хорошо показан в художественных фильмах испанском "Алатристе" и польском "Потоп".
Впрочем, тактический прием ведения огня пехотой в линии, когда разрядившие ружья солдаты заходили за спины изготовленных к стрельбе, тоже назывался "караколь".
ДЕЛО СТАЛИНА - МУХИНА
Разгорелся ожесточенный бой,
Разгорелся ожесточенный бой, в ходе которого редут переходил из рук в руки, и, в конце концов, остался в наших руках, но в виду его изначальной бесполезности, редут ночью оставили.
Если редут был " изначально бесполезен", какого черта французы так стремились его взять? Положили кучу народа за " изначально бесполезный" редут? Наполеон идиот?
Нет
Идиот не Наполеон, а вы.
Бесполезен редут был для обороняющихся, а не для наступающих.
Грешно смеяться над больными людьми!
То есть все-таки не
То есть все-таки не бесполезный?
Так почему он бесполезный для обороняющихся? А то Мухин ляпнул и не развернул свой тезис.
А вообще конечно, бесполезный. Позволил накрошить французов (лезли "как на буфет воказльный"), задержали наступление. Конечно, все это бесполезно.
А то Мухин ляпнул и не
А то Мухин ляпнул и не развернул свой тезис.
Тебе дураком не надоело выглядеть? Читать нучись, а то ты фразу из контекста вырвешь и носишься как в задницу укушенный.
Мухин пишет: Смысл Шевардинского редута многим историкам не понятен, поскольку он никак не защищал выхода французов в тыл левого фланга с юга, а сам редут, открытый со всех сторон, защитить было очень тяжело.
Тебе мало?
Он не только историкам, он военным не понятен, посмотри где находится редут, а где проходит левый фланг. Сам можешь объяснить, нахрена там редут - задерживать наступление французов, чтобы наш левый фланг не мог с ними в бой вступить?
Для Alex. Он не только
Для Alex.
Он не только историкам, он военным не понятен, посмотри где находится редут, а где проходит левый фланг.
Тогда остается объяснить - зачем французы лезли на этот бесполезный редут? Зачем целый день за него шла остервенелая битва, положили кучу народу с обеих сторон? За абсолютно никому ненужный редут?
специально для тебя Мухин
специально для тебя Мухин пишет: ...подошел французский авангард и ударил по Шевардинскому редуту, который мешал переправе и развертыванию французской армии.
Посуди сам: на редуте были войска, отрезанные от основных сил. Их имело смысл уничтожить?
Во-вторых, угадай, где был КП Наполеона во время Бородинской битвы?
Для Alex. Если редут " мешал
Для Alex.
Если редут " мешал переправе и развертыванию французской армии." то это не "изначально бесполезный" редут. Это редут, который занимает стратегически важное место. Так о какой "изначальной бесполезности" Мухин ведет речь?
Их имело смысл уничтожить? То есть, если где-то есть вражеские войска их надо обязательно уничтожить? Не обращая внимание на потери, нужно это для осной задачи или нет и т. д.?
Наши в 1944-1945 годах поступали по-другому. Если пункт не был стратегически важным, его просто обходили, оставляя блокировочные группы. И немцы или сами уходили или сдавались. Никаких штурмов "изначально бесполезных" пунктов не было.
Так о какой "изначальной
Так о какой "изначальной бесполезности" Мухин ведет речь?
О той же, что и Барклай-де-Толли.
Их имело смысл уничтожить? То есть, если где-то есть вражеские войска их надо обязательно уничтожить? Не обращая внимание на потери, нужно это для осной задачи или нет и т. д.?
У вас проблемы с логикой или специально не видете слов "отрезанные от основных сил"? Ваша методика мне понятна, но вы меня так не убедите, только себя большим дураком выставляете.
Вы бы хотя бы задумались о чем пишете, когда несете ваше "не обращая внимание на потери". Французы при взятии редута потеряли меньше чем мы при его обороне! Имело смысл его брать? Имело. А защищать?
Редут был хорош уже тем, что позволял вскрыть движение французов
мимо этого редута. Нечто вроде заставы. Кроме того, это замкнутое укрепление - пока он не взят, с него можно поражать огнём войска, перемещающиеся мимо с любой стороны. Этакое шило в заднице.
Конечно выстроить целую систему редутов, прикрывающих друг-друга огнём, как на Полтавском поле, русская армия просто не успевала, но и с одиночным Наполеону пришлось повозиться.
А сделать обход к реке вне досягаемости редута, оставив против него стрелково-артиллерийский заслон, французы я думаю просто устыдились - армия-то огромная.
Да и брать такой маленький форт "измором" глупо - через день-два сражение закончится, свою роль редут сыграет полностью.
ДЕЛО СТАЛИНА - МУХИНА
Для Nimrod Так значит редут
Для Nimrod
Так значит редут не был уж так бесполезен, как утверждает Мухин? И его смысл непонятен только Мухину.
Тебе-то он понятен?
Тебе-то он понятен? Зачем тогда его оставили? Сидели бы и дальше обороняли, раз он такой полезный.
Гостю Юрию1: МУХИН сказал:
"24 августа подошел французский авангард и ударил по Шевардинскому редуту, который мешал переправе и развертыванию французской армии."
Смотрим в конце фразы. Мухин знает что Шевардинский редут был для выдвигающихся для сражения французов "шилом в заднице". Проведите на карте от редута циркулем круг радиусом в пресловутые 3 км, да пусть даже 1,5 км. То-то же.
Вообще аналогия с полевыми укреплениями в Полтавской битве (напоминаю на сто лет раньше) полная. Там линия русских редутов (на самом деле в форме буквы "Т" ножкой к шведскому расположению) вскрыла выдвижение шведских колонн к русскому расположению, потрепала проходящего мимо противника огнем и в конечном итоге исключила из участия в главном сражении до трети шведской пехоты. Ну тут повторюсь, построили только один.
Когда редут "сделал своё дело", очевидно чтобы избежать лишних потерь, его оставили.
Я понял суть вопроса так.
ДЕЛО СТАЛИНА - МУХИНА
Отправить комментарий