Мои доводы в Верховный СудДавненько я ничего не писал о судах, даже о моем уголовном деле молчал. В нем случился перерыв по довольно интересным обстоятельствам, о которых я напишу отдельно. Время перерыва я использовал для выполнения работы по теме, о которой пока помолчу. Сейчас перерыв закончился, но и по помянутой теме я успел закончить основной объем работ, однако решил начать не с сообщения о состоянии моего уголовном дела, а о завершении дела АВН.
Итак, после вступления решения Мосгорсуда о запрещении деятельности АВН в силу, мы с адвокатом Журавлевым написали надзорную жалобу в Верховный Суд. Поскольку у Журавлева «кипел разум возмущенный», а я не хотел писать эту жалобу длинной, чтобы не утопить в словах ее доводы и не дать судьям сделать вид, что они доводы не увидели, то мы составили жалобу раздельно. Сначала я написал доводы, а потом Журавлев, уже не сдерживаемы мною, дал к доводам пояснения. Итак, я написал в Верховный Суд:
«19.10.2010 г. Московский городской суд удовлетворил заявление прокурора г. Москвы о признании межрегионального общественного движения «Армия воли народа» (АВН) экстремистской организацией и запрете её деятельности.
Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 22.02.2011 указанное решение оставлено без изменения, а кассационные жалобы представителей Инициативной группы по проведению референдума Армия воли народа (АВН) без удовлетворения.
Считаем, что судами первой и кассационной инстанции допущены существенные нарушения норм процессуального и материального права, в связи с чем, вышеуказанные судебные постановления должны быть отменены.
I. Доводы ответчика Мухина Ю.И.на незаконность Решения Мосгорсуда от 19.10.2010 года
В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции стороной ответчика представлялись следующие доводы (кроме 1.5 и 1.6, изложенных ниже):
1.1. Прокурор Москвы указал в заявлении, а Мосгорсуд установил, что единственной целью Армии воли народаявляется организация референдума с вопросом референдума, изложенном в материале «Ты избрал – тебе судить!».
Но законность вопроса референдума рассматривается не в порядке, определенном Гражданским процессуальным кодексом, а в порядке Федерального конституционного закона «О референдуме Российской Федерации», то есть, в ином судебном порядке.
1.2. По вышеуказанному Федеральному конституционному закону у группы граждан инициирующих работу по проведению референдума не может быть руководителей, представляющих ее в суде, до момента, пока эта группа не сможет провести собрания, численностью не менее 100 человек каждое, в более чем половине субъектов Федерации и избрать руководящие органы. Председательствующему это было разъяснено, предъявлен Устав (Уговор) АВН, из которого ясно, что руководителей, имеющих право представлять АВН в суде, у организации нет, АВН управляется коллегиально, следовательно, в процессе ее никто не представлял. Вместо разрешения этого вопроса путем предъявления требования к АВН избрать представителя АВН в суде, Мосгорсуд рассматривает дело и выносит решение в отношении прав АВН – в отношении лица, так и не привлеченного к делу.
1.3. Даже если смотреть на АВН, как на общественное движение, то дело было подсудно только Верховному суду, поскольку у АВН на момент подачи Прокурором заявления в суд и тем более рассмотрения дела в Мосгорсуде имелись представительства в более, чем половине регионов России, следовательно, АВН и по свой цели, и по наличию представительств - это общероссийское общественное движение.
Таким образом, Мосгорсуд рассмотрел дело не своей подсудности.
1.4. Прокурор Москвы просил суд удовлетворить два исковых требования: по первому - признать АВН экстремистской организацией и, используя первое требование, как основание второго, запретить ее деятельность.
Первое исковое требование Прокурора Москвы (следовательно, и весь иск), признать АВН экстремисткой организацией, не было основано на законе, поскольку в тексте статьи 9 закона «О противодействии экстремистской деятельности», на которой, якобы, основал свое решение суд,и слова нет о судебном признании организаций экстремистскими.
Суд вынес решение, не основанное на законе.
1.5. Председательствующий, не обсуждая вопроса и не сообщая об этом даже истцу, практически полностью вышел за пределы исковых требований, взяв на себя исключительные права истца по изменению предмета и основания иска, установленные статьей 39 ГПК РФ. То есть, Мосгорсуд рассмотрел не иск прокурора Семина к АВН, а тайно от сторон рассмотрел свой собственный иск к АВН (обоснования адвоката изложены ниже).
1.6. Два признака экстремизма из ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», а, по сути и по форме – объективную сторону признаков составов преступлений, вмененных АВН лично Мосгорсудом, - публичное оправдание терроризма и иной террористической деятельности (ст.205.2 УК РФ) и возбуждение социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию (ст.282 УК РФ) – председательствующий взял из копии некой бумажки, с названием «Экспертное заключение», приобщенной из материалов другого гражданского дела. Причем даже из этой бумажки не следует, что этот эксперт предупреждался об ответственности за дачу ложного заключения. Сам суд вопросы этому эксперту не ставил, со сторонами их не обсуждал, в судебное заседание для допроса этого эксперта не пригласил и основал Решение заведомо недопустимым доказательством.
1.7. Как следует из буквального толкования ст.1 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» в юридической связи с нормами особенной части Уголовного кодекса и Кодекса об административных правонарушениях, экстремистская деятельность – это деятельность по совершению преступлений и административных правонарушений экстремистской направленности. Согласно статье 282.1 УК РФ «Создание экстремистского сообщества, то есть организованной группы лиц для подготовки или совершения преступлений экстремистской направленности», а также «Участие в экстремистском сообществе» является преступлением.
Но Мосгорсуд, признав всех членов АВН участниками преступного сообщества, и этим разрешил задачи Уголовного кодекса в рамках гражданского искового судопроизводства, фактически признав, таким образом, всех членов АВН виновными по статье 282.1 УК РФ.
1.8. Истец не указал ни в заявлении, ни в суде хотя бы объект вменяемых АВН деяний экстремистской направленности, тем не менее, Мосгорсуд не только признал по сути преступными деяния, не имеющие и признака состава преступления, но еще и свои собственные измышления в отношении преступных деяний инкриминировал ответчику.
1.9. В нарушение статьи 49 Конституции, статей 60 и 61 ГПК РФ, в конце концов, Постановления Верховного суда, требующего по гражданским делам факт совершения преступления и лиц его совершивших, признавать с учетом вступивших в силу приговоров, Мосгорсуд в исковом производстве как бы признает сотни человек сразу лицами, приготовляющими особо тяжкие преступления.
Особым цинизмом следует считать ссылки Мосгорсуда на решения Страсбургского суда, поскольку своим решением Мосгорсуд попрал положения статьи 6.1 Европейской конвенции по правам человека, устанавливающее право на справедливое разбирательство дела независимым и беспристрастным судом, положение статьи 6.2, требующей устанавливать вину законным порядком, положения статьи 10, установившей право на выражение своего мнения без вмешательства публичных властей, положение статьи 11 на право свободного объединения, наконец, положения статьи 3 Протокола №1 к Конвенции, установившей законодательное право граждан.
II. Доводы ответчика Мухина Ю.И.на незаконность Определения Судебной коллегии Верховного Суда от 22.02.2011г.
Судебная коллегия ВС ни один из доводов кассационной жалобы не рассмотрела и не внесла итоги рассмотрения в Определение, не смотря на то, что довод о незаконности запрета деятельности по организации референдума и довод о том, что признание АВН экстремистской организацией не основан на законе, были даже заявлены отдельными ходатайствами. Соответственно, ни один из 9 доводов кассационной жалобы Судебной коллегией ВС не был рассмотрен, что равносильно отказу ответчику от доступа к правосудию».
Далее надзорная жалоба продолжилась обоснованиемжалобы адвокатом-представителем ответчика Г.И Журавлевым доводов о незаконности и необоснованности Решения Мосгорсуда от 19.10.2010 г.
«Значительная часть доводов адвоката вошла в кассационную жалобу, а также в объяснение в судебном заседании суда кассационной инстанции (письменный вариант которого приложен к материалам дела). Однако, ввиду того, что почти все доводы остались не только не опровергнуты судом кассационной инстанции, но даже не обозначены в кассационном определении, считаю необходимым остановиться на них вновь, усилив дополнительными обоснованиями.
Имея немалый опыт профессиональной деятельности в том числе, по участию в гражданском и уголовном процессах по делам, предметом исследования которых является обстоятельства, связанные с применением Федерального Закона РФ «О противодействии экстремистской деятельности», руководствуясь гражданской совестью и статусом адвоката, считаю необходимым «называть вещи своими именами».
3.1. К заявлению Московского прокурора в судв порядке гражданского судопроизводства, приложены более 250 листов различных документов, сброшюрованных и представленных спецслужбой ФСБ по защите Конституционного строя, по поручению прокуратуры. Среди этого, как выяснилось в ходе судебного разбирательства, по нашему мнению, вороха не относимых к делу бумаг, имеются 2 обращения Мосгорпрокуратуры в следственный орган УФСБ по Москве и Московской обл. о возбуждении уголовного дела в отношении Мухина Ю.И. по подозрению его в организации и руководстве экстремистской организацией. Обращения инициированы некими лицами (один из которых был допрошен в суде) некоего антифашистского комитета.
Тут же имеются 2 постановления следователей этого органа об отказе в возбуждении уголовного дела, за отсутствием в действиях Мухина составов указанных преступлений экстремистской направленности.
Что доказывают эти постановления? Эти постановления доказывают доводы ответчика о том, что деятельность, которой занимался лидер АВН Мухин Ю.И., а значит и организация в целом – правомерна с точки зрения уголовного права. И эта правомерность установлена в порядке доследственной проверки компетентным следственным органом.
Ведь по смыслу ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» экстремистская организация это такая организация, где люди входящие в неё занимаются экстремистской деятельностью и деятельность этой организации запрещена судом.
Но дважды компетентный орган документально указывал, что нет признаков того, что Мухин Ю.И. занимается экстремисткой деятельностью (указанные постановления). А прокуратура (истец в нашем деле), представляя в качестве доказательства эти сведения, и, сама указывая, что Мухин не только член АВН, но и её руководитель, в то же время просит суд признать эту организацию экстремистской, экстремизм которой не установлен судебным запретом деятельности этой организации вследствие отсутствия доказательств преступной (соответствующие статьи УК) или административно противоправной (соответствующие статьи КоАП РФ) деятельности её членов.
О чем говорит такая «логика» государственного органа, основная задача которого – надзор за соблюдением законов?
Это говорит либо об отсутствии у этого «органа» правовой культуры и соответствующих знаний, либо о циничном, сознательном извращение принципов законности.
Ведь дважды, получив от следственного органа ФСБ отказ в возбуждении уголовного дела против Мухина Ю.И., за отсутствием в его деятельности как лидера АВН, в соответствии с единственной уставной целью этой организация – организация проведения общероссийского референдума в соответствии с федеральным конституционным законодательством о референдуме, признаков состава преступлений экстремистской направленности, прокурорские работники проявили прыть достойную лучшего применения.
Говоря юридическим языком, они создали казус, который шокировал юристов, но только, как выяснилось, не из Мосгорсуда.
Но что процессуально допустимо для истца, ни в коем случае недопустимо для суда, как органа вершащего правосудие.
Образно говоря, кашу, которую заварил истец в образе прокурора, съел суд первой инстанции в лице судьи Мосгорсуда Казакова.
Оказывается, вот просто обозвать организацию экстремисткой и на этом основании ее запретить, получается, что можно и в гражданском процессе. Такова логика Прокурора Москвы и федерального судьи Казакова (если он вообще был в теме, о чём ниже), но она противозаконна!
Не указав основания первого искового требования, прокурор предлагает суду признать наличие оснований этого искового требования не только без их доказательства, но и без объяснения, на каком законе это требование основано.
3.2. Насколько это было возможно в условиях одного единственного дня судебного заседания по существу дела, сторона ответчика постоянно заявляла устно и письменно примерно следующее: «Так как действующее законодательство РФ (п.1 ст. 1 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности») дает исчерпывающие признаки (их 13) экстремистской деятельности (экстремизма), содержание 11-ти из которых включено в диспозиции соответствующих статей Уголовного кодекса, а 2-х – Кодекса об административных правонарушениях), поиск доказательств экстремистской деятельности является предметом уголовного или административного производства. Причем субъектом экстремистской деятельности, запрещенной уголовным законом могут быть только граждане (физлица), И за это они несут уголовную ответственность.
Гражданское же судопроизводство имеет отсечку против таких дел: «Судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если: 1) заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается в ином судебном порядке;…» (п.1ч.1 ст. 134 ГПК РФ) и «Суд прекращает производство по делу в случае, если: дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части первой статьи 134 настоящего Кодекса».
Вот одно из правовых оснований, которым обязан был руководствоваться суд первой инстанциии был обязан исследовать и применить суд кассационной инстанции по настоящему делу (ст. 365 ГПК РФ).
3.3. Закон установил запрет организаций за их конкретную деятельность, в том числе и экстремистскую, приносящую вред обществу. Именно это установлено и в статье 9, и в статье 282.1 УК РФ, и в пункте 2 статьи 1 закона «О противодействии экстремистской деятельности», в котором для целей, которые преследует закон, дано определение: «экстремистская организация - общественное или религиозное объединение либо иная организация, в отношении которых по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом, судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности». Никаких доказательств конкретизированного вреда причиненного деятельностью АВН в материалах дела нет.
Я также утверждал в судах, как 1-й, так и 2-й инстанций, что судебным постановлением не устанавливаются нормы права, уже установленные законодателем, ввиду отсутствия прецедентного права в России.
Поэтому, если дефиниция «экстремистская организация» уже определена Законом, при определенных условиях, то суды не вправе устанавливать её судебным решением. Это значит, что предметом судебного разбирательства может быть только наличие оснований для ликвидации или запрете деятельности такой организации в связи с осуществлением экстремистской деятельности. Попросту говоря, экстремистской организацией таковая не признаётся судом, а называется.
Требование о признании АВН экстремисткой, означает, что деятельность АВН уже была запрещена судом ранее. Но деятельность АВН ранее не была запрещена!
Это не игра словами. Установить, что АВН занимается экстремистской деятельностью, можно было только в уголовном процессе, поскольку «инкриминированная» этой организации конкретная деятельность запрещена Уголовным кодексом под угрозой наказания.
Мы были лишены возможности доказывать, что АВН никаких законов не нарушала и оснований запрещать её, а тем более признавать экстремисткой нет! Нарушена статья 12 ГПК РФ: «1. Правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон».
Мы просили Мосгорсуд соответствующим ходатайством (т.__, л.д. ______) разъяснить нам, процитировав из Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» или какого иного федерального закона, на каком законном основании Прокурор Москвы требует у суда признать экстремисткой организацией АВН, которая до этого суда не была запрещена по основаниям закона «О противодействии экстремистской деятельности»? Суд этого ходатайства как - бы не заметил, ничего не разъяснил и вынес решение, никак не мотивированное и не основанное на законе.
Получается, что некоторые судьи (в частности судья Казаков) не в состоянии правильно истолковать материальный закон, ввиду того, что не владеют, либо уже не признают закон диалектики, а именно: детерминизм (причинно- следственная связь) правовых явлений. Но это их проблемы, ибо законы общества и природы в материальном мире объективны и незнание этих законов или нежелание их признавать даже российским федеральным судом, не отменяет эти законы.
Но если уже суд может не признавать причинно – следственную связь правовых явлений как один из общественных законов диалектики, то о каком правосудии можно говорить? Но можно утверждать, что суд неправильно истолковал и применил закон.
Поэтому, в соответствии со статьей 363 ГПК РФ в случае, если суд не правильно истолковал закон, то это является нарушением или неправильным применением норм материального права, что согласно ст.362 Кодекса является основанием для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке.
То, как отреагировал суд кассационной инстанции на вышеуказанные доводы стороны в судебном процессе, будет сказано ниже.
3.4. Конституция России статьей 18 возложила особые обязанности суда охранять Конституцию. Основы конституционного строя статьей 3 устанавливают суверенное, то есть, единоличное и никем не оспариваемое право граждан на референдум. Председательствующий в судебном заседании М.Ю. Казаков с положениями статьи 3 ознакомлен, он установил, что целью организации АВН является референдум, но в своем незаконном Решении о признании АВН экстремистской организацией устанавливает факт того, что по сути для неопределенного числа граждан - членов этой организации, создавших инициативную группу по реализации инициативы проведения референдума, наступает правовое состояние уголовной ответственности. С точки зрения теории Уголовного права событие преступления, предусмотренное ст.282.1.2 или 282.2.2 УК РФ, таким путем как бы установлено. Осталось идентифицировать личности субъектов преступления, предъявить обвинение и реализовать уголовную ответственность для них судебным приговором.
Вот уж гениальный иезуитский план!
Может быть «его честь» судья Казаков М.Ю. так и не планирует. Но с его помощью теперь это в любой момент могут сделать другие.
Попутно со статьей 3, Мосгорсуд втоптал в грязь положения и статей 30 и 32 Конституции.
Вопрос референдума, изложенный в материале «Ты избрал – тебе судить!» был объявлен Прокурором Москвы преступным экстремизмом. То, что АВН организовывает референдум, признал истец – прокурор Москвы и его представители в суде. Это признал и сам суд в решении, правда, суд написал: «При таких обстоятельствах, суд приходит к убеждению, что заявленная АВН цель – проведение референдума, носит лишь декларативный характер, не приводящий к её реализации, что позволяет данному объединению проводить свою экстремистскую деятельность с конспиративных позиций, под прикрытием, в том числе, и заявленной цели». А что же это за такая конспиративная цель АВН? Суд и это установил. Оказывается, как следует из решения суда: «Таким образом, суд приходит к выводу, что АВН под видом достижения своей уставной цели, осуществляет экстремистскую деятельность, которая выражена в массовом распространении и изготовлении, с целью массового распространения, экстремистских материалов». А что же это за экстремистские материалы конспиративно распространяла АВН? А это, материал «Ты избрал – тебе судить!» с вопросом референдума. То есть, в театре абсурда круг замкнулся: оказывается АВН под видом легальной организации референдума с вопросом, описанным в материале «Ты избрал – тебе судить!», конспиративно распространяла материал «Ты избрал – тебе судить!», являющийся все тем же вопросом референдума. То есть, конспиративно распространяла то, что распространяла открыто.
Можно ли мягче выразиться, нежели: «Шизофрения»?
Как бы то ни было, но суд признал, что целью АВН является организация референдума. Мы дважды объяснили председательствующему (т. 2, л.д. 3-4 и л.д. 166), что судопроизводство по вопросам запрета деятельности инициативной группы по проведению референдума и признания вопросов референдума, противоречащими Конституции, определено Федеральным Конституционным законом от 28.06.2004 N 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации», а не ГПК. Объяснили, что вопрос разрешается в ином судопроизводстве, что инициируется вопрос не прокуратурой, а Центризбиркомом, и разрешается подобное дело в Верховном и Конституционном судах, посему оно не подсудно Мосгорсуду.
Мосгорсуд установил, ссылаясь как на доказательство на некую безымянную листовку, признанную ранее Адлерским городским судом экстремистским материалом, что вопрос референдума, изложенный в материале «Ты избрал – тебе судить!», является экстремистским, то есть, незаконным.
Но статья 15.17 Федерального Конституционного закона от 28.06.2004 № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» установила: «Решение Центральной избирательной комиссии Российской Федерации, которым утверждено ее заключение о несоответствии вопроса (вопросов) референдума требованиям, предусмотренным статьей 6 настоящего Федерального конституционного закона, может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации. Если из заключения Центральной избирательной комиссии Российской Федерации, утвержденного ее решением, следует, что данное решение принято в связи с несоответствием вопроса (вопросов) референдума Конституции Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации направляет запрос в Конституционный Суд Российской Федерации. В случае принятия Конституционным Судом Российской Федерации решения о признании вопроса (вопросов) референдума не соответствующим (не соответствующими) Конституции Российской Федерации процедуры по реализации инициативы проведения референдума прекращаются».
Таким образом, вопрос, который решил Мосгорсуд, на самом деле, не в состоянии самостоятельно решить даже Верховный Суд, и решает только Конституционный.
Предварительную оценку законности вопроса референдума имеет право давать только Центральная избирательная комиссия России, а не суды в гражданском процессе. А окончательную оценку делает Конституционный Суд. Таким образом, вопрос об ином судебном порядке и в этом случае являлся определяющим.
Но председательствующий проигнорировал требования Федерального Конституционного закона «О референдуме Российской Федерации» с доводами, указанными мною выше, и, в нарушение статьи 220 ГПК РФ, рассмотрел дело, заведомо не своей подведомственности.
Что является следующим основанием для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке, ввиду нарушения или неправильного применения норм процессуального права (ст.362 ч.1 п.4 ГПК). Статья 363 ч.1 ГПК РФ устанавливает: «Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены решения суда первой инстанции только при условии, если это нарушение или неправильное применение привело или могло привести к неправильному разрешению дела».
Совершенно очевидно, что нарушение правил подведомственности рассмотрения дел является именно тем условием, которое привело или могло привести к неправильному разрешению дела.
3.5. Проигнорировав Федеральный Конституционный закон «О референдуме Российской Федерации», суд сделал вид, что руководствуется Федеральным законом «Об общественных объединениях» от 19.05.1995 № 82-ФЗ.
В этой связи сторона ответчика выдвинула следующие доводы.
Статьи 8 и 9 Закона «Об общественных объединениях» и для общественной организации, и для общественного движения вводят одно и то же требование: «Высшим руководящим органом общественного движения является съезд (конференция) или общее собрание. Постоянно действующим руководящим органом общественного движения является выборный коллегиальный орган, подотчетный съезду (конференции) или общему собранию». Это положение вписывается в устав общественного объединения и руководители постоянно действующих органов имеют право представлять объединение в суде без доверенности.
У АВН нет устава – нет документа, регламентирующего деятельность общественного объединения на неопределенное время, документа, в котором учреждаются руководящие органы объединения, могущие представлять объединение в суде. У АВН вместо устава Уговор, организующий деятельность инициативной группы по проведению референдума только на время подготовки и проведения референдума.
Прокуратуре Москвы прекрасно известно, что в статье 5 раздела «Самоуправление» Уговора АВН установлено: «Мы будем управлять Армией сами, не перекладывая эту обязанность на кого-либо: секретарей, делегатов и т.д. Это значит, что по Делу, которое нужно будет исполнять лично нам, мы лично и будем принимать решение». И Прокуратуре Москвы прекрасно известно, что у АВН нет руководящих органов. Решение принимаются всеми бойцами сразу путем голосования 2/3 голосов, если дело не большое и не требует значительных затрат времени и денег, и 3/4 – если большое.
Все члены АВН являются его руководящим органом.
Члены АВН это положение настойчиво объясняли прокуратуре. Судя по приложенным к Заявлению документам на 268 листах, по деятельности АВН Мухина Ю.И. множество раз опрашивали и в ФСБ, и в Прокуратуре. Последний раз, 4 августа 2010 года в Прокуратуре Москвы его опрашивала старший прокурор Абрамова. Этот опрос, под заголовком «Объяснения», приложен к данному заявлению Прокурора Москвы на страницах 263-267. Мухину были заданы вопросы о руководящих органах АВН:
Страница 264. «Вопрос: кто является руководителем и лидером межрегионального общественного движения «Армия воли народа»? Зарегистрирована ли данная организация в органах Минюста?
Ответ: И.о. лидера движения, я - Мухин Ю.И. Есть еще связной и командир. Все решения, которые требуют затрат времени или денег от бойцов АВН принимаются всеми бойцами сразу. Лидер оценивает обстановку (необходимость конкретного действия) для принятия ее бойцами АВН, связные собирают результаты голосования бойцов, командиры организовывают на конкретное действие (например, распространение листовок). Такая структура придумана мною для того, чтобы предатель во главе организации не смог ее развалить. Все должности выборные. В связи с тем, что Армия не имеет цели занимать государственные должности, смысла в регистрации не вижу.
Вопрос: Какие цели и задачи ставит перед собой движение «Армия воли народа» (далее - «АВН»?
Ответ: Провести референдум по принятии закона «О суде народа над избранными органами власти». После референдума армия будет упразднена и прекратит свою деятельность».
Страница 265 «Вопрос: Фактический адрес расположения организации?
Ответ: нет.
Вопрос: Где проводятся сборы, встречи участников движения?
Ответ: Если есть необходимость в проведении собрания, мы арендуем зал».
Страница 266. «Вопрос: Несете ли Вы как руководитель «АВН» персональную ответственность за действия членов движения?
Ответ: Я не несу ответственности за действия людей, поскольку люди действуют самостоятельно. Я обязан найти наилучшее решение и его предложить».
А в заявлении Прокурора Москвы, которое он предложил рассмотреть Мосгорсуду, на странице 6 утверждается: «Так ч. 2 ст. 54 ГК РФ предусматривает, что государственная регистрация юридического лица осуществляется по месту нахождения его постоянно действующего исполнительного органа - иного органа или лица, имеющих право действовать от имени юридического лица без доверенности. Мухин Ю.И. представляется руководителем Межрегионального общественного движения «Армия воли народа» поэтому на основании изложенного считаю, что заявление должно быть рассмотрено по первой инстанции Московским городским судом». Где и когда Мухин, вопреки Уговору АВН, «представлялся» руководителем АВН, имеющим право действовать без доверенности? Где он утверждал, что у АВН есть постоянно действующий руководящий орган или руководитель? Мухин ведь специально разъяснил, что АВН принципиально не имеет руководящего органа и руководителя, в том числе и потому, чтобы они бойцов не предали. Ну, скажем, чтобы руководители АВН на суде не согласились с тем, что АВН экстремистская организация.
Где Мухин утверждал, что руководитель или руководящий орган АВН находится в Москве?
Таким образом, в своем заявлении Прокурор Москвы ввёл суд в заблуждение относительно статуса ответчика и его руководящих органов, очевидно, чтобы иметь в суде конкретного ответчика. На самом деле, АВН, как организация, к этому делу не привлечена, а Прокурор Москвы предлагал суду разрешить вопрос о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, что является грубым нарушением закона.
Фактически сложился казус, не имеющий разрешения в законе, поскольку закон не предусмотрел, кто должен представлять в суде организацию, если по своим руководящим документам эта организация не имеет руководящих органов, и все решения в ней принимаются всеобщим голосованием? В маленьких организациях, в несколько человек или десятков человек, руководство так и происходит, но закон не предполагал, что можно создать механизм управления, который позволит руководить и большой организацией.
Факт есть факт – в АВН каждый член организации является ее руководителем. И я не вижу никаких аналогий закона или права, на которые в данном случае можно было бы сослаться и дать какое-либо предложение, поскольку по смыслу, который вкладывается в понятие руководства, ответчиками по этому делу должны быть все члены АВН.
Однако этот довод, как и большинство других не был исследован и оценен ни судом первой, ни второй инстанций.
Далее, согласно этому закону, АВН является общероссийским объединением, более того, это следовало из тех материалов, что Прокурор представил суду. Соответственно, согласно статье 27 ГПК РФ, запрещение деятельности АВН должно рассматриваться Верховным судом по заявлению Генерального прокурора.
И мы дважды просили суд оставить заявление Прокурора Москвы без рассмотрения (т. 1, л.д. 290, т.2, л.д. 1-2). Однако Прокурор Москвы заявил, что АВН всего лишь межрегиональное движение, не имеющее представительств в половине субъектов федерации. Но поскольку это истец оспаривал статус ответчика, он и обязан был и доказать свою правоту, то есть, доказать, что АВН осуществляет свою деятельность максимум в 41 субъекте Федерации, поскольку на 2010 год в России 83 субъекта Федерации и 41 – это менее их половины. Мы подали ходатайство об истребовании судом у истца доказательств в обоснование его утверждения.
Вместо этого и видя, что АВН имеет общероссийскую цель, а поэтому и так общероссийская организация, суд потребовал от нас доказательств того, что организация имеет представительства более чем в половине субъектов Федерации. Мы представили нотариально заверенные, снятые с сайта адреса и телефоны всех представительств АВН в регионах (т.2, л.д. 90-163), суд отказался признать их доказательствами. Мы просили суд представить нам время для сбора в регионах нотариально заверенных подтверждений от всех представителей АВН (т.2 л.д. 11). Судья Казаков и в этом отказал, в связи с чем, я и вынужден был предъявить эти доказательства в суде кассационной инстанции.
А в решении Мосгорсуда записано: «Не представлены протоколы учредительных съездов, как самого объединения, так и его региональных отделений, эти отделения, как и само АВН в установленном порядке не зарегистрировано». Но, где, в каком законе записано, что статус объединения определяется не целью и наличием представительств в регионах, а протоколами или иными бумагами? И разве истец представил суду протоколы, из которых бы следовало, что АВН всего лишь межрегиональное движение?
Данные обстоятельства являются юридически значимыми, ибо от правильного их исследования и оценки зависела подсудность настоящего дела. Как будет указано ниже, суд не создал условий для объективного разрешения этого вопроса при подготовке дела к судебному разбирательству.
3.6. Статья 68 ГПК РФ устанавливает: «Признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих обстоятельств». Ответчик утверждал, что его цель - референдум, и истец не только утверждал, но и строил свое требование на том обстоятельстве, что цель ответчика - референдум. В заявлении Прокурора Москвы Семина черным по белому референдум вписан, как неотъемлемая часть содержания иска, что неоднократно зачитывалось судье Казакову, а именно: «Таким образом, главная цель межрегионального общественного движения «АВН» по организации референдума для принятия поправки к Конституции РФ и закона «О суде народа России над Президентом и членами Федерального собрания Российской Федерации» противоречит Конституции РФ, подрывает основы конституционного строя и направлена на его насильственное изменение, нарушает целостность Российской Федерации, воспрепятствует законной деятельности государственных органов». То есть, по выводам Прокурора, АВН с помощью организации референдума замыслила насильственно изменить основы конституционного строя, нарушить целостность России и воспрепятствовать деятельности ее государственных органов. То есть, мало того, что проведение референдума, как цель АВН, признано истцом и ответчиком, но проведение референдума еще и неотъемлемая часть предмета иска. Это и установлено в ходе судебного заседания. Причем, и в кассационной жалобе обращалось внимание на то, что в качестве основания иска не указывалось «массовое распространение заведомо экстремистских материалов», как вменяемый АВН вид экстремистской деятельности. Ни в ходе предварительного судебного заседания, ни в ходе судебного разбирательства по существу, такого процессуального действия как изменение основания или предмета иска со стороны заявителя или его представителей не совершалось. Более того, Казаков и не рассматривает этот предмет иска в заседании, не начинает дело с начала и не дает нам подготовиться к этому изменению иска, как требует статья 39 ГПК РФ при изменении предмета или основания иска.
И только получив мотивированное судебное решение ответчик (и истец) вдруг узнают, что председательствующий Казаков, ни слова не говоря, не только ответчику, но и истцу, по окончании судебного разбирательства самостоятельно изменяет предмет иска в вопросе о том, что является целью АВН. И теперь, как утверждает суд, целью АВН является не референдум, а массовое распространение экстремистских материалов (?!).
Констатируя данное утверждение только в судебном решении, без исследования обстоятельств в ходе судебного разбирательства, суд грубо нарушил гражданское – процессуальное законодательство, что с совершенной очевидностью привело (не могло не привести) к неправильному судебному решению.
Теперь оказывается, что не уставная цель АВН является экстремизмом, а массовое распространение экстремистских материалов, в чем истец – Прокурор Москвы Семин - не догадался обвинить АВН, но Мосгорсуд ему бескорыстно помог.
Один только этот факт свидетельствует о грубейшем нарушении международного принципа процессуального права - принципа справедливости судебного разбирательства.
А по российскому процессуальному праву - является основанием для отмены или изменения судебного решения согласно норм, установленных статьями 362, 364 ГПК РФ.
А ведь ответчик при таких обстоятельствах с совершенной очевидностью не мог сказать в судебном заседании суда первой инстанции то, что потом вынужден был довести до кассационного суда. А именно, что даже наличие факта массового распространения экстремистских материалов само по себе не влечет за собой создание реальной угрозы нарушения прав и свобод человека и гражданина, причинение вреда личности, здоровью граждан, окружающей среде, общественному порядку, общественной безопасности, собственности, законным экономическим интересам физических и (или) юридических лиц, обществу и государству, если реальность такой угрозы материально не конкретизирована. Данный вид экстремистской деятельности перенесен в диспозицию ст. 20.26 Кодекса об административных правонарушениях и наказывается в административном порядке субъект правонарушения – физическое или юридическое лицо.
Дополнительного наказания за это правонарушение, как ликвидация общественной организации, либо прекращение её деятельности Кодексом не предусмотрено.
Судом первой инстанции установлено как факт (так как не установлено обратного), что кто - либо из членов общественного объединения АВН, либо сама организация привлекался к административной ответственности за указанное правонарушение, чтобы можно было обосновано и доказательно вменять организации такие претензии.
Но даже при наличии факта такого вида экстремистской деятельности как «массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения» (подтвержденного вышеуказанным доказательством) законом предусмотрена (ч.4 ст.7 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности») обязательная процедура досудебного урегулирования правоотношения. При отсутствии такой процедуры, заявление прокурора в суд должно быть оставлено без рассмотрения (ст.222 ГПК РФ).
Применение же судом в этом случае ст. 9 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» необоснованно, а значит противозаконно.
Однако суд кассационной инстанции и этот довод кассационной жалобы не то что обоснованно и мотивированно не оценил, но даже «не заметил»!
3.7. Кроме того, заявленный прокурором по первому исковому требованию предмет иска состоял из трех споров: является ли референдум по принятию поправки к Конституции РФ и закона «О суде народа России над Президентом и членами Федерального собрания Российской Федерации» преступным деянием с целью:
1) насильственного изменения основ конституционного строя (ст. 278 УК РФ);
2) нарушения целостности Российской Федерации (ст. 279 УК РФ);
3) воспрепятствования законной деятельности государственных органов (ст.141 УК РФ).
Именно к этому предмету иска мы готовились, именно эти споры рассматривали.
А в решении Казакова прочли, что целью организации, оказывается, является не проведение референдума, а распространение экстремистских материалов с целью совершения следующих преступлений экстремистской направленности:
1) 1) насильственного изменения основ конституционного строя (ст. 278 УК РФ) – это единственное, что осталось от предмета иска, заявленного истцом;
2) публичного оправдания терроризма и иной террористической деятельности (ст.205.2 УК РФ) – прокурор такой предмет иска не заявлял, соответственно, такой спор в суде не рассматривался;
3) возбуждения социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию (ст.282 УК РФ) – прокурор такой предмет иска не заявлял, соответственно, такой спор в суде не рассматривался;
Удовлетворенное первое исковое требование являлось основанием для второго – прекращения деятельности АВН. Следовательно, Казаков тайно от сторон изменил и предмет, и основание иска.
Судья совершил то, что, согласно статье 39 ГПК РФ, даже по отдельности является прерогативой исключительно истца.
Получается, что у нас в деле был еще и тайный истец – судья, который заявил тайный иск, а потом сам его удовлетворил.
3.8. Председательствующий судья Казаков создал такие условия судебного разбирательства (подробно будет указано ниже) при которых, конечно, не хватило времени всесторонне, полно и объективно исследовать не только вопросы фактов, но и вопросы понимания (толкования) и применения правовых норм.
Но нельзя было не обратить внимание на то, что предметом исследования в настоящем деле было не признание экстремистскими тех или иных газетных материалов, на основе каких-то «высказываний» в них (а такие материалы представлялись истцом в качестве доказательств), а деятельность и цели общественной организации в вопросе признания её экстремистской. А понятие «экстремизм» («экстремистская деятельность») через Закон «О противодействии экстремистской деятельности» находится в правовой связи с Уголовным кодексом через понятие «преступления экстремистской направленности». Согласно примечания к статье 282.1 УК РФ «Под преступлениями экстремистской направленности в настоящем Кодексе понимаются преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса и пунктом "е" части первой статьи 63 настоящего Кодекса».
Как выясняется из судебного решения, никакой такой связи судья Казаков не признаёт и ссылается на действующее законодательство: «Доводы Мухина Ю.И. и представляющего его интересы адвоката Журавлева Г.И. о том, что деятельность АВН не может быть признана экстремистской, поскольку в отношении лиц, являющихся членами АВН, в настоящее время отсутствует вступивший в законную силу обвинительный приговор или постановление по делу об административном правонарушении, являются несостоятельными, поскольку действующее законодательство не связывает основания для запрета деятельности общественной организации, содержащей признаки экстремизма, с обязательным наличием в таких действиях признаков состава уголовного преступления или административного правонарушения».
Ну, во-первых, как уже отмечалось выше, исходя из содержания удовлетворенного иска основанием для запрета деятельности организации АВН явилось сначала признание её экстремистской организацией судом. А во-вторых,- именно законодательство (если в нем квалифицированно разбираться) как раз и опровергает это утверждение суда и связывает запрет деятельности с этими фактами конкретной преступной деятельности.
Судья, рассмотревший дело, должен был знать и то, что согласно статье 15 Конституции РФ: «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Он должен был знать, что, согласно Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, подписанной Президентом РФ 15 июня 2001 года и ратифицированной Госдумой 10 января 2003 года (№ 3-ФЗ), 3) «экстремизм - какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в томчисле организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон».
То есть норма международного права, имеющая согласно действующему законодательству РФ, приоритет перед национальными нормами, даёт уточнение – экстремизм это то, что преследуется не в порядке гражданского судопроизводства, а в уголовном порядке!
Статья 1 ФЗ № 114 «О противодействии экстремисткой деятельности» содержит исчерпывающий перечень преступлений экстремистской направленности и экстремистских правонарушений, которые и являются экстремистской деятельностью:
- насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации - это преступления экстремисткой направленности, предусмотренные статьями 278 и 279 УК РФ;
- публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность - это преступление экстремисткой направленности, предусмотренное статьей 205.2 УК РФ;
- возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни - это преступление экстремисткой направленности, предусмотренное статьей 282 УК РФ;
- пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии - это преступление экстремисткой направленности, предусмотренное статьей 282 УК РФ;
- нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии - это преступление экстремисткой направленности, предусмотренное статьей 282 УК РФ;
- воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения - это преступление экстремисткой направленности, предусмотренное статьей ст. 141 УК РФ;
- воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения - это преступление экстремисткой направленности, предусмотренное статьей 141 УК РФ;
- публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением - это преступления экстремисткой направленности, предусмотренные статьями 299 и 306 УК РФ);
- совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте "е" части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации, - это вообще все преступления, предусмотренные Уголовным кодексом, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды;
- пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения - это правонарушение экстремисткой направленности, предусмотренное статьей 20.3 КоАП РФ;
- публичные призывы к осуществлению указанных деяний - это преступление экстремисткой направленности, предусмотренное статьей 280 УК РФ, - либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения - это правонарушение экстремисткой направленности, предусмотренное статьей 20.29 КоАП РФ.
В перечне экстремисткой деятельности закона «О противодействии экстремисткой деятельности» нет ни единого вида деятельности, которая бы не была преступлением или административным правонарушением.
Согласно статье 282.1 УК РФ «Создание экстремистского сообщества, то есть организованной группы лиц для подготовки или совершения преступлений экстремистской направленности», а также «Участие в экстремистском сообществе» является преступлением. По первому заявленному требованию Прокурора Москвы, Казаков в рамках искового производства признал АВН экстремисткой организацией, в нашем случае, экстремистским сообществом, имеющим целью совершение преступлений экстремисткой направленности, предусмотренных статьями 205.2, 278 и 282 УК РФ. Теперь осталось предъявить обвинение и признать всех членов АВН уже виновными в совершении преступления, предусмотренного статьей 282.1 УК РФ. В своем заявлении, в обоснование второго искового требования по прекращению деятельности АВН, Прокурор обвинил АВН в деяниях, защита общества от которых является задачей Уголовного кодекса, заданной в статье 2 УК РФ. Мы указали на это председательствующему, но Мосгорсуд точно также и в этом случае разрешил задачи Уголовного кодекса в рамках искового производства. Однако парадоксальный казус этим не ограничивается.
Даже не имеющие юридического образования люди, знают, что преступление должно иметь состав, и что при отсутствии состава, деяние не является преступлением. Мы показали суду, что истец не только не указал объект вменяемых АВН преступлений экстремистской направленности, но помощники прокурора даже в судебном заседании все еще не могли его выдумать, - не могли, к примеру, указать, какую статью Конституции изОснов конституционного строя, АВН собирается насильственно изменить при помощи референдума. Как можно насильственно изменить то, не зная что? Как можно насильственно изменить Конституцию с помощью установленного этой Конституцией права народа на референдум?
3.9. Возник показательный прецедент. Мосгорсуд в порядке гражданского судопроизводства фактически установил виновность общественной организации АВН в приготовлении к трем преступлениям из указанного в законе «О противодействии экстремисткой деятельности» перечня. Но согласно статьям 60 и 61 ГПК РФ, при рассмотрении гражданских дел доказательствами факта совершения преступления и того, кто совершил преступление, являются вступившие в силу приговоры по уголовным делам. Мы указывали суду, как первой, так и второй инстанции то, что единственными допустимыми доказательствами данных видов экстремистской деятельности являются вступившие в силу обвинительные приговоры в отношении членов этой организации.
В настоящее время существует единственный вступивший в силу приговор по делу члена АВН Р. Замураева, в котором суды города Костромы рассмотрели материал с вопросом референдума «Ты избрал – тебе судить!» и оправдали подсудимого, не найдя ни в вопросе референдума, ни в действиях подсудимого по агитации и пропаганде этого вопроса никакого экстремизма.
Тут уже впору говорить не только о правовой шизофрении, но и шизофрении правосудия.
Впрочем, о «правовой шизофрении» Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» говорят не только правозащитники и адвокаты. Так, статья И. Борогана в «Ежедневном журнале» (htth:ej.ru?a=note8id=9109), перепечатанная в №11 газеты «К барьеру!» за 2009 г., приводит интервью указанного корреспондента с бывшим начальником российского бюро Интерпола генерал-майором милиции в отставке В. Овчинским, который более 20 лет занимается вопросами организованной преступности. Подвергая критике создание Департамента по противодействию экстремизму в МВД на базе ликвидированных подразделений по борьбе с организованной преступностью и терроризмом, по его мнению, пока власти раздувают угрозу экстремизма, оргпреступность возьмет реванш во всех сферах и результатом станет её врастание в политические структуры.
Так, на вопрос корреспондента: «Почему вы считаете, что экстремизм - надуманная угроза, ведь убийства на международной почве происходят регулярно?», В. Овчинский ответил: «Дело в том, что статьи УК 282.1 и 282.2 (организация экстремистского сообщества и организация деятельности экстремистской организации»), а также 282 («возбуждение ненависти и вражды») размыли границу между опасными преступниками и людьми, которые просто высказывают свои взгляды, пусть даже самые радикальные. Если люди занимаются подготовкой убийств, терактов и мятежей, то они должны рассматриваться как члены террористических или организованных преступных сообществ. Для них уже есть статьи в Уголовном кодексе, и хорошие статьи, которые предусматривают большие сроки лишения свободы… Если кто-то создает организацию, которая готовится кого-то взорвать, то мы должны называть их террористами, если кто-то готовит групповые нападения на представителей другой национальности, то они – убийцы, и должны идти по статье 210 УК как члены преступной организации. А мы их считаем экстремистами. Когда в Госдуме разрабатывался «Закон о противодействии экстремизму», в котором экстремизм начинается с насильственного изменения строя, а заканчивается критикой руководителей, я выступал против таких широких трактовок. Потому что это – правовая шизофрения».
3.10. Однако, участвуя в конкретном судебном процессе в рамках обжалования состоявшегося судебного решения, не считаю корректным подвергать критике действующее законодательство. Более актуальным с точки зрения адвоката считал высветить даже не шизофрению правосудия (так как правосудие либо есть, либо его нет), а гримасы такого правосудия.
В своем выступлении в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, при рассмотрении моей кассационной жалобы (см. материалы дела), перечисляя все существенные нарушения процессуального и материального права, допущенные судом первой инстанции, я вынужден был апеллировать следующими риторическими вопросами: «На процессе в Мосгорсуде по этому делу я пытался помочь правосудию, но как я мог это сделать при отсутствии того, чему был обязан помочь? Посему в своем объяснении, вместо примеров помощи правосудию, я обязан привести примеры того, как бился головой об стену беззакония… Как я, адвокат, мог помочь правосудию при таком бесцеремонном нарушении законов председательствующим в суде? Как я в таких условиях мог добиться рассмотрение этого дела в суде, созданном на основании закона? … если судью не связывают статья 49 Конституции РФ, статьи 60 и 61 ГПК РФ, то как адвокат может помочь правосудию?
… Как я, адвокат, мог помочь правосудию, если председательствующий в суде цинично и методично попирал требование закона о равноправии сторон?
… Как я, адвокат, мог помочь правосудию, если председательствующий в суде игнорировал, чуть ли не все статьи Гражданского - процессуального кодекса, которые регламентировали рассмотрение этого дела?
…6. Уважаемый суд! Правосудие обязано быть логично, иначе, что же это за правосудие? Но посмотрите на вот такую логику суда.
Согласно ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».массовое распространение экстремистских материалов является экстремистским правонарушением (экстремистской деятельностью) лишь при распространении заведомо экстремистских материалов.
А судья Казаков в Решении пишет: ««Участники АВН, продолжая осуществление экстремистской деятельности, осуществляли распространение листовки «Ты избрал – тебе судить!», которая впоследствии решением Адлерского районного суда г. Сочи признана экстремистским материалом». Как можно заведомо распространять экстремистский материал, который лишь после распространения был признан экстремистским?
И как я, адвокат, мог помочь правосудию, если у суда не было ни уважения к законам, ни логики?
… Как я, адвокат, мог помочь правосудию, если судья откровенно помогал истцу?
… Как я, адвокат, при таком судье мог помочь правосудию?».
А в заключение своего выступления, я обратился к судьям Судебной коллегии с устной просьбой, дословно зафиксированной имеющейся аудиозаписью: «Прошу настоящий суд определить, был ли у правосудия плохой помощник, но определить объективно и мотивированно в своем решении, то есть рассмотреть мои доводы, которые я не услышал в изложении судьи – докладчика, либо определить, что правосудия как такового в Мосгорсуде не было. Третьего не дано».
Оказалось, что третье дано! Это – голословные, то есть не мотивированные и не обоснованные фразы из кассационного определения, дающие основание обжаловать это определение в надзорном порядке.
3.11. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права, установленных Разделом I и Разделом II, Подраздел II ГПК РФ при производстве в суде 1-й инстанции
3.11.1. Установленная главой 14 ГПК РФ «Подготовка дела к судебному разбирательству» определяет, задачи такой подготовки(ст. 148 ГПК), которыми являются: «… уточнение фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела;
определение закона, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установления правоотношений сторон;
разрешение вопроса о составе лиц, участвующих в деле, и других участников процесса;
представление необходимых доказательств сторонами, другими лицами, участвующими в деле;
примирение сторон».
На стадии подготовки дела к судебному разбирательству ответчик заявлял ходатайство о прекращении гражданского дела, мотивируя тем, что общественное движение АВН представляет собой по сути формируемую инициативную группу по проведению референдума – группу участников референдума, образуемую в порядке и на срок, которые установлены Федеральным конституционным законом от 28.06.2004 г. №5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации».
А указанный Конституционный закон сам определяет порядок реализации инициативы проведения референдума (в том числе выносимые на него вопросы), а также её прекращения. Поэтому вопросы, предлагаемые для вынесения на референдум, не могут быть предметом исследования в суде общей юрисдикции.
Суд в предварительном судебном заседании от 11.10.10 г. отказал в удовлетворении данного ходатайства, на основании того, что согласно указанного ФКЗ инициативная группа по проведению референдума должна состоять из региональных подгрупп, создаваемых более чем в половине субъектов РФ, но ответчик не представил доказательств по созданию им в установленном порядке инициативной группы по проведению референдума, при этом требования касающиеся деятельности каких-либо инициативных групп по проведению референдума, прокурором не заявлено.
Ответчиком был высказан довод о том, что тот же ФКЗ не определяет, как инициативной группе организовываться – в виде юридического лица или нет, поскольку в Центризбиркоме она все равно проходит свою регистрацию. Поэтому указанный закон оставляет инициативной группе полную свободу в отношении ее собственной структурной организации, а организовать работу людей, численностью свыше 50 тысяч человек, без создания организации невозможно. Именно в связи с этим, до формирования указанной численности и регистрации в Центризбиркоме, инициативная группа организуется как общероссийское общественное движение (в данном случае с названием «Армия воли народа»). То есть, как организация, которая даст народу техническую возможность реализации инициативы проведения референдума, доведя численность АВН до требуемой.
Указанному доводу суд также не дал надлежащей оценки ни в определении об отказе в удовлетворении ходатайства, ни в обжалуемом решении.
Также суд в предварительном судебном заседании от 11.10.10 г. отклонил ходатайство ответчика об оставлении заявления прокурора без рассмотрения, в связи с нарушением подсудности дела. Мотивировал свой отказ суд тем, что «последним, в настоящее время, не представлено доказательств, приобретения ответчиком статуса Общероссийского общественного объединения».
В связи с отклонением судом указанных ходатайств и необходимостью представления доказательств для установления вышеуказанных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела, ответчиком, совместно с представителем было подано письменное ходатайство от 11.10.10 г. об отложении предварительного судебного заседания с целью получения и представления ответчиком дополнительных доказательств (т.2 л.11).
Данное ходатайство было без достаточных оснований судом отклонено. При этом разъяснено, что эти вопросы могут быть решены в ходе судебного разбирательства по существу. Доводы представителя ответчика о том, что необходимость получения такого рода доказательств диктуется исключительно задачами подготовки дела к судебному разбирательству (ст.148 ГПК), судом были проигнорированы.
Отсюда следует, что судья Казаков приступил к судебному разбирательству по существу, без достаточной подготовки дела.
3.11.2. В нарушение ч.2 ст.156 ГПК, председательствующий судья не создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования доказательств и обстоятельств дела.
Условия проведения судебного заседания физически не обеспечивали для суда и участников процесса всестороннее и полное исследования доказательств, а также реализации права ответчика на получение и представление доказательств (ст.ст.35, 55 ГПК) с целью исполнения своей процессуальной обязанности, установленной ст.56 ГПК по обязанности доказывания. А сам председательствующий поставил себя в такие условия, которые дают основания стороне ответчика сомневаться в его адекватности и объективности при вынесении решения.
Согласно ч.3 ст. 157 ГПК судебное заседание по каждому делу проходит непрерывно, за исключением времени, назначенного для отдыха.
Судебное заседание действительно происходило непрерывно в течение 10 (десяти) часов, с 12-00 до 22-00 19.10.10 г. (сюда не входит время совещания суда в совещательной комнате при вынесении решения) с одним 5- минутным (!) перерывом и то только когда адвокат-представитель ответчика, после нескольких безуспешных просьб к председательствующему об объявлении перерыва в течение дня, демонстративно решил покинуть зал судебного заседания.
Вентиляция в зале, полностью заполненном присутствующими в судебном заседании лицами, после 18 часов была выключена, что дополнительно естественно не создавало условий для интеллектуальной деятельности участников процесса и всестороннего и полного исследования доказательств и обстоятельств дела (см. протокол судебного заседания и замечаний на него).
Наблюдаемая мною сложившаяся практика проведения судебных заседаний и сроков всего судебного разбирательства по гражданским делам в судах различного уровня, говорит о том, что изложенная обстановка проведения судебного разбирательства по делу и данного судебного заседания имела исключительный характер.
И надо было обладать исключительными волевыми качествами, чтобы по окончании исследования материалов дела в такой обстановке, участникам процесса произносить речи в прениях, а суду, заставить себя, их слушать.
В данной связи, юридическое значение имеет даже не тот факт, что стороны в течение 10 часов без перерыва занимались интеллектуальным трудом в ходе судебного заседания (за исключением 5-минутного перерыва и 2- х фактических перерывов, когда суд удалялся в совещательную комнату для вынесения определений по ходатайствам), а факт того, что лицо, которое от имени государства выносит, решения, от которых зависят судьбы людей, то есть судья, который удаляется в совещательную комнату не отдыхать; практически поставлен в условия психологической и интеллектуальной перегрузки, что объективно может ставить под сомнение его адекватность в определении обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения дела и способность оценить доказательства в соответствии со ст. 67 ГПК РФ.
Личная самооценка судьёй своих способностей не имеет значение, так как он выносит решение не от себя лично.
Указанное в п. 3.11.1. настоящей жалобы процессуальное нарушение, обусловило то, что те же проблемы возникли в ходе судебного заседания, назначенного на 19.10.10 г. (через 6 рабочих дней!). В связи с чем, было заявлено повторное ходатайство об отложении судебного заседания, в связи с необходимостью получения ответчиком доказательств того, что АВН является общероссийским общественным движением, а не межрегиональным, как утверждал истец. Ходатайство было в очередной раз отклонено, с репликой председательствующего судьи: «У вас было время получить доказательство».
При этом доказательство, представленное ответчиком – заверенный нотариусом протокол осмотра Интернет – сайта, подтверждающий наличие установочных данных представительств АВН в более половине регионов РФ, достоверным доказательством судом не воспринято. Разъяснить же какие дополнительные доказательства в связи с этим должна представить сторона ответчика, суд не посчитал для себя необходимым. Ходатайство адвоката о предоставлении ему времени (об отложении судебного заседания или объявления длительного перерыва) для получения ответов на запросы в регионы по адресам, указанным в протоколе осмотра сайта, и представление их в суд и альтернативное ходатайство ответчика Мухина предложить истцу (прокуратуре) самому сделать запросы по указанным адресам, были судом отклонены (протокол судебного заседания от 19.10.10 г. и замечание на него).
Именно для выяснения этого вопроса, в соответствии с действующим законодательством представителем Мухина Ю.И. адвокатом и был направлен 11.10.10 г. официальный запрос в регионы, где по имеющимся сведениям ведут деятельность по реализации инициативы проведения общероссийского референдума представители АВН.
3.11.3. Формально, конечно, данное дело рассматривалось в порядке гражданского судопроизводства, но по сути АВН инкриминировались действия экстремистской направленности. Доказательство судья Казаков взял из так называемого экспертного заключения психолога по специальности «медицинская психология» (!) Новиковой. Это пресловутое заключение Прокурор Москвы извлек из дела Замоскворецкого районного суда г. Москвы, рассмотревшего экстремизм вопроса референдума «Ты избрал – тебе судить!». Но в этом деле находятся и другие, реальные экспертизы.
Руководствуясь статьей 12 ГПК РФ, я, зная, что в этом деле есть иные сведения (принимал участие в качестве представителя стороны в процессе), просил суд запросить все дело из Замоскворецкого суда (т.2, л.д. 198). Поскольку в этом деле есть и более достоверные доказательства, а именно: заключение доктора политологических наук А.Н. Савельева, две назначенные Замоскворецким судом экспертизы в Институте криминалистики ЦСТ ФСБ, из которых следует, что в материале «Ты избрал – тебе судить!» нет признаков экстремизма, далее, решение Курского областного суда о том, что в целях АВН нет экстремизма и, наконец, заключение специалиста – ведущего эксперта–психолога России, доктора психологических наук Сафуанова о том, что психологу по специальности «медицинская психология» Новиковой, судья поставила вопросы права, на которые психолог не могла и не должна была отвечать.
Но судья Казаков отказал ответчикам в том, что разрешил истцу!
3.11.4. В ходе судебного заседания суду представлялись в качестве вещественных доказательств, полученных в установленном законом порядке (адвокатом – представителем в процессе, в соответствии с Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ») агитационные материалы АВН, используемые в период избирательной кампании по выборам депутатов Госдумы РФ в 2003 г.
Агитационная листовка, содержащая целевые установки АВН об ответственности власти перед народом и поддержку кандидатом в депутаты Паршевым Андреем Николаевичем (автор известной книги «Почему Россия не Америка») идеи принятия такого закона, была оглашена в судебном заседании, представлена свидетелю Паршеву А.Н. при его допросе в суде и им идентифицирована (находится в материалах дела).
В ходе исследования этого доказательства, представителем ответчика, а также свидетелем Легоньковым В.М. (член АВН), утверждалось, что не буквальный текст гипотетического «закона» пропагандировался АВН в массы в течение 12 лет, когда он регулярно печатался в газете «Дуэль», предлагались и другие его редакции (доказательства тому есть, но их не было возможности представить суду, ввиду необычной скоротечности судебного разбирательства), а сама идея, заложенная в этом законе, оформленная в той или иной форме в различных агитационных и пропагандистских материалах распространяемых членами АВН.
Однако, в протоколе судебного заседания, вышеизложенное не отражено, а в судебном решении не дана оценка данному доказательству (протокол сз и замечание на него).
Что свидетельствует, об уклонении суда от необходимости оценки вышеуказанного, представленного стороной ответчика доказательства.
3.11.5. Согласно ст.229 ГПК РФ, протокол судебного заседания должен отражать все существенные сведения о разбирательстве дела, время начала и окончания судебного заседания, объяснения лиц, участвующих в деле.
Сразу необходимо отметить, что в большом по объему протоколе судебного заседания от 19.10.10 г. не указано время начала и окончания судебного заседания. Что отражено в замечаниях на протокол, которые частично судом удовлетворены. Действительно мои доводы адвоката в выступлениях были так искажены, что в контексте теряли смысл. Но т.к. приобщена в дело письменная форма текста выступления, доказать искажение было просто.
Но в протоколе не записаны конкретные вопросы ответчика к истцу и такие же конкретные ответы на них. Наличие этих сведений, а по сути доказательств сторон, позволило бы справедливому суду разобраться в основании иска, т.е. тех обстоятельствах и доказательствах, которыми истец обосновывает свое обращение в суд, а ответчик – свои возражения. Указанный недостаток отражен в замечаниях на протокол, но суд его отклонил (хотя письменные вопросы ответчика приобщены к материалам дела).
Конечно, ГПК прямо не устанавливает обязанности заносить в протокол вопросы и ответы на них сторон. Но право «задавать вопросы другим лицам, участвующим в деле» прямо предписано ст. 35 Кодекса, а ч.2 ст.230 Кодекса дает право лицам, участвующим в деле ходатайствовать о внесении в протокол сведений, которые они считают существенными для дела. Именно, вопросы, которые огласил в суде, и просил приобщить к протоколу заседания Мухин Ю.И. (именно для протокола они и приобщаются, дабы не требовать дословного их написания в протокол), а также конкретные ответы на них, которые могут нести в себе те существенные сведения, составляющие те обстоятельства, которые каждая сторона должна доказать в судебном заседании (ст. 56 ГПК) и составляют необходимый элемент принципа состязательности гражданского процесса.
Но судне был справедливым, так как, имея в материалах дела вопросы ответчика с одной стороны, не отразил конкретные на них ответы (внятные или не внятные), либо не указал на отсутствие таких ответов.
Более того, на некоторые вопросы суд разрешил истцу не отвечать, что вообще не предусмотрено ГПК, так как является вторжением в диспозитивное полномочие сторон в процессе доказывания и может свидетельствовать о пристрастности суда.
И суд не был беспристрастен, так как в протоколе и в судебном решении в произвольной форме дал изложение ответов, формулируя это, к примеру (стр.10 Протокола), так: «На вопросы представителя заинтересованного лица – Мухина Ю.И. представитель заявителя - Прокурора г. Москвы – Семенова И.В.….» далее по тексту протокола 9 ответов.
Из этого протокола и судебного решения не только просто интересующемуся лицу, но и непосредственному участнику данного процесса, и вышестоящему суду не понять о чем идет речь, какое смысловое содержание вопросов и адекватны ли ему ответы.
Но секретарь и судья Казаков М.Ю., пользуясь таким приемом, по сути «детский лепет» представителей прокуратуры, который вносил эмоциональную окраску в «каменные лица» присутствующих в зале граждан (что пресекалось председательствующим), своими словами изложили в протоколе и из него в решении (возможно, и, наоборот) в, якобы осмысленную позицию процессуальной стороны.
Установление указанного обстоятельства, когда стороне представилась возможность ознакомиться с протоколом не в установленный законом срок, а после того, когда фактически было изготовлено судебное решение в окончательной форме, дает основание предполагать, что протокол готовился после составления мотивированного судебного решения и на основании выводов из него.
Оттого то и включенные нелепости в протокол при подозрительной стенографичности фраз, не имеющих юридической значимости (см. протокол и замечания на него).
3.11.6. В ходе судебного заседания председательствующий отказал в законном праве на вступление в дело ряда граждан в качестве третьих лиц на стороне ответчика.
При этом суд нарушил (неправильно истолковал) положение ч.1 статьи 43 ГПК РФ.
Так, содержание текста данной части статьи, включает следующие нормы:
1) Право любого лица, который считает, что судебное постановление суда первой инстанции может повлиять на его права или обязанности по отношению к одной из сторон, вступить в дело в качестве «третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне истца или ответчика».По смыслу статьи по своему обоснованному заявлению в суд (…могут вступить в дело…), то есть по его воле.
2) Право суда привлечь лиц в качестве «третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне истца или ответчика» по ходатайству лиц, участвующих в деле, или по своей инициативе (Они могут быть привлечены...), то есть по воле суда.
Как следует из материалов дела, в суд поступило 33 обоснованных заявления от граждан о вступлении в дело качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика.
Суд не правомерно назвал их заявления ходатайствами и определением от 19 октября 2010 г. отказал им в их праве, установленном законом. Поданные данными гражданами частные жалобы на указанное определение, судья Казаков незаконно вернул им, чем нарушил права граждан на апелляцию судебного постановления (Из всех указанных граждан только частная жалоба Агузарова Т.О. была рассмотрена кассационным судом 22.02.11 г.).
Применительно к правам данных граждан они могут утверждать о запрете им в доступе к правосудию и, то, что, по сути, суд предопределил их права и обязанности по отношению к органу прокуратуры в последующем привлечении их к ответственности за участие в экстремистском сообществе или организации.
Относительно же процессуальных правомочий стороны(ответчика)в процессе, суд незаконно воспрепятствовал возможности ответчику использовать доказательства, т.е. сведения которые могли показать третьи лица в своих объяснениях. Что могло повлиять на судебное решение.
Вышеуказанный юридический довод приводился адвокатом, как в суде первой инстанции, так и в кассационной жалобе. Однако никаких юридически обоснованных доводов судами по его отклонению не представлено.
Таким образом, можно утверждать (и утверждалось в кассационной жалобе), что суд проходил в условиях физически не обеспечивающих всестороннее и полное исследования доказательств и реализации права ответчика на получение и представление доказательств (ст.ст.35, 55 ГПК) с целью исполнения своей процессуальной обязанности, установленной ст.56 ГПК по обязанности доказывания. И сам председательствующий поставил себя в такие условия, которые дают основания стороне ответчика сомневаться в его адекватности и объективности.
3.11.7. Согласно ч.4 ст. 67 ГПК, результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.
О том, как суд «выполнил» эту обязанность, указано в кассационной жалобе.
IV. Обоснование представителя ответчика - адвоката Журавлева Г.И. доводов о незаконности и необоснованности Определений Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 22.02.2011 года
Заявитель данной жалобы не выносит на суд надзорной инстанции вопросы оценки судом 1-й инстанции доказательств, также как данные вопросы не выносились на суд кассационной инстанции, ввиду того, что таких доказательств, удовлетворяющих требованиям относимости и допустимости, со стороны истца, по сути, и не было.
Заявленные претензии касаются нарушений фундаментальных принципов осуществления правосудия, установленных как законодательством РФ, так и нормами международного права.
Статья 366 ГПК РФ «Содержание кассационного определения» в части 2.4 установила, что в кассационном определении должно быть: «краткое содержание обжалуемого решения суда первой инстанции, кассационных жалобы, представления, представленных доказательств, объяснений лиц, участвующих в рассмотрении дела в суде кассационной инстанции», а в части 3: «При оставлении кассационной жалобы, представления без удовлетворения суд обязан указать мотивы, по которым доводы жалобы, представления отклоняются».
4.1. Удивляет вывод Судебной коллегии: «Другие доводы кассационных жалоб также не могут служить основанием для отмены обжалуемого решения суда и прекращения производства по делу. Они приводились Мухиным Ю.И. и его представителем Журавлевым Г.И. в обоснование своих возражений на предъявленные прокурором г. Москвы требования и были предметом рассмотрения суда первой инстанции, который дал им надлежащую правовую оценку исходя из положений Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» и ГПК РФ».
Во-первых, как суд первой инстанции мог рассмотреть, к примеру, довод кассационной жалобы о том, что суд первой инстанции рассмотрел не иск Прокурора, а свой собственный иск, если об этом до получения Решения суда первой инстанции не знал ни истец, ни ответчик? Во-вторых, статья 366 ГПК РФ обязывает рассмотреть доводы кассационной жалобы судом кассационной инстанции, а не судом первой инстанции.
Отсутствие упоминания в кассационном определении о доводах кассационной жалобы, или о мотивах, по которым доводы отклонены, равносилен отказу суда рассмотреть доводы кассационной жалобы, следовательно, для кассатора это нарушение права на справедливое судебное разбирательства.
Данный вывод подкрепляется практикой Европейского Суда по правам человека. Так, в Постановлении Европейского Суда от 9 декабря 1994 г. по делу ХироБалани против Испании, Европейский Суд установил, что отказ кассационной инстанции рассмотреть в своем решении главное основание апелляции было нарушением права на справедливое судебное разбирательство по ст. 6 Конвенции.
Поэтому по форме весьма демократичный порядок проведения судебного заседания в суде кассационной инстанции под председательством судьи Верховного Суда Горшкова В.В., к сожалению, не определил всестороннего, полного и объективного содержания вынесенного определения.
4.2. Как указывалось в кассационной жалобе, суд первой инстанции не обеспечил стороне ответчика реальной возможности представить необходимые доказательства в подтверждение своих доводов.
В частности, суд не критически принял произвольный довод заявителя – прокурора о статусе организации АВН как Межрегионального общественного движения, не приняв доказательство ответчика об общероссийской цели АВН и отказал в ходатайстве ответчика об отложении дела, в связи необходимостью получения дополнительного доказательства.
Таким доказательством, по мнению ответчика являются фактические сведения о наличии в регионах РФ конкретных представителей АВН, занимающихся вопросами организации создания инициативных групп по подготовке общероссийского референдума.
Как указывалось, еще 11 октября 2010 г. представителем ответчика – адвокатом, в соответствии с правомочиями, предоставленными ему Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» был направлен официальный запрос по известным адресам представительств в 56 регионах страны.
Совершенно очевидно, что ответ на запрос не мог быть представлен заявителю немедленно.
А только в судебном заседании от 22.02.11 г. суда кассационной инстанции представитель ответчика смог иметь возможность предоставить суду официальные ответы лиц, проживающих в 46 регионах страны о своей деятельности по организации проведения референдума. Местожительства и подписи этих лиц, заверены нотариально.
Кроме того, в указанную судебную инстанцию были представлены, заверенные в установленном порядке копии оправдательного приговора Свердловского районного суда г. Костромы от 1 ноября 2010 г. и кассационного определения Судебной коллегии по уголовным делам Костромского областного суда от 21 декабря 2010 г., оставившего данный приговор в силе, в отношении члена АВН Р. Замураева (соответствующие ходатайства в материалах дела).
Однако указанные документы не были исследованы в суде кассационной инстанции как доказательства стороны ответчика. А в кассационном определении никаких доводов суда относительно рассмотрения данных ходатайств не имеется.
4.3. В том же судебном заседании, где рассматривались кассационные жалобы, была рассмотрена частная жалоба Агузарова Т.О. на определение Мосгорсуда об отказе ему на вступление в дело в качестве третьего лица на стороне ответчика.
Обосновывая, якобы правильность вывода судьи Мосгорсуда об отказе в принятии частной жалобы Агузарова Т.О. на определение Мосгорсуда от 19.10.2010 г. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в определении от 22.02.2011 г. пишет: «Возможность обжалования в кассационном порядке определения суда первой инстанции об отказе в удовлетворении ходатайств лиц об их вступлении в дело в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, действующим гражданским процессуальным законодательством не предусмотрена. Определения суда в отношении таких ходатайств, в том числе об отказе в их удовлетворении, не исключает возможности дальнейшего движения дела».
Данная мотивация показывает, что даже соответствующая инстанция Верховного Суда РФ не может (или не хочет) правильно истолковать законодательную норму, установленную ч.1 статьи 43 ГПК РФ, о чем указано в доводах п.3.11.6 заявителя настоящей надзорной жалобы.
При чем, в описательной части указанного определения кассационной инстанции от 22.02.11 говорится о заявлениях граждан на их вступление в качестве третьих лиц, а в вышеприведенном мотивировочном абзаце – о ходатайствах. Действующее законодательство применительно к норме, установленной ст.43 ГПК говорит исключительно о ходатайствах лиц, участвующих в деле. Но вышеуказанные граждане не участвовали в деле и потому определения суда в отношении ходатайств лиц, участвующих в деле, в том числе об отказе в их удовлетворении, не исключающие возможности дальнейшего движения дела, к данным гражданам не имеют прямого отношения.
Юридически значимым обстоятельством может быть только один вопрос: «Повлияет ли судебное постановление по делу на их права и обязанности по отношению к одной из сторон?». При этом судья, принимающий соответствующие заявления от таких лиц, не может безапелляционно его решать (в противном случае - нарушение права на допуск к правосудию и права на апелляцию, гарантированные международным правом). А значит, в указанном случае частные жалобы на постановление судьи допустимы и законны.
Поэтому судебные постановления судов первой и кассационной инстанции относительно прав заявленных третьих лиц, юридически не состоятельны и должны быть отменены.
Таким образом, суд кассационной инстанции в своих определениях не исследовал юридически значимые для суда второй инстанции обстоятельстваи не дал им оценки, а значит, его определения не могут быть законными и обоснованными и также подлежат отмене в надзорном порядке.
V. О нарушении конституционного права на квалифицированную юридическую помощь и нарушении судом принципа Правосудия
Риторические вопроса адвоката (см. Раздел III настоящей жалобы), прозвучавшие в судебном заседании кассационной инстанции Верховного Суда РФ, тем не менее, требуют ответа.
За ними кроются три жизненно актуальных вопроса современной российской действительности:
1. что есть Правосудие?
2) какова в нём роль адвоката?
3) в чем выражается гарантия каждому права на получение квалифицированной юридической помощи (ч.1 ст. 48 Конституции РФ)?
5.1. Создается впечатление, что некоторые лица, в том числе из судей, не вполне понимают значение этого слова – «правосудие» и отождествляют его с судом, как органом государственной власти, равно как не понимают (или не хотят понимать) роль адвоката в судебном процессе, что, в случае разрешения спора судом, естественно, ставит под сомнение справедливость судебного разбирательства, право на которое устанавливает каждому ст. 6.1 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Термин "правосудие" определяется в русском языке как «деятельность правовых, судебных органов», т.е. в прямом смысле как суждение (в нашем случае - суда) о правах, обязанностях и ответственности кого-либо, на основе применения закона, в конечном итоге как способ реализации судебной власти.
То есть суждение на основе применения правовых норм (материальных и процессуальных) в процессе деятельности независимого суда.
Юридическая наука так определяет правосудие и его цель - это деятельность независимого суда, основанная на соблюдении демократических принципов судопроизводства в рамках установленного законом процессуального порядка и применения на этой основе в необходимых случаях мер государственного воздействия. Именно правосудие обеспечивает выполнение правовой социальной функции судебной власти как эффективного средства правовой защиты. Это согласуется с тем, что права и свободы человека обеспечиваются правосудием и каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (ст. 18, 46 Конституции РФ). Соответственно названным целям правосудия в ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод предусмотрено, что каждый имеет право при определении его прав и обязанностей на справедливое разбирательство дела независимым, беспристрастным и созданным на основании закона судом.
Но независимость суда как органа государственной власти, не абсолютна.
Конституция РФ и иные правовые акты, регулирующие деятельность судебной власти выделяют такие характерные свойства судебной власти как самостоятельность и подзаконность.
Подзаконность судебной власти находит свое выражение, во-первых, в том, что суды (судьи) должны действовать в точном соответствии с законом, подчиняясь только Конституции и действующим законам, и, во-вторых, они не вправе в своей деятельности отступать от требований закона по мотивам, так называемой целесообразности, с учетом особых обстоятельств рассматриваемого дела.
Применяя общее правовое предписание (норму права) к конкретным обстоятельствам дела, судья дает собственное толкование нормы, принимает решение в пределах предоставленной ему свободы усмотрения, но в рамках, присущих правосудию процедур, предполагающих, что правовой конфликт, переданный независимому беспристрастному и компетентному суду, должен быть рассмотрен в открытом судебном заседании при предоставлении каждому возможности на равных основаниях отстаивать свои права и чтобы исполнение вынесенного судом решения обеспечивалось принудительной силой государства. Иное нарушало бы не подлежащее ограничению право на доступ к правосудию и судебную защиту (ст. 19, 46, ч. 3 ст. 55, ч. 3 ст. 56 Конституции).
Вышеуказанные теоретические концепции правосудия формализованы и в Общих положениях Гражданского - процессуального кодекса РФ.
Так глава 1 ГПК РФ устанавливает принципы правосудия:
1) «Равенство всех перед законом и судом» (ст.6);
2) «Осуществление правосудия на основе состязательности и равноправия сторон» (ст.12).
Часть 1 ст.12 Кодекса прямо устанавливает: «Правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон».
А для реализации этого принципа правосудия, ч.2 ст.12 Кодекса также прямо устанавливает определенные обязанности суда.
Таким образом, закон обязывает суд обеспечить процессуальные и конституционные права и полномочия сторон, установленные соответствующими нормами гражданско – процессуального и конституционного законодательства.
Насколько фактически эти обязанности судом выполнены в рамках конкретного судопроизводства, можно судить о том, было ли обеспечено государством правосудие?
5.2. Статья 48 ч.1 Конституции РФ устанавливает: «Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи».
Под квалифицированной юридической помощью подразумевается главным образом адвокатская юридическая помощь. Как указал Конституционный Суд РФ в Постановлении от 28 января 1997 г. N 2-П, "гарантируя право на получение именно квалифицированной юридической помощи, государство должно, во-первых, обеспечить условия, способствующие подготовке квалифицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи, и, во-вторых, установить с этой целью определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии".
Причем гарантия предусматривает, что помощь эта должна носить практический и эффективный, а не теоретический и иллюзорный характер. То есть не само присутствие адвоката в судебном процессе, а его профессиональные знания, привнесенные в процесс в интересах правосудия и доверителя. Тем более в случаях, когда специфика рассматриваемого дела требует определенного уровня профессиональной компетенции. Так, по настоящему делу, по сути, основным предметом исследования было юридическая оценка самого факта правомерности или не правомерности деятельности общественной организации и цели, преследуемой этой организацией.
Практика Европейского Суда по правам человека (дело ФомХоонг против Франции) показывает, что в ряде дел юридическая сложность объясняется необходимостью оспаривания, так называемых, «фактических презумпций», перелагающих бремя доказывания невиновности на обвиняемого. В своем решении по указанному делу Европейский Суд постановил, что аргументы о совместимости фактических презумпций с презумпцией невиновности являются достаточно сложными и могли быть должным образом представлены только опытным защитником.
Согласно ч. 1 ст. 1 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (далее - Закон об адвокатуре), адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката, физическим и юридическим лицам в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию.
А ст.2 Закона об адвокатуре устанавливает исключительную особенность статуса адвоката «Адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам».
Право каждого пользоваться помощью адвоката установлено и ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, причем в последнем случае как часть более широкого права на справедливое судебное разбирательство.
Как следует из специфики настоящего дела, предметом доказывания являлись обстоятельства, требующие правильного понимания (толкования) норм Конституционного законодательства, в том числе О референдуме в РФ, законодательства Об общественных объединениях, соответствующих норм уголовного права, уголовного и гражданского процессов, применительно к нормам ФЗ РФ «О противодействии экстремистской деятельности», а также общепризнанных норм международного права.
Со стороны истца (заявителя в суд) выступил уполномоченный правоохранительный орган (прокуратура г. Москвы), а со стороны ответчика – неформальная общественная организация, что объективно указывало на дисбаланс юридических возможностей сторон. Такой дисбаланс мог быть ликвидирован участием в качестве представителя данной организации в суде лица, осуществляющего квалифицированную юридическую помощь – адвоката, что возлагало на него обязанность исполнить, возложенную на него законом миссию независимого правового советника по правовым вопросам как по вопросам процессуального доказывания, так и по иным обстоятельствам, имеющим значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.
Статья 67 ГПК, устанавливая для суда свободу оценки доказательств «по своему внутреннему убеждению», определяет основания такого убеждения: «основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств».
Указанные основания оценки, законодательно требуют от суда принять во внимание и дать оценку, в частности доводам адвоката по правовым вопросам, представленным им в ходе судебного разбирательства, ибо сведения о фактах, каковые являются доказательствами (ст.55 ГПК) в то же время представляют собой юридические факты, вызывающие правоотношения, урегулированные соответствующими нормами права.
В противном случае конституционное право лица на квалифицированную юридическую помощь не будет государством гарантировано, вопрекиположения ст.45 Конституции РФ, так как такая помощь будет формальной (иллюзорной).
С одной стороны, субъективно адвокат как юрист должен служить интересам тех, кто доверил ему отстаивать и защищать свои права и свободы.
А с другой -превнося в судопроизводство знания по правовым вопросам, адвокат объективно содействует выполнению задач гражданского судопроизводства, установленных ст.2 ГПК РФ, то есть служит интересам правосудия.
В этом его, законодательно установленная роль – «независимый профессиональный советник по правовым вопросам».
Однако, оценка имеющихся материалов данного гражданского дела, содержаний постановлений судов первой и второй инстанций, исходя из чего сформулированы доводы настоящей надзорной жалобы, позволяет установить фактическое игнорирование указанными судами правовых доводов адвоката, что дает основание утверждать о том, что:
1) ответчик был лишен гарантированного Конституцией права на реальную квалифицированную юридическую помощь.
2) обжалуемые судебные постановления не были правосудными.
ВЫВОДЫ. Как указано выше, доводы жалобы не направлены на переоценку установленных судом обстоятельств. Суд вообще не рассмотрел и не дал оценку существенным обстоятельствам, представленным стороной ответчика для исследования.
Что является существенным нарушением, повлиявшим на исход дела.
Есть такое известное философское выражение: «Сон разума рождает чудовищ».
Под его смысл, очевидно, подпадает ситуация, когда отсутствие Правосудия как наиболее оптимальной формы разрешения конфликтов, порождает беззаконие в целом.
Беззаконие становится нормой, которая развращает все общество и разрушает государство как политический институт. Право, как универсальный регулятор общественных отношений, перестает действовать. Люди не верят ни во что, либо готовы поверить в любой бред. Все страты общества живут как бы в параллельных мирах. Теория Гоббса («Война всех против всех») процветает. Существует некий абстрактный общечеловек(«каждый»), для которого написана либеральная Конституция, в которой он назван «высшей ценностью» (ст.2 Конституции РФ), а само государство названо в Конституции «демократическое… правовое» (ст.1 Конституции). Многонациональный народ этого государства (не имеющий национальности в паспорте) является по Конституции «Носителем суверенитета и единственным источником власти» государства. «Народ осуществляет свою власть непосредственно… Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы» (ст.3 Конституции).
У этого государства «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной… признаётся идеологическое многообразие» (ст.13 Конституции).
Но в реальности существуют личности, объединенные в общественные классы и социальные группы, каждые со своим идеологическим многообразием, общественное бытие которых определяет их общественное сознание и отношение друг к другу. Правящий государственный режим в стране не способный обеспечить справедливое общественное бытие всего народа, посредством искусственно созданного механизма в виде ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» надеется стабилизировать социальный мир, то есть существующий в обществе такой порядок вещей.
Однако, либо по глупости, либо по злому умыслу разработчиков этого закона, получается обратный эффект.
В настоящей жалобе показан пример отношения к этому закону специалиста. Но и это не самое удивительное. В конце концов, любая власть защищает себя посредством тех законов какие ей на пользу, даже не популярных у народа (нелегитимных). Но если власть сама же не соблюдает те законы, которые создает… . Она рискует остаться без власти.
Судебный же процесс по делу АВН в очередной раз показал, что глупость или злой умысел правоприменителей многократно превосходит законодателей. И при этом показал цену конституционным заклинаниям при шизофрении или отсутствии такого цементирующего элемента суверенитета государства как ПРАВОСУДИЕ.
А что касается вопроса, кого можно назвать экстремистом, то мнение законодателей и избирателей различны. Вот мнение Галины Знаменской из г. Северодвинск из её статьи «Итак – полицай!» (газета «Знание-Власть» №07 (506) февраль 2011 г.) «…Все большее количество журналистов приходит к выводу: самые страшные экстремисты - продажные судьи и прокуроры, которые окончательно подрывают веру народа в то, что возможно добиться справедливости законным путем, плодят недоверие и презрение к органам государственной власти, а в итоге это может привести к нестабильности в стране. В стране криминальный беспредел,а сотни милиционеров направляются разгонять мирные митинги защитников свободы слова…».
Не знаю насчет продажности, но судя по ряду процессов, в которых я участвовал по делам связанным с признанием экстремистскими некоторых печатных материалов, предметом исследования в которых был не сам материал в его смысловом содержании, как требует того тот же закон Об экстремизме и теоретические разработки ученых, а отдельные «высказывания» в нем (типа вышеприведенной цитаты, которую при желании тоже можно превратить в предмет исследования по экстремизму), при наличии официального списка произведений, признанных судами экстремистскими материалами, приближающегося к тысяче), вера в справедливость через суд действительно низка.
И то, что подавляющее большинство людей думает также как Г. Знаменская, власти убеждаются из регулярного мониторинга общественного мнения посредством таких телепередач, как, к примеру, «К барьеру!» В. Соловьева.
Поэтому Конституции противоречит не попытка организации референдума с идеей ответственности власти РФ перед её источником, которая (идея) той же конституцией защищается гарантированным идеологическим многообразием, а практическая деятельность ряда представителей этой власти. В то время как все больше людей убеждаются, что практическое претворение этой идеи в жизнь решит вопрос и с экстремизмом, и с правосудием, и с коррупцией (продажностью).
А чтобы эта деятельность была не заметна с очевидностью, я власть идет на нехитрые уловки.
Так и в деле АВН, как уже выше указывалось, понимая полную абсурдность предмета заявленного иска, суд в гражданском процессе «за спиной сторон» в своем решении заговорил уголовно – процессуальной терминологией: «Таким образом, суд приходит к выводу, что АВН под видом достижения своей уставной цели, осуществляет экстремистскую деятельность, которая выражена в массовом распространении и изготовлении, с целью массового распространения, экстремистских материалов».
Что не составило труда для юриста представить в кассацию соответствующий довод: «Так как истец не доказал обстоятельства, заявленные им как основания иска, то суд, поправ принципы правосудия, беспрецедентно незаконно сам изменил его, чтобы попытаться обосновать соответствующее судебное решение».
Правосуден ли такой прием? Ответ очевиден. Но чтобы эта очевидность не была зафиксирована процессуально, ответ кассационным судом не был дан. А раз нет ответа, то, как бы и не было вопроса.
Но это не безобидная уловка. Это фундаментальное нарушение принципов гражданского – процессуального законодательства: состязательность процесса, процессуальное равенство сторон, при беспристрастном суде.
Поэтому, отдавая себе отчет и, принимая всю меру профессиональной ответственности за свои слова, заявляю как адвокат, что даже одно это вышеуказанное обстоятельство свидетельствует о том, что ПРАВОСУДИЯ при указанном судопроизводстве НЕТ.
Судебное решение при наличии перечисленных в настоящей надзорной жалобе нарушений не может быть справедливым. Поэтому можно утверждать, что ответчик лишен права «На справедливое судебное разбирательство», установленное Европейской конвенцией «О защите прав человека и основных свобод».
И кто потом смеет сетовать на то, почему ЕСПЧ завален жалобами на РФ от собственных граждан и обижаться на, указанный международный Суд, что он часто выносит решения против России?
Какой же общий вывод?
Вывод диалектический, но уже выходящий за пределы настоящей надзорной жалобы и, собственно за пределы юриспруденции:
«Если система не способна самонастраиваться и самоочищаться, то она обречена на самоуничтожение. И никакого сожаления о ней возникнуть не должно.
Ситуация, когда «Верхи не могут, а низы не хотят» разрешится с исторической неизбежностью».
А пока, в рамках действующих полномочий суда надзорной инстанции, по основаниям, установленным ст. 387 ГПК РФ, просим:
1. В соответствии со ст. 381 ГПК изучить надзорную жалобу по материалам дела. До окончания производства в суде надзорной инстанции просим приостановить исполнение решения суда.
Передать надзорную жалобу с делом для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции.
2. В соответствии с п.3.ч.1 ст.390 ГПК отменить обжалуемые судебные постановления суда первой и второй инстанций полностью и прекратить производство по делу».
Поскольку текст нашей жалобы очень велик, то ответы Суда дам во второй части статьи.
Ю.И. МУХИН
Средства политической борьбы
http://ermolenko-andrey.blogspot.com/2011/08/blog-post_17.html - начало
http://ermolenko-andrey.blogspot.com/2011/08/blog-post_5038.html - окончание
О лидерах АВН.
Раз в АВН все лидеры, то и незачем Мухину называться и.о.лидера. Был бы просто "референтом при лидерах" и незачем ему предъявлять претензии.
Согласен с вами,а если уж и
Согласен с вами,а если уж и предьявлять претензии то всей организацией а не отдельным человеком.
Красиво.
Очень красиво получилось. Если клиент из-за попрания судом правовых норм лишён возможности получить адекватную юридическую помощь (что адвокат ни делай, суд на это не реагирует), то тем самым нарушается принцип равноправности сторон и сам суд становиться ничтожным.
Вообще я понимаю, что этот суд нужен и как трибуна, но по сути дела они судят "межрегиональную организацию АВН с лидером и всей структурой" и каким боком к ней относится "общероссийское обЪединение граждан АВН без лидеров и с целью проведения референдума" большой вопрос. Это как осудить одного человека, а потом сажать в тюрьму его полных тёзок. Ну или присудить штраф ООО, а взимать его с ОАО с тем же названием. Пусть теперь сами и ищут эту никогда не бывшею в природе "межрегионалку".
Отправить комментарий