К ПЕРВОМУ МАЯ

И? В расчете ошибка есть? Перепад высот стал больше от того, что я диаметр назвал радиусом? Разумеется, при таком радиусе кривизны для практических целей (расчетов) поверхность земли можно считать плоской. Но впадать в мракобесие от этого не обязательно.

 Леше2-му.  И хозяевам авто, потребляющим от 16 л высокооктанового бензина на сотню и более.

 ну вот они проголосовали и стали ждать что придет дурачек и все за них сделает. Просто проголосовать фигня. Надо было рядовым избирателям требовать от депутатов исполнять решения избирателей, надо было отзывать депутатов поддерживавших сепаратизм. Надо было рядовым коммунистам требовать смены верхов партии, как в центре, так и в республиках.

А они просто разошлись по домам все и все. Типа прокукарекали, а там хоть не рассветай.

Теперь вспомним как в неизмеримо труднейших условиях действовали люди в 1917 году. Еще никто не мог знать что и как получится, а люди приходили с фронта в свои деревни и создавали советы, делили землю создавали вооруженные отряды и брали власть.

Сравниваем, видим разницу и понимаем, что сейчас хоршего будущего для рашки ждать не приходится.

К гостьеху в ДНД массовой записи нет пока. Жаль.

у вас косвенные доказательства публикации фальшивого закона. Прямые давайте.

 Вам, как представителю темных сил - виднее.

Отнюдь! Это ваш праздник, сатанистов...

Стихи Карла Маркса
Меч Сатаны:

Оуланем.

Так Бог вырвал из меня всё моё
 В проклятии и мучении судьбы
 Все миры Его невозвратимо исчезли!

Мне не осталось ничего, кроме мести!
 Я высоко воздвигну мой престол,
 Холодной и ужасной будет его вершина.
 Основание его — суеверная дрожь,
 Церемониймейстер — сама чёрная агония.
 Кто посмотрит здоровым взором,
 Отвернётся, смертельно побледнев и онемев,
 Схваченный слепой и холодной смертностью,
 Да приготовит его радость себе могилу.

Ибо он отбивает время и даёт знамения.
 Всё смелее и смелее я играю танец смерти.
 И они тоже: Оуланем, Оуланем!
 Это имя звучит, как смерть.
 Звучит, пока не замрёт в жалких корчах.
 Стой! Теперь я понял.
 Оно поднимается из моей души
 Ясное, как воздух, прочное, как мои кости…
 И всё же тебя, олицетворённое человечество,
 Силою моих могучих рук
 Я могу схватить и раздавить
 с яростной силой
 В то время как бездна сияет предо
 мной и тобой в темноте,
 Ты провалишься в неё, и я последую за тобой
 Смеясь и шепча на ухо:
 «Спускайся со мною, мой друг!»…

Адские испарения поднимаются
 и наполняют мой мозг,
 Пока не сойду с ума
 и моё сердце в корне не переменится.
 Видишь этот меч?
 Князь тьмы продал его мне.

Мир должен быть разрушен с проклятиями.
 Я сдавлю руками его упрямое бытие.
 И, обнимая меня,
 он должен безмолвно угаснуть
 И затем вниз- погрузиться в ничто,
 Совершенно исчезнуть,
 не быть, — вот это была бы жизнь…

Слова, которые я учу,
 смешались в дьявольскую смесь.
 Так что каждый может думать,
 что ему угодно!
 С презреньем я швырну мою перчатку
 Прямо в лицо миру.
 И увижу падение пигмея – гиганта,
 Которое охладит мою ненависть.
 Тогда богоподобный и победоносный
 я буду бродить
 По руинам мира,
 И вливая в мои слова могучую силу,
 Я почувствую себя равным Творцу.

Я утратил небо
 И прекрасно знаю это.
 Моя душа, некогда верная Богу,
 Предопределена теперь для ада.

Мне не осталось ничего, кроме мести,
 Я высоко воздвигну мой престол,
 Холодной и ужасной будет его вершина,
 Основание его — суеверная дрожь.
 Церемониймейстер! Самая чёрная агония!
 Кто посмотрит здравым взором —
 Отвернётся, смертельно побледнев и онемев,
 Охваченный слепой и холодной смертью.

Всё сильнее и смелее я играю танец смерти,
 И он тоже, Оуланем, Оуланем
 Это имя звучит как смерть.
 Звучит, пока не замрёт в жалких корчах.
 Скоро я прижму вечность к моей груди
 И диким воплем изреку проклятие всему человечеству.

Мои стихи, необузданные и дерзновенные,
 Да вознесутся к тебе о, сатана, царь пира.
 Прочь с твоим краплением, священник,
 И твоим заунывным пением.
 Ибо никогда о, священник,
 Сатана не будет стоять за тобой.
 Твоё дыхание о, сатана,
 Вдохновляет мои стихи;
 Твоя молния потрясает умы.
 Сатана милостив;
 Подобно урагану,
 С распростёртыми крыльями он проносится.
 О, народы! О, великий сатана!

Воззвание отчаявшегося.

Я чтил его, но только до поры —
 Его бесчинств невиданных не счесть.
 Разят судьбы слепые топоры,
 И выход мой — одна лишь злая месть!

Он растерзал мои остатки сил,
 Презренный бог, усевшийся на трон.
 Все лучшее, что было — поразил,
 И ненавистью будет поражен!

Я вознесу поверх любых вершин
 Мой бастион в отверженной стране,
 Где правит Смерть в безрадостной тиши,
 И Ужас вместе с нею наравне.

И если взглянет чей-то светлый взор,
 То пусть замрет он, холодом объят,
 Пусть тьма запечатлеет свой узор,
 И страх в него вольется, словно яд!

Когда-то попытается вдруг бог
 Испепелить мой мрачный бастион,
 Но Вечностью отмерится мой срок,
 И бог падет, раздавлен и сражен!