О СВОБОДНЫХ БАЛБЕСАХ

Да, Игнатьич... Почитаешь какую-нть вашу статью, так первое впечателние - советский народ сплошной хулиган. Порядочных людей не было, что ли? Молодёжь наглая, рабочий-металлург алкаш (да ещё и суррогатный), водитель автобуса насильник, курсанты училища – юные бандиты. Такого беспредела даже сегодня нет.

И я с Вами…
Вам не удастся уйти одному и тем более не удастся уйти незамеченным. Я уже давно жду того, кто позовет нас назад в СССР. Жду его, поскольку думаю, если он нас позовет, значит он точно знает дорогу. Я тоже, как и Вы, выпала. Поднялась и хотела стать в строй, но присмотрелась к этому строю. И перестала видеть в нем родных людей. Перестала видеть людей. Я не в строю, я где-то рядом. Я … Где я? Найдите меня и отведите назад. Я не могу здесь. Я знаю, где я была в советском прошлом. Я знаю, кем я была в прошлом. Я помню каждый день из прошлого. Помню все хорошее и плохое. И я ничего не помню потом. Двадцать лет беспамятства. Какие-то обрывки: талоны, купоны, приватизационные чеки, дефолт, инфляция, плохо (но жить можно), совсем плохо (но жить надо), опять ничего, реформы, реформы… Нас много: кто все еще движется по дороге развития неизвестно чего. И идет по дороге, ведущей в никуда. Мы идем в толпе, которая растянулась и поделилась на несколько частей. Первая часть далеко впереди, а может, уже над нами. Эта часть довольна собой. Она мечтала о колбасе, а получила яхты, машины и дворцы. Она едет впереди всех, а может летать на собственных самолетах. Вторая часть – это все остальные, которые поначалу едут на автомобилях, а под конец плетутся с кравчучками. Вот так мы и идем. Сложно сказать куда. И если раньше мы строили светлое будущее, то сейчас усердно продаем героическое прошлое. Нас теперь не зовут строить это самое светлое будущее, но и прошлое продают потихоньку и без нас.
Вот так и мы и бредем. На наши вопросы: “Куда мы идем?” и “Что там впереди?” нам чаще ответить не может никто. А особенно назойливым разъясняют, что нас впереди ждет жизнь по евростандартам. Что под этим подразумевается и когда точно наступит эта самая евростандартная жизнь – никто вразумительно ответить не может. А пока из всего евро у нас только евророзетки и евротарифы и собственно само евро. Все остальное пока под евро не подходит.
Я не хочу жить по евростандартам. Я вернусь и буду жить по советским законам. Буду жить по совести. Буду стоять в очередях в обычных магазинах. Покупать синие куры и колбасу по талонам. Меня это нисколько не унижает. Я мечтаю покупать вещи с государственным знаком качества. А продукты – сделанные по ГОСТу, а не по системе ISO9001. А больше всего на свете мечтаю увидеть надпись “сделано в СССР”. Вот тогда я точно заплачу.
Я поначалу бежала в толпе. Точнее в стае. Каждый в ней уже косился на рядом бегущего, чтобы тот его не обошел. И я бежала со всеми. Время от времени от скорости тошнило. Было тяжело, но верила обещаниям, что вот-вот все наладится. Проведем реформы. И все будет хорошо. Инвестиции потекут рекой. Все модернизируется. Все реформируется. Заработает и засияет. И я, воодушевленная надеждой, бежала дальше. Меня, как заводную игрушку, заводили ключиком. И завода хватало на некоторое время. Когда завод заканчивался, я падала, придавленная проблемами и безнадегой. Меня опять заводили. Но с каждым разом завод заканчивался быстрее, чем предыдущий. И наконец сломался. Наступило прозрение. В 17 лет мне говорили, что жизнь только начинается и это воодушевляло. А в 30 лет эта же фраза вызывала неконтролируемую агрессию. Я не могу понять: у кого начинается? Меня больше не обнадеживают разговоры о реформах. Они наводят на меня тоску. А временами даже панику. Я устала от реформ. Не надо больше реформировать. Я хочу вернуться и строить, а не перестраивать.
Отовсюду: с экрана телевизора, из газет, журналов и новых учебников меня пугают прошлым, видимо, пытаясь пересилить наш страх в настоящем и тревогу за будущее. Пугают репрессиями, ГУЛАГом, КГБ, НКВД, штрафбатами, колхозами, трудоднями, очередями, дефицитом и талонами на колбасу. Пугают давно, а в последнее время все чаще. А я хочу сказать: «Не надо меня РОДИНОЙ пугать».
Я вернусь в СССР. Я вернусь домой. Пройдусь по родным улицам. Пройдусь по родной земле. Где все еще вместе, где нет злобы и ненависти. Пройдусь по стране братских народов, по стране товарищей. И расскажу им про последующие 20 лет мрака. Мне не поверят. В такое поверить невозможно. В доказательство покажу им только один наш сегодняшний выпуск новостей – и они ужаснутся. А еще я посмотрю на маленьких Новодворскую, Жириновского и пр. Посмотрю, чтобы понять, что надо было с ними делать, чтобы вырастить такое.
Я буду работать на любой работе. Я буду работать на заводе. Я буду работать в поле. Я буду работать в школе. Я буду работать на стройках. Я буду растить детей. Я буду сажать сады. Я буду это делать от души. Я буду делать это на совесть. Я буду делать без устали. Я буду работать сутками. Я не буду роптать. Ни одного слова об усталости Вы от меня не услышите. Я буду творить. Я буду созидать. Я буду отдавать все без сожаления и без остатка.
Я буду выписывать на 70 рублей (в год!!!) кучу журналов и газет. Каждый день буду читать газету «Труд», а раз в месяц журнал «Крестьянку» и «Здоровье». Мои дети буду ждать новый номер журнала «Пионер». А еще я буду покупать книги. Причем я согласна стоять за ними в очередях. Но ведь не это главное. А главное – у меня будет время их читать.
Я стану комсомолкой. Поскольку в свое время мне это не удалось. Я, правда, попыталась, но все отменили. И народ стал уходить из партии и комсомола. И мне тогда вдруг стало стыдно за наше предательство. Из библиотек стопками выносили в хранилища книги Маркса и Ленина. И еще тогда меня терзали смутные сомнения, а не поторопились ли мы.
Поторопились. Не подумали. Я часто думала, почему мы тогда не встали на защиту СССР? Почему мы тогда ничего не делали. Почему мы тогда не засомневались? Как не почувствовали предательства? Как не распознали врагов и предателей? А кто для меня враг? Враг для меня – это чужой. Враг для меня – это внешняя угроза. Вот здесь и кроется наша главная ошибка: мы забыли, что враги бывают и внутренние. Мы не ждали опасности изнутри. Мы не ожидали предательства внутреннего. Тем более не ожидали предательства от руководства. Казалось, что руководству там сверху виднее как лучше. Советский народ 70 лет строил народное государство. Строил сам. Строил упорно и самоотверженно. Строил без устали. Работал и воевал не щадя себя, без нытья и ропота. Доверял своей стране и своему руководству. И руководство не подводило свой народ. Разрабатывало планы по развитию страны и, сообща, претворяло эти планы в жизнь. Не подводили нас настоящие коммунисты. Те первые коммунисты, которые прошли испытание на твердость, мужество и самоотверженность еще в царских тюрьмах и ссылках. Настоящие коммунисты, которые верили в свой народ и боролись за него. Настоящие коммунисты, которые строили вместе со своим народом. Настоящие коммунисты воевавшие со своим народом. Настоящие коммунисты, которые были из народа. Настоящие коммунисты, которые шли добровольцами на фронт. Настоящие коммунисты бесстрашно делавшие шаг вперед на фашистских расстрелах на вопрос: «Коммунисты, шаг вперед!».
Я вступлю в Коммунистическую партию, если товарищи решат, что я достойна. Я буду ходить на все собрания. Ходить на демонстрации. Добровольно без напоминаний и в первых рядах. Я буду ходить на субботники. Буду выполнять любую общественную работу, которую мне поручат. И я сделаю шаг вперед, если будет надо.
Мы вернемся и больше не свернем с пути. Мы стали другими. Мы прошли чистилище длиной в 20 лет. Мы вернемся и будем крепко помнить, что мы идем верной дорогой настоящего в светлое будущее. Будем помнить.
Я вернусь прямо сейчас. Я больше не могу здесь. Я задыхаюсь от мрака и безнадеги. Я вернусь на РОДИНУ. Соберу в охапку детей и родителей и вернусь. Только их, ничего отсюда больше не возьму. Ничего мне из того, что у меня есть сегодня, не надо. У меня там было все. Нам говорили, что у нас там ничего не было. Но это неправда. У нас там было все, что необходимо человеку, любовь и дружба, честь и совесть, уважение и достоинство. А главное – у нас была РОДИНА. Я вернусь, пройдусь по родным улицам. Всмотрюсь в лица людей знакомых и незнакомых, но родных. Вокруг не будет рекламы, дурацких бигбордов, баннеров и пластиковых бутылок. Увижу плакаты «Миру – мир», «Мир – труд – май». И пойму, что я дома.
Я вернусь. Прямо сейчас. Вокруг меня рассеется мрак. И настоящее будет ясным, а будущее светлым. И все будет просто. Будет просто работа. Просто учеба. Просто дружба. Просто любовь. Просто без злобы. Просто без ненависти. Просто без зависти. Просто без двойного смысла. Просто без двойного умысла. Просто будет жизнь.
Я где-то рядом. Заберите меня. Не уходите без меня. Не уходите…
Рита Шевченко