Когда говорят о чистке пред войной Красной Армии от предателей, либералы воем воют о том, что, дескать, в сталинском СССР в шпионаже обвинялись и расстреливались совершенно невинные и честные люди. Как можно на них такое подумать, если репрессированные генералы на две трети состояли из бывших царских офицеров?! Скажем, как мог предать комкор Г.К. Восканов, если он бывший подполковник царской армии? А комкор Н.В. Куйбышев, кавалер 3-х орденов Красного Знамени, в царской армии – капитан?
Между тем, эта подлость и предательство пролазили в Красную Армию именно из царской армии. Тут надо понять, если критерием службы в армии является не защита Родины (или царя) в боях, а получение от Родины (или царя) как можно большего денежного содержания и большой пенсии в мирное время, то подлость и предательство станет нормой армии. Да, конечно, не все офицеры станут подонками, но желающих ими стать будет предостаточно.
Вы скажете, что это теория. Да, можно сказать и так. Но ведь в то время и практика говорила именно об этом. Наши деды в тот промежуток от начала века до Второй мировой войны видели этих офицеров, читали о их подвигах! И как они могли им всем безоглядно верить?
Вот несколько примеров.
Князь С.Е. Трубецкой – заместитель главы боевой антисоветской организации в Москве – был пойман, долго сидел под следствием, приговорен к смерти, помилован, выпущен и, в конце-концов выслан за границу, где он написал воспоминания о временах Гражданской войны «Минувшее», интересные тем, что писал их органический антисоветчик. Тем не менее, у него масса различных примеров о поведении русского дворянства после революции. Вот он, скрыв фамилии, чтобы не позорить семьи, описывает судьбу сидевших с ним под следствием трех дворян.
«Все трое были офицеры. К. – армейский кавалерист, восточного происхождения. После революции К. добровольно пошел в Красную армию – не из принципа, конечно, а прельстившись должностью полкового командира (он был, кажется, поручиком). Г. и Н.Н. тоже «устроились» у большевиков оба на должностях военных следователей. И вот тут-то началось «дело». Г. и Н.Н. оба знали, что К. женат на дочери богатого польского промышленника, и в их головах созрел план действия. Безо всякого реального основания они создали против К. «дело», обвиняя его в «контрреволюции», в чем К. был совершенно невинен. После его ареста они, как бы по дружбе, обратились к жене К., говоря, что последний неминуемо будет расстрелян, если вовремя не подкупить кого следует, но для этого требуются значительные суммы, и в иностранной валюте… Шантажируя жену К., Г. и Н.Н. все время разыгрывали перед ней роль верных друзей ее мужа, идущих на большой личный риск, чтобы его вызволить. Обоим мерзавцам удалось таким образом присвоить драгоценности жены К., которая им их передала, и обязательства на крупные суммы, под гарантией польских имуществ. Г. и Н.Н. хотелось уже ликвидировать инсценированное ими же самими дело против К., выпустить его на волю и пожать плоды своей изобретательности. Но тут что-то сорвалось… Не знаю точно, в чем дело: вероятно, Г. и Н.Н. не поделились с кем следовало. Так или иначе, они сами и жена К. были арестованы. Вся махинация выяснилась, и военный трибунал приговорил обоих следователей к расстрелу.
Забегая вперед, скажу, что Г. и Н.Н. были расстреляны, К. – по суду оправдан, а жена его «за попытку подкупа» была приговорена к нескольким годам заключения (кажется, к пяти). Когда К. вышел на волю, жена его уже сидела в тюрьме».
Не знаю, как вам, а я считаю, что тут большевики, расстреляв этих подонков, поступили исключительно благородно. Князь Трубецкой (который не каялся и не скрывал своей ненависти к большевикам, за что и был ими выслан в Германию) вспоминает еще один характерный случай.
«Только потом я понял, что переживал Виноградский, когда, сидя с ним в камере, я безо всякой задней мысли рассказал ему следующий случай. Один арестованный ЧК офицер, чтобы спасти свою жизнь, предал своих товарищей. Те были расстреляны, но та же судьба постигла и самого предателя. «Больше он нам полезен быть не может, а куда нам девать таких подлецов?» – сказал о нем видный чекист, кажется, Петерс (тогда я точно помнил его имя и имя расстрелянного предателя и назвал их обоих Виноградскому). Я ясно видел, как взволновал его этот рассказ, как он изменился в лице и с каким чувством повторял: «Какие мерзавцы, какие бездонные мерзавцы!».
Чтобы вы поняли, почему этот Виноградский возмущался большевиками, следует сказать, что дворянин Виноградский уже предал самого Трубецкого, который узнал об этом несколько позже. (Хотя посудите сами, куда действительно большевики должны были девать алчных подонков и негодяев, о которых выше упомянул Трубецкой?) В понимании подонков, расстрел подонков за подлость - это страшный грех, это понятно. А в понимании честных людей?
И этот дух царской армии тщательно сохранялся и переносился в Красную Армию, и не только большевистское Правительство это видело, это видели все. Вот, к примеру, сообщение из Владимирской газеты «Призыв» за 3 июля 1922 г.:
«Наши красные гусары, кавалеристы одного из кавполков, стоящих во Владимире, решили тряхнуть стариной, размахнуться во всю военную мощь, показать свою молодецкую удаль. И показали.
Группа лиц, возглавляющих кавполк, забралась в «кафе-питейную», напилась вдребезги пьяная и устроила скандал. Поколотила официанта и содержателя кафе за предоставление счета в 60 000 000 рублей за вино и закуски. Потребовала от пианиста гимна «Боже, царя храни». Тот отказался. Тогда эта пьяная компания сама мастерски выполнила гимн, видно, не забылись старые мотивы. Но этим безобразия не кончились. Один из «господ» военных вздумал въехать на лошади в кафе, и, когда присутствующий тут член Губисполкома попробовал его остановить, тот порвал у него мандат, оскорбив в лице члена весь Губисполком. Дебош закончился скачкой по улице III Интернационала».
Обратите внимание, в заметке нет строк, обычных для такого случая в любой стране. Нет возмущения корреспондента типа «куда смотрит Советская власть?!» Советская власть-то там как раз оказалась в виде члена Губисполкома, но вы же видели, как с ним поступили доблестные бывшие царские офицеры. Ну, ладно, не о расстрелах и разгулах речь, а о предательстве.
Продвинутые защитники мифической чести всего царского офицерства и слушать не хотят о предательстве, скажем, Тухачевского, бывшего гвардейского поручика. Как можно?! Да, у нас такое обвинение может вызвать удивление, но как оно могло удивить наших дедов-прадедов, скажем, после прочтения в журнале «Огонек» №15 за 1928 год такого сообщения из Англии.
«В скором времени в лондонском суде будет разбираться иск, предъявленный бившим русским офицером, графом Зелинским, японскому правительству, в 150 миллионов рублей, за проданные в 1904 г. планы расположения мин в Порт-Артуре.
Первые попытки японской армии взять Порт-Артур в августе 1904 года окончились неудачно. Они были отбиты с колоссальными потерями для японцев.
И вдруг — неожиданность! — 2 января 1905 года «защитник» Порт-Артура ген. Стессель сдает японскому командованию крепость, снабженную богатейшим военным парком и всем необходимым для долгой обороны. Это-первый удар. Второй - несколько судов Тихоокеанской эскадры идут на дно морское, наткнувшись на собственные мины.
Неожиданные события породили слухи об измене. И они оказались действительностью. Маршал Ямагута в рядах русского офицерства нашел то, что искал. За 150 млн. рублей (138 млн. иен) три штабных офицера - граф Игорь Зелинский, Александр Федоров и Владимир Ворский - передают маршалу Ямагута планы расположения мин и войск Порт-Артура и Владивостока.
Один на предателей - граф Зелинский - так описывает в своем письме к одному швейцарскому адвокату подробности заключенной ими с японским командованием сделки о сдаче Порт-Артура.
В 1904 году, незадолго до сражения под Мукденом, японскому командованию были переданы планы расположения мин, а также сведения о численности русских войск в Порт-Артуре и во Владивостоке. При передаче этих планов с японским маршалом Ямагута было заключено предварительное соглашение о вознаграждении в 138 млн. иен. Эта сумма, как было оговорено, будет выдана Зелинскому, А. Федорову и З. Ворскому лишь в том случае, если Япония выйдет победительницею.
После заключения перемирия двое из предателей — А. Федоров и В. Ворский - выехали в Нагасаки. Там им, вместо наличных денег, были выданы: окончательно оформленный договор и три векселя по 46 млн. иен каждый, подлежащие оплате 22-го марта 1915 года. Сделка прошла гладко. Но Ворский все чего-то опасался. По выходе из дома, в котором происходил обмен, он на всякий случай передал векселя и договор А. Федорову? И не напрасно. Около самого порта в Нагасаки, куда они направились с целью покинуть пределы Японии с первым же отходящим пароходом, раздались один за другим несколько выстрелов. Ворский был убит на месте, Федорову, вместе с документом и векселями, удалось скрыться и уехать в Россию. Здесь, в Одессе, перед отъездом за границу графа Зелинского, Федоров выдал ему копию договора в английском переводе и вексель в 46 млн. иен.
Вексель за продажу Порт-Артура.
Эта копия вместе с векселем и была депонирована в Швейцарском Национальном банке в Лозанне. Тогда же женевские финансисты согласны были дать Зелинскому крупную денежную сумму под обеспечение лежавших в Лозанне ценных бумаг, при условии представления им подлинника договора. А подлинник в это время находился у Федорова в Одессе. Требование швейцарских финансистов было основано на том, что только в подлиннике договора были упомянуты фамилии всех трех офицеров. Векселя же были выданы на предъявителя. В переводе договора фамилии также не были указаны. В то время Зелинскому подлинника получить не удалось.
Прошли годы... За это время умер еще один предатель - А. Федоров. Оставшемуся в живых Зелинскому как-то удалось, наконец, получить подлинник договора. Перебравшись из Швейцарии в Англию, он депонировал свой вексель вместе с подлинником договора в лондонском банке «Хорар и К°». Этот банк в настоящее время и предъявляет его в лондонский суд ко взысканию. Надо сказать, что японское правительство до сих пор но выкупило ни одного векселя, из выданных в свое время трем русским предателям. Таким образом, покупка Порт-Артура за счет предательства некоторых представителей русского командования обошлась Японии очень дешево.
Хотя факт выдачи векселей и договора не оспаривается ни японским посольством в Лондоне, ни Японским банком, — однако, как пишет германская газета «Франкфурте Цайтунг», возникают сомнения относительно подлинности депонированного Зелинским в банке «Хорар и К°» векселя. Эти сомнения вызваны тем, что подпись японцев произведена не под текстом, а сбоку, латинским шрифтом и наизнанку. Но, вместе с тем, адвокатура и банковские круги допускают возможность, что японцы нарочно произвели так подписи, чтобы впоследствии можно было бы оспаривать подлинность этих денежных документов.
Для нас совершенно неважно, подлинными или подложными документами оперирует предатель Зелинский. Большую значимость имеет подтверждение японского посольства в Лондоне выдачи русским предателям векселей на 138 млн. ней за продажу Порт-Артура. Этим устанавливается исторический факт продажи крепости русским командованием, так как не может быть сомнения в том, что три штабных офицера являлись лишь посредниками между русскими и японскими генералами.
Всей этой истории удивляться не приходится. Недаром же один из виднейших руководителей и организаторов французской армии до империалистической войны ген. Персон в своих воспоминаниях утверждает, что по большей части генералитет в прошлом был до чрезвычайности жадны до денег. Некоторые представители его не брезгали даже антипатриотическими средствами, чтобы достигнуть своей цели. Что ж! Мы, пожалуй, не будем оспаривать мнение видного представителя ответственного командования крупной армии капиталистического государства о своих коллегах. Павел Пупровский».
Кстати, этот французский генерал мог иметь в виду и не просто генералов, а прямо членов императорской фамилии России. Знаток русской артиллерии А. Широкарад, ознакомившись с выбором артиллерийских систем для русской армии, пишет:
«После 1895 г. (то есть после воцарения Николая II) русская сухопутная артиллерия ставится в полную зависимость от Франции. И дело не только в том, что Круппа заменила фирма Шнейдера, производившая менее качественные орудия. Ни Крупп, ни германское правительство никогда не вмешивались в раздачу военных заказов русским заводам, а тем более в стратегию и тактику русской армии, справедливо считая это прерогативой русских властей. А вот фирма Шнейдера, заключив контракт с Военным ведомством России, обязательно оговаривала, что столько-то лет такая-то пушка системы Шнейдера будет изготавливаться исключительно на Путиловском заводе, или вообще будет изготавливаться только на этом заводе.
Почему же Шнейдер так возлюбил этот завод? Да потому, что Путиловский завод — единственный русский частный артиллерийский завод, все же остальные артиллерийские заводы с 1800 по 1914 г. принадлежали казне. Надо ли говорить, что правление Путиловского завода было слишком тесно связано с фирмой Шнейдера.
Великий князь Сергей Михайлович и Кшесинская совместно с руководством фирмы Шнейдера и правлением Путиловского завода организовали преступный синдикат. Формально в России продолжали проводиться конкурсные испытания опытных образцов артиллерийских систем, на которые по-прежнему приглашались фирмы Круппа, Эрхардта, Виккерса, Шкода и другие, а также русские казенный заводы Обуховский и Санкт-Петербургский орудийный. Но в подавляющем большинстве случаев победителем конкурса оказывалась фирма Шнейдер.
Автор лично изучал в архивах Военного исторического музея отчеты о конкурсных испытаниях орудий. В угоду великому князю Сергею Михайловичу комиссия часто шла на подлог. К примеру, вес орудий Шнейдера подсчитывался без башмачных поясов и ряда других необходимых элементов, а орудий Круппа — в полном комплекте. В отчете писалось, что орудие Шнейдера легче и подлежит принятию на вооружение, но фактически в боевом и походном положении оно было тяжелее своего крупповского аналога.
Что же касается самодержца всероссийского, то занятый мундирами, пуговицами, значками и ленточками, к гаубицам он особого интереса не проявлял».
Но вернемся к предателям Русско-японской войны. Удивляет, что это предательство Порт-Артура в дальнейшем как-то забылось отечественной историей, по крайней мере, я ничего об этом раньше ни у кого не читал. Возможно, впоследствии как-то выяснилось, что это простое мошенничество некоего князя Зелинского (в некоторых источниках его называют Телинский), такие версии существовали и в то время.
Однако смущает, что японцы в 1928 году, признали факт этого предательства, и, главное, что этот факт не вызвал никакого сомнения у тогдашней редакции журнала. А это можно объяснить только тем, что в те годы царское офицерство было на виду, и в предательстве ими Родины никто в СССР не видел ничего невероятного.
Ю.И. МУХИН
