Я ведь оцениваю Радзиховского совершенно с другой стороны, малознакомой Ихлову, и знаю Радзиховского по делам, которые Ихлову не знакомы. Чего стоят только призывы Радзиховского к иностранной агентуре в России «затрахать» меня судебными исками. (И с тех пор эта иностранная агентура уже несколько лет не жалеет денег на то, чтобы таки «затрахать»). Впрочем, эта агентура и без Радзиховского знала, что делать, а Радзиховский просто похвастался знанием этого либерального «приема полемики» с политическими оппонентами. Но не об этих заслугах Радзиховского передо мной.
Если об Ихлове я узнал совсем недавно, то Радзиховского (по его публикациям в «Огоньке») заметил практически с самого начала издания «Дуэли», заметил ввиду поразительной откровенности Радзиховского – он толи хитро, толи глупо пишет о том, что другие либералы тщательно скрывают. Дело в том, что непременным условием общения журналиста и читателей является доверие читателей к автору, в противном случае лжеца будут читать только кретины, которых можно заворожить не мыслью, а всего лишь собранными в предложение словами. А вот Радзиховский удивил меня исключительным цинизмом по отношению к своим читателям, поскольку в те годы, когда умных читателей даже у «Огонька» было побольше, Радзиховский не стеснялся писать (№ 28, 1996):
«В течение последнего полугода журналисты, писатели и прочие изображающие из себя властителей чужих дум держали языки пистолетом и пускали его в дело, только чтобы лизать зад начальству. Делалось это, само собой, во имя высоких целей и, как правило, за высшую плату. Я, кстати, был одним из первых, кто провозгласил публично наступление сладкого сезона лизаний. В статье в "Огоньке", в самом начале президентского забега. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих в словах. Вот и давайте спасать себя, что означает - спасать Ельцина. Чем все и занялись, разумеется, не по моей команде, а по команде своей совести и штаба Бориса Николаевича.
(На раздраженный вопрос: "Так что, по вашему, надо было стоять в стороне или Зюганову помогать?!", спешу повторить - я сам одним из первых и вполне откровенно сказал - нет-нет, надо срочно "ложиться под власть", деваться некуда. А если кому-то в процессе этой работы удалось подмолотить деньжат, да еще и постонать от наслаждения - так это замечательно, можно лишь позавидовать! И те, кто морщат носы, - они-то и есть фригидные завистники)».
Не объективно информировать своих читателей, а «спасти себя и подмолотить деньжат»! – согласитесь, нужна определенная откровенность, чтобы заявить это свое кредо не только восторженным почитателям с одной извилиной, но и неопределенному кругу лиц.
Такое кредо, само по себе, не является чем-то исключительным. Вот Лейзер Броер, передает воспоминания своего отца об еврейском гетто Слободка в Каунасе во время той войны. После вступления в Каунас немцев и погрома, устроенного литовцами, «на следующий день в гетто Слободка организовалась первая подпольная группа сопротивления, в которую входил мой отец. Там были все, представители всех движений и партий - сионисты-социалисты, сионисты-ревизионисты Жаботинского, религиозные сионисты, анархисты, хасиды, миснагеды и просто евреи. Они решили, что реальную помощь в борьбе с немцами им может оказать только Сталин. Поэтому главенствующая роль в движении должна принадлежать коммунистам, и все это подполье будет считаться коммунистическим. Отца моего снова приняли в компартию "невзирая на идеологические разногласия". И подполье стало действовать.
Первым, кого они убили, был еврей - глава полиции юденрата (юденрат - назначенный немцами орган управления гетто). До войны он был убежденным сионистом-ревизионистом (так именовались сторонники Зеева Жаботинского), а потом одним из первых побежал служить немцам. С ним предварительно поговорили, но он сказал: "Ребята, мне плевать на вас и на остальных, я хочу жить, и сделаю для этого все". С ним пытались говорить еще раз и после этого застрелили». У этого начальника полиции кредо, точно такое, как и у Радзиховского, - спасти себя и подмолотить деньжат, и он, точно так же, как и Радзиховский, считал своих собеседников людьми, понимающими его и способными восхититься его умом и предприимчивостью. Но начальник полиции ошибся – его за это кредо пристрелили, и могут найтись люди, которые скажут, что это не гуманно – убивать человека всего лишь за понятное желание спасти себя и подмолотить деньжат.
Но смотрите, в гетто Вильнюса евреи не пристрелили ни начальника полиции гетто, ни главу юденрата – Якоба Генса, и этот Генс формировал и формировал из евреев гетто партии якобы для «переселения», но на самом деле, для расстрела их в котловане недостроенного бензохранилища в Понарах. И вот так Генс «переселил» в могилы 38 тыс. евреев Вильнюса и еще 10 тыс. евреев из округи, но особенно он со своим начальником полиции отличились с еврейским гетто в Ошмянах. Там они уничтожил всех ошмянских евреев силами одной еврейской полиции Вильнюсского гетто! Не мудрено, что начало восстанию в Варшавском гетто тоже положила казнь восставшими евреями начальника полиции и главы юденрата.
Однако, одно дело иметь такое кредо во время реальных военных опасностей и высказывать его в узком кругу братьев по разуму, другое дело, в мирное время публично его провозгласить. Более того, Радзиховский и поясняет, почему либеральный журналист обязан лизать зад власти и, сладко постанывая, лежать под нею: «…кроме слов, мы ничего не знаем и не умеем, ну так что ж? Каждому – свое». То есть, никакими иными честными способами заработать на жизнь Радзиховский не умеет, поскольку ничего не знает и не умеет, кроме слов, однако, должен заметить, что и со словами у него не очень. Он их без сомнения, знает очень много, но понимает значение слов только из близких ему тем – еды, секса, сплетен интеллигентствующих тусовок. При любом выходе за этот круг, Радзиховский, сам того не понимая, начинает писать комично, как Жванецкий, и мне, кстати, приходилось обсуждать его заметки в этом ключе.
Итак, Радзиховский прореагировал на статью Е. Илхова своей заметкой «Диссиденты и политики. Ответ Евгению Ихлову». Цель, естественно, показать «с полным уважением к Вам лично и ко многим Вашим коллегам», что Ихлов не прав в том, что стал депутатом Национальной Ассамблеи, не прав потому, во-первых, что теперь он вместе с такой грязью, как Мухин, во-вторых, не прав потому, что не прав.
Что касается меня, то тут все понятно, - забудь он намекнуть, что я дерьмо, и мне следовало бы задуматься, то ли я делаю. А вот то, что Радзиховский не изменил своей искренности, - это интересно. Он попрекает либералов Национальной Ассамблеи: «Грязь — условие, необходимое для политики, да. Но кто сказал, что достаточное? Эта грязетерапия не дает результата: не та грязь. Надо искать другую». Заметьте и оцените искренность – Радзиховскому даже в голову не приходит, что можно искать чистую политику, и то, что он сам в грязи, для него естественно. Но только он в такой грязи, от вони которой можно стонать от наслаждения, а Илхов не нашел такой.
Образно говоря, ситуацию с Радзиховским, его же словами можно представить так: проститутка, обслуживающая бомжей, может искренне считать, что все мужики воняют. Но, мы же понимаем, что даже эта проститутка не может не знать, что где-то есть и чистые мужчины, она догадывается, что те мужчины не то, что положить ее под себя, но и подумать об этом побрезгуют. И бомжовой проститутке обидно. И ей это надо как-то объяснить, не упоминая о своих достоинствах и привлекательности. И она, скорее всего, будет утверждать, что те, чистые мужчины, не настоящие мужики, и только поэтому они не с ней.
Смешно, но точно так же, мыслит и Радзиховский.
Ведь, скажем, того же Каспарова ну никак не назовешь грязным политиком. В отличие от Радзиховского, он знает и умеет не только слова, посему вполне финансово самодостаточен безо всякой политики и необходимости писать. Он не зарабатывает денег в политике, он свои деньги тратит на политику, - ну как его назовешь грязным? Еще большего уважения заслуживают остальные либералы Национальной Ассамблеи. В отличие от Каспарова, они действительно не знают и не умеют ничего кроме слов. Каспаров хоть как-то защищен своим шахматным гением, они же никак не защищены, тем не менее, они перешли Непрядву и вышли на поле Куликово. Князь Дмитрий был герой – перед боем перешел в передовой полк, хотя знал, что этот полк погибнет, и после боя был найден под грудой мертвых тел контуженым, в измятых доспехах, но, благодаря доспехам, все же, живой. Но разве меньшими героями были шедшие с ним мужики, защищенные одной рубашкой и вооруженные только сулицей – коротким копьем? И эта самоотверженная решимость депутатов НА любой ценой добиться демократии в России – грязная политика? Тут даже у Радзиховского не хватило доводов заявить, что от чистых мужчин воняет.
И он стал нараскоряку с этой своей грязью, как условием, необходимым для политики. Посему нашел сильный ход и смелое решение бомжевой проститутки – по Радзиховскому, либералы НА политикой не занимаются! Ну, не занимаются и все тут! «Ну а если «уж замуж невтерпеж», хочется быть политиком — тогда надо пытаться делать ПОЛИТИКУ», - учит он. (Это он слово «политика» сам выделил). Политика – это общественная деятельность, и получается по Радзиховскому, что Каспаров и остальные либералы, объединяя различные политические силы вокруг идеи свободы, политику не делают?? А как ее делать – лечь под власть, лизать президенту зад и стонать от наслаждения? (Я писал, что Радзиховский может быть весьма комичен).
Однако, повторю, как объект исследования, Радзиховский интересен своей искренностью. Именно поэтому я прошу Илхова задать Радзиховскому вопрос: почему он считает, что уделом либералов является только грязная политика? И как, по его мнению, - это удел всех либералов, или только таких, как Радзиховский?
Интересно, что из него прольется?
