Осточертела политика, и к празднику хочется поговорить о чем-нибудь вечном.
В серии статей о чижах и хомячках, я вскользь задел вопросы воспитания детей, в частности, написал, что если в детстве, когда отец способен сделать из ребенка человека ремнем, у индивидуума стать человеком не получилось, то он обязан стать человеком в зрелые годы при помощи своего ума и воли. И вот этот «отцовский ремень» вызвал несколько недоуменных комментариев, к примеру: «И отцовский ремень НЕ есть панацея в качестве детской прививки порядочности для последующей достойной жизни человека…». Разумеется. Если отец не понимает, когда и зачем ремень надо применять.
Первую статью о воспитании детей я написал еще в конце 80-х, она вошла в мою «Науку управлять людьми», а затем я еще несколько раз к этому вопросу возвращался. Ниже повторю самый первый вариант, несколько осовременив его.
Прежде ответим на вопрос: кто такой человек? Причем ответим, не углубляясь во всевозможные связанные с этим вопросом дебри, а рассмотрим его только с нужной нам стороны: чем человек отличается от животного? Обычно спешат ответить, что способностью думать, но мне этот ответ не кажется убедительным. Способность думать, то есть способность логически связывать разрозненные факты воедино, пусть и примитивно, присуща почти всем живым существам.
Скажем, крысу легко обучить, что свет зеленой лампочки означает получение пищи, а свет красной - удар током. И она поступает так, как поступал бы и человек: горит зеленая - идет за пищей, горит красная - отскакивает от кормушки. Чем принципиально она отличается от многих из сегодняшней «интеллектуальной элиты»? Кормила их КПСС - кричали здравицы коммунизму, начали кормить США - кричат здравицы капитализму.
Еще говорят, что человек способен к духовному, у него есть душа. Это так, но, с другой стороны, и лебедь убивается по погибшей подруге, есть примеры, когда собаки издыхали от тоски на могиле умершего хозяина. Поэтому, с душой тут тоже что-то неопределенное.
А ведь мы, все же, не животные, по крайней мере, не должны ими быть.
Вот новорожденный. Он маленький зверек и не отличается, скажем, от поросенка: он инстинктивно сосет грудь, инстинктивно оправляется, инстинктивно отдергивает руку от огня. Он, безусловно, животное. Но когда он становится тем, кого мы имеем право называть человеком? Когда научится читать или когда научится пить и курить, или когда ему исполнится 16 лет? Что должно произойти в маленьком животном, чтобы его можно было назвать человеком?
У животных и у человека головной мозг отвечает за способность мыслить, за интеллект, а спинной мозг - за инстинкты. (Сейчас я уже говорю, что за это отвечают компьютеры Душа и Дух, но не буду усложнять тему отвлечениями на это). Инстинктов несколько: самосохранения, удовлетворения естественных надобностей, продолжения рода. Можно добавить и инстинкт сохранения энергии, выражающийся в склонности человека к ничегонеделанию, к лени.
Если у человека и у животного не развиты инстинкты, они не способны жить. Например, прогудел сигнал автомобиля, вы еще ничего не успели подумать, а ноги перенесли вас на тротуар - сработал инстинкт самосохранения, дав команду мускулам напрячься и действовать. Атрофируйся вдруг у нас инстинкт продолжения рода, и род человеческий закончится. Инстинкты, естественно, полезны и необходимы, не говоря уже о том, что за следование инстинктам природа награждает. Удовлетворение многих инстинктов для живых существ сопровождается чувством, которое мы называем удовольствием.
У животного процесс жизни - это процесс удовлетворения инстинктов. Интеллект животного только помогает этому процессу - оценивает пастбища, самок, степень опасности и прочее, чтобы наилучшим образом «угодить» инстинктам. Поэтому сделаем такой вывод – животным командует спинной мозг. У человека по сравнению с животным произошел качественный скачок: ум, интеллект человека контролируют инстинкты, его головной мозг свободен от службы спинному.
Это надо понимать так. В древние времена человек понял, что жизнь звериными стаями бесперспективна, требуется создать новое общество - человеческое. Но для существования этого общества, для его самозащиты нужно нечто, что в корне противоречит инстинктам, - то, что мы называем моральными нормами.
Как это? Человеку очень хочется есть, но еды мало. Животное в человеке съело бы все и немедленно, но головной мозг командует: «Нельзя, это будет не по-человечески, ты обязан поделиться с другими». Бой, противник силен и страшен, инстинкт самосохранения командует: «Убегай!». Но ум командует: «Стой! Ты человек, ты опозоришь себя трусостью, ты не спасешь общество». Соблюдение моральных норм контролирует головной мозг, и если рассуждать проще, то, повторю, животное - это живое существо, у которого спинной мозг руководит головным, а человек – это живое существо, у кого головной мозг командует спинным. В этом и есть отличие человека от животного. И пусть данный организм записал в головном мозгу всю Библию, знает Бодлера и Кафку, цитирует Пушкина или Толстого, но если его головной мозг не способен во имя моральных принципов подавить свои инстинкты, то он - животное.
Еще момент. Я говорил, что удовлетворение инстинктов приносит животному удовольствие, но, победив в себе инстинкты, человек получает удовольствие от своего творчества, от уважения людей, от сознания своей полезности. Животному эти удовольствия не доступны, для него они просто не существуют. Вспомним «Песнь о Соколе» Горького. Персонаж этой песни, Уж, совершенно не понимает, о чем говорит Сокол. Соколу доступны и удовольствия от удовлетворения животных инстинктов, и человеческие удовольствия, а Ужу нет, - для Ужа пределом удовольствий является только то, что дала ему природа вместе с инстинктами. В результате животное не понимает человека, хотя оба говорят на одном языке. Язык, слова животное понимает, а о каком удовольствии идет речь - нет!
Из этого логически следует: если не воспитать из ребенка человека, то ребенок до старости останется животным с ограниченным мироощущением, с ограниченным комплексом удовольствий. Не воспитать из ребенка человека – это, значит, его обворовать, хотя сам ребенок об этом и не догадается, как не догадывается ни о чем таком боров, наевшийся пареной кукурузы и лежащий в теплой луже. Такой «человек» счастлив, он на верху блаженства и не надо ему никаких человеческих удовольствий.
Еще об инстинктах. В принципе и животное может подавить инстинкт. Скажем, ваш пес во время прогулки каждые пять минут задирает заднюю лапу, а в доме часами терпит, подавляя в себе инстинкт удовлетворения естественных надобностей. Но этот инстинкт пес подавляет другим инстинктом - инстинктом самосохранения, пес помнит, что если он этот инстинкт не подавит, то ему будет больно. А человек подавляет инстинкты только умом, скажем, человек не возьмет чужого не потому, что ему будет после этого больно, а потому что человек так не делает. Животное будет мучиться, сожалеть, что не взяло, побоявшись, наказания. А человек об этом и не вспомнит, у него инстинкты стоят в строю по стойке «смирно». И он отпускает их порезвиться только тогда, когда его чести и человеческому достоинству ничего не грозит.
Отсюда следует, что Делом воспитания, за которое другие люди согласны платить, между прочим, и деньгами, а не только уважением, является воспитание из ребенка человека - живого существа, способного сдерживать свои животные инстинкты без душевных мук. Зачем обществу людей иметь среди себя животных? Ведь они, животные, ненасытны и ради удовольствия удовлетворения инстинкта способны на любую подлость, они не будут участвовать в самозащите общества, они обуза для человеческого общества.
Поэтому в процессе воспитания детей момент или время, когда ребенок становится способным одним умом подавить свои инстинкты, является временем перехода его из статуса животного в статус человека – из статуса ребенка в статус взрослого. Не перейдет - значит останется животным, несчастным животным среди людей.
Сентенция о том, что ребенку нужно устроить «счастливое детство» в виде максимального удовлетворения его желаний, - это самая страшная глупость. Детство – это процесс получения человека из животного путем воспитания. Если вы этот результат не получили, то вы совершили преступление против своего ребенка – вы не дали ему возможности прожить жизнь человека с получением человеческого счастья.
Церковь - организация прагматичная. Она оценивает людей, не впадая в эйфорию, она видит в них только животных. Подавить инстинкт животное может только другим инстинктом. И церковь использует инстинкт самосохранения - самый сильный инстинкт - для удержания человекообразных животных в рамках человеческих моральных норм. Она грозит человеку страшными муками в аду и обещает приятное ничегонеделание в раю.
Я научный атеист, но задача воспитания из ребенка человека настолько важна, что тут все годится, любые доступные способы: поможет церковь - давай церковь, поможет искусство - тащи искусство. Как угодно, но мы обязаны вернуть человеческий облик своему народу.
А начиная с прошлого века положение с воспитанием резко ухудшилось. Выход брака – человекообразных животных - достиг больших размеров и увеличивается. Вспомним. Начало прошлого века характеризуются возросшим атеизмом «цивилизованных стран», вытеснением церкви из процесса воспитания и подключением к этому процессу огромного количества болтливых дураков от прессы, литературы, профессиональных «педагогов». Эти люди, не неся ответственности за итоги воспитания, не пытаясь понять его цели, сочли необходимым высказаться по этому вопросу и порекомендовать родителям что-нибудь «хорошее», «научное» с целью пополнения денежных средств «педагогов». Обилие идиотских советов полностью дезориентировало родителей, люди перестали понимать, что же им делать с детьми.
Действительно, попробуйте понять, что делать с ребенком, прочтя о воспитании следующее: «...воспитание - руководство внутренним, душевным, духовным развитием. Два первых, два основных условия воспитания, две важнейшие его стороны, две ступени: контакт, душевная связь с ребенком; строительство его души, укрепление его представления о себе как о достойном человеке, охрана его чести». Это строки одной из множества работ Симона Соловейчика - популярного советского «педагога» второй половины прошлого века.
Никто и никогда не «охранит» честь и достоинство живого человека, поскольку это может сделать только он сам. Учить ребенка защите собственной чести, да, необходимо, но как его честь без него «охранить»? И вообще, что же нам, родителям, конкретно делать? К примеру, как «строить» душу ребенка?
Соловейчик от родителей этого не скрывал: «... я сам видел в близкой мне семье, как парень-десятиклассник два месяца не ходил в школу, лежал не в силах подняться и пойти - опостылела ему вдруг школа, бывает такое. Тяжело было в доме! Трудно разговаривать, трудно жить! Трудно это видеть - здорового парня на тахте с пустой книжкой в руках, а то и вовсе без дела. Но вытерпели, слова упрека не сказали, ничего не говорили на эту тему, как будто ничего страшного не происходит. И поднялся парень, нашел в себе силы, пошел в школу, и хотя он кончил ее не блестяще (двухмесячный пропуск в десятом классе даром не проходит), а вырос человеком на загляденье и на зависть другим родителям, у которых вполне благополучные дети и которые ни за что не допустили бы, чтобы сын прогулял хоть день - пинками погнали бы его в школу».
Но что мы, родители, из этого «педагогического приема» должны понять? Во-первых, 16 лет - это уже, по идее, взрослый человек, Соловейчик по недомыслию показал нам не процесс воспитания, а его результаты. Но даже если это и «воспитание», то кто воспитывает? Тахта? Пустая книжка? Потолок? Неужели весь смысл воспитания - пустить события на самотек? Разве мы должны считать нормальным, что этому «человеку» потребовалось два месяца на подавление инстинкта лени? Нет, и хочется завидовать, а не завидуется.
От таких «педагогов», как С. Соловейчик или Б. Спок в США, общество понесло огромный ущерб, примеров здесь хоть отбавляй, да и не только у нас. К примеру, чем можно объяснить тот факт, что в мирной, благополучной, еще недавно самой богатой в мире Швеции за 50 лет с 1925 года число тяжких преступлений, совершенных людьми старше 25 лет, выросло в 4 раза, а подростками в возрасте 15-17 лет - в 20 раз? Чего не хватало этим детям? Охраны чести? Построенной по проекту Соловейчика души? А в позапрошлом веке кто охранял детскую честь и строил душу?
В позапрошлом веке чириканью дураков не внимали, другие были установки, иные педагоги. «Тот кто жалеет розг для дитя своего - тот губит его»,- учила Библия, суммировавшая тысячелетний опыт человечества. Но и этого мало - не жалеть розг надо вовремя: «Учи ребенка, пока поперек лавки помещается»,- советует русская поговорка. А Джон Локк, английский философ конца XVII века, которого одновременно считали и выдающимся педагогом, объяснял, чему учить - в каком случае применять розги и до какого результата: «Упрямство и упорное неповиновение должны подавляться силою и побоями: ибо против них нет другого лекарства. Одна из моих знакомых, разумная и добрая мать, принуждена была в подобном случае свою маленькую дочь, только что взятую от кормилицы, высечь восемь раз подряд в одно и то же утро, пока ей удалось преодолеть ее упрямство и добиться повиновения в одной, собственно говоря, пустой и безразличной вещи. И если бы она бросила это дело раньше, остановилась бы на седьмом сечении, дитя было бы испорчено навсегда и безуспешные побои только укрепили бы ее упрямство, которое впоследствии весьма трудно было бы исправить».
Как видите, по Локку результат воспитания – безусловное послушание ребенка.
Оценим эффективность старого и нового методов воспитания. Можем ли мы какими-то словами, речами, примерами, разговорами на темы о душе и прочем воздействовать на человеческие инстинкты? Можем ли только мыслью заглушить их? Нет. Хотя головной мозг и руководит всем существом в целом, но природа позаботилась о прочности инстинктов, ведь они - основа жизни.
Попробуйте заставить сработать инстинкт продолжения рода у мужчины методом убеждения, если женщина ему категорически не нравится. Говорите ему про долг, про душу, про что угодно - инстинкт глух. Поменяйте женщину - инстинкт словам не внемлет. Воспитывать словами всего человека как такового, - его ум, мозг - убеждением можно, но его инстинкты – бесполезно! Подчинить себе инстинкты, своему головному мозгу можно только одним путем - тренировкой. Необходимо натренировать себя, свой спинной мозг до состояния, когда подавление инстинктов будет исполняться автоматически.
Представьте себя на вышке по прыжкам в воду. Вам страшно, инстинкт самосохранения кричит: «Не смей этого делать!». Вы делаете насилие над собой, вы умом пересиливаете свой инстинкт и прыгаете. Один раз, второй... двадцать второй, и на двадцать третьем замечаете, что уже не думаете о страхе, вас уже заботит, как выполнить более сложный прыжок, как получить более изысканное удовольствие от прыжка.
Мой отец начал войну в Молдавии, вышел из окружения в Одессе, там был ранен, воевал в Туле, в Сталинграде и через Курск, Варшаву, Кенигсберг дошел до Берлина. Четырежды был ранен, одиннадцать раз ходил в атаку. «И тем не менее, - говорил он, - всякий раз, попадая с отдыха на передовую, испытываешь сильнейший страх. Два дня. На третий день о нем как-то забываешь».
В первый рабочий день вам нужно утром вставать, а инстинкт лени уговаривает лежать, спать, экономить энергию. Но надо! Одно утро, второе, и через месяц вы встаете, не думая, что хочется спать, что вы не отдохнули и прочее. Надо!
Но я говорю о взрослых людях,- о тех, которые уже в детстве стали взрослыми, то есть оттренировали в себе способность подавлять инстинкты. А если в детстве родители не сделали ребенка человеком, то всю жизнь каждое утро будет одно и то же: страшная борьба между инстинктом удовлетворения естественных надобностей и инстинктом лени! И вся жизнь такого человека - сплошное мучение: работа кажется постылой, выполнение обычного долга перед семьей или обществом вызывает отвращение, такой организм живет только по выходным, когда его оставляют в покое. По сути своей, это ужасная жизнь – жизнь животного по человеческим правилам.
Естественен вопрос - неужели родителям надо выдумывать специальные тренировки по подавлению инстинктов для ребенка? Нет, этого не требуется.
Когда вы задаете ребенку человеческие правила поведения, выполнение этих правил непрерывно входит в конфликт с его инстинктами. Ребенок хочет играть, а вы требуете от него убрать в комнате. Он хочет шоколадку, а вы настаиваете, чтобы он через полчаса пообедал. Он хочет спать, а вы поднимаете его в садик или школу. Животное, инстинктивное «хочу» вашего ребенка постоянно пресекается «надо» человеческого поведения. Тренировка в подавлении инстинктов идет автоматически. Ребенку никакой специальной тренировки больше не требуется.
Но она требуется вам.
Кто задает ему правила? Вы, родители! Следовательно, необходимо, чтобы ребенок вас слушался безоговорочно, автоматически. Тренировка действительно должна быть тренировкой, а не ее имитацией. Ребенок должен слушаться вас не за конфетку, не за блага, которые вы ему можете пообещать, а только и исключительно потому, что вы отец или мать.
А подчинить себе животное можно только силой - наказанием. И наказывать нужно как можно раньше, когда интеллект ребенка еще не развит и не способен найти путей удовлетворения инстинкта с помощью уклонения от наказания. Вот именно поэтому и Локк, и русская поговорка требуют подчинить ребенка в раннем детстве - этим вы избежите необходимости уже более жестоко и часто наказывать ребенка в более взрослом возрасте. И в ранние годы ребенка, когда у него еще нет и зачатков человеческого стыда, единственное наказание - это боль. Действия наших предков были абсолютно логичны. И результат был соответствующий.
Главное в любой работе - это возможность контролировать результаты своей работы. И при этом правильном воспитании такая возможность есть, поскольку очень хорошо контролируется результат воспитания: если ребенок послушен, значит все идет нормально. Пусть шумит, балуется, может, и проказничает. Если это не мешает вам, пусть резвится - на то он и ребенок. Хотите и имеете возможность покупать ему дорогие игрушки – покупайте. Отличился – поощряйте, но ни в коем случае не поощряйте за послушание себе – слушаться вам он обязан просто потому, что вы родители.
Если он по незнанию или неосторожности что-то разбил, это не повод наказывать. Если он не ленится, но плохо усваивает знания, – это не повод наказывать, это проблема методов обучения. Но если вы сказали поступить так, значит, он так и обязан поступить! Без каких-либо капризов и только потому, что это ВЫ так сказали.
Подытожим. Дело воспитания сводится к тренировке подавления инстинктов исполнением норм человеческого поведения. Наказание - боль без издевательства, такую боль дает порка, пока по возрасту ребенка она еще имеет смысл. Нельзя издеваться над ребенком - наказание должно пресечь его уклонение от норм человеческого поведения в будущем, а не дать выход вашим собственным животным инстинктам, мести за собственное беспокойство или плохому настроению.
Надо помнить, что ребенок должен бояться не вас, а нарушения заданных вами правил поведения. Поверьте, если вы последуете советам Локка, то к взрослому возрасту ни ребенок, ни вы уже не будете помнить о порке, а у детей не останется ни малейшей обиды на вас, зато чувство долга, к примеру, по отношению к вам будет прочным.
Но, в общем, не в вас дело – вы родители, вы уходите, а дети идут на смену – они главные.
Задача воспитания в том, чтобы сделать вашего ребенка человеком. А, значит, счастливым.
Ю.И. МУХИН
