2. ЧЕМ ПОМОЧЬ ЛИЦАМ, СЧИТАЮЩИМ СЕБЯ ПОЛИТИКАМИ

 

Во всех отраслях деятельности человечества мир уже давно заполонили «образованцы», заучившие множество слов, описывающих знания, но не способные эти знания использовать для личного анализа ситуации.

 

Как-то, ещё в 90-х, мне пришлось выступать на семинаре газеты «Знание-власть» и там же прослушать докладчика, который сообщил о социологическом эксперименте, проведенном, если я правильно помню, в 1967-1974 годах группой социологов под руководством Б.А. Грушина. Суть эксперимента: испытуемым давали прочесть упрощенный вариант газетной статьи и просили затем пересказать содержание статьи и цель, которую поставил перед собой написавший её автор. Все испытуемые без проблем статью прочитали, поскольку все слова им были знакомы. Но даже в те времена содержание статьи могли пересказать всего 14% испытуемых, а цель, с какой её автор написал, поняли – 8%. Причем, не имели значения ни образование, ни социальный статус – и у дворников, и у академиков результаты были одинаковы.

Если вы присмотритесь к современным спорам в интернете, то увидите, как спорящие вместо конкретных доводов отсылают оппонентов читать какие-либо источники. Но почему они сразу не говорят, в чём там дело в этих источниках? А эти «спорщики» входят в те 86%, которые не способны даже пересказать то, что они прочитали и чем восторгаются.

 

Странное положение с умственным состоянием населения в России было замечено физиологом И.П. Павловым. Он ещё в 1918 году, насмотревшись на «революционные массы» посвятил этому две лекции, названных «О русском уме». И помимо прочих дефектов, указал на отказ от предметного мышления, удивившись, что интеллигент: «…не знаю почему, не стремится понять то, что он видит. Он не задает вопросов с тем, чтобы овладеть предметом, чего никогда не допустит иностранец… Я, помню, в каком-то научном обществе делался интересный доклад. При выходе было много голосов: «гениально». А один энтузиаст прямо кричал: «гениально, гениально, хотя я ничего не понял!» Как будто туманность и есть гениальность».

 

Недавно Ю. Шевчук в своём интервью сообщил прочитанные им где-то сведения, что немецкие социологи исследовали 100 русских и 100 немцев на их способность понимать то, что они слышат, и пришли к выводу, что всего 15% из них способны понять аргументы, которыми выступающие обосновывают свои позиции. Остальные люди либо верят в услышанное, либо не верят, и для них аргументы не имеют никакого значения – это просто слова. А главное для того, чтобы они поверили говорящему, – это тембр голоса говорящего, его манеры, жесты.

 

Таким людям по этой причине и читать трудно или неинтересно, поскольку в тексте ничего этого нет – ни жестов пишущего, ни выражения и поэтому непонятно, нужно написавшему верить или нет?

 

Не понимающего аргументы, текст не убеждает!

 

Скажем, в нацистской Германии сам Гитлер прекрасно писал, а министр пропаганды Геббельс вообще защитил докторскую диссертацию. Но они понимали, с кем имеют дело, и не своими статьями вели пропаганду, а устно – речами! Они понимали, что человек, читая, может вернуться к уже прочитанному, оценить точность прочитанного, сравнить две мысли и т.д. – может начать думать самостоятельно, и в связи с этим засомневаться в прочитанном. А при устной речи человек самостоятельно думать не успевает и полагается на то, что видит и слышит. Откуда требование к «политикам» изучать ораторское мастерство для воздействия на слушателей. Заметьте, изучать не факты, которыми надо убедить слушателей, а то, как их обмануть, – как убедить слушателей приёмами актёрского мастерства.

 

Вот свежий для меня пример, для которого я второй раз вернусь к своей дискуссии с комментатором интернет-радио, В.М. Смирновым.

 

Заметили ли слушатели его комментариев, что Смирнов каждый раз, оспаривая мои доводы, начинает своё устное выступление не с сути дела, – не с сути нашего спора, а с рассказа о том, кто я такой, хотя, подозреваю, меня больше знают, чем его. Тогда зачем он это делает? А его слушатели сразу должны понять, кому из нас надо поверить. Для его слушателей это главное – понять аргументы они не смогут, посему им придётся кому-то верить, и Валерий Марксович предваряет спор основаниями, что верить надо только ему.

 

Во втором комментарии Валерий Марксович объяснил слушателям, что Мухин очень талантливый «графоман в хорошем смысле слова», то есть получалось, что Смирнов вынужден обсуждать графомана Мухина – человека, пишущего огромное количество глупостей ради того, чтобы его напечатали. Причём, о себе Смирнов ничего не сказал, хотя в таком случае обязан был бы предупредить своих слушателей, что «графомана в хорошем смысле слова» сейчас будет оспаривать «болтун в хорошем смысле слова» https://bit.ly/3p7YTjQ 

 

Так вот, Валерий Марксович профессионально заболтав всё, что было мною сказано в первой статье, по сути сосредоточился на оспаривании следующего моего утверждения:

 

«И если бы сейчас Киев и оппозиция России вместе прорвали фронт молчания и заговорили, что Путин убит, а вместо Путина артисты, то фашистский режим бы в России пал в несколько дней, и война с Украиной прекратилась бы. Почему? Потому, что это парализовало бы весь государственный аппарат, для чиновников которого не всё равно, исполнять команды настоящего президента или преступников, убивших президента и захвативших его власть».

 

(Между прочим, ещё снял ролик на эту тему на 7 минут:

Смирнов оспорил это утверждение следующим примером – если бы президент России разбился на самолёте, то ничего бы не произошло, следовательно, если станет известно, что преступники в стране убили президента России и захватили его власть, то тоже ничего не произойдёт, то есть Мухин кругом неправ! И закончил Валерий Марксович тем, что именно поэтому у него нет аргументов, чтобы согласиться со мною, графоманом.

 

Замечу, что приведенный выше абзац вы прочли за пару десятков секунд, а у Смирнова это заняло 16 минут, и за это тоже я не люблю все эти «говорящие головы», включая собственную, – при прослушивании думающий человек теряет массу времени, не понимая, сможет ли услышать что-то полезное для себя. Но для людей, не способных понять аргументы, не способных читать – для этих 85%, – эти «говорящие головы» как трель соловья: о чём поёт говорящий – не понятно, но слушать приятно. О чём говорит – не имеет значения, главное, что говорящий «за наших».

 

Но вернусь к утверждению Смирнова о том, что нет разницы, убит президент или сам умер? В данном случае речь не о Валерии Марксовиче, а о его слушателях, ведь это не простые люди, а люди, интересующиеся политикой. И вот смотрите – для его слушателей НЕ ЯВЛЯЕТСЯ АРГУМЕНТОМ то, что Смирнов утверждает равенство абсолютно разных обстоятельств: смерть президента с занятием его должности законными приемниками, Смирнов предлагает считать равнозначным убийству президента преступниками с захватом преступниками президентской власти. А ведь это довод типа того, что смерть от старости и убийство человека преступником – это одно и то же.

 

Представим, что Смирнов одобрил такое бы убийство конкретного человека тем же доводом – сказал бы, что ведь убитый и так когда-нибудь бы умер, поэтому в убийстве нет ничего преступного и требующего принятия мер. Как прореагировали бы его слушатели? В этом случае слушатели передач Смирнов, скорее всего, возмутились бы Валерием Марксовичем. Ведь даже предельно тупые слушатели могут себе представить, что стоит за таким предельно преступным утверждением Смирнова, – они бы поняли, что Смирнов защищает преступников и защищает право преступников совершать ПОНЯТНЫЕ слушателю преступления!

 

А что стоит за информацией об убийстве президента, слушатели Смирнова представить не могут – для них это просто слова, и им тут важны тембр голоса и эмоции сообщающего им об этом, и они соглашаются с совершенно алогичным утверждением и не видят, что Смирнов защищает преступников, убивших президента. Причём, повторю, эти слушатели Смирнова как бы не простые обыватели, а люди, интересующиеся политикой… А ведь лапша им на уши вешается на раз!

 

Я вспоминаю свой случай, врезавшийся мне в память. В 1995 году я был кандидатом в депутаты Парламента Казахстана. И вот в одном крупном ауле проводится встреча с избирателями в битком-набитом актовом зале сельской школы. Нас, кандидатов, трое. Я выступаю последним и рассказываю людям, что хочу стать депутатом, чтобы добиться закона о суде народа над властью после окончания срока правления власти. Использую все имеющиеся аргументы и меня понимают – задают нормальные вопросы, к примеру, как я один смогу этот закон принять, если в Парламенте более 150 депутатов?

 

Закончилась встреча, выхожу из зала со своим доверенным лицом – юристом завода, казахом, – и он мне рассказывает: «За мною сидели две учительницы-казашки, и одна другую спрашивает: «За кого будешь голосовать». Вторая отвечает: «За Мухина»». Я понятное дело обрадовался, что мои аргументы дошли даже до женщин, но моё доверенное лицо продолжил рассказ: «А первая уточняет: «А почему?», – и вторая поясняет: «У него улыбка хорошая!»» Вот вам тут и стоимость всех моих аргументов.

 

Если кто помнит, то в ходе предвыборной кампании 1996 года Кремль запустил лозунг «Голосуй сердцем!», и это была грустная констатация факта – мозгами народу России голосовать очень трудно при всей образованности советского народа. Знания у народа были, но народ был не способен использовать их.

 

Так что делать? Как помочь людям, стремящимся стать политиками, но являющихся глупцами, что естественно после получения ими среднего и высшего образования? Как помочь тупым, уверенным, что они и так умные?

 

 

Думаю, что тут надо посмотреть на эту проблему вот с какой стороны.

 

Всех нас учат два учителя: первый – это школа, всякие мудрые люди и даже толпа. А второй учитель – это сама жизнь. Но это громко сказано, а на самом деле во втором случае человек учится сам, просто жизнь «кнутом и пряником» заставляет его научиться использовать знания, правда только в узкой области его профессии (сейчас и это не всегда).

 

Это надо подчеркнуть – для обеспечения своей жизни человеку надо работать, а для работы нужно уметь применять необходимые знания, и если человек не тупо исполняет правила неких инструкций, а делает работу осмысленно, то он станет думающим профессионалом. Но только в своей узкой области знаний. Узкой области! Я как-то приводил примеры, что даже остепенённые физики – доктора физико-математических наук, не понимают элементарной школьной физики. Мне куча врачей ставила диагноз COVID-19 исключительно на основании того, что у меня в лёгких «матовое стекло», и никто из этих врачей искренне не знал, что это может быть симптомом не COVID-19, а вообще любого воспаления в лёгких, и даже может быть у здорового человека.

 

Но, тем не менее, профессия как бы предусматривает, что человек научится применять знания, если, разумеется, он за ошибки будет отвечать – будет наказываться.

 

А вот тупая болтовня вне своей профессии, особенно в области общественных проблем, вообще не наказуема, посему тут дуракам с «научным званием» полное раздолье.

 

Французский социолог и психолог Г. Лебон ещё в конце XIX века в своём труде «Психология народов и масс» писал о глупости масс, проявляющейся при голосовании по общественным вопросам:

 

 

Тут Лебон ошибается, ставя виной глупости коллективных решений некую глупость, появляющуюся, якобы, только у толпы, – на самом деле, повторю, глупость является следствием безответственности в принятии решения.

 

Кроме того, помимо ответственности, есть и ещё один способ ликвидации глупости, но об этом начнём окончание данной работы.