Когда в 1999 году НАТО стало бомбить Югославию, то меня, конечно, как и любого человека, взяла злость и одолели мысли о том, как бы сербам помочь.
Строго говоря, первая часть этой статьи, вроде и необязательна, но у Ливии тоже есть танки, поэтому, как говорится, маслом кашу не испортишь.
Итак, мне хотелось помочь, и сначала я поставил себя на место командующего сербской армией и стал думать, что бы я сделал, если НАТОвский сброд решится вторгнуться в Косово сухопутными силами. У сербов было около 2000 танков Т-62 и экипажи к ним. Но пускать их на силы НАТО было бессмысленно: эти силы мощно вооружены кумулятивными противотанковыми средствами - гранатометами, управляемыми и неуправляемыми ракетами. Пехота НАТО и вертолеты сожгут сербские танки, даже если они уклонятся от боя с танками НАТО.
А местность там довольно пересеченная при хорошо развитой дорожной сети. Есть где танкам укрыться и есть возможность сделать бросок на 100-200 км к тому участку фронта, где нет танков НАТО, либо выйти во фланг в тыл и атаковать НАТОвцев на марше. Но...! Это только в том случае, если бы сербские танки были защищены от кумулятивных боеприпасов.
Следовательно, их надо защитить, но никакая экзотика не годилась - Сербия была в блокаде. Осталось одно - навесить на танки экраны. Но тут такая проблема: если экраны сделать из тонкой стали, то они при взрыве на экране кумулятивного боеприпаса будут воспринимать взрывную волну всей своей площадью и не будут ее выдерживать - тонкие экраны будут рваться и коробиться. В результате они могут закрыть танкистам обзор и сделать танк беспомощным. Если сделать их прочными из толстого листа, то тогда экраны будут тяжелыми и танк их не потащит. Да и есть ли в Сербии необходимый лист? Есть ли заводы, на которых можно было бы выполнить эту модернизацию, причем, в 2-3 недели?
И мне пришла в голову мысль - экраны надо делать в виде решетки. Тогда, если снаряд попадет прямо в прут решетки взрывателем и взорвется, то ударная волна пройдет сквозь экран. А если кумулятивная боевая часть попадет между прутьями, либо застрянет в решетке, либо при прохождении сквозь нее сожмется и сожмет кумулятивную воронку. Танк будет защищен от оружия пехоты НАТО и вот тут бы ему с ней и встретиться!
Решетку, конечно, надо бы делать из стальной полосы, чтобы она резала боевые части гранат и ракет, но есть ли подходящая полоса в Сербии? Зато без сомнений в Сербии есть строительная сталь на складах строительных фирм - арматура для бетона. Это, конечно, не совсем то, но эта сталь уже относится к классу легированных - она очень прочная. И главное, эта сталь легко сваривается. Следовательно, экраны на танки можно изготовить и навесить в любой мастерской, в которой есть сварочный аппарат, а они есть везде.
Я сделал эскиз экрана, написал пояснительную записку и через нашего автора Предрага Миличевича связался с военным атташе посольства Югославии полковником Петровичем. Мы с ним договорились встретиться в воскресенье, я, конечно, не говорил, зачем. А уже в посольстве, в его кабинете я передал ему документы, эскиз и растолковал, как мог, что к чему, поскольку полковник был авиатором. Я ничего не просил у него, даже не просил сообщать мне решение, которое примут по моему предложению генералы в Югославии. Полковник пообещал отправить документы в Белград немедленно, на том мы и расстались. Я не знаю, был ли толк от моего предложения или не был, - ведь когда посмотришь на наших генералов, то склоняешься к мысли, что генерал - это уже не звание, это диагноз. Кто сказал, что в Сербии они должны быть другими – не такими, как в Ираке?
НАТО побоялось войти в Косово силой, я не увидел сербские танки в бою и так и не узнал, какое решение принято по моему изобретению. И только спустя несколько лет увидел это свое изобретение на американских БМП в Ираке, а еще позже – на российских танках на Кавказе.
Но, одновременно, я думал и о том, чтобы я делал на месте Милошевича, и написал статью с предложением Милошевичу объявить Югославию в состоянии войны со странами НАТО. Юридически это очень сильно меняло ситуацию, хотя бы в том, что войны заканчиваются миром. И этот мир или капитуляцию Югославии страны НАТО обязаны были бы подписать именно с Милошевичем или его приемниками. С объявлением себя в состоянии войны, Югославия получила бы законное право действовать оружием по территориям стран НАТО, а это заставило бы задуматься народы этих стран о том, кто дал право их правительствам втягивать эти народы в войну? Результат войны для Югославии был бы не хуже, чем он был, но правительства стран НАТО обязаны бы были объясниться, какого черта они начали агрессивную войну с Югославией? Появились бы все оговоренные правилами войны преимущества – пленные, диверсии, союзники, нейтральные страны, запреты на сознательные действия против мирного населения. Скажем, в экономике Европы уже тогда жили и работали миллионы югославов, причем, часто на высоких должностях. С признанием Югославии в состоянии войны, эти люди подлежали интернированию – заключению в лагеря до окончания войны. Мало того, что НАТО сразу же понесло бы денежные потери на интернирование, но это бы и вызвало потери в экономике от ареста югославских специалистов.
Кстати, позже обвиняли Милошевича в нерешительности даже либералы, скажем, Е. Гильбо писал: «Если бы в ответ на агрессию он не делал вид, что ничего не произошло, а только объявил бы состояние войны со странами НАТО, общественное мнение этих стран не дало бы их правительствам продолжать войну. Если бы он ответил на бомбардировки сухопутными операциями - против Македонии, Боснии, Хорватии, Венгрии, война неизбежно бы закончилась компромиссом, ибо у НАТО не было возможности увязнуть в этой кампании, сохранив стабильность европейских правительств. Достаточно было бы угрозы терактов, чтобы слабое недовольство европейцев вылилось в жесткие протесты против политики НАТО. Достаточно было бы хоть чуть-чуть обозначить сопротивление агрессору, чтобы нашлось множество весьма разноплановых сил в Европе и мире, которые поддержали бы Югославию».
Кроме того, что, может, и не принципиально, но после официальной войны даже сверхподлому трибуналу в Гааге не ясно было бы, кого судить, – правительство Югославии или правительства стран НАТО, поскольку, как и в Нюрнберге, первым был бы вопрос, кто войну начал?
Сейчас войны выигрываются не оружием, а СМИ, а в СМИ оружием является слово, очень часто – лживое или туманное. Вот и надо было ввести в бой слово правды - объявить ясным словом то, что происходило, словом «война», влекущим за собою юридические последствия. Подчеркну – это не Югославия должна была объявить войну, она обязана была признать себя находящейся в состоянии войны, то есть, официально принять то, что уже было, - вызов НАТО, официально признать начало войны этим блоком против себя. Тут надо понять, что европейскому и американскому обывателю от осознания того, что в начавшейся войне его могут убить даже дома на законных основаниях, гораздо неуютнее, чем от мысли, что его правительство где-то ведет победную авантюру, не имеющую к обывателю отношения.
Милошевич побоялся этого грозного слова «война», результат известен, как он известен и по Ираку. И в Ираке Садам Хусейн или боялся, или перемудрил, но не решился сделать то, что обязан был сделать – признать Ирак в состоянии войны с бандитской коалицией.
Теперь о Ливии, но сначала о юридической правоте действий Каддафи.
Статья 2 Европейской конвенции по правам человека «Право на жизнь» запрещает государственным органам убивать кого-либо (сейчас, даже преступников), но эта статья имеет действующие отступления:
«2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:
a) для защиты любого лица от противоправного насилия;
b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;
c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа».
Каддафи подавляет вооруженный мятеж. Какие к нему претензии со стороны Конвенции? Но и этого мало - если он объявит Ливию в состоянии войны с напавшими на Ливию государствами, то вступит в действие и статья 15 «Отступление от соблюдения обязательств в чрезвычайных ситуациях»:
«1. В случае войны или при иных чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих жизни нации, любая из Высоких Договаривающихся Сторон может принимать меры в отступление от ее обязательств по настоящей Конвенции только в той степени, в какой это обусловлено чрезвычайностью обстоятельств, при условии, что такие меры не противоречат другим ее обязательствам по международному праву.
2. Это положение не может служить основанием для какого бы то ни было отступления от положений статьи 2, за исключением случаев гибели людей в результате правомерных военных действий, или от положений статьи 3, пункта 1 статьи 4 и статьи 7».
То есть, гибель мирного населения в Европе от рук ливийцев, устраивающих диверсию против вооруженных сил или экономики своих врагов, не будет нарушением прав человека, если у тебя есть законное право на войну (гибель мирных ливийцев под бомбами НАТО, само собой, и так никто в мировых СМИ не объявит преступлением).
Таким образом, даже в области прав человека, официальное признание себя в состоянии войны, дает Ливии весомые правовые преимущества.
Сейчас, евробандиты воюют как бы лично с Каддафи (напомню, что он не занимает в Ливии официальной должности), а после объявления Ливии в состоянии войны, евробанды будут воевать с государством «Ливия».
Сейчас мятежники как бы противники Каддафи, но после объявления войны они станут коллаборационистами, воюющими против Ливии на стороне евробандитов. То есть, мятежники из граждан Ливии превратятся во вражеские войска на территории Ливии, с которыми и поступать можно, как с вражескими войсками. Это, прежде всего, произведет впечатление на самих мятежников, поскольку это все же разные вещи – воевать против Каддафи в пользу «свободы» или против Ливии в пользу Франции, Италии и США. Официальное признание войны все расставит по своим местам.
Наконец, Ливия привлечет союзников, которыми могут стать мусульмане в соответствующих странах Европы и в США. Для этого достаточно принять закон, по которому люди, принявшие участие в борьбе (в том числе и партизанской) против врагов Ливии, сразу же становятся ее гражданами и военнослужащими. Не надо забывать, Ливия одна из самых богатых стран мусульманского мира, причем, ее богатство действительно принадлежит ее гражданам, в том числе и будущим. Много или мало будет таких добровольцев в Европе, это второй вопрос, но бандитским европейским странам и США придется рассматривать в качестве таковых всех мусульман на своей территории.
Разумеется, признать Ливию в состоянии войны должен Всеобщий народный конгресс Ливии, а не только Каддафи.
Ю.И. МУХИН
