ОРУЖИЕ ПЕХОТЫ

21 декабря 144-я годовщина со дня Рождения Сталина, между прочим, безусловно уважаемого всем миром генералиссимуса, не имевшего никакого формального образования. Посему начать я хочу именно с этого.

 

Ну и ещё цитата для затравки:

 

Я писал, что ни в каком качестве не хочу помогать воюющим сторонам в войне Кремля с Украиной, не хочу помогать даже советами, – не хочу быть убийцей своего народа. Но пропагандисты Киева меня, что называется, «достали».

 

Дело в том, что в противовес нескольким информационным порталам Кремля и нейтральным источникам информации, я смотрю и киевских пропагандистов, причём выбрал в Телеграмм-канале портал УНИАН, в основном за то, что у него более 800 тысяч подписчиков. И вот этот портал обслуживается не людьми, а какими-то тварями, которые просто упиваются радостью не от поражения противника, в данном случае русских наёмников Кремля (что естественно для войны украинцев с Кремлём), а радуются процессам УБИЙСТВА русских. Я несколько раз в день смотрю 4 густопсовопрокремлёвских портала, 2 как бы нейтральных и пару чёрт знает каких, и ни на одном нет такого наслаждения фактом убийства, как на этом УНИАН.

 

Дело в том, что сейчас видеокамеры дронов могут сильно приближать подробности на поле боя, и снимая с небольшой высоты дроны могут передать чуть ли не выражение лица умирающих – видны их муки, несколько раз видел, как раненые, отчаявшиеся получить помощь, разворачивали стволом к себе автоматы и кончали жизнь самоубийством. И вот эти эпизоды как раз и вызывают радость персонала УНИАН (а ведь ещё же и операторы дронов этими смертями наслаждаются). Я сам украинец, я вырос в среде безусловных украинцев и должен сказать, что эти твари не украинцы – не знаю, что у них за порода, но для настоящих украинцев процесс смерти даже врага – это не источник наслаждения.

 

Итак, чуть ли не с начала агрессивной войны против Украины, дроны фактически властвуют над полем боя и ближайшим тылом, вначале дроны сбрасывали буквально на голову солдат противника обычные гранаты и мины, сейчас операторы уже прямо наводят на цель так называемые FPV-дроны – «(First-Person View – вид от первого лица) – это беспилотный летательный аппарат, оснащенный камерой, которая передает видео с помощью беспроводной связи на очки виртуальной реальности или видеоочки пилота. Благодаря этой технологии пилот может ощущать полное присутствие в воздушном пространстве и видеть все, что видит дрон, будто он находится внутри летательного аппарата». И эти дроны, как камикадзе, таранят цель, взрываясь. Обычно операторы выбирают цели покрупнее, но не имея такой цели атакуют даже одиночных солдат, поскольку вернуть обратно такой дрон нельзя.

 

(Отвлекусь. Солдаты сохраняют уважение к солдатам противника, находящимся в такой же опасности, как и они. Если же противник убивает тебя, сам избегая опасности или как бы из-за угла, то такого противника не любят. Не знаю точно, но есть сведения, что во Второй мировой войне снайперов в плен не брала ни одна сторона – убивали сразу. Посему, как мне видится, и операторам дронов в плен лучше не сдаваться, поскольку они, как и снайперы, убивают, сами находясь в относительной безопасности.)

 

Так вот, во всех показанных УНИАН эпизодах атак украинских дронов против наёмников Кремля, поражала беспомощность перед дронами атакуемых солдат. Может я и не прав, может случаи, когда пехота избегала удара дрона, мне УНИАН не показывал, но даже по тем эпизодам, что я видел, напрашивается вывод о безоружности пехоты от ударов с воздуха. И мне не нравится вот такая безоружность и беспомощность пехотинцев.

 

Сегодня оружие пехотинца – автомат («штурмовая винтовка») или пулемёт – даже для наземного боя часто без надобности – до боя стрелковым оружием дело просто не доходит, на поле боя и в тылу властвует артиллерия. По данным из госпиталей на одного раненного пулей приходится 10 раненных осколками различного рода снарядов. И тут опять на первое место выходят дроны, с помощью которых разыскиваются цели для артиллерии и корректируется её огонь.

 

А уж для войны с воздушными целями стрелковое оружие пехотинца просто не имеет значения или практически не имеет значения.

 

В связи с этим пехота всё больше и больше приобретает вид неких «мальчиков для битья» всеми остальными родами войск, между тем именно пехота – главный род войск, и пока она не займёт местность, эта местность не завоёвана, сколько её ни бомби или ни обстреливай. И в основе такой нынешней беспомощности пехоты лежит её беспомощность перед ударами и угрозами с воздуха, причём, не столько от обычной авиации, против которой пехотинцы имеют мобильные зенитные комплексы, сколько от угрозы вот от этих маленьких зловредных дронов всех сортов – от угрозы, которая проявилась именно в этой войне.

 

Говорят, что известный историкам, популярный в XIX веке царский генерал Драгомиров любил встречаемым подразделениям вверенных ему войск давать разные «вводные», чтобы проверить выучку и самих подразделений, и их командиров. Типа: «Противник справа! Противник слева!», – и смотрел, как командиры рот разворачивают роты направо или налево для боя с воображаемым противником. Однажды, будучи в весёлом расположении души, скомандовал: «Противник сверху!». Но командир роты не растерялся и скомандовал роте: «Шапки долой! На молитву становись!» В те времена никто кроме бога войскам угрожать не мог.

 

Современные дроны это, конечно, не господь бог, но, похоже, что сегодня у собственно пехотинца от дронов нет никакого оружия, кроме молитвы.

 

Как это не парадоксально, но современное оружие пехотинца – мощное, скорострельное и смертоносное – оказалось беспомощно против этой заразы, мне всего пару раз приходилось видеть, как солдаты безуспешно пытаются сбить дрон из автомата. В начале войны даже были предложения дополнительно вооружать пехотинцев охотничьими дробовиками, но это ещё 3-4 килограмма веса, да и эффективность дробовика возможна только на небольшом расстоянии и уже на дальности более 100 метров собственно дробью стрелять практически бесполезно.

 

Сегодня пехоту должны защищать как бы специализированные войска – радиотехнические. Их бойцы обязаны специальными антидроновыми ружьями заглушить связь вражеского дрона с вражеским оператором, и этим сбить дрон. Кроме того, можно сбить замеченный вражеский дрон, тараня его своим дроном.

 

Всё это замечательно, но сама по себе пехота со своим оружием остаётся не у дел.

 

На мой взгляд, для разрешения этой проблемы надо разрешить вопросы оружия пехотинца и вопросы организации солдат на поле боя и в полосе, в которой пехотинец, да и вообще вооружённый солдат может подвергнуться ударам вражеского дрона или попасть под наблюдение со стороны противника, которое будет вестись с помощью вражеского дрона.

 

Начнём с оружия. Против автоматной пули никакой дрон не устоит даже на расстоянии в километр, проблема только в том, что прицелится по нему невозможно. Мало того, что траектория пули при стрельбе вверх будет совершенно не та, что при стрельбе горизонтально, так ещё точку прицеливания не скорректируешь при стрельбе обычной пулей, поскольку полёт такой пули в воздухе не увидишь. Так, что делать?

 

Начинать надо с того, что магазины автоматов и пулемётные ленты надо снаряжать патронами с трассирующей пулей или, хотя бы, иметь один патрон с трассирующей пулей на один-два патрона с обыкновенной.

 

Но этого мало, с обычными прицельными приспособлениями автомата огонь даже трассирующими пулями по летящей цели не скорректируешь. Следовательно, надо срочно изготавливать для установки на автомат зенитный прицел, хотя бы зенитный ракурсный прицел по типу тех, которые изготавливались для станкового пулемёта Горюнова: https://clck.ru/37CyDF

 

 

И тут необходимо установить правило, согласно которому каждый военнослужащий, вооружённый автоматом или пулемётом, попадая в зону, в которой вероятны вражеские дроны, обязан снарядить автомат магазином с трассирующими патронами и пристегнуть к автомату зенитный прицел. Да, автомат будет некомфортно носить, может даже придётся переделать автомату антабки, но солдат получит оружие против дронов. И как только будет замечен вражеский дрон, солдат немедленно откроет по нему огонь! По команде или самостоятельно.

 

Об эффективности автомата как зенитного оружия рано судить, но понятно одно – солдат, который прячется от врага или бежит от него, и солдат, который стреляет по врагу – это два разных солдата. Тут важно, что пехота получит оружие, которое уже способно бить врага в воздухе. Насколько эффективно – второй вопрос, главное – способно! При обычном обучении стрельбе из автомата, боец должен на расстоянии в 200 метров попадать в чёрный круг мишени №4, а он диаметром 25 сантиметров, – дроны все гораздо больше и летают ниже. Попасть по ним из специально подготовленного автомата трассирующей пулей очень и очень вероятно!

 

Понятно, что при внезапном появлении наземного противника, ничто не помешает стрелять и по наземному противнику не меняя магазин с трассирующими пулями, и не снимая зенитный прицел.

 

Теперь об организации.

 

Думаю, что тут и без меня понятно, что просто в расположении или на марше, в любом месте, в котором вражеский дрон может обнаружить свои войска, наблюдение за воздухом должно организовываться обязательно! Те же FPV-дроны уже летают со скоростью до 140 км в час и могут быть в зоне действительного огня из автомата всего несколько секунд, посему реакция пехоты на дроны должна быть быстрой, и на учениях этому надо всех тренировать.

 

Ещё момент, которому следует обучать хотя бы устно. Из тех видео, которые снимают операторы дронов ВСУ видно, что гранаты или мины сбрасываются с дрона на противника с высоты примерно в 100 метров, посему граната летит порядка 4-5 секунд, и если ты увидел отделение гранаты от дрона, то за это время можно далеко отбежать от места, куда граната упадёт и её осколки тебя не достанут.

 

Лет 40 назад в поезде мне попался попутчик – симпатичный старичок, который во время Великой Отечественной войны был командиром расчёта 37-мм зенитной пушки и всю войну провоевал на охране какого-то важного моста.

 

Так вот, интересен был подход разных родов войск в Великую Отечественную войну к одним и тем же опасностям. Пехота считала, что артиллеристам легче, так как они у нее в тылу. Артиллеристы говорили: «Хорошо в пехоте, сходил раз в атаку, и если не убили, то отдыхай полгода в госпитале. А тут таскай, таскай на себе эту пушку, пока тебя бомбой не накроет». Пехота приспосабливалась к обычному для нее артиллерийскому обстрелу, различала по звуку летящего снаряда степень опасности, понимала, что такое артиллерийская «вилка». Но пехота не любила авиационной бомбежки, которая была для нее в ту войну все-таки не очень частой, поскольку передний край как цель для авиации был не слишком выгоден. А мой тогдашний собеседник был зенитчик, его-то как раз и бомбили чаще всего, кстати и наградили его за то, что его расчёт сбил немецкий пикирующий бомбардировщик Ю-87, пикировавший и сбросивший бомбу на его орудие. Так вот, старичок утверждал, что снаряд страшнее – снаряда не видно. А бомба в полете хорошо видна. Можно присмотреться, куда она летит. И даже если летит прямо на тебя – тоже ничего страшного. Надо всегда помнить откуда ветер дует, побежать навстречу ветру и залечь. Бомбу ветром отнесет, и ты отбежал – уже взрывная волна не сильно ударит, а осколки через тебя перенесет.

 

И в связи с появлением на поле боя огромного количества дронов самых разных типов, пехоту надо учить и таким приёмам – приёмам уклонения от ударов дронов, так сказать, в чистом поле.

 

Понимаете, все эти антидроновые ружья и прочие средства борьбы с дронами – это замечательно, это необходимо, но солдат на поле боя не должен чувствовать себя беспомощным и в безвыходном положении – солдат должен и оружие иметь, и быть обученным противостоять любым ударам противника – солдат всегда должен быть уверенным, что при надлежащей выучке и оружии ему «и море по колено».