О психически неадекватных
Иногда смотришь на ситуацию с умственным развитием общества и понимаешь, что она описывается только словом «ужас», поскольку массовому гражданину уже невозможно объяснить даже простые вещи.
И только понимание, что ни в каких случаях нельзя паниковать, сдерживает от уныния.
Итак, в который раз напомню, что уже более века назад известный русский физиолог, лауреат Нобелевской премии, И.П. Павлов прочёл две лекции, под общим названием «О русском уме», посвящённых уму русского интеллигента. В лекциях указал на 8 дефектов ума этого класса дебилов, в частности, указал отказ от предметного мышления, как свойство ума интеллигента: «Русский человек, не знаю почему, не стремится понять то, что он видит. Он не задает вопросов с тем, чтобы овладеть предметом, чего никогда не допустит иностранец… Я, помню, в каком-то научном обществе делался интересный доклад. При выходе было много голосов: «гениально». А один энтузиаст прямо кричал: «гениально, гениально, хотя я ничего не понял!» Как будто туманность и есть гениальность».
Но для этой темы (пока не трогая дебильность всей массовки, о чём пишет Павлов) должен начать с откровенно больных людей – с психически нездоровых. Как их можно распознать? По их речи. Если их речь уж очень бредовая, с какими-то фантастическими вывертами, то тут и сомневаться трудно, однако психически заболевшие люди могут отличаться речью, состоящей в целом из как бы правильных вещей, но только без связи одного с другим. И в результате слушаешь их, слушаешь, но не можешь понять, что они хотят сказать.
Замечу, что у нормального человека в речи одно следует из другого, мало этого, нормальному человеку говорить бессвязно очень трудно. Я это прочувствовал на себе, когда лет двадцать назад писал пародии на «Куклы» Шендеровича и мне требовалось вложить в уста куклы Черномырдина бессвязный текст. Это оказалось на грани невозможного – оказывается, мы автоматически связываем мысли одну с другой, и для бессвязного текста необходимо после каждой мысли останавливаться и обдумывать, что же такое нужно сейчас сказать, чтобы оно не было связано с предыдущим?
Я это пишу к тому, что совершенно случайно наткнулся на заново воспроизведённый ролик, в котором Александр Григорьевич Чучалин, доктор медицинских наук, до недавнего в своё время главный терапевт РФ, профессор, академик и вице-президент АМН СССР, академик РАН, директор НИИ пульмонологии, заведующий кафедрой госпитальной терапии Педиатрического факультета РНИМУ имени Н.И. Пирогова, вице-президент Национальной медицинской палаты выступал перед Правительством России с разъяснением ситуации о коронавирусе. Выступал он на совещании, которое 20 апреля 2020 артист в роли Путина провёл в режиме видеоконференции для того, чтобы продлить коронавирусное издевательство над правами человека в России и над её экономикой.
https://www.youtube.com/watch?v=9_jY2bY-fGo
Так вот, сразу скажу, что уже после первых нескольких минут у меня возникло подозрение, что Чучалин уже «не адекватен», поскольку его речь, была совершенно бессвязной.
А разве ты психиатр? – заявят мне.
Нет, диплома психиатра у меня нет, но у меня есть опыт общения с психически ненормальными людьми, полученный сначала в должности заводского руководителя, а потом в должности главного редактора газеты.
Если кто-то считает, что такие люди живут в психиатрических лечебницах, то он сильно ошибается, эти психически ненормальные люди не представляют опасности для окружающих и, как правило, не создают им проблем, и даже могут вполне нормально и жить, и работать, и вы можете и не догадаться, что говорите с больным, пока не затронете больную для него тему. Вы же не считает, что сторонники плоской Земли вполне адекватны?
Часто эти люди знают, что их считают сумасшедшими. Когда я был главным редактором газеты мне приносил короткие и очень смешные стишки один автор, я эти стихи часто печатал. Но вот он однажды приносит совершенную галиматью на паре страниц. «Женя, – возвращаю ему его стихи, – это что за херня?» Он взял листки, пробежал глазами, задумался, а потом сам порвал со вздохом: «Это у меня весеннее обострение».
Тут ведь ещё проблема в том, что окружающие могут и видеть, что человек уже не в своём уме, но будут стесняться ему об этом сказать, если он так-сяк не мешает другим жить и даже исполняет свои обязанности вполне исправно. Посему людей, которые явно не в своём уме, но не представляют опасности для окружающих, достаточно.
Причём, нельзя думать, что больной человек всё, что ни говорит, говорит неправильно. Он же, как я полагаю, не способен отличить правильное от неправильного – для него всё, что он говорит, – правильно. Поэтому он может говорить и правильные вещи, и даже творческие, что дезориентирует окружающих, – они видят, что с этим человеком что-то не так, но сделать вывод не решаются.
Как-то ещё во время учёбы в институте коллеги-студенты из технологического факультета посмеиваясь, говорили, что читавший им лекции профессор, явно «ку-ку». Но он вполне исправно читал им лекции, и на его «ку-ку» старались не обращать внимание до тех пор, пока этот профессор не начал в коридорах института хватать студенток за попки. Тут и ректорат забеспокоился и профессора тихо убрали то ли на пенсию, то ли на лечение. А если бы он так не делал, то, скорее бы всего, продолжал чтение лекций.
Но вернусь к Чучалину.
Научный консультант Государя и прочих бояр
Должен сказать, что мне сам вид Чучалина не понравился, – он как бы разговаривал не с участниками Совещания (хотя и обращался к ним несколько раз), а с кем-то внутри себя – имел какой-то «замороженный» взгляд «в себя».
Говорил Чучалин 14 минут, поэтому вы без проблем можете посмотреть непосредственно его выступление. Но я и застенографировал выступление Чучалина, кстати, тем самым получил возможность оценить каждое предложение академика.
Обычно я разрываю текст того, с кем дискутирую, на отдельные темы и сразу даю комментарий к каждой такой теме, чтобы читателю не приходилось возвращаться и искать, о чём это я. Но в данном случае не буду это делать – прочтите так, как это было сказано и оцените, о чём был этот поток сознания. Ещё раз, это было совещание о том, надо ли продлять домашний арест граждан России и надо ли продолжить остановку части экономики в связи с как бы пандемией вируса SARS-COV-2. Подчеркну, совещание было о пандемии COVID-19.
Текст длинный, посему не буду его выделять курсивом и отделю от своего текста только пробелами.
«Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги, я постараюсь ответить на вопрос, который поставил Владимир Владимирович. Что бы мы могли сделать такого, чтобы уменьшить число тяжёлых больных, как мы могли бы снизить смертность? Каждая смерть – это трагедия. Мы должны к этому относиться и успокаивать себя некоторыми цифрами, я бы не пошёл по этому пути.
Так быстро нам надо образовываться, каждый день порядка пятидесяти научных статей, которые посвящены этой теме, обработать эту информацию, вывод из неё то, что действительно важно для внедрения сегодня – на сегодняшний день. И последние семь дней сформировалась концепция, так называемого химического пневмонита.
Химический пневмонит – это не пневмония. Химические пневмонит – проникновение вируса в нижние отделы дыхательных путей, это диффузное поражение альвеол. Выливается гиалуроновая кислота, которая заполняет пространства альвеол и развивается кислородное голодание. На это сосуды отвечают спазмом и тромбами. И когда паталогоанатома спрашивают: «А как легкое выглядит»? Тот отвечает: «А легкого нет». Что он имеет в виду? Нет альвеол. Почему их нет? Почему нет того элемента, где происходит газовый обмен? Его нет именно за счет этих тромбов.
Поэтому мало эффективная искусственная вентиляция легких, поэтому сложно проведение методов направленных на реанимацию этих больных.
А есть ли те методы, которые, действительно, помогут? Вот поставив такой вопрос, хочу вернуться к классическим работам, которые сделали лауреат Нобелевской премии Капица Петр Леонидович и его ученик Ландау.
Что они сделали, за что они получили Нобелевскую премию? Они ее получили за гелий, описав его физико-химические свойства гелия. В чём тут собственно… Гелий может пройти в любой капилляр, он может пролезть в любую щель и так далее, так далее. И Розерфорд был в восторге от этих исследований Капицы. И Капица показал, что при разных температурных режимах у гелия открываются новые свойства.
Но вот теперь давайте… Я сегодня получил массу литературы. Знаете, вот сейчас в мире проходит взрыв по теме, которую я сейчас веду. Американцы, Джон Хопкинс, Берлин, Лозанна, Шанхай, Сеул и так далее и так далее – научная информация. Все бросились на то, о чём я сейчас, Владимир Владимирович, уважаемые коллеги, веду разговор. Гелий действительно реально может снять кислородное голодание, и гелий действительно поможет на этапе не пневмонии, о чём говорил Сергей Семёнович, а он может помочь на этапе ранней диагностики этих больных.
Компьютерная томография предельно важна. И впервые за всю историю понимания этого процесса, когда нам пишут рентгенолог, кардиолог: «матовое стекло», а никто не знал, что такое матовое стекло. А матовое стекло это гиалуроновая кислота, вот она вылилась при повреждении этих альвеол. Можно сказать, вот я очень благодарен Татьяне Алексеевне, у нас с ней был разговор, и она меня спрашивала, какие могут быть идеи… Я говорю, Татьяна Алексеевна, вот второй этап – это оксид азота, потому, что оксид азота – это газ, который снизит спазм сосудов и будет бороться с этими тромбиками, которые образуются в капиллярах.
Саров работал уже полтора суток, я всё поражён, спасибо, Татьяна Алексеевна, потому, что, конечно мгновенный ответ, итак Россия имеет то, чего не имеет мир, – Россия имеет действительно уникальных учёных, которые показали, что может сделать гелий в критических ситуациях, особенно термический гелий – при температуре 60-70 градусов вирусная нагрузка падает на 70%. Сейчас мы эти исследования проводим в Москве на базе института Склифосовского – мы создали специальную группу по тому, чтобы это внедрять.
Итак, новая парадигма, новая концепция, суть которой сводится к тому, что до тех событий, которые разворачиваются у человека, на первое место выходит проблема химического пневмонита. Химический пневмонит – следствие диффузного повреждения альвеол, следствие тех вот пертурбаций, которые происходят.
Вернёмся к 2009 году. 2009 год – пандемия гриппа. И тогда все беспокоились, все чихали вот эти пневмонии, которые были. Лидировал Красноярск – умерло 1400 больных от пневмонии. Мы сейчас забыли эти цифры, а они очень интересны. И Анна Юрьевна поставила передо мной вопрос – что надо сделать? Я сказал: надо делать то, что мы делаем при остром коронарном синдроме. Что надо сделать? Ну, как при остром коронарном синдроме – врач первичного звена, врач «Скорой помощи», врач приёмного отделения, консилиум, реаниматолога и врача этого – судьба маршрутизации больного. Куда? В реанимацию, в обычное отделение.
Вы знаете, вот пневмония – она требует такого подхода. И если мы действительно изменим, и за короткое время 2009 года пневмонии как будто бы не стало – ушли. Вдруг это перестало быть так актуально вот на тот период.
В 2016 году, уважаемый Владимир Владимирович, Россия имела самые лучшие показатели по смертности от пневмонии. Некоторые регионы, вот Красноярский край, Амурская область, Хабаровский край, они это внедрили, там наиболее уязвимы по этой части, которые есть. Но каждый бы (всплеск?) пневмонии, вот я хотел бы этот вопрос поставить, нельзя его отдать на простого врача. Вот каждый случай пневмонии, как мы это сделали в Красноярске, в краевой больнице, три главных специалиста – реаниматолог, пульмонолог, и специалист по (слово не понятно) диагностике – обзванивали: Норильск, сколько поступило больных? Докладывайте! Енисейск, сколько поступило? Столько. Мурта, сколько поступило? Ачинск, сколько и так далее, и так далее.
Вот сейчас, если мы хотим переломить ситуацию, клиническая часть – я о ней говорю, и часть, которая касается вот тех карантинных мер, которые есть. Нужно сказать, что Москва имеет потрясающие примеры, как бороться с этой болезнью. Вот, скажем, «коммунарка», я не побоюсь этого слова, но мне пришлось работать в разных структурах – немецких, французских, и американских и не в этом дело. Но больница, которая есть в Москве, – «коммунарка», – а это, я считаю, одна из лучших больниц в Европе.
Москва имеет центр по борьбе именно с коронавирусом у беременных женщин, и Курцер, глава этого центра, он демонстрирует потрясающий уровень организованности. Поэтому Москва должна этим делиться, понимаете, от Москвы требуется вот такое методическое руководство и помощь другим регионам, как это сделать и демонстрировать высокий (не понятно слово).
Итак, уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги, в моём коротком выступлении я хотел бы побудить наше врачебное сообщество в первую очередь к тому, что нужно менять парадигму. Парадигма состоит в том, чтобы правильно оценивать начальные фазы болезни. И в начальных фазах болезни Россия имеет то, чего не имеет мир, – она может назначить комбинированное лечение гелием, оксидом азота, это имеется только в России, это то, что мы можем сделать. Поэтому Запад эту научную информацию выудил и поток пошёл из Вашингтона, из Джона Хопкинса, из Берлина и так далее, и так далее.
И мне кажется, сама тактика ведения больных с пневмонией под копирку, как это мы делаем с больными, которые переносят инфаркт миокарда. Но другой временной интервал – там не надо снимать электрокардиограмму. Ну то, вот о чём уже говорилось, обязательно мониторировать кислородный голод. И ночь коварная, у больного с пневмонией самый коварный период – это ночь, потому что ночью нарастает гипоксимия и вот в этот период идёт повреждение тканей. Поэтому мониторировать надо насыщение ткани организма человека кислородом в ночные часы. Цифры! 90% – алярм! Не надо допускать до шокового лёгкого. Это всё реальные такие вещи, которые могут быть.
Вот я думаю, что это действительно очень важно – мы многое изменим и вот эта проблема, которую мы обсуждаем, она конечно повлияет и на медицинское образование, на структуру. Вот (усмехнулся) знаменитый наш гинеколог-акушер, Курцер, он говорит; «Я гинеколог-акушер, но я должен знать инфекционные заболевания, я должен знать эпидемиологию, я должен знать лёгочно-сердечную реанимацию (посмеивается), – и так далее, и так далее. Новая модель врача. Знаете, и сегодня мы эти вывода должны делать и закладывать.
Что делают американцы? Американцы, понятно, они очень активно обсуждают, идут потрясающие образовательные программы. Я прошёл несколько курсов американских центров, готовясь и к встречам, и к чтению лекций, и так далее.
Аналогия с больными с сахарным диабетом. Больной сахарным диабетом утром делает укол, получает капельку крови, наносит на площадку диагностическую и выскакивает у него цифра сахара в крови. Они эту технологию теперь перенесли на коронавирус – капля крови, на диагностическую площадку и человек не выходит – он дома остаётся. Но он понимает, что есть. Вот задача, которую нужно поставить перед нашими учёными. Не вот эти, какие-то скоростные, какие-то там диагностические тесты – это важные вещи и так далее. Надо использовать современные подходы научного знания, которое поможет нам это сделать.
Вас, конечно, интересуют вот сроки, ну это неблагодарная задача перед каждым из нас, которая стоит, но давайте вернёмся к тому, что было в 2002 году – как долго это протекает? Это протекает 3,5 месяца. Возьмём ситуацию 2012 года – 3,5-4 месяца. Если мы говорим, что мы в России стартовали как бы с конца февраля-месяц, ну и с середины, может, февраля и так далее. То это как бы есть законы эпидемиологической волны – в этот период она проходит и так далее.
Но чего я опасаюсь? Вы знаете, вот сейчас начинается период аллергических заболеваний – принозы (?), особенно первая половина мая будет очень много, вот, допустим, в Москве порядка 20-30% населения Москвы – это люди, которые страдают аллергией, которая придёт. А симптомы те же самые. Понимаете, вот сейчас срочно надо обучить врачей, чтобы они понимали и не пошли по ложному пути, что это коронавирус, а это на самом деле немножко другая ситуация.
Экспертам, лидерам, принадлежит большая роль – эксперты и лидеры должны просматривать все истории болезней, каждый больной должен быть в фокусе именно экспертов. Если мы такую ситуацию создадим, я должен просто уверить вас, Владимир Владимирович, что нам будет достаточно трёх-четырёх недель для того, чтобы, по крайней мере, наши пациенты, ну, минимизируем, допустим, и тяжёлых больных и довести до минимума смертельный исход от этой болезни.
Спасибо большое!»
У путина в руках уже была бумажка, из которой он зачитал, в общем-то уместный, и очень специальный вопрос, как бы в уточнение мысли Чучалина о поиске коронавируса в крови неким, никому неведомым американским способом: «Разве анализ крови показывает наличие вируса?» И Чучалин ответил так:
«Значит, вирус не показывает. Это по антителам (слово не понятно). Вы знаете, идёт вот очень интересное исследование – я уж тогда продолжу эту тему. У нас в Измайлово, на 15-й парковой, там Пироговский центр, вот они провели это исследование среди работающего медицинского персонала – те, которые не болели респираторно-вирусными заболеваниями, я думаю, Анне Юрьевне это будет интересно в принципе – 35% работающего персонала – сёстры, технический персонал, врачи, которые имеют антитела. Знаете, это нам надо перестроится, мы немножко, мне кажется, перегибаем палку, как бы драматизируя ситуацию в целом. Коронавирусом человек болеет, мать взяла его в грудь ребёнком, через месяц у него уже появился коронавирус и всё жизнь человек живёт это самое распространённое вирусное заболевание у человека. Ну то, что касается SARSа, MERSа и COVид – там немножко другая ситуация, я сейчас не буду, но это как бы живёт с человеком. Это его мир, мир, о котором писал ещё Вернадский – то есть это его как бы ноосфера».
Чучалин не понял, где он и что от него ждут
Больше ни у кого вопросов не было.
Вот то, что вы выше прочли, я не могу охарактеризовать иначе, нежели «мутный поток сознания» психически нездорового человека, поскольку текст выступления академика Чучалина представляет из себя крайне бессвязную речь. Если вы этого не видите, то попробуйте сравнить.
Найдите выступление на эту тему Игоря Алексеевича Гундарова, специалиста в области эпидемиологии и медицинcкой статистики, демографии, философии; кандидат философских наук, доктор медицинских наук, профессора. Бывшего эксперта Государственной Думы РФ, Главного научного сотрудника НИИ общественного здоровья и управления здравоохранением Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова. Он много раз выступал именно с разъяснением того, что такое эта самая пандемия, к примеру, возьмите для сравнения с выступлением Чучалина выступление Гундарова в передаче «Время покажет» 12 ноября прошлого года
Но для Гундарова пандемия – это его специальность, посему нет ничего странного в том, что он понимает, о чём говорит. А вот интервью, итальянского доктора медицины Стефано Скольо (Stefano Scoglio), но не эпидемиолога, а специалиста в области исследований витаминных добавок в университете Урбино (Италия). Разве оно непонятно? Кстати, интервью с ним не провисело на YouTube и трёх часов – коронавирусные уроды его заблокировали. Но я стенографировал текст этого интервью в статье «Спасибо, Дональд Трамп!» http://www.ymuhin.ru/node/2254/spasibo-donald-tramp
Но вернёмся к сути этого потока сознания академика Чучалина.
Во-первых, Чучалин оказался неспособен понять, зачем его пригласили, – в своём основном выступлении он совершенно ничего не говорит о коронавирусе, – ни о его свойстве, ни о его лечении. И получается, что Чучалин согласился выступить на совещании о том, о чём он вообще не компетентен, мало этого, он и не готовился к этому совещанию!
Вот посмотрите на его последние слова. Чучалин убеждает, что коронавирусы – это обычная среда для человека – его ноосфера. Причём – все коронавирусы типа живут в человеке, включая и нынешний SARS-CoV-2 – иначе Чучалин бы не успокаивал Совещание, уверяя, что ситуация излишне драматизирована.
Но при этом Чучалин сообщает, что есть ещё некие вирусы «SARS, MERS и CoVид», но они к делу не относятся и он не будет о них говорить.
Но указанные первые два вируса – это тоже коронавирусы! А CoV – это их общая «фамилия»!
Вирус SARS – это Тяжёлый острый респираторный синдроом (ТОРС, англ. SARS), также в СМИ – атипичная пневмония – респираторное вирусное заболевание, вызываемое коронавирусом SARS-CoV (англ. Severe acute respiratory syndrome coronavirus».
Вирус MERS – «…воспалительное заболевание органов дыхания, в 2012 году получившим официальное название «коронавирус ближневосточного респираторного синдрома» (БВРС-КоВ англ. Middle East respiratory syndrome-related coronavirus, MERS-CoV)».
А «CoV», как видите, – это обозначение собственно коронавирусов в их имени, и нынешнюю пандемию приписывают как раз вирусу SARS-CoV, но только с номером «2» – SARS-CoV-2.
Как видите, единственный раз, когда Чучалин пытался что-то объяснить Совещанию по той теме, по которой его и пригласили на совещание, то выяснилось, что у него в голове каша – он не представляет, какой вирус лежит в основе паники!
Чучалин не понимал, о чём говорит
То, что Чучалин говорил по своей специальности пульмонолога, тоже удивляет. Вот он объясняет;
«Химический пневмонит – это не пневмония. Химические пневмонит – проникновение вируса в нижние отделы дыхательных путей, это диффузное поражение альвеол. Выливается гиалуроновая кислота, которая заполняет пространства альвеол и развивается кислородное голодание. На это сосуды отвечают спазмом и тромбами. И когда паталогоанатома спрашивают: «А как легкое выглядит»? Тот отвечает: «А легкого нет». Что он имеет в виду? Нет альвеол. Почему их нет? Почему нет того элемента, где происходит газовый обмен? Его нет именно за счет этих тромбов».
То есть, проблема воспаления лёгких – это проблема прекращении газового обмена в лёгких. Это понятно. Но смотрите, этот абзац Чучалин начинает с разъяснения, что гиалуроновая кислота полностью заполняет альвеолы и этим прекращает газовый обмен, а прекращение этого обмена вызывает спазмы и тромбы кровеносных сосудов лёгких, но заканчивается абзац тем, что это тромбы прекращают газовый обмен. Так что прекращает газовый обмен – гиалуроновая кислота или тромбы? В чём проблема? В гиалуроновой кислоте или в тромбах?
От Чучалина ноль разъяснения – он сразу же переключился на гелий и на величие академиков Капицы и Ландау. Причём, Чучалин уверен, что «гелий может пройти в любой капилляр, он может пролезть в любую щель и так далее, так далее». Да, Капица получил Нобеля за открытие сверхтекучести гелия, а Ландау к этому открытию примазали. Но сверхтекучесть гелия наступает при температуре 2 градуса Кельвина – когда гелий находится в виде жидкости. Как Чучалин собрался использовать для лечения гелий при температуре минус 270 градусов Цельсия?
Посмотрел, что именно Чучалин пытался сказать о гелии, если бы сам Чучалин понимал, о чём он говорит.
Думаю, всем известно, что при простудах применяются ингаляции – вдыхание горячего пара от отвара трав или даже от варёной картошки. А здоровые идут в баню или сауну, в которой помимо прогрева тела вдыхают паровоздушную смесь или просто воздух, нагретые до температуры, порою выше 100 градусов. Так вот, эти пироговские изобретатели придумали при пневмонии вдыхать нагретый до 70 градусов гелий. И это всё их изобретение.
Чучалин учит путина: «Гелий действительно реально может снять кислородное голодание». Как, блин?! Гелий – это инертный газ! Человек в чистом гелии задохнётся, гелий можно только подмешивать к воздуху, но тогда чем гелий лучше пара от отвара трав или картошки? Тем, что голос станет писклявый? Дети играются, вдыхая гелий из воздушных шариков, их голос становится писклявым, но: «В мире известно несколько случаев смертей подростков от «гелиевых» игр в результате удушья и последовавшей за этим остановки сердца».
Не поняли, о чём я написал? Тогда вспомните вот что – за прошедший год вы можете вспомнить, чтобы в мире кто-то лечился гелием?
Об оксиде азота ничего не могу сказать, поскольку Чучалин ничего не горит о валентности азота в оксиде, посему не понятно, о каком именно оксиде речь, но ведь и об оксиде азота для лечения коронавируса в мире ни от кого не было слышно, кроме Чучалина. Почему я и пишу, что то, что сказал Чучалин – это не информация, а мутный поток бессвязных предложений.
Не может пульмонолог в своём уме говорить то, что говорил Чучалин!
Вот он говорит: «…когда нам пишут рентгенолог, кардиолог: «матовое стекло», а никто не знал, что такое матовое стекло. А матовое стекло это гиалуроновая кислота, вот она вылилась при повреждении этих альвеол».
Во-первых, при чем тут кардиолог, во-вторых, как это – «никто не знал, что такое матовое стекло»?!
Вот доцент кафедры госпитальной терапии Первого МГМУ им. Сеченова Александр Пальман, 8 апреля 2020 года, почти за две недели до выступления Чучалина на Совещании разъяснял:
««Матовое стекло», – это чисто рентгенологический термин, и, как всякое инструментальное обследование, это не диагноз, а, условно говоря, картинка. На снимке отдалённо это напоминает лёгкие в тумане. …Это может быть и при вирусной ситуации, и при бактериальной, и при аутоиммунной агрессии, и при аллергической реакции.
…Само по себе это явление временное, с выздоровлением оно обычно проходит и не указывает на какое-либо поражение лёгких».
Пальман отметил, что «если КТ делать при любых вирусных инфекциях, то у большинства пациентов можно будет обнаружить «страшные» изменения в лёгких. Особенно заметно это будет, если человек болен гриппом. Но такие изменения можно отметить даже у совершенно здоровых людей».
У здоровых!
«…Как известно, – продолжает Пальман – на «карантинном» лайнере Diamond Princess диагноз COVID-19 был поставлен 104 пассажирам. При этом у 76 из них симптомы отмечены не были. Тем не менее у 41 «бессимптомного» больного при КТ обнаружили изменения, которые специалисты называют «эффектом матового стекла».
Вдумайтесь – симптомов никакой болезни (никакой!!) не было, а «эффект матового стекла» – был! «Матовое стекло» не обязательно указывает хоть на какое-то поражение лёгких!
Почему? Чучалин уверяет, что «матовое стекло» – это результат того, что альвеолы полностью заполнены гиалуроновой кислотой и из-за этого эти альвеолы не могут участвовать в дыхании. Но ведь это же не так!
Даже Википедия сообщает, что происходит с лёгкими, которые на КТ дают картинку «матового стекла». Это «либо неполное заполнение просвета альвеол содержимым (при начальных или остаточных воспалительных проявлениях), либо инфильтрацию альвеолярных стенок (внутридолькового интерстиция)». Подчеркну, это не полное заполнение альвеол жидкостью, которое выводит их из строя как при воспалении лёгких, а всего лишь как бы «отпотевание» стенок альвеол лёгких. Мне с этих компьютерных томографов всобачили рентгеновского излучения как от 100 рентгенов грудной клетки, и определили одно лёгкое на 30%, а другое на 40%, как «матовое стекло», но у меня не было ни малейших затруднений с дыханием.
Понимаете, из того, что Чучалин сказал, впоследствии ничего не подтвердилось и никакие его научные находки, за которыми якобы охотятся все страны, не были никем приняты для лечения. Даже чисто случайные и, казалось бы, безусловные выводы, – и те оказались ложными: «Вот, скажем, «коммунарка», я не побоюсь этого слова, но мне пришлось работать в разных структурах – немецких, французских, и американских и не в этом дело. Но больница, которая есть в Москве, – «коммунарка», – а это, я считаю, одна из лучших больниц в Европе».
На момент, когда Чучалин восхищался «коммунаркой», она только начала работать и смертность в ней была менее полпроцента, но когда через неё прошло 30 тысяч пациентов, из них умерло 8,5%.
Единственный раз Совещанию было полезно прислушаться к Чучалину, но прислушиваться было некому.
Вот смотрите – что должно произойти с организмом человека после вакцинации? Согласно теории сегодняшнего дня, у вакцинированного в крови должны появиться антитела. И Чучалин сообщил, что уже к середине апреля у тех людей, которые контактируют с больными, 35% уже были с антителами. Так зачем вам вакцинация? Снимите маски, выгоните людей для общения друг с другом и произойдёт то, что происходило каждый год – общество приобретёт иммунитет безо всякой вакцины.
Академика Чучалина жалко, но что тут поделать – болезнь есть болезнь. Он же не виноват, что к старости заболел.
«Гениально, гениально, хотя я ничего не понял!»
То, что правительство России состоит из дебилов – тоже не новость, но в данном случае даже сомнения возникли – это они из-за своего дебилизма изо всех специалистов-эпидемиологов (скажем, Н. Филатова, И. Гундарова или В. Никифорова), выбрали для консультации неспециалиста и, к тому же, неадекватного?
Ужас в другом.
Вброшенный совсем недавно в интернет ролик с этим выступлением Чучалина, когда я его увидел посмотрели 153 тысячи человек, 4 сотни из них оставили комментарии, и даже через год после реального выступления, когда всё уже показывало на его глупость, все комментарии в духе: «Александр Григорьевич умнейший и уважаемый специалист, известный во всем медицинском в мире!!!» «Умнейший учёный! Дай, Бог, чтоб его услышали!» Строго в духе того, что слышал и академик Павлов век назад: «гениально, гениально, хотя я ничего не понял!» Лишь пара человек попробовала усомниться: «Академик, врач-болтолог с коротким выступлением ни о чем!», – и их тут же заплевали!
И авторы ролика дали ему заголовок «Путин. Академик Чучалин – ВСЮ правду о Коронавирусе Путину».
Да уж, вся правда, как на ладони!
Так вот, ужасает не идиотизм правительства, ужасает то состояние умственного развития «элиты» современного общества – тех активных, кто считает себя достаточно умным, чтобы не стесняться своего мнения и стремиться сообщить его другим людям – кто заполняет информационное пространство своей болтовней.
Вот как им объяснить хоть что-то, мало-мальски выходящая за круг их примитивно-убогих представлений, и твёрдо уверенных, что всю правду им сообщишь не ты, а титулованные мудрецы, говорящие непонятными словами?? И которые, повторю, ни тебя, ни этих мудрецов не понимают.
Ю.И. МУХИН
