ОТМЫВАНИЕ КАДРОВЫХ КОБЕЛЕЙ

 

 

Тема превращения после войны в героев сдавшихся в плен трусов-генералов и откровенных предателей, повернулась довольно интересной стороной, доказывающей, что после войны вся генеральская мафия действительно понимала или «нутром чувствовала» свою вину в тяжелейших потерях советского народа, а посему делала всё для своего обеления, в том числе, делала это и превращением в героев откровенных генералов-мерзавцев. И трусливо сдавшийся в плен Карбышев не единственный пример этому.

 

Обычно уповают на то, что после войны сдавшиеся в плен генералы и офицеры проходили проверку, и типа если они проверку прошли и возвращены в кадры армии, то, значит, ни в чём не виноваты. 

Но их проверял армейская контрразведка СМЕРШ под командованием Абакумова, а эта служба была службой Министерства обороны и полностью зависела только от генералов. Скажем, сами руководители СМЕРШ даже не имели прав награждать своих подчинённых орденами, как это, скажем, мог Берия в НКВД, – в СМЕРШ их награждали командующие теми воинскими соединениями и объединениями, при которых эти службы состояли. Находясь под властью генералов, «смершевцы» имели основания бояться командиров соединений, при которых они состояли, поскольку во время войны жалоба на «смершевца» могла закончиться отправкой его в штрафной батальон, как и любого проштрафившегося офицера. «Смершевцы» занимались своей работой – разоблачением шпионов, и никакие реальные фронтовики перед ними «на цырлах» не ходили, поскольку для фронтовых генералов фронтовые офицеры были более ценными, нежели сидящие в тылу «смершевцы», от которых не зависел успех никаких боевых операций.

 

Соответственно, и любые расследования работниками СМЕРШ, особенно, после Победы, могло вестись в том русле, которое было выгодно генералам, то есть, расследуя какое-либо дело, «смершевцы», узнавали или и так понимали, чего именно армейское начальство хочет, поэтому могли и «не обратить внимание» на очевиднейшие обстоятельства, которые они просто обязаны были рассмотреть и, по меньшей мере, приобщить к расследуемым ими делам.

 

Безусловно, генералам было выгодно, чтобы в их соединениях не было шпионов, поэтому «смершевцы» соответственно «копали» и к «смершевцам» претензии от генералов были только в случае, когда они этих шпионов не успевали разоблачить. Но генералам было не выгодно, чтобы гражданам была видна их, генеральская, подлость и трусость, и, соответственно, «смершевцы» такие дела «спускали на тормозах».

 

Вот смотрите.

 

 

Меня это удивляло ещё при рассмотрении того, как расследовалось дело о смерти сына Сталина – Якова Джугашвили.

 

Выводы по его делу основаны только очевидных фальшивках – на немецких документах их боевой пропаганды, скажем, на сбрасываемых немцами на наши войска листовках. Плюс – на показаниях немцев, то есть на показаниях мало того, что убийц Якова, так ещё и просто ненавидящих СССР за поражение Германии в войне.

 

И, что ещё более удивительно, ведь даже эти пропагандистские документы следователями контрразведки не анализировались, даже у этих допрашиваемых немцев «смершевцы» просто не спрашивали то, что ОБЯЗАНЫ были спросить. Скажем, не спрашивали, в каком месте был «пленён» Яков, в каком месте немцы его допрашивали и когда его допрашивали? А ведь это элементарные «установочные» данные.

 

Да, немцы не могли на эти вопросы «смершевцам» правдиво ответить потому, что в городе Борисов, в котором проходил «допрос» некоего человека, которого немцы выдали за сына Сталина, этот «допрос» мог проходить не позже 13 июля 1941 года, но настоящий сын Сталина, командир 6-й батареи Яков Джугашвили в составе своего дивизиона 14 гаубичного полка 14 танковой дивизии, ещё сражался как минимум 14 июля.

 

Так почему «смершевцы» не расспросили об месте и времени этого «допроса сына Сталина» тех немцев, кто в этом шоу в Борисове участвовал, почему не уличили их во лжи и не выяснили правду?!

 

Или ещё. Согласно как бы протоколу помянутого «допроса» некоего человека, выдаваемого за сына Сталина, это был не допрос, а некая беседа в окружении большого количества немецких офицеров, пришедших поглазеть на эдакий трофей. И эти офицеры чуть ли не с завистью отметили, что на этом «сыне Сталина» был прекрасно сшитый штатский костюм, и они расспрашивали «сына Сталина», откуда тот его взял: «Я хотел бы знать еще вот что! На нем ведь сравнительно неплохая одежда. Возил он эту гражданскую одежду с собой, или получил ее где-нибудь. Ведь пиджак, который сейчас на нем, сравнительно хороший по качеству, – спрашивал «сына Сталина» какой-то офицер, присутствовавший на этом пропагандистском мероприятии.

 

Однако на фото Якова с этого «допроса», которое немцы давали в листовках, сбрасываемых немцами на наши войска, «сын Сталина» был не в пиджаке, а в какой-то замызганой курточке и в шинели.

 

Этот «допрос» записывался немцами на магнитофонную плёнку, а потом фрагменты из него передавались немцами по радио, убеждая немецких солдат, что сын Сталина уже сдался, и поэтому победа близка. Вот и получается, что допрос был в одном месте, а фальшивые фотографии для него делались в другом месте. Те, кто эти фотографии подделывал, не знали, что именно «сын Сталина» показал на допросе, и поэтому не смогли его одеть так, как этот «сын Сталина» был одет на шоу в Борисове. Ну или в других подразделениях пропаганды не смогли отредактировать протокол так, как были сфабрикованы фотографии.

 

В любом случае, обязаны были следователи-«смершевцы» спросить допрашиваемых немцев, проводивших допрос, почему такая разница в одежде по «протоколу допроса» и в листовках?

 

Обязаны были! Но не спросили!

 

Но и этого мало! При расследовании обстоятельств гибели Якова Джугашвили, «смершевцы» даже не попытались расспросить соратников Якова – тех, кто видел его и знал о его судьбе.

 

Дело в том, что в последнем своём бою 14 июля 1941 года, вернее, последний раз, когда его видели в бою, Яков Джугашвили командовал шестой батареей 14-го гаубичного полка у деревни Вороны, находясь не у гаубиц, а впереди, на командном пункте дивизиона вместе командиром второго дивизиона 14 гаубичного полка майором М.Т Сотниковым. Так показал ещё летом 1941 года заместитель Якова Джугашвили по политической части, политрук Воскотович, остававшийся 14 июля на огневой позиции батареи и сумевший впоследствии выйти из окружения с частью орудий. А в это время, как следует из журнала боевых действий 14-й танковой дивизии, её части не отступали, а пытались наступать вдоль Смоленской дороги с целью освобождения Витебска, и 14-й гаубичный полк наступал вместе с ними, поддерживая это наступление своим огнём, причём, сначала успешно. Журнал боевых действий 14-й танковой сообщает, что 13 июля второй дивизион 14 ГАП (то есть и 6-я батарея Якова): «в районе Вороны уничтожил 1 батарею, подбил 12 танков (4 из них совершено выведены из строя)».

 

И немцы этот наш наступающий клин отсекли от основных сил, скорее всего, не ранее 14 июля (в журнале боевых действий отмечается за 14 июля потеря шести 152-мм орудий из 11 остававшихся во втором дивизионе), а скорее всего – 15 июля, поскольку по донесениям из 14-го гаубичного полка в архиве Министерства обороны, в личные дела вписана дата, когда Я. Джугашвили и М. Сотников без вести пропали, – 15 июля 1941 года.

 

То есть Яков после боя, в строю 14-го гаубичного полка не значился только с 15 июля, а немцы уверяют, что допросили его уже 13-го! Как вам такое?

 

А «смершевцев» такое удовлетворило. Почему?

 

Сотников сдался немцам в плен, после возвращения из плена был восстановлен в рядах Советской Армии. Ну кому ещё знать о судьбе Якова Джугашвили, как ни ему? Вопрос: почему Сотникова не допросили в СМЕРШ и не расспросили о судьбе Якова??

 

Раз сдался командир, наверняка сдались и многие его подчинённые, скажем, сдался немцам в плен коллега Якова, командир соседней батареи лейтенант Г.В. Петров. Тоже после войны вернулся из плена в кадры Советской Армии. Почему его не допросили?

 

Или всех их допросили, но протоколы допросов из дела пропали?

 

Ведь это же дико – как можно было в этом расследовании опираться на немецкие лживые документы и не обращать внимание на свои документы, скажем, на сохранившийся журнал боевых действий 14-й танковой дивизии Красной Армии, в которой и служил Яков Джугашвили? Как можно было допрашивать немецких офицеров, но не допросить сослуживцев Якова, участвовавших с ним в последнем бою?

 

Это что – можно назвать расследованием??

 

Вот и вопрос, а почему генеральская мафия была так заинтересована в том, чтобы погибший Яков Джугашвили считался сдавшимся в плен?

 

Ну, а как же! Раз сын Сталина сдался, то уж им бедным генеральчикам и кадровым офицерчикам сам бог велел сдаться, чтобы пересидеть войну в плену и шкурку свою сохранить. А вот если Яков Джугашвили погиб, но не сдался, то тогда они – «кадровые» – начинают выглядеть мерзкими трусливыми и подлыми уродами. Не так ли?

 

 

И вот в этом плане интересна судьба не только Героя нынешней России предателя Лукина, но и генерал-майора А.Г. Самохина, на историю которого я случайно наткнулся. Она такова.

 

До войны Самохин был советским военным атташе в Югославии и под псевдонимом Софокл возглавлял «легальную» резидентуру ГРУ в Белграде, перед войной получил звание генерал-майора и назначен командиром 29-го национального, чисто литовского корпуса, военнослужащие которого, с началом войны разбежались. Потом Самохин недолго командовал тылом 16-й армии, а в декабре 1941 года Самохин снова был возвращён в разведку, став начальником 2-го Управления ГРУ и помощником начальника Главного разведывательного управления РККА. В середине апреля генерал Самохин был назначен командующим формируемой на Брянском фронте 48-й армии, а штаб этого фронта находился в деревне Нижний Ольшанец, в 15 километрах восточнее горда Елец. Вот Самохин и вылетел как бы в Елец из Москвы, но приземлился в 150 километрах западнее на немецком аэродроме в захваченном немцами городе Мценск.

 

Это как понимать?

 

Правда, после войны, из слов самого Самохина и утверждений различных историков, появилась и версии того, что самолёт с Самохиным, как бы нечаянно, залетел за линию фронта, а его там с земли немцы сбили. Но даже Википедия сообщает: «самолет, перевозивший назначенного на командование армией генерал-майора, по ошибке сел в расположение немецких подразделений, и Самохин попал в плен». Не сбивали! Он сам сел на немецком аэродроме. Правда, как бы «по ошибке».

 

Ну и, понятное дело, Самохин попал в плен вместе с секретными документами, и из-за его перелёта к немцам Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была отменить свое решение о проведении в начале мая того же года наступление на Курско-Льговском направлении с целью перерезать железную дорогу Курск – Льгов и освободить Курск.

 

Да и в плену Самохин вёл себя «интересно», в частности предложил немецкой разведке завербовать себя, кроме того, после перелёта Самохина (напомню, одного из руководителей советской разведки) к немцам, немцы провели аресты в Германии основной группы советских разведчиков в Германии из «Красной капеллы», в связи с чем историк Мартиросян, не без оснований, связывает крупные провалы советской разведки в 1942 году именно с перелётом Самохина к немцам.

 

После Победы, из Парижа в СССР вернули группу в 36 генералов РККА, сдавшихся в плен немцам, 25 генералов после проверки вернули в Армию, а против 11, в том числе и против Самохина возбудили уголовное дело и в конце концов приговорили Самохина к 25 годам лишения свободы. Но чуть ли ни сразу же после смерти Сталина, как сообщает Википедия, «5 августа 1953 года Самохин был реабилитирован, освобождён и восстановлен и в звании, и в армии. В 1954 году он окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба, после чего стал старшим преподавателем на военной кафедре МГУ».

 

И в том же году получил орден Ленина!

 

Исходя из того, что об этом известно, реабилитировали Самохина исключительно на основании показаний одного немецкого лейтенанта, который якобы присутствовал на первом допросе Самохина, и попав в плен в 1943 году подтвердил, что Самохин на этом допросе «вёл себя достойно». Ну и на основании оправданий самого Самохина!

 

То есть при его «реабилитации» начисто были проигнорированы вопиющие факты попадания Самохина к немцам!

 

Ведь вот такие действительно ошибочные перелёты к противнику – дело чрезвычайно редкое, да и выглядят они не так. К примеру, адъютант немецкого фельдмаршала Паулюса, полковник Адам, рассказал такой случай.

 

В июне 1942 года штаб 6-й немецкой армии готовил приказ о наступлении на Сталинград, на совещании в 40-м немецком танковом корпусе был представитель оперативного отдела штаба армии майор Рейхель, и он, возвращаясь в штаб армии на самолете связи «физилер-шторх», сократил себе расстояние и попробовал пролететь над территорией, занятой советскими войсками. Адам сообщает:

 

 

А вот сведений о том, что предприняло командование Красной Армии против лиц, упустивших Самохина к немцам, нет. Скорее всего, генералы сочли, что никто из них в этом не виноват, поскольку Самохин перелетел к немцам «по ошибке».

 

Ладно. А можно я не поверю, что Самохин перелетел нечаянно?

 

В те годы и близко не было GPS, штурманы в авиации летали по наземным ориентирам, и кроме крупных городов и рек таким надёжными ориентирами были железные дороги. Лётчики старались лететь над ними ещё и потому, что названия станций писалось на зданиях станций крупно, посему, снизившись, можно было успеть его прочесть, и сориентироваться, где ты. Так вот, от Москвы на Елец ведёт прямая ветка железной дороги на Воронеж. Заблудиться невозможно. Причём, эта ветка шла в то время параллельно линии фронта и более, чем в 100 (у Москвы), и более чем в 60 километрах (у Ельца) от линии фронта. Как тут «нечаянно перелететь» при скорости самолёта в 200 км в час?

 

Можно предположить, что штурман почему-то летел только по компасу и ошибся в направлении ещё над Москвой, но тогда ему надо было отклониться от курса, проложенного по карте, почти на 30 градусов, мало этого, пролететь на Тулой, что сделало бы абсолютно понятной ошибку. Или же лётчику по ходу полёта на Елец надо было вдруг развернуться на 90 градусов и полететь уже совершенно определённо на запад к немцам.

 

И вот это «или» и является наиболее правдоподобной версией.

 

И опять, при расследовании в СМЕРШ дела Самохина, а потом при его оправдании уже военной прокуратурой в 1953 году, повторяется то, что мы видели в деле Якова Джугашвили. Самолёт ПР-5, на котором летел Самохин, имел двух членов экипажа и четыре места для пассажиров. Самохин наверняка летел с адъютантом, ординарцем и, не исключено, с телохранителем. Они тоже, получается, попали в плен, и, скорее всего, из плена вернулись. Но в опубликованных деталях дела Самохина нет ни слова о том, кто они, и о том, что их допрашивали, и о том, что же они показали.

 

***

 

Не знаю, как вам, а мне, по мере выявления подробностей о тех, кто «героически вёл себя в плену», совершенно очевидно видится массовое послевоенное превращение генеральских трусов в героев, а откровенных генералов-предателей – в невиновных.