К выходным.
Время от времени возникают сенсации – «рассекречены архивы»! И этим «рассекреченным» документам все безусловно верят. Да и в работах по истории на документы из архивов смотрят, как на безусловные подлинники.
Однако любому человеку, действительно интересующемуся историей нашей Родины, при появлении любого документа из нынешних архивов, необходимо вспоминать и вспоминать заявление, которое в 2009 году получил покойный депутат В. Илюхин от исполнителя-фальсификатора советских архивов вместе с доказательствами фальсификации архивов. http://www.ymuhin.ru/node/1963/v-opolonke-rosarhiva-vsplyl-pakt-molotov-ribbentrop
Архивы России переполнены фальшивками!
И любой человек, действительно интересующийся историей нашей Родины, будет натыкаться на эти фальшивки непрерывно.
Хочу привести старый и в общем-то малозначительный по своей сути пример, но в подробностях.
Возьмём сборник «Лаврентий Берия. 1953. Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы. Под ред. акад. А. Н. Яковлева; сост. В. Наумов, Ю. Сигачев. М.: МФД, 1999 (Россия. XX век. Документы)». И тут дело не только в подлеце Яковлеве, в редакционном совете этой серии вообще красава на красаве: А.Н. Яковлев (председатель), Е.Т. Гайдар, А.А. Дмитриев, В.П. Козлов, В.А. Мартынов, С.В. Мироненко, В.П. Наумов, Ч. Палм, В.Ф. Петровский, Е.М. Примаков, А.Н. Сахаров, Г.Н. Севостьянов, Н.Г. Томилина, С.А. Филатов, А.О. Чубарьян, В. Н. Шостаковский. Пробы негде ставить.
И в этом сборнике на странице 44 помещён вот такой «документ» под №12 и заголовком «Записка Л.П. Берии в Президиум ЦК КПСС о реабилитации М.М. Кагановича. 6 мая 1953 г.»:
«6 мая 1953 г.
Совершенно секретно
т. МАЛЕНКОВУ Г. М.
Министерством внутренних дел Союза ССР произведена проверка архивных материалов по обвинению тов. Кагановича Михаила Моисеевича в принадлежности к право-троцкистской организации.
В результате проверки установлено, что эти материалы являются клеветническими, добытыми в б. НКГБ СССР в результате применения в следственной работе извращенных методов, а тов. М. Каганович, будучи оклеветан, покончил с собой.
На этом основании МВД СССР вынесено заключение о реабилитации тов. М. Кагановича.
Направляя при этом копию заключения МВД СССР по результатам проверки, считаю необходимым установить жене тов. М. Кагановича – Каганович Цецилии Юльевне персональную пенсию. Л. Берия».
И ссылка на архив, в который этот документ подброшен: АП РФ, ф.З, on. 58, д. 318, лл. 152-153.
Начну с того, что историки (как вы это увидите ниже), зная о самоубийстве Михаила Кагановича, до это публикации и слыхом не слыхали о том, что Михаила Кагановича, оказывается, в 1953 году реабилитировали.
Далее, исходя из даты записки, решение по ней в 1953 году обязан был принять Лазарь Моисеевич Каганович – родной брат, Михаила Кагановича, поскольку Лазарь Каганович как раз и был членом Президиума ЦК КПСС. Но чтобы человека реабилитировать, его сначала надо осудить. Следовательно, Лазарь Каганович знал, что его брат осуждён, а его невестка лишена пенсии, и вот благодаря благодетелю Берии, справедливость восторжествовала.
Поскольку увидел свет этот «документ из архива» только через 8 лет после того, как Лазарь Каганович умер, и он уже не мог прокомментировать это изделие фальсификаторов, то мерзавцы мастерили этот «документ» бесстрашно. А глупость фальсификаторов не дала им насторожиться и задаться вопросами – а что было с телом оклеветанного Михаила Кагановича? Где тело захоронили? А не говорил ли что о гибели своего брата сам Лазарь Каганович?
Фальсификаторам надо было бы это проверить, поскольку Лазарь Каганович о смерти брата таки говорил.
В 1986 ГОДУ Феликсу Чуеву Лазарь Каганович показал:
«Я пришел в Политбюро, и Сталин мне сказал: – Вот мы получили показания, что ваш брат Михаил состоит в заговоре.
Я говорю: – Это ложь. Я знаю своего брата. Это большевик с девятьсот пятого года, рабочий, преданный человек, преданный Центральному Комитету партии. Все это ложь.
Сталин говорит: – Как ложь? Я получил показания.
– Мало ли показаний бывает? Это ложь. Я прошу очную ставку.
Сталин так посмотрел: – Хорошо.
И Сталин сказал: – Хорошо. Давайте очную ставку.
Меня на очную ставку не вызвали, потому что была война, сорок первый год. Я был занят делом. «Нельзя его нервировать, дергать его сейчас, поэтому вы его не вызывайте», – так Сталин сказал. Меня не вызвали. Брат поторопился, конечно. Ванников, который на него наговаривал, он же потом наркомом был, министром. Его освободили, конечно. Ванников был заместителем моего брата.
Когда на Ванникова были показания, Михаил, он горячий был, с пеной у рта его защищал. Этот Ванников у него на даче ночевал, боясь ареста. И брат защитил его. А потом этот же Ванников на него показывал. Тот говорит: – Ты что, с ума сошел?
– Нет, ты был вместе со мной в одной организации.
Что ему скажешь?
– Но вы не видели Михаила перед тем, как он застрелился?
– Нет. Это было в коридоре. Ему сказали: – Ты там подожди, а мы еще раз поговорим с Ванниковым. Берия и Маленков. Ванников тут же сидел. Они говорили: – Мы решили его еще раз допросить, что, он с ума сходит, что ли?
А брата попросили выйти и подождать. Он, видимо, решил, раз его попросили выйти, так ему не верят, и застрелился.
– Но его не арестовывали, раз у него был с собой пистолет?
– Нет, нет. Он оставался членом ЦК. Было решение Политбюро – снять всякие обвинения с Кагановича Михаила, памятник ему на Ново-Девичьем поставили и разрешили мне написать – я спрашивал специально решение Политбюро, что брат – «член ЦК». Там так и написано: «член ЦК»».
И незадолго до своей смерти, в 1991 году Лазарь Каганович рассказал историку Г.А. Куманеву:
«Г.А. Куманев: Вам, видимо, было тоже нелегко, когда был арестован Михаил Моисеевич? (Брат Л.М. Кагановича. - Г. К.)
Л. М. Каганович: Он не был арестован, во-первых.
Г.А. Куманев: Но знаете, в Кремлевском архиве я читал документ такого содержания, что Михаил Моисеевич был вызван на Лубянку, у него сохранился пистолет, потом он попросился в туалет и застрелился в туалете.
Л. М. Каганович: Знаете, это вранье.
Г.А. Куманев: Но об этом говорил Хрущев на июньском (1957) Пленуме ЦК КПСС.
Л.М. Каганович: Это дело было не на Лубянке, а в Совнаркоме. Об этом много врут, врут. Сейчас о моем отношении и о разговоре со Сталиным, будто я сказал, что это дело, мол, следователя. Это вранье. А дело было просто так. Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне: «Вот есть показания на Вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа». Я говорю: «Это сплошное вранье, ложь». Так резко сказал, не успел даже сесть. «Это ложь. Мой брат, говорю, Михаил, большевик с 1905 г., рабочий, он верный и честный партиец, верен партии, верен ЦК и верен Вам, товарищ Сталин». Сталин говорит: «Ну а как же показания?». Я отвечаю: «Показания бывают неправильные. Я прошу Вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю всему этому. Прошу очную ставку».
Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: «Ну, что ж, раз Вы требуете очную ставку, устроим очную ставку».
Через два дня меня вызвали. (Это я Вам рассказываю документально, я пока этого нигде не рассказывал). Но это факт, так оно было. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел. Они мне говорят: «Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку». Я говорю: «Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду». Они говорят: «Слушай, там такие раскрыты дела, что решили тебя не волновать». Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время. Кстати, когда несколько ранее Ванникова хотели арестовать, Михаил очень активно защищал его. Ванников даже прятался на даче у Михаила, ночевал у него. Они были близкими людьми. А когда Ванникова арестовали, он показал на Михаила.
И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно, а Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: «Сволочи, мерзавцы, вы врете» и т. д., и проч. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованных, а Михаилу говорят: «Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди, мы тебя вызовем еще раз. А тут мы обсудим».
Только начали обсуждать, к ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер, и он застрелился. Он человек был горячий, темпераментный. И, кроме того, он человек был решительный и решил: в следственную тюрьму не пойду. И лучше умереть, чем идти в следственную тюрьму.
Г.А. Куманев: А Юлий Моисеевич умер или погиб?
Л.М. Каганович: Он умер. Я еще закончу о Михаиле. Он остался членом ЦК, его из ЦК не исключали. На Новодевичьем кладбище его прах похоронен. На доске написано: член партии с 1905 года. Это рядом с могилой академика Бардина. Недалеко от могилы Бардина памятник Михаилу Моисеевичу. Так что он не был арестован».
Вот так. Оказывается, Берия непосредственно занимался делом Ванникова и Кагановича в 1941 году, а в 1953 написал, что это дело было клеветническим и он, Берия, добывал показания извращёнными методами?? И, кстати, в результате этих «извращённых методов» Ванников тогда же был освобождён и назначен наркомом (министром) боеприпасов?
Мало этого, оказывается, Политбюро ещё в июле 1941 года постановило снять с Михаила Кагановича все обвинения и похоронить его на Новодевичьем кладбище – уже тогда на самом почётном кладбище страны.
Вот, кстати, его могила.
Тут возникнет вопрос – а зачем этот документ фальсифицировался, кому он нужен?
А в начале 90-х старательно искали подтверждения того, что Берия, якобы, был не просто убит хрущёвцами, а в самом деле организовал заговор, осуждён и по суду расстрелян. Ну в самом деле, как бы выглядели борцы со Сталиным – Хрущёв и его банда, – если бы выяснилось, что они без суда убили законного заместителя главы СССР? Вот в архивы и были подброшены не только документы о том, что Берия, якобы, был арестован, находясь под арестом, писал раскаянные письма, а потом был типа суд на Берией и его законная казнь, но были подброшены и документы, из которых как бы следовало, что Берия «подмазывал» членов Президиума ЦК КПСС, чтобы навербовать себе из них сторонников своего заговора. И не будь воспоминаний Лазаря Кагановича, кто бы сомневался в подлинности этой записки, не имея личного доступа в архивы?
Так вот как сегодня быть (или считаться) историком и верить «документам из архивов»?
Ю.И. МУХИН
