В фашистских застенках Ю.И. Мухин продолжал писать, посылаю его очередную статью. Л.В.М.
Тюрьма тяготит бездельем, для меня особенно тяжелым. Будь я романистом или фантастом, придумывал бы тексты «из головы», но публицисту нужен доступ к источникам фактов, а этого доступа в тюрьме нет. Поэтому не обессудьте – что мог исследовать, то и исследовал.
В библиотеках камер («хат»), похоже, обязательны книги по православию. Что тут сказать? Тюрьма, как место для вербовки паствы, конечно, достаточно удобное, и попы, казалось бы, не теряются. Но все это сугубо с православным формализмом и показухой – наклеили на стены иконок, наложили на полочку под иконками книг, и умыли руки после этих тяжких и праведных миссионерских трудов. Посему в Бутырке особых успехов у православия я не замечал, особенно на фоне торжества мусульманства с его пятикратным в сутки намазом со всеми атрибутами, требуемыми Кораном. До суда – в изоляторе временного содержания на Петровке и в автозаках при переездах к судам и обратно – я еще видел отчаянно крестящихся православных (трех), обвиняемых в мошенничестве. Но в камерах Бутырки я уже не видел ни одного православного, ни одного перекрестившегося, и эти книги по православию ни одного арестанта, кроме меня, не интересовали. (Судя по их сохранности, эти книги вообще никогда и никто не раскрывал с тех пор, когда они появились в Бутырке). А я прочел сразу две, и тут нет ничего личного – просто ничего иного для чтения в этой общей камере не было.
Одна книга была мемуарами «Воспоминания: первые сорок лет моей жизни» протоиерея Михаила Труханова, а вторая книга была воспоминаниями современников и поклонников «о божьем человеке»: «О жизни схиархимандрита Виталия». Судя по всему, и Михаил Труханов, и Виталий были реально верующими людьми, посему и возникло желание вновь вернуться к теме о том, что религиозная вера (как, впрочем, и любая) – это большая ошибка, атрофирующая и умственные способности, и моральные качества человека, превращающая сознание человека в кашу.
А это вредно.
Люди – это высшее достижение Природы, по крайней мере, в районе нашей Солнечной системы. Но этим достижением Природы является не создание Природой нашего тела (оно есть и у животных, данных нам в пищу), а создание нашего разума. Именно наш разум является для Природы ценностью – это важно понимать. И если мы свой разум превращаем в кашу, не способную познавать действительность, то это явно противоприродное деяние, и за такое пренебрежение к своим целям Природа, безусловно, отомстит после смерти тела. То, что люди этой мести не видят, ничего не значит, - люди и электрических полей не видят, но результат их действия знают и видят потому, что хотят это узнать и увидеть. А что будет человеку за пренебрежение целями Природы, люди узнавать не хотят, посему и этих результатов не видят. Но это к слову.
Просмотрев откровения этих образцово-святых православных, я сначала задался вопросом: а зачем им нужен бог? Кем является бог по представлениям даже не православной массовки, а этих «святых» людей, обладающих по причине своей святости наиболее полными знаниями о нем? На словах авторы этих книг награждают бога самыми превосходными свойствами – бог всемогущ, бог это любовь! Но на проверку конкретными делами получается, что бог для этих «святых» был неким холуем для мелких бытовых услуг, причем, был таким тупым рабом, которому наша обычная речь не понятна, посему с богом нужно говорить древними словами по форме и заумью по смыслу. Мало этого, с одного раза бог ничего понять не способен, поэтому ему нужно повторять и повторять одно и то же непрерывно, чтобы бог сумел запомнить и хоть что-то полезное сделать для молящегося верующего.
Вот образец общения с богом образцового православного – монаха Виталия, - на тот момент жившего в «пустыни» (отдаленных горных районах Кавказа) в коллективе еще нескольких монахов-отшельников.
«Келейное их правило начиналось в 4 часа утра и продолжалось до одиннадцати. Затем исполнялись необходимые дела, обедали и около четырех часов начиналось вечернее правило. В течении суток прочитывалось: Псалтырь, две главы Евангелия и две главы Апостольских посланий, Акафисты Спасителю и Божьей матери, по четкам читали Пятисотницу».
Но вот спросить себя: зачем этим монахам нужно было убивать собственную жизнь бессмысленным минимум 12-ти часовым бормотанием текстов? Это вопрос? А ведь получается, что в понимании этих монахов бог, во-первых, никогда не слыхал про Евангелие и прочие святые тексты, поэтому монахам обязательно надо было эти тексты богу гундосить. Во-вторых, бог такой тупой, что без постоянного повторения он из этих текстов ничего не запомнит, в любом случае, часов через пять уже забудет. Вот святые люди и вдалбливают, и вдалбливают богу в голову свои бормотания, чтобы он, бедный, совсем ориентиры не потерял и оставался в мало-мальски рабочем состоянии. А то ведь православным бог нужен непрерывно, поскольку при любой жизненной трудности православный тут же бога на помощь зовет. Вот, к примеру.
«На Прощеное Воскресение было у отца Серафима «великое утешение», и брат Виталий вместе с другими чадами батюшки был на этом ужине. Когда все уже насытились, хозяйка дома вдруг обнаружила, что целый казан молочной рисовой каши остался несъеденным. «Батюшка! – умоляющим тоном обратилась она к отцу Серафиму, - ну не выбрасывать же столько каши на улицу!».
Отец Серафим, окинув всех взглядом, остановился на Виталии. Тот, как истинный послушник, сложив руки сказал: «Благословите, отче!».
- Бог благословит, иди съешь! – ответил старец.
- Ну, наверное, лопнет Виталий, - подумали многие, или заворот кишок будет. Ну как это можно после такого ужина съесть еще три литра каши?».
Однако напрасно сомневались эти чада отца Серафима в могуществе бога - в смысле пожрать бог православных всемогущ: «Но вскоре явился брат Виталий, бодрый и радостный, а когда его спросили, как он себя чувствует, ответил: «За послушание съел и почти ничего не почувствовал, будто и не ел!».
Православным этот подвиг явно подтверждает святость Виталия – иначе как без бога да столько сожрать без последствий для себя? Да и вообще вызывает удивление, как тщательно православные приспосабливают бога в домашнем хозяйстве.
«Отец Виталий всегда требовал, чтобы ничего не делалось без его благословения. Те, кто жил у него на послушании, так и поступали:
- Отец Виталий, благослови воду налить.
- Бог благословит.
- Отец Виталий, благослови картошку почистить.
- Бог благословит.
Так через освящение всякого дела воспитывалось постоянное помятование о Боге. Если кто-то не испрашивал благословения, Батюшка отчитывал за это…».
И уж если дело было серьёзнее, нежели чистка картошки, то, понятно, без бога вообще было никак нельзя.
«Однажды отец Виталий нашел большой запутанный моток ниток и дал распутать своей схимнице. Та билась-билась и бросила: «Лучше выбросить!». Мне стало жаль огорченного старца, и я поднял клубок, чтобы помочь. Путаю-путаю, а сам стараюсь никакого недоброго помысла не допустить, чтобы старец меня не обличил. Отец Виталий забрал у меня ещё более запутанный клубок и не глядя, быстренько размотал его. Затем обратился к схимнице: «Если бы ты молилась, то смогла бы распутать…».
Надо сказать, что бог монаха Виталия любил и помогал ему не только нитки распутывать. Даже после достаточно ранней смерти Виталия, бог в память об этом святом человеке помогал православным. К примеру.
«Когда надо было уезжать – билетов не было. Тогда поезда через Сухуми не ходили – шла война. Я пошла в кассу – билетов нет. Что делать? Тогда я пошла на могилку батюшки и говорю: «Батюшка, люди хотят уехать и не могут, как же быть?». Прочитала молитву, взяла мысленное благословение и вместо Дидубе, где находились железнодорожные кассы, пошла на площадь Ленина. Думаю, зачем я сюда иду? Там встречаю кассиршу, которая мне говорит: «Дестина, где ты ходишь? Билеты есть! Для тебя берегу!»».
Что касается достать железнодорожные билеты, то тут затраханный молитвами бог православных был еще так сяк силен – мог и достать. Но вот излечить от болезней для него уже проблема: того же монаха Виталия самые лучшие врачи лечили, кучу денег извели, но не помогло. Правда, православному не надо отчаиваться – если и не здоровьем, то деньгами на лечение, бог, может быть, и поможет: «После смерти отца Виталия заболел юноша Мераби. Врачи сказали, что жизнь его на волоске, нужно срочно удалять почку. А у родителей его тяжелое материальное положение. Я втайне молилась, просила Небесные силы, Отцов и отца Виталия спасти юношу. Является мне во сне отец Виталий и говорит: «Ищи бумаги». Я спрашиваю: «Какие бумаги?». – «Отца Иннокентия», - отвечает он. Проснувшись, я позвонила в Москву отцу Иннокентию: «Прошу вас, спасите юношу. Мне отец Виталий велел вам позвонить». И вот чудо – отцы собрали помощь – три миллиона, необходимых на операцию. И до сего дня присылают из Москвы лекарства этому юноше».
Заканчивая об отце Виталии (в жизни явно косившего под юродивого), хочу отметить, так сказать, официальные причины такой любви к нему бога. В легендах о нём, Виталий был исключительно бескорыстным и, якобы, все, что у него было, раздавал нуждающимся, да и просто так раздавал. Правда, за свою монашескую жизнь Виталий и на коробок спичек не заработал, и щедро раздавал то, что ему обильно приносили верующие, пораженные его святостью. Как говорится, «как пришло, так и ушло». А мог бы не раздавать, но раз раздавал, то воистину святой.
Второй святой отец, Михаил Труханов, тоже смотрел на бога, как на слугу для разрешения собственных бытовых вопросов не при помощи труда, а при помощи молитвы. И все удачные случаи работы бога на Труханова, разумеется, пошли у этого ученого-богослова в копилку доказательств существования бога. К примеру, в декабре 1941 года (немцы все ещё у Москвы), православному Михаилу, скрывшемуся от войны в тылу – в ГУЛАГе, - в лагерной больничке очень кушать хотелось. И Михаил, понятное дело, тут же прицепился к богу и начал усиленно и непрерывно читать «Отче наш», поскольку в этой молитве есть слова «Хлеб наш насущный дашь нам днесь». И чтобы вы думали – к вечеру в больницу явилась православная сердобольная женщина и принесла Михаилу две пайки хлеба по 200 грамм! А на фронте и в оккупированных областях, напомню, в это время гибли десятки тысяч человек в день, но православному Михаилу до них не было никакого дела, он был истинным православным, и для него главным было пожрать.
Вкратце о нем. Михаила Труханова (тогда еще не попа, но уже полностью православного) арестовали и дали 8 лет лагерей в феврале 1941 года. О причине ареста он, разумеется, темнит. Потом ещё срок добавили, а окончательно реабилитировали в «хрущевскую оттепель» 1956 года. И вот этот период жизни в заключении, в котором Михаил спрятался от фронта в лагерях, был у Михаила самым ярким – отцу Михаилу в своей жизни и вспомнить было бы нечего, если бы его не посадили. А так он вспоминает, как вымаливал у бога пожрать. И что в его книге поражает, так это то, что он молился не о победе над немцами, не о спасении соотечественников в огне войны, и даже не о своих близких, скажем, ни разу не вспоминает в молитвах о своем старшем брате. Он молился только о себе, любимом, о насыщении собственного брюха.
И бог ему в критические моменты помогал обеспечить брюхо, правда, время от времени. Вот, к примеру, в 1949 году Михаил Труханов был на вольном поселении, физическим трудом заниматься не хотел, а халява не подворачивалась. И начал Михаил усиленно молить бога подбросить ему деньжат. В конце концов богу его нытье надоело и приятель Михаила принес ему 25 рублей. И святой отец пишет: «Я от радости даже заплакал. Мне крайне нужны были деньги. На следующий день рано утром, перед отъездом хозяйки в город, я должен был по договоренности, уплатить ей за квартиру двадцать рублей. Да и хлеба-то у меня уже и накануне не было (купить не на что было)».
И снова подчеркну, что в обеих книгах вспоминают православные только вот о таких чудесах божьих. Сегодня попы блеют, что Русь, дескать, существовала благодаря православию. Но вот они – святые люди православия, лучшие люди! У одного, отца Михаила, во всех мемуарах ни единой мысли о России, о народе, о благополучии народа и страны. Только о собственном брюхе. И у второго, в жизнеописании монаха Виталия, то же самое. Виталий жил на Кавказе, в 90-х там начались войны, а у «святого человека» ни на грамм беспокойства об этом, в это время, судя по воспоминаниям о нем, Виталию были ближе мысли о том, какие вкусные пироги с мясом он ел.
Но монах Виталий был существом убогим, а отец Михаил имел почти полное высшее техническое образование, имел высшее религиозное образование, был кандидатом богословских наук. Он, так сказать, профессионал. Этим Михаил Труханов сам по себе и интересен.
Посему именно у Труханова я пытался понять, как православные представляют себе своего бога – кто он и что он такое для них? То, что для православных бог это слуга для решения бытовых вопросов, я уже показал – это само собой. Но ведь у них должно быть определение бога и для посторонних – нужно же чем–то пудрить мозги тем, кто ещё не начал носить дань попам.
Так вот, в своих воспоминаниях отец Михаил дает единственное определение бога – это Любовь. Такое определение, понятное дело, никому ничего не объясняет, понять из него сущность бога невозможно, поскольку это, по сути, не более чем бла-бла-бла. Однако этим бла-бла-бла православные охотно пользуются и считают его чем-то имеющим некий определенный смысл. Сам отец Михаил, судя по нему, считает такое определение наиболее точным.
Но сказав «а», нужно говорить и «б». Сообщив, что бог это любовь, нужно объяснить, что такое любовь. И кандидат богословских наук это объясняет: «…любовь есть благостное расположение сердца человеческого». Поскольку другого определения любви у отца Михаила нет, то примем это «бла-бла-бла ни о чем» за основу и с его помощью попытаемся понять, что такое бог, и радость православных от веры в бога.
«Но наша человеческая любовь есть лишь слабое отражение всесвятящейся любви Божественной в нас. Если в человеке воспламеняется любовь ко Христу Богу, то радость его кто передаст? Любить того, Кто есть Любовь! Любить саму Любовь! Тут в человеке и мысль замирает, и язык немеет – не в силах выразить радость блаженства переживаемой любви в сопребывании с Богом, который есть любовь».
Теперь если вместо понятия «любовь» давать его определение по отцу Михаилу, то это восторженное бла-бла-бла о любви к богу, будет выглядеть так: «Благостное расположение сердца к любимому человеку это всего лишь слабое отражение благостного расположения сердца, которое православный испытывает к Христу, а Христос и сам является благостным расположением сердца». «Благостное расположение сердца к благостному расположению сердца» - тут у меня, действительно, и мысль замирает, и слов нет.
И вот такая каша в голове – это и есть верхний предел православного интеллекта.
И, как следствие такого выдающегося интеллекта, у православных исключительное презрение к атеистам. Интересно прочесть, что о тебе, атеисте, думают «смиренные православные».
«Так материалист, отвергающий Бога и не удостоивший Его даже права бытие, всегда живет как скотина в атмосфере, лишенной благодатной духовности. И всецело порабощается вещностью, материальностью окружающего мира. Оттого у материалиста и радости, и удовольствия всегда животного порядка, они зависят от его пойла и стойла. …Наблюдая за окном воробышек, радостно щебечущих во славу Божию, и находясь в камере среди заключенных – ожесточенных, озлобленных, изрыгающих проклятья на ближних своих, на свою жизнь, я принялся рассуждать и пришел к выводу, что тварь более правильно живет, нежели собранные здесь люди».
Это, напомню, пишет «воробышек», который, описывая 40-е годы, ни словом не упомянул о величайшей трагедии своей страны и своего народа – о Великой Отечественной войне – и пишет исключительно о своем стойле и пойле. Отец Михаил это настолько бездушный субъект, что, судя по всему, искренне не понимает, что все его мемуары по своей сути описывают душевную черствость и эгоизм именно православных.
Вот, скажем, отец Михаила Труханова был священником, в 1929 году он со всей семьей и Мишей переезжает на новое место жительства. Семья начала сильно голодать и это при том, что все жители этого железнодорожного поселка еще недавно были поголовно православными. Тем не менее, даже оставшимся к тому времени верующими православным было глубоко наплевать на голодающего попа и его семью, оказать ему помощь православным было жалко.
Учившийся уже в школе детей железнодорожников Михаил тоже сильно голодал. И вот ученик 2-го класса, сынишка еврея, торговавшего на станции книгами и газетами, рассказал о нем отцу, и этот сердобольный еврей пригласил Михаила помочь сделать каталог книг и газет, который еврей сам, якобы, сделать не мог. И Михаил два вечера после школы помогал этому еврею, за что тот заплатил Михаилу непомерную тогда сумму в 30 рублей.
Еще. Школа была железнодорожная, профсоюз железнодорожников привозил в обед для детей железнодорожников какао и бутерброды, но Михаилу этот обед не полагался. Тогда девушка (одна из двух на тот момент комсомольцев школы) на свой риск включила Михаила в список детей железнодорожников, и он стал обедать вместе с остальными детьми-атеистами, которые знали, что он сын попа, но никак его не выдали.
Вы полагаете, семья попа оценила это милосердие атеистов? Как можно, ведь атеисты не имеют души, они ведь хуже тварей! И отец Михаил пишет: «Отец и мать радовались за меня и благодарили Бога». Заметьте, не атеистов благодарили – не доброго еврея, не комсомольцев, а бога! Это ведь бог заставил тварей-атеистов накормить православных.
Или вот об учебе Михаила в институте: «Декан всегда был ко мне внимателен и благожелателен. Ректор, помимо стипендии, ежегодно выписывал мне дополнительное «пособие». Профком в зимние каникулы выдавал недельную путевку в подмосковный дом отдыха». После таких фактов любой порядочный человек подытожит, что атеисты в своих душевных качествах, по меньшей мере, не уступают христианам. Но это порядочный человек, а истинно православный пишет: «Господь так хорошо расположил ко мне сердца лиц, с которыми я соприкасался в институте, что и сейчас, более пятидесяти лет спустя, считаю себя недостойным этого отношения».
Как видите, в изложении отца Михаила, бог так силен, что даже из тварей-атеистов может извлечь пользу для православных, однако, что забавно, у бога возникают проблемы, когда нужно сделать человека из христианина. В лагере у будущего отца Михаила был приятель, удачливый убийца, который доверял Михаилу, как православному, и делился с ним сокровенным и подробностями своих преступлений. Этот мерзавец тоже был православным, дезертировал с фронта, убил солдата после госпиталя, жил и воровал в тылу по документам этого солдата, и даже убил и ограбил архиерея: «Ну, думаю, сам Бог мне такого попа указал обделать. …Ты не думай, что я насмешку про бога вспоминаю. Я в Бога–то начал верить, когда впервые попал сюда. И всякий раз, когда иду на дело, говорю: «Бог, помоги мне благополучно довести задуманное до конца». И Он всегда мне помогает».
Как видите, попам и монахам бог обеспечивает еду, убийцам – безнаказанность убийств. Полезная это штука – бог. Можешь творить любые преступления, любые гадости людям, но когда устанешь и «выйдешь на пенсию», то покаешься, и бог простит. Он ведь «любовь».
И в конце скажу, что вера превращает православных в существ, совершенно ненужных для жизни на Земле. Есть православные или их нет, а в нашей жизни от их наличия или отсутствия ничего не изменится. Ведь «столпы» православия к евангелиевским «блаженным нищих духом» уже добавляют и «нищих умом». Отец Михаил в этом вопросе опирается на авторитет: «У отца Александра Ельчанинова (умер 24.08.1934) имеется такая запись, почерпнутая из его наблюдения: «Блаженны некрасивые, неталантливые, неудачники: они не имеют в себе главного врага – гордости, так как им нечем гордиться».
Вдумайтесь в это кредо православного христианина – чем более пустым местом на Земле и в обществе ты являешься, тем православному богу угоднее. Вот уж «религия ненужных»!
И, как видите, православных аж распирает от гордости от того, что у них нет никаких оснований для гордости.
Ю.И. МУХИН
