ЛУЧШИЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ГОСУДАРСТВА В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИИ 4

…Общей целью нашей политики было убедить рабочих и профсоюзных руководителей поддержать нашу главную цель – укрепить доверие иностранных инвесторов к Сингапуру, привлечь инвестиции, создать рабочие места. Тем не менее, в конечном счете, именно то доверие, которое члены профсоюзов испытывали ко мне, доверие, которое я заслужил за долгие годы работы в профсоюзах, было тем фактором, который позволил превратить отношения конфронтации в отношения сотрудничества и товарищества».

 

 

Как я уже написал, в начале вожди Сингапура были очень неопытны и боялись не только своей неопытности, но и реальных врагов. Отсюда их первоначальное стремление спрятаться за спину кого-либо сильного или, по крайней мере, сильней себя. Отсюда и их желание объединиться с Малайзией. Однако, когда Малайзия выбросила их из состава своей федерации, и когда они поднабрались опыта, то поняли, что они могут отвечать за все перед народом Сингапура только в случае, если Сингапур будет независим. И максимального богатства Сингапур достигнет тоже только в случае своей полной независимости ни от кого. Надо думать, что пришло понимание, что руководители страны не смогут служить своему народу в полной мере, если еще придется служить и какому-то хозяину - гегемону всего мира или только Юго-Восточной Азии.

 

Но вот это одиночество независимости ставило и ставило на повестку дня вопрос о военной безопасности Сингапура, кроме этого, безопасность Сингапура нужна была Ли и его соратникам и для главного экономического проекта – для привлечения иностранных инвесторов. Безопасность инвесторов становилась чуть ли не важнее собственной безопасности, тем более, что опасностей, пугавших инвесторов, было больше, чем опасностей, пугавших правительство Сингапура. Давайте по пунктам.

 

Внешняя безопасность Сингапура обеспечивалась укреплением военной мощи и дипломатическими ухищрениями.

 

Сингапур это остров и, казалось бы, с военной точки зрения это укрепляет его, однако этот остров так расположен, что в феврале 1942 года 36 тысяч японцев взяли Сингапур с суши. Разбив при этом на острове 85-тысячную группировку войск Великобритании и пленив 80 тысяч англичан и канадцев, заставив пленных построить железную дорогу через Бирму (Мьянму) в Индию. Поэтому Ли с товарищами не приходилось надеяться на островное положение государства, и они провели мощную пропагандистскую кампанию, с целью воодушевить сингапурских китайцев на военную службу (старший сын Ли отдал армии 10 лет службы). Свои маленькие вооруженные силы (они и сегодня не превышает 80 тысяч человек) с самого начала сингапурцы обеспечивали самым современным уже на тот момент оружием, к примеру, танковые войска у Сингапура появились раньше, чем у Малайзии. Поскольку размеры острова таковы, что куда бы ты ни выстрелил из пушки, а все равно по кому-нибудь попадешь, то на учения сингапурские вооруженные силы плавают на Тайвань или в Новую Зеландию. Ли пишет: «К 1971 году наши вооруженные силы насчитывали 17 кадровых батальонов (16,000 военнослужащих) и 14 батальонов резервистов (11,000 военнослужащих). Мы располагали пехотными частями и подразделениями коммандос; артиллерией и минометами; имели по батальону танков, бронетранспортеров, саперов, связистов, а также полевой госпиталь, тыловые подразделения и транспортные средства. Мы учредили школы базовой военной подготовки и подготовки младших офицеров, артиллеристов, инженеров, саперов и военных моряков. Наши военно‑воздушные силы располагали эскадрильей самолетов «Ховкер хантер» (Hawker Hunter), тренировочных самолетов «Страйкмастер» (Strikemaster), вертолетов «Алуэт» (Aluette) и транспортных самолетов». Сегодня, вдобавок к кадровой армии, Сингапур может призвать 300 тысяч солдат и офицеров из резерва.

 

Такой взгляд на независимость позволял Ли Куан Ю на вопрос руководителей Малайзии, зачем Сингапуру такая армия, отвечать, что если Малайзия вздумает перекрыть кран на трубе, подающей пресную воду в Сингапур, то армия Сингапура этот кран снова откроет.

 

Но, разумеется, Ли делал все, чтобы сохранить дружеские отношения с соседями, и не только вливал деньги в их экономику (с выгодой, разумеется), но, к примеру, не заключал дипломатические отношения с КНР до тех пор, пока КНР не заключила их с Индонезией. А куда денешься? К примеру: «…после того как мы повесили двух индонезийских коммандос, приговоренных к смерти за убийство трех человек в результате взрыва ими бомбы в 1964 году в отделении «Гонконг энд Шанхай бэнк» на Очард Роуд, отношения между нами катастрофически ухудшились. Реакция Индонезии была сильнее, чем мы ожидали. Толпа из 400 студентов, одетых в мундиры, разгромила наше посольство в Джакарте и резиденцию посла. Индонезийская охрана посольств отсутствовала. …Раздавались призывы к полному бойкоту торговли и судоходства и к пересмотру двухсторонних отношений, на 5 минут были отключены все линии связи с Сингапуром. Толпы студентов также разгромили два оставшихся здания, принадлежавших сингапурской миссии. Страсти вылились в беспорядки, которые произошли в Сурабае (Surabaya) на Центральной Яве и Джамби (Djambi) на Суматре, в ходе которых пострадали граждане Индонезии китайского происхождения».

 

Помимо соседей, опасность представляли и страны, стремящиеся к гегемонии в Юго-Восточной Азии (США, КНР, СССР), посему Ли и его министр иностранных дел Раджа делали все, чтобы стравить эти страны друг с другом. Правда, не в борьбе за Сингапур, а в борьбе за то, чтобы не дать друг другу установить контроль над Сингапуром.

 

Из одного из описаний его поездок в США следует, что Ли пригласили туда и с помпой встречали на самом высоком уровне потому, что боялись, что Сингапур, укрепляя отношения с СССР, позволит СССР построить на острове свою военно-морскую базу. То есть, Ли и Раджа, возможно, или переговоры об этом начали с СССР, или просто слухи распустили о таких переговорах, но американцы тут же среагировали, пригласив Ли и торжественно его приняв. После приема у президента США Джимми Картера (который встретил его на крыльце Белого дома), Ли ехидно усмехается: «Когда я уезжал, он подарил мне книгу в зеленом кожаном переплете, – свою автобиографию, – использовавшуюся во время предвыборной кампании, которая называлась «Почему – не самый лучший?» (Why‑not the Best?) В книге уже имелась дарственная надпись: «Моему доброму другу Ли Куан Ю. Джимми Картер». Я был польщен, но несколько удивлен тем, что я был записан в «добрые друзья» еще до встречи с ним».

 

Сингапур повторял политику Финляндии во времена СССР, когда СССР делал все, чтобы Финляндия не вступила в НАТО, а Запад делал все, чтобы финны не вступили в Варшавский договор. Для финнов это имело приятное денежное выражение. К примеру, торговый оборот СССР с Финляндией (5,2 млрд. рублей) уступал только обороту СССР с ФРГ и был чуть ли не вдвое больше, чем оборот с Японией, причем, СССР покупал у Финляндии на 433 млн. рублей больше, чем продавал ей (1981 год). Но что же в Финляндии, с ее населением в 4,9 млн. человек, можно было купить, такого страшно нужного в СССР, лучше и больше, чем в 120-миллионной Японии?? СССР производил 30% мирового свекловичного сахара и сам продавал на экспорт сахар, в том году – на 66,8 млн. рублей. Но одновременно покупал в Финляндии на 34 млн. рублей… сахар! Давая этими закупками существовать финской сахарной промышленности. Сейчас эта промышленность в Финляндии на ладан дышит, не выдерживая конкуренции с европейским сахаром.

 

И с Сингапуром СССР торговал, продавая ему станки, удобрения и прочее, в том же 1981 году он продал товаров на 49,0 миллионов рублей, а закупил в Сингапуре товаров на 68,2 миллиона, из которых на 34,2 миллиона была закуплена… мука пшеничная, которую Сингапур, понятное дело, просто перепродал.

 

Независимость окупается!

 

Короче, «товарищи сингапурцы» крутились, как могли, но собственную независимость уберегли. Кстати, из приведенной раньше цитаты, славящей «мягкость» США, видно, что и на момент написания книги Ли, весьма критично относящийся к США, очень заботился о присутствии США в Юго-Восточной Азии. Мощь КНР со счетов не сбросишь, а остаться один на один с КНР Сингапуру тоже не улыбается!

 

 

Однако, для иностранных фирм, которые могли бы открыть производства в Сингапуре, более страшным были внутренние мятежи и потрясения. И это тоже было и остается головной болью руководителей Сингапура.

 

Наиболее опасной является межнациональная рознь, как ее ни преследуй законодательно и репрессиями. Это, к примеру, можно понять по высказанным вскользь оговоркам Ли. Вот его оправдание перед президентом Индонезии за недопустимое, по мнению Индонезии, поведение сингапурских болельщиков на мачте КНР - Индонезия: «Что же касалось поддержки китайской сборной по бадминтону во время ее матча с командой Индонезии, то я объяснил, что это было проявлением глупости членов прокитайских группировок, которые освистывали даже сингапурских игроков в настольный теннис, когда те играли со сборной Китая, тогдашним чемпионом мира». (Речь идет о приглашении на остров спортсменов КНР в рамках культурного обмена в те времена, когда дипломатических отношений ни Индонезии, ни Сингапура с КНР еще не было). «Во время проведения матча по настольному теннису я был возмущен, когда значительная часть аудитории освистывала команду Сингапура и выкрикивала лозунги в честь Мао».

 

Сингапур унитарное государство настолько, что в нем даже на области нет деления (мечта дебилов Киева). В начале пути, когда Сингапур страстно хотел соединиться с Малайзией, китайцы во главе Сингапура «решили, что государственным языком будет малайский, что должно было подготовить условия для воссоединения с Малайей». Как видите, сами китайцы отказывались иметь китайский язык государственным во имя мира в единой стране. В отличие от кретинов Украины, этих китайцев волновала жизнь народа, а не «70-тысячелетняя культура Украины» в изложении больных идиотов, называющих себя «учеными». Но Малайзия выбросила Сингапур из своего состава, и теперь в Сингапуре государственных языков четыре: литературный китайский (китайцы Сингапура исконно говорят на семи диалектах), малайский, тамильский (индусы) и английский. Гимн поется на малайском языке. И, в отличие от Украины, по причине языка никаких проблем в Сингапуре нет, мало этого, предпринимаются ненавязчивые, но настойчивые меры для максимального внедрения в жизнь английского языка всеми национальностями.

 

Причем, в деле государственного идиотизма Украина пошла по пути, который до этих «свидомых укров» протоптала уймища иных папуасов. Вот Ли приводит пример Цейлона. Исторически этот остров заселили два народа-выходца из Индии - сингальцы и тамилы. И, благодаря британской колонизации, к моменту обретения независимости существенная часть населения уже говорила на английском языке. Но с обретением независимости, как и в Киеве, до власти дорвались, так сказать, «цейлонские рагули». Ли пишет:

 

«Восьмимиллионное сингальское большинство всегда имело возможность победить на выборах двухмиллионное тамильское меньшинство. Сингалы сделали свой язык государственным, провозгласили буддизм государственной религией в стране, где до того не было официальной религии. Будучи сторонниками индуистской религии, тамилы почувствовали себя уязвленными. … Сингалы хотели стать господствующей расой, они хотели занять прежде занимаемые англичанами должности управляющих чайными и кокосовыми плантациями и занимаемые тамилами высшие должности государственных служащих. … В итоге, это привело в 1983 году к началу гражданской войны и уничтожило всякие надежды на создание преуспевающей Шри‑Ланки на многие годы, если не на поколения вперед. Лишенные земли и территории, тамилы начали движение «тамильских тигров». …Последовавшая война привела к гибели 50,000 человек, еще большее число людей было ранено, погибли многие руководители. Война длится уже 15 лет, но каких‑либо признаков ее прекращения еще не видно». Война официально закончилась только в 2009 году, но ненависть никуда не делась и продолжает стрелять до сих пор. Ради чего? Чтобы тупая сволочь могла не учить язык межнационального общения?

 

Но вернемся из Украины в Сингапур. Что Ли сделал, чтобы предотвратить в Сингапуре события, аналогичные гражданской войне в Шри Ланке? Ведь в Сингапуре было подавляющее число китайцев (до 80%) против граждан остальных национальностей - малайцев и индусов. И действительно, как ни убеждай сингапурцев в пользе интернационализма, но китайские массы голосовали за китайцев. Мало этого, в соседней Малайзии политика добравшихся до власти малайских рагулей по предоставлению преимуществ малайцам по сравнению с китайцами, еще и предоставляла сингапурским китайцам основания для такого голосования. Как ни крути, но при мажоритарной системе выборов (один округ – один депутата) у малайцев и индусов не было шансов попасть в парламент. Даже если бы правящая ПНД выставляла кандидата-малайца, китайцы избирательного округа голосовали бы за китайца оппозиции. Что делать?

 

И китайские вожди Сингапура меняют выборный закон и укрупняют мажоритарные округа с тем, чтобы в них избиратели голосовали не за одного кандидата, а сразу за команду кандидатов из трех человек. И вот такие кандидатские команды правящей ПНД обязаны были иметь в своем составе на двух китайцев одного малайца или индуса. И этим сингапурцы обеспечивают, что в парламенте присутствуют и малайцы, и индусы, хотя в одиночку у них нет никаких шансов быть избранными.

 

Исторически сложилось, что каждая национальность в Сингапуре жила в своих гетто, так вот, при разрушении этих трущоб и переселении людей в благоустроенные квартиры, правительством принимаются меры по смешению людей всех национальностей в одном многоквартирном доме (хотя потом они все равно меняются и разделяются, но уже сами).

 

Правительством во главе с Ли принимались и тайные меры по предотвращению национальной неприязни. К примеру, Ли рассказывает: «Другой деликатной расовой проблемой, волновавшей меня, была более низкая успеваемость значительного числа студентов‑малайцев по математике и точным наукам. Я решил, что мы не сможем на протяжении длительного времени держать эти результаты в секрете». И правительство, состоящее практически из китайцев, тайно принимает энергичные меры, и это меры не показухи, а реального повышения умственного развития малайцев. И с успехом:

 

 

Разумеется, сглаживание межнациональных отношений требует многих десятилетий и даже многих поколений, разумеется, в Сингапуре действуют строжайшие требования законов, при которых даже если какой-нибудь китаец вякнет про «малазяку на гыляку», то государственные чиновники и судьи-китайцы устроят ему такое, что запомнит на всю жизнь. Но цель была достигнута – с таким правительством иностранные фирмы могли не бояться строить свои филиалы в Сингапуре из-за возможности межнациональных беспорядков.

 

 

Следующей проблемой, вызывавшей страх инвесторов, были коммунисты с их «отобрать и поделить», и с их «винтовка рождает власть». Это и вынудило Ли принять самые жестокие меры против коммунистов, включая бессрочное и без суда сидение их лидеров в тюрьме. Надо понять причину такой меры, а по сути, такого наказания. Как я упомянул выше, коммунистов, отказавшихся от организации коммунистического мятежа, тут же выпускают из заключения и помогают устроиться в Сингапуре или эмигрировать. Но коммунистов-подпольщиков, не отказывающихся от борьбы, держат в тюрьмах. (Причем, вот за эту преданность коммунистической идее, Ли коммунистов и уважает). Однако, на самом деле коммунистов держат в тюрьмах не совсем без суда, просто судит их тайный суд, а на открытом суде вину коммунистам не докажешь из-за того, что на открытом процессе против них не покажет ни один свидетель. Не покажет в страхе, что его и его семью убьют оставшиеся на воле коммунисты. Это ведь не члены КПРФ, это другие коммунисты. А, по сообщению Ли, по сей день коммунистов в Сингапуре поддерживают 15% населения. Так, что как ни возмущает «цивилизованное человечество» этот произвол, но понять Ли можно – богатая и спокойная жизнь остальных граждан ему дороже. Как на Западе говорят: ничего личного, только бизнес!

 

Вот, к примеру, Ли описывает, как прилетел рейсовым самолетом на конференцию премьер‑министров стран Британского содружества в Лагосе, которую созвал премьер‑министр Нигерии. «В аэропорту нас приветствовали, мы по очереди обошли строй почетного караула, а затем поехали в Лагос. Он выглядел так, словно находился на осадном положении. Полиция и солдаты были выстроены на всем пути от аэропорта до отеля «Федерал Пэлис», который был окружен колючей проволокой и оцеплен войсками. Ни один лидер не покинул гостиницу за те два дня, пока продолжалась конференция». Вот и посудите сами, будут ли транснациональные корпорации в такую страну перемещать высокотехнологичные производства?

 

А вот теперь Ли принимает премьер-министров стран Содружества в Сингапуре во времена разгара «культурной революции» в Китае, успехов Северного Вьетнама во Вьетнамской войне и вооруженного захвата прокитайскими коммунистами власти в Камбодже: «В январе 1971 года гости из стран Содружества прибыли в чистый, зеленый Сингапур, располагавший эффективной сферой обслуживания. Дружелюбный и вежливый персонал отелей, магазинов, такси и ресторанов прикладывал все усилия, чтобы произвести наилучшее впечатление на гостей. Везде было чисто, все было хорошо организовано. Семьи прокоммунистических политзаключенных устроили антиправительственную демонстрацию около зала заседаний НКПС, где проходила встреча. Полиция спокойно рассеяла демонстрантов, что вызвало ропот недовольства в британской прессе, считавшей, что мы должны были позволить продолжать демонстрацию. Но офицеры, отвечавшие за обеспечение безопасности делегатов конференции, считали иначе». Ну почему ТНК не размещать свои высокотехнологические производства в такой стране? Тихо, спокойно, строгая полиция, все мирно и под контролем правительства…

 

На упреки одной из правозащитниц в таком несудебном преследовании коммунистов, Ли ей, в частности, ответил:

 

 

Еще подчеркну, речь идет о честных выборах и о маоистах. При всем уважении к коммунистам лично Ли Куан Ю, умственное развитие сингапурцев, судя по всему, таково, что за КПРФ под руководством Зюганова в Сингапуре бы не проголосовал ни один человек, кроме, разумеется, самого Зюганова. Какие-то надежды могли бы быть у Лимонова, но с учетом того, что в Сингапуре за хулиганство больно бьют палками по голой заднице, то и шансы лимоновцев следует считать иллюзорными. (Хотя проводить мирные, никому и ничему не угрожающие митинги, Лимонову никто не запрещал бы - не Москва, небось).

 

Ну и при таком отношении к коммунистам – к людям, которых Ли уважает, - можно понять, чем закончила в Сингапуре уголовная преступность, в том числе и всякие там азиатские триады, издавна облюбовавшие этот пиратский остров? Исчезли, как утренний туман.

 

 

И, наконец, для будущих инвесторов в Сингапур большой неприятностью было то, что было для них неприятностью в Европе и США, - «безбашенные» профсоюзы. Ликвидировать профсоюзы Ли Куан Ю не мог. Он ведь работал для всего народа, а оставить народ один на один с алчными хозяевами фирм и с их директорами, Ли не мог. Иначе было бы, как в России, в которой нынешние хозяева шахт нагло говорят шахтерам, что те должны радоваться, что им вообще дают работу, а будут требовать повышение зарплаты, то всех русских шахтеров выгонят и наймут китайских. Правда, передовой рабочий класс в СССР, осененный гением Маркса, именно таких хозяев и хотел иметь, когда свергал советскую власть и отдавал ее ворам, но вот Ли Куан Ю на такое пойти не мог. Маркс его не впечатлял, и Ли профсоюзы были нужны.

 

Посмотрите на этот вопрос и с другой стороны: в начале пути в Сингапуре все крупные фирмы были иностранными, в начале работы они пять лет вообще освобождались он налога на прибыль фирмы, и налоги на зарплату сингапурцев-работников этих фирм была единственным источником доходов правительства. Правительство было заинтересовано, чтобы профсоюзы вытягивали с фирм максимальную зарплату.

 

Понимаете, человек, который нищую безресурсную страну вывел в самые богатые страны мира, безусловно достоин Нобелевской премии в области экономики, но отдельную нобелевку Ли Куан Ю обязан был получить еще и за то, как он разобрался с профсоюзами.

 

Давайте вникнем в суть. Владелец платит работникам зарплату, и этим уменьшает свою собственную прибыль. Профсоюз добивается, чтобы зарплата росла, а прибыль хозяина уменьшалась. В ряде случаев это справедливо (если владелец - хищник), но ведь часты и случаи, когда владелец, чтобы остаться на рынке, обязан пустить эту прибыль на совершенствование производства или самой продукции. Если он этого не сделает, то его вытеснят с рынка конкуренты, фирма разорится, и ее работники вообще останутся без какой-либо зарплаты. Из этого вытекает, что руководители профсоюза обязаны быть столько же понимающими в делах фирмы, как и сам владелец. Только в этом случае руководители профсоюзов смогут и держать максимальный уровень зарплаты членов профсоюза, и не разорить фирму – не пустить по миру членов профсоюза.

 

А кто идет в руководители профсоюзов? Болтун с подвешенным языком, «принципиальный» болтун: «Денег, денег давай! Ниччо не хочу знать, сам на «Роллс-Ройсе» ездишь, и мы хотим!». Правда, владельцы фирм таких руководителей профсоюзов быстро покупают, и тогда руководители профсоюзов только имитируют «борьбу за права трудящихся», хотя время от времени им, все же, требуется предпринимать энергичные и тупые меры в показе своей «борьбы за права рабочих» (чтобы рабочие их снова избрали). К примеру, организовывать забастовки. Поэтому профсоюз для владельцев предприятий это тупое инородное образование, которое в любом случае мешает работать.

 

А как добиться, чтобы руководители профсоюзов были столь же понимающими в проблемах фирмы, как сам ее хозяин? Чтобы они разговаривали друг с другом на одном языке? Обучать их? Разумеется, Ли шел и этим путем: «На протяжении многих лет я убеждал НКПС (Национальный конгресс профессиональных союзов – National Trades Union Congress) открыть колледж по изучению трудовых отношений. В 1990 году, с помощью руководителя Раскин Колледжа (Ruskin College), Тен Чион основал Институт изучения проблем труда (Institute of Labour Studies), чтобы обучать в нем дисциплинам, связанным с отношениями на производстве и развитием руководящих качеств».

 

Да, руководителей профсоюзов можно и нужно учить – это стандартный прием, да только теория без практики в одно ухо влетает, а в другое вылетает. Чтобы знать столько, сколько нужно руководителю фирмы, нужно самому руководить фирмой со всей ответственностью за глупость своего руководства.

 

И правительство Ли сделало то, от чего иезуиты нервно закурили в сторонке. Оно заставило профсоюзы завести собственные предприятия, соответственно, руководители профсоюзов стали руководителями этих предприятий.

 

«Одной из проблем, с которой он столкнулся, было снижение численности членов профсоюзов, ввиду того, что профсоюзы стали менее агрессивными». Заметьте, что волновало Ли, – профсоюзы ПЕРЕСТАЛИ БЫТЬ АГРЕССИВНЫМИ! «Чтобы противостоять этой тенденции, в ноябре 1969 года Деван провел семинар по проблемам модернизации профсоюзов и убедил делегатов профсоюзов в необходимости изменить свои функции, чтобы соответствовать изменившимся обстоятельствам. Они основали несколько профсоюзных кооперативных предприятий. В 1970 году НКПС учредил кооператив таксистов, получивший название «НКПС Комфорт» (NTUC Comfort), что позволило бороться с пиратским «таксистским рэкетом», который в 60‑ых годах был необузданным. Предприятие начинало с 200 британских такси «Моррис Оксфорд» (Morris Oxford) и 200 британских микроавтобусов «Остин» (Austin), которые были получены в счет британских кредитов в рамках программы помощи. К 1994 году предприятие, которое располагало уже 10,000 такси и 200 школьными автобусами, превратилось в корпорацию «Комфорт групп Лимитед» (Comfort Group Limited), акции которой котировались на Фондовой бирже Сингапура. Чтобы снизить стоимость жизни для членов профсоюзов, в 1973 году НКПС основал потребительский кооператив, названный «НКПС Велком» (NTUC Welcome), в состав которого входили магазины, склады и супермаркеты.

 

Он расширил сферу деятельности НКПС, обеспечивая членов профсоюза лучшими возможностями для проведения досуга и отдыха. Я старался поощрять его в этих начинаниях, но это был не тот человек, которого нужно было побуждать к деятельности. Ему были необходимы только политическая поддержка и финансовые ресурсы, и я предоставлял ему их». Как видите, создание предприятий профсоюзов шло за счет правительства Сингапура.

 

«Расширившаяся сфера деятельности НКПС охватывала медицинское обслуживание, охрану материнства и детства, радиостанции, отель на морском курорте для рабочих «Пасир рис ризорт» (Pasir Ris Resort), клуб в загородной зоне, а также «Орхид кантри клаб» (Orchid Country Club) с полем для игры в гольф, расположенном возле водохранилища Селетар. НКПС также занимался строительством многоквартирных домов, которые приобретались его членами. Эти новые кооперативные предприятия дали большему числу профсоюзных лидеров практический опыт в управлении предприятиями. Сменявшие друг друга профсоюзные руководители учились управлять предприятиями. Клубы, курорты и другие объекты социальной сферы изменили образ жизни рабочих, они могли теперь позволить себе то, что раньше позволяли себе только зажиточные люди. Я считал, что это позволяло сгладить то чувство социального неравенства, которое испытывали рабочие, чувствуя, что они принадлежали к низшему классу, которому недоступен образ жизни представителей высших социальных групп. Чтобы сделать эти блага более доступными, правительство предоставляло государственную землю под эти объекты по номинальным ценам».

 

Что касается гостиниц и полей для гольфа, то все это хорошо, но вдумайтесь в это изощренное иезуитство – с одной стороны, руководители профсоюзов обязаны были требовать повышения зарплаты для своих членов, а с другой – отбиваться от требований повысить зарплату на своих профсоюзных предприятиях.

 

Так поставить на раскоряку руководителей – это надо догадаться! Но с таким опытом, руководители профсоюзов, безусловно, могли разобраться с проблемами любой фирмы и, с одной стороны, потребовать у нее увеличения зарплаты по максимуму, но с другой стороны, не вызывать у руководителей фирм мысль, свернуть работу в Сингапуре и переехать в другую страну.

 

 

Конструктивный подход НКПС к решению наших проблем помог снизить уровень безработицы с 14% в 1965 году до 1.8% в 1997 году. На протяжении 25 лет, с 1973 по 1997 год, реальная средняя заработная плата увеличивалась в среднем на 5% в год».

 

Вы где-нибудь о таком слышали? Вы слышали о практически единовластном правительстве, которое бы требовало от профсоюзов агрессивности? Не тупой агрессивности в виде забастовок, а агрессивности умной – в виде соревнования умов руководителей фирм и руководителей профсоюзов в вопросе повышения зарплаты работникам фирмы?

 

Кроме того, как вы увидите ниже, в управление профсоюзами также вносились элементы делократии.

Если за такие хозяйственные открытия не давать Нобелевскую премию, то за что ее давать? За «вумное» бла-бла-бла на фоне непрекращающихся мировых кризисов?

 

Таким образом, правительство Сингапура предстало перед транснациональными корпорациями (ТНК), как абсолютно честное правительство, безусловно способное обеспечить мирную жизнь на острове.

 

Разумеется, не всем ТНК была по душе честность правительства Сингапура (ведь, порою, гораздо выгоднее иметь дело с бесчестным правительством), но с бесчестным правительством и риск больше, а в Сингапуре риск отсутствовал. И постепенно европейские и американские ТНК начали строить в Сингапуре свои предприятия. И: «Во‑первых, иностранные предприятия платили государству налог в размере 35 % чистой прибыли. Во‑вторых, рабочие получали зарплату. В‑третьих, иностранные инвестиции создали сферу обслуживания. Все это приносило доход государству». А правительство Сингапура все время совершенствовало и совершенствовало отношения в государстве, чтобы всем предприятиям было удобнее и удобнее в Сингапуре работать. И, само собой, чтобы их доход был больше и больше.

 

И, в конце концов, потянулись в Сингапур и японцы.