В России судьи не избираются народом, а назначаются фашистами и служат им, посему им не надо знать законы и вообще слушать дело, и они не только подлецы, но и просто тупые.
Мой текст:
«(видеофакт)
Как вы поняли, совещание судей России начал дежурный артист в роли убитого ещё 25 лет назад президента Путина. А захватившие в России власть Президента преступники, выпускающие для показа российским олухам вот этот ансамбль артистов в роли президента, как раз и назначают в России в должности судей тех, кто сажает в тюрьмы граждан России. Эти же кукловоды подготовили доклад этому артисту, и из этого доклада следует, что эти преступники в Кремле понятия не имеют ни как устроена судебная система России, ни что в ней творится. Вот артист прочитал.
(видеофакт)
Обратили внимание, что кукловоды артистов в роли Путина уверены, что прекращение уголовного дела – это типа оправдания невиновного.
Ни в меньшей мере! Кукловоды просто не знают, что прекращают уголовное дело следователи с согласия прокурора, а не суд. Да, и суд может по ходатайству адвоката прекратить уголовное дело, если это дело всё же попало в суд для его рассмотрения по существу, но это, повторю, не оправдание невиновного. По моему второму уголовному делу за публикацию якобы экстремистского материала заканчивался срок давности, но следователь и прокурор таки успели переслать дело в суд и этим отчитаться о своём подвиге борьбы с экстремизмом. Но суд по ходатайству моего адвоката и с моего согласия дело прекратил. Подчеркну, для прекращения уголовного дела судом требуется согласие подсудимого.
К примеру, Кирилл Барабаш по тем же основаниям отказался от прекращения уголовного дела, добился передачи его в суд, пытаясь доказать в суде свою очевидную невиновность. Так суд его всё равно признал его виновным!
А эти идиоты кукловоды артистов в роли Путина считают прекращение уголовных дел гуманностью судов. Впрочем, дебилам российской интеллигенции и такое сойдёт.
Однако после артиста выступила нынешняя глава Верховного суда Ирина Подносова, с которой кукловоды болтовню артиста не согласовали, и она сообщила прямо противоположное – что в 2024 году суды вынесли всего 1,8 тысячи оправдательных приговоров, а обвинительных – 543 тысячи. Но 1,8 тысячи оправдательных приговоров – это всего лишь 0,33% от общего числа дел, то есть в судах России на триста обвинительных приговоров 1 оправдательный.
Но 1,8 тысяч оправданных – это всё равно как бы приличное количество, однако вы хоть раз видели таких оправданных российскими судами по телевидению или в Интернете? Вот то-то и оно! Этих оправданных прокуратура тащит в областные суды и там им оправдание отменяют вот такие, прости господи, «судьи», как это чудо. Это Николай ФугА, обжирающий народ в должности не хухры-мухры, а целого Председателя Красноярского краевого суда. Вот ему задали вопрос, почему нет оправдательных приговоров и он так объяснил.
(видеофакт)
Вы поняли? Этот Фуга вам, дуракам, на пальцах объяснил, что Россия – это вам не Америка! Состязательность сторон в России не предусмотрена законом, вину определяет следователь, а не суд, и если прокурор без ошибок представил дело в суд, то значит человек виновен, и поэтому в России не предусмотрено вынесение оправдательных приговоров. Всё просто!
Этот дебил не знает и искренне не понимает, что следователи и прокуроры ведут предварительное следствие – ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ! Главное следствие ведёт сам суд, а не следователь! И судью вести следствие и обеспечить состязательность сторон обязывает, во-первых, часть 3 статьи 123 Конституции РФ, которая, как и в Америке, установила: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон», – и часть 1 статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса России, которая установила: «1. Приговор суда может быть оправдательным или обвинительным».
И вот этот дебил, не понимающий даже принципов заложенных Конституцией и законами в судопроизводство, не просто судья, он руководит теми судьями, которые рассматривают жалобы на неправосудные приговоры районных судей.
И ещё к вопросу, что означает 0,33 оправданных. В страшном августе 1941 года, когда немцы уже были у порога Москвы, и когда суды обязаны были пресечь возникшую в Москве панику, связанные с паникой грабежи и прочие преступления, избранные народом судьи Московского городского суда рассмотрев в качестве суда 1-й инстанции 157 уголовных дел, приговорив к расстрелу 5 человек, осудили подсудимых по 116 (73,8 %) делам, прекратили дело в 14 делам – 9% и оправдали подсудимых по 27 делам – 17,2%. Сравните – один оправданный из 6 подсудимых в 1941 году, когда судей избирал народ, и один как бы оправданный на 300 подсудимых.
Вот вам разница между судами, в которых судей избирает народ, и судами, в которых судьям им дарят должности-кормушки фашистская сволочь, засевшая в Кремле.
В сотый раз напоминаю, статьи 3 и 10 основ Конституционного строя России требуют избирать судей народом, чтобы в момент их избрания, с одной стороны, прокуроры объясняли избирателям, что этот кандидат в судьи не потворствует преступникам, а, с другой стороны, адвокаты объясняли избирателям, что этот кандидат не потворствует обвинению. И только в таком случае судья будет служить только избираемому им народу – только установленным народом законам.
Но я, для показа запредельной гнусности нынешнего балагана с названием «российские суды», сравню «судей» российских судов даже не с судьями, избранными народом, а с судьями, назначенными в должность судей царями! Для этого вспомню свою старую статью на эту тему.
15 лет назад, 23 декабря 2010 года, полковник Квачков был обвинён в организации вооружённого мятежа в России и Московский городской суд приговорил его к 13 годам колонии строгого режима.
Что послужило доказательством вины полковника Квачкова? Квачков создавал организацию под названием «Народного ополчения имени Минина и Пожарского» и ФСБ подсунуло на должность лидера тольяттинского отделения этой организации своего агента, Галкина, который организовал эти отделения, а потом показал ФСБ кого арестовывать, а в суде показал, что он, якобы, по заданию Квачкова в Тольятти, Самаре, Владимире и других городах из патриотически настроенных молодых людей и попавших под сокращение в результате реформы вооружённых сил армейских офицеров создавал боевые отряды ополченцев, которые по сигналу из штаба «Народного ополчения», возглавляемого Квачковым, должны были захватить и разоружить расположенные в этих регионах воинские части, а затем отправиться в вооружённый поход на Москву. Это «Народное ополчение» не имело оружия, за свою историю даже морду никому не набило, но Квачков получил от российского, прости господи, суда 13 лет строгого режима.
Что мы видим? Галкин был сотрудником ФСБ и был внедрен ФСБ в руководящие органы «Народного ополчения», и, как он сообщил суду, по заданию ФСБ приготавливал в этом ополчении «вооруженный мятеж и посягательство на жизнь общественных деятелей». Кто сказал, что это мифическое преступление вообще планировалось бы, если бы его не планировала ФСБ? Мне скажут, что Квачков и сам… Не надо! То, что Квачков «и сам», это не факты, а домыслы, а факт в том, что это ФСБ посредством своего сотрудника Галкина, является организатором этого «приготовления к совершению преступления». И это ведь не первый случай подобных провокаций.
Так сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом ГУВД по Петербургу и Ленобласти, внедрились в местные организации Национал-большевистской партии, стали организовывать ей деятельность, а затем в 2012 году выступили основными свидетелями обвинения по делу об экстремистской деятельности этой партии.
Так вот, из книги «Записки жандарма» Александра Спиридовича, бывшего в свое время начальником Киевского охранного отделения Российской Империи, а потом и начальником охраны царя, хорошо видна разница между судами Российской империей и судами нынешней Рашки.
Но сначала пара слов о Спиридовиче и о предшественниках нынешней ФСБ – охранном отделении России. Охранное отделение Империи по своим методам провокаций ничем не отличалось от ФСБ (один Азеф чего стоит – любопытные пусть сами узнают, кто это был), – то есть, да, царские жандармы и сами организовывали преступления, чтобы потом блестяще их раскрыть. Не отличались жандармы от ФСБ и подлостью своих сотрудников, предававших своей «службой» в конечном итоге и царя, и Россию, как сегодня предаёт Россию ФСБ.
Разве только, может, честных людей у царя было все же поболее, чем в КГБ и ФСБ. По крайней мере, Спиридович описывает дела, за которые его награждали, и в этих делах он действительно не опускался до провокаций. По крайней мере, в эмиграции ему было, что рассказать с гордостью честного врага революционеров, а вот о чем рассказать фээсбэшникам? О подлости их провокаций, которую они сами осознают, к примеру, о подлости непринятия мер против преступников во власти России, показывающих обывателю артистов в роли президента? О взрывах домов гексогеном иди о фабрикации дел на заведомо невиновных? Чем им гордится? Украденными у народа деньгами?
Воспоминания Спиридовича довольно интересны сами по себе и даже не столько с точки зрения истории, сколько с точки зрения методов сыска и борьбы с преступлениями и просто инакомыслием. В отличие от нынешнего ФСБ, архаичное Охранное отделение было, разумеется, существенно слабее оснащено технически и главным для него была агентура (сотрудники), которую жандармы и вербовали среди революционеров, как сегодня ФСБ вербует мерзавцев оппозиции, причем, в больших количествах. Спиридович, в качестве курьеза приводит случай, когда один революционер, разносивший в любую погоду листовки, просил партию купить ему галоши, а партия не купила. Обиженный революционер сам предложил охранке свое сотрудничество и (посмеивается Спиридович) дорого социалистам-революционерам обошлись эти галоши, которые «охранка» революционеру, разумеется, тут же купила.
Но только у Спиридовича я впервые прочел о проблеме этих предателей своих партийных товарищей, проистекающей из их двойной жизни, – из их осознания, что они предатели. Проблемах, возникающих из их желания покаяться и искупить свою вину перед товарищами. И искупали они свою вину убийством жандармов, которые их завербовали в предатели.
Так народовольцы заманили в засаду, и агент «охранки» Дегаев убил подполковника Судейкина, который сделал его предателем. Так стреляли в полковника фон-Котена, так были убиты ротмистр Грешнер в Нижнем Новгороде и полковник Карпов в Петербурге. Розыскные офицеры охранного отделения знали эту опасность и шли на нее сознательно – продолжали вербовать агентов.
Шел на это и сам Спиридович, и, в конце концов, его агент, революционер П.М. Руденко, снова перевербованный социал-демократами, выстрелил полковнику Спиридовичу в спину. Причем, выстрелил на глазах жены, сошедшей от этого с ума и умершей.
Спиридович объяснял, что жандармы использовали два метода борьбы с революционерами. По первому они давали разрастись террористической организации, а по второму не давали ей это сделать предупреждающими арестами. Спиридович был сторонником второго метода и наносил в Киеве местным эсерам удар за ударом, мешая им работать. В частности, арестовал Гершуни (Герша Исаака Ицкова), который тогда был главой боевой организации партии социалистов-революционеров (эсэров), затем порознь арестовал наиболее активных членов этой партии. А в Киеве партия эсэров тогда сплошь состояла из еврейской интеллигентской молодежи, преимущественно девиц, и влияние Гершуни сказалось на них в том, что все они бредили террором.
Руководствоваться первым методом было проще, ведь чем больше организация, тем больше ее членов, «расколовшихся» на допросах, тем больше свидетельских показаний в суде, дающих возможность судьям вынести обвинительный приговор. А второй метод борьбы с революционерами, принятый Спиридовичем, доказательств для суда практически не давал, поскольку революционеры были тоже не лыком шиты и по отдельности их было трудно уличить. Тот же Гершуни, бывший до Азефа главой боевой организации эсэров, и которого дико боялись не только царские сановники, но и сами революционеры, был хитер и не оставлял никаких следов (доказательств). Он не только сбегал с места теракта, как только боевик-исполнитель направлялся к жертве, но и никогда сам ничего не писал, чтобы ему не могли предъявить в качестве доказательства его почерк на уличающих документах. До своего ареста в Киеве, Гершуни уже организовал убийство целого ряда царских сановников, но когда люди Спиридовича его взяли с пистолетом в кармане и рукописями статей, из которых было ясно, что Гершуни едет из Златоуста после убийства тамошнего губернатора Богдановича, то… то доказательств для суда все равно не было. Ну, пистолет (тогда это не было запрещено), а документы написаны не его почерком…
Однако в царской России было наказание и для таких случаев, правда, не дающее надлежащего эффекта, – административное. Оно действительно было таковым – его налагал не суд, а царская администрация. Какой-то полицейский начальник мог дать революционеру 5 суток ареста, генерал-губернатор – до 3 месяцев, Особое совещание при МВД (сохранявшееся и в СССР до 1953 года) давало ссылку в Сибирь, с которой все революционеры благополучно сбегали. И Гершуни, само собой, сбежал из Сибири за границу, а Сталин, не бегавший за границу, вынужден был сбегать из ссылки семь раз.
Так вот, к данной теме о Квачкове интересна пара иных моментов в воспоминаниях Спиридовича. Благодаря хорошо поставленной работе Спиридович умело подавлял революционное движение, в частности, за его бытность начальником Киевского охранного отделения, в Киеве не было ни одного теракта, но продолжала хорошо работать лишь типография местного комитета социал-демократов. Казалось бы, в чем проблемы? Продвинуть в работники этой типографии какого-нибудь своего сотрудника в новых галошах и вскрыть ее местонахождение. Но Спиридович пишет: «Между тем подойти к ней можно было только путем наружного наблюдения, так как иметь в типографии внутреннюю агентуру, значило бы самому участвовать в ее работе, иными словами, дать классический пример провокации». Попробуйте оценить эту тонкость императорских жандармов – агент государства не имел права организовывать преступление! В противном случае получалось, что это преступление – печатание листовок – организовал сам Спиридович.
И в те годы это была не самодеятельность Спиридовича, а шло сверху: «Взгляды же тогдашнего директора департамента полиции Лопухина и Зубатова были настолько строги и щепетильны в отношении агентуры, что нам категорически воспрещалось иметь сотрудников на ролях активных деятелей вообще и в частности членами каких-либо центров. Сотрудники, как указывали нам, могли быть около них, но не в них. В то время не было еще писаных инструкций по агентуре для заведующих розыском, но руководящие указания, предостерегавшие от провокации, даже неумышленной, были неимоверно строги».
Интересно, что бывший директором департамента полиции Алексей Лопухин, будучи уже в отставке, узнал, что агент охранного отделения, по бывшей службе известный ему как «Раскин», не простой агент, а член ЦК партии социалистов-революционеров и глава их боевой организации Евно Азеф. И именно Лопухин разоблачил Азефа в глазах Центрального комитета этой партии, так сказать, выдал революционерам агента Охранного отделения).
Да, конечно, можно вести речь о честности полицейского Лопухина и жандарма Спиридовича, но я хотел бы обратить внимание, что эту честность подпирал суд Российской Империи, и тогда это было серьезно.
Так вот, суд Российской Империи рассматривал дела так, как царь указал законами, – с учетом всех обстоятельств. Для суда Российской Империи не было проблем приговорить террориста к повешению, и они вешали их и восставших крестьян тысячами, но, к примеру, помянутому выше революционеру Руденко, выстрелившему в спину подполковнику корпуса жандармов Спиридовичу, суд назначил всего 6 лет каторги. (Напомню, что фашистский суд назначил полковнику Квачкову 13 лет строгого режима, хотя Квачков не имел даже оружия для того, чтобы в кого-то выстрелить). Для царского суда сыграло роль то, что в Спиридовича стрелял его же агент – в глазах суда, Спиридович, склонив человека стать предателем – стать подлецом, спровоцировал его на этот выстрел.
И как вы поняли, исходя из тех, имперских, понятий, в деле Квачкова суд Российской Империи назначил бы не Квачкову, а директору ФСБ, генералу армии А. Бортникову, за организацию преступления «приготовление к мятежу» смертную казнь через повешение. Как минимум.
Но у нас даже не Российская Империя, а Russia, и не суды Российской Империи, а фашистские суды. Поэтому холуи Бортникова получили цацки на грудь и денежные премии, а Квачков 13 лет строгого режима.
Так, что честность работников спецслужб – это очень хорошо, это понятно и просто необходимо. Но, настоящий, а не фашистский, суд – это надежнее.
Почему назначенные царём судьи были такими? А цари принимали законы, как в наше время народ принял Конституцию, и царю не могло понравиться, что на его, царские, законы назначенные им же судьи плюют. И царь имел возможность наказать из назначенных им в должность судей тех, кто на его законы плюёт. И в истории царской России таких случаев полно, что и предопределило, что судьи царской России, хотя бы в громких делах судили по закону.
А народ в нынешней, находящейся под властью фашистов России никак наказать судей не может, поскольку он судей, вопреки Конституции, не избирает, и даже снять их с должности за подлость не может.
А ещё одни слуги народа, обязанные смотреть, как судьи соблюдают Конституцию, – депутаты Госдумы – являются слугами не народа, а слугами преступников, убивших президента Путина и показывающих народу артистов в его роли и уверяющих народ, что власть в России неизвестных преступников – это то, что и есть настоящая демократия.
видеофакт)
Каков выход? Прямой – требовать от депутатов Думы сделать судей избранными народом.
И общий вывод, сделать избранную народом власть ответственной перед народом, я об этом пишу и говорю всё время, а сейчас снова повторю ролик своего товарища.
(видеофакт)»
