На выходные написал пространно.
Шесть лет назад я уже написал на эту тему, а тут ко мне вернулась книга, которую я считал утерянной, плюс идёт война на Украине, посему возвращение к общевоенной теме будет уместным. Но предварю я эту статью вот чем.
В каком-то рассказе императорского офицера, поручика А. Куприна, больше известного как писатель, герой рассказа, русский офицер, утверждал, что русского офицера отличают блеск сапог и благородство души. Блеск сапог – это денщик, а благородство души – это так! Бла-бла-бла. А вот немецкого офицера отличали честность и умение воевать.
Так вот, в мемуарах ещё одного императорского офицера, больше известного как поэт, Афанасия Фета, меня заинтересовал вот такой момент. В родовой усадьбе отца Фета был крестьянский 12-летний мальчик, обладавший исключительным зрением – «глазастый». Фет приводит три, действительно удивительных примера, когда этот мальчик в реке или лесу, просто пройдя примерно по тому маршруту, по которому шёл человек, потерявший мелкую вещь типа золотой запонки, очков или застёжки к портсигару, эту вещь находил в воде, в кустах, в траве. Крестьяне использовали мальчишку для поиска случайно утерянных вещей, вот от крестьян и помещики знали и использовали это свойство паренька.
И при этом, эта куча дворян, знавшая о таком свойстве некоторых людей, никак не видела в этом какой-либо иной пользы, кроме бытовой. А ведь это было исключительное свойство для армии – это талант для разведчика или артиллерийского наблюдателя, или командира батареи – «стреляющего».
Время от времени пишу о разнице между мужчинами и женщинами, и привожу в пример рассказы Героя Советского Союза, лучшего аса Корейской войны, сбившего 23 американских самолета, – в те годы командира 196-го истребительно-авиационного полка полковника Е.Г. Пепеляева. (В Корейской войне лучший американский ас капитан Макконел сбил 16 советских, китайских и корейских самолетов, а второй ас США капитан Джабара сбил 15, и его, кстати, тоже сбил Пепеляев). Евгений Георгиевич так описывает причину успехов его полка.
«Был в полку летчик капитан П. Гриб, который раньше всех обнаруживал противника, будь то один самолет, пара или группа. Если во время полета самолет капитана Гриба начинал «дергаться» в строю, то есть выходить немного вперед или немного отставать, – значит, капитан видит цель. Спрашиваешь:
– Где противник?
П. Гриб высоким, слегка приглушенным голосом отвечает:
– Справа (слева), выше (ниже), впереди группа (четверка) «Сейбров».
Капитан Петр Гриб был хорошим, добрым человеком. Участник Великой Отечественной войны, он честно тянул свою лямку, никогда не отказывался от боевых вылетов».
А увидев американцев первым, Пепеляев мог выбрать направление атаки и первым внезапно атаковать, нанеся американцам потери и вызвав у них панику.
Я тогда писал по памяти, что в книге о тактике истребительной авиации «в боевых примерах» из опыта Великой Отечественной войны, прямо говорилось, что для успеха в бою, в вылетающей на задание группе истребителей обязан быть как минимум один летчик с хорошим зрением и минимум один забияка – летчик, который не заробеет первым броситься на врага и этим увлечет за собою остальных. (Иначе они заробеют от неизвестности исхода боя и не решатся его начать). В Корейской войне в полку Пепеляева забиякой был сам Пепеляев, а лётчиком с очень острым зрением – П. Гриб.
Так вот, сейчас помянутая книга вернулась ко мне, и я теперь знаю и её название, и автора – это Георгий Васильевич Зимин, (06.05.1912–29.03.1997) – летчик-истребитель, Герой Советского Союза (1943), доктор военных наук, профессор, маршал авиации (1973). В авиации с 1933 г. Участник боев у озера Хасан. Во время Великой Отечественной войны командовал полком, затем 240-й истребительной авиационной дивизией. Совершил 249 боевых вылетов, сбил лично 18 и в группе 20 самолетов противника. Автор книг «Истребители», «Практическая аэродинамика и летательные аппараты» и той книги, о которой я помнил – «Тактика в боевых примерах».
Знаете, как в императорской, так и в Советской армиях карьеру делали не всегда реально достойные люди, и не всегда достойных солдат славили – очень часто очень недостойные залазили не пьедесталы памятников. Примеры тому – Кутузов или Жуков. Но Зимин реально достойный. Я сужу вот по чему.
Опять, к сожалению, не могу найти источник, в котором лётчик-Герой утверждает, что советская авиация тогда начала завоёвывать господство в воздухе над немцами во время Второй мировой войны, когда в бой начали летать командиры авиационных полков, и командовать своим полком в воздухе. До этого эти кадровые офицеры трусили и так сказать «командовали» с земли, не видя боя.
Так вот, Зимин был даже не командир полка, а командир дивизии, и как бы мог уже командовать с земли. Но вот представьте Берлинскую операцию апреля-мая 1945 года, до конца войны несколько дней и как же каждому солдату и офицеру не хочется умереть именно в последний день войны. А немцы за Берлин дерутся яростно. «Где должен быть командир?», – спросил бы сам себя В.И. Чапаев. И Зимин рассказывает:
«Напряженность воздушной обстановки, в которой приходилось действовать истребителям свободного воздушного боя, видна из следующего примера. 25.4.45 г. полки 240 ИАД с рассвета вели «свободную охоту» группами по 6-12 самолетов Як-9 и Як-3 на высотах 1500-2500 м. Встречая врага, вступали с ним в воздушный бой. Действиями истребителей в воздухе руководил лично командир дивизии, для чего он дважды в этот день поднимался в воздух. Всего 25.4.45 г. было проведено 10 воздушных боев, в которых было сбито 10 ФВ-190, в том числе 1 ФВ-190 был сбит командиром дивизии. К середине дня воздушный противник был изгнан из района Берлина и истребители дивизии получили и выполнили новую задачу – нанесли ряд штурмовых ударов по войскам и боевой технике противника в районах, где они оказывали упорное сопротивление наступлению наших войск».
Оценили? В решительный, переломный день командир дивизии, генерал-майор Г. Зимин дважды лично вылетает в бой, лично ведёт за собой летчиков в атаку и даже сбивает немецкий самолёт.
Итак, Зимин сообщает о том, как он командовал.
«Опыт борьбы за господство в воздухе наглядно подтвердил важность организации перед боем поиска противника для его последующего уничтожения. И в этом плане значительную роль играли психологические особенности летчика-истребителя. В авиации известна истина: первый увидел – победил. Первое золотое правило летчика-истребителя: смотреть и видеть.
Все могут смотреть, а увидеть первым – не все, и это нужно учитывать в бою.
…Находясь в одинаковых условиях, первыми увидят противника из 10-12 летчиков один, два и редко три летчика на эскадрилью. Причем они это свое качество будут подтверждать постоянно, т.е. видеть противника значительно раньше всех других летчиков, каждый раз, в каждом боевом вылете. На полк таких летчиков в годы войны бывало 5-8.
Эти летчики были на учете у командиров эскадрилий, полков и дивизий. В предвидении предварительного поиска противника, когда продумывали построение боевых порядков, этим летчикам определялось такое место, чтобы оно позволило им максимум внимания уделять поиску противника, а для их безопасности и для их прикрытия назначали специальные самолеты. В начале войны этому не придавали значения, а многие командиры просто не верили в индивидуальные психологические особенности отдельных летчиков. Это неверие порой приводило к неоправданным потерям наших самолетов в воздухе.
А что говорит опыт войны о летчиках с особым даром видения? Были ли они всегда асами, т.е. были ли лучшими бойцами, сбивали ли больше всех самолетов? Нет, этого сказать нельзя. Эти летчики приносили неоценимую пользу, давали большой выигрыш в бою для эскадрильи и полка как умеющие видеть, но сами становились асами довольно редко, скорее как исключение, а не как правило.
Опыт войны дает возможность сделать и другой вывод. В каждом полку было примерно такое же количество летчиков – это 5, максимум 7, которые сбивали в воздушных боях значительно больше, чем другие, самолетов противника (на их долю приходилась примерно половина всех сбитых самолетов). Как правило, они сами с большим желанием летали на каждое боевое задание, у них было всегда хорошее настроение, оптимизм, которым они заражали других и вызывали боевой порыв, создавали высокий боевой задор. Многие из них стали Героями Советского Союза, а некоторые и дважды были удостоены этого высокого звания.
Учитывая большой вклад асов в борьбу за господство в воздухе, им поручали самые сложные и ответственные боевые задания, которые они всегда с честью выполняли. Их воздушные бои играли большую воспитательную роль для остального летного состава, особенно для молодого пополнения летчиков».
Да, сейчас для лётчиков именно это свойство – видеть – уже не актуально, сегодня у лётчиков видят радары, но сам принцип разве не важен – искать у исполнителей таланты, и эти таланты использовать надлежащим образом?
А ведь армия ни тогда – во времена этого штаб-ротмистра Фета, ни Советская Армия, ни Армия сегодняшней России не выявляет среди призывников людей с таким зрением, ни с какими-либо иными талантами, чтобы использовать их максимально эффективно. Наша Армия ни на что, кроме роста и общего здоровья призывников, не обращает внимания и индивидуальные таланты призывников оставались и остаются без использования.
Трудно сказать, как сейчас в других странах. Скажем, до своего поражения во Второй мировой немцы отбирали таланты для тех или иных целей, скажем, отбирали кандидатов в будущие офицеры силами командиров, которым придётся использовать этих офицеров в боях.
Или вот книга американского пилота вертолёта Роберт Мейсона «Трусливый ястреб». В 1964 году автор решил стать пилотом вертолёта, причём, к этому времени он уже имел лицензию на управление лёгким гражданским самолётом. Но пилот военного вертолёта по тем временам обязан был быть офицером, поэтому Мейсона направили на курсы уорент-офицеров. Кто это – уорент-офицер – понять не просто, судя по всему это кто-то типа гражданского лица в армии на офицерской должности. Перед собственно вертолётной школой Мейсон уже два месяца проходил, как я понял, базовую подготовку рядового пехотинца, но этого оказалось мало – в собственно вертолётной школе его месяц гоняли, в том числе и в качестве командира роты, чтобы выяснить его способности командовать. И Мейсон оказался не годным по этому критерию, в связи с чем его в числе 28 человек из 120 решили отчислить.
Но он упросил командование сделать для него исключение, раз уж он летает с 17 лет. (Интересно, что в эти годы армия США ещё не имела достаточно магнитофонов и его 5-минутная просьба к комиссии записывалась стенографистом). Однако Мейсона заставили ещё раз пройти предполётную подготовку, с которой он, наконец справился. Учиться собственно управлять вертолётом надо было 4 месяца, но в связи с этим повторным обучением командовать, Мейсон учился пять.
Началось учение летать с САМОСТОЯТЕЛЬНОГО изучения и устройства вертолёта и теории, после этого инструктор посадил Мейсона в учебный вертолёт, взлетел, показал в воздухе, как управлять, и предложил принять управление. Вот так сразу. Мейсон кое-как справился с требуемыми инструктором заданиями, в связи с чем инструктор признал Мейсона вертолётчиком, и Мейсону разрешили продолжить обучение полётам. То есть это был ещё один экзамен на пригодность. После чего Мейсон за оставшееся пять месяцев налетал и с инструктором, и самостоятельно 168 часов, его умение летать принял инспектор и его произвели в курсанты, после чего он ещё пять месяце тренировался выполнять различные задания на боевых вертолётах. Вот вся подготовка – 11 месяцев от умения маршировать в пехотном строю до получения права пилотировать боевые вертолёты, и два по сути экзамена – умения командовать и способность к управлению вертолётом.
Повторю, для обычного читателя это вопрос, скорее всего, сложный и не понятный, но я и начал с того, что, много написав о военном деле, я сам никогда не обращал внимания на то, что наша армия не стремится комплектовать себя с учётом человеческих талантов.
Ю.И. МУХИН
