Вот пресса сообщает, что зампред Госдумы Петр Толстой занялся традиционными ценностями, поясняя, что: «История с ценностями началась с 1990-х годов, когда нам фактически навязали те ценности, которые в стране не были приняты. И индивидуализм, и история индивидуального успеха, и все те слова, которыми пичкают наших детей в нашей системе образования, связанные с карьерой, и так далее. Это все, к сожалению, ценности, которые были нам привиты, навязаны на протяжении более 30 лет и по-прежнему на сегодняшний день доминируют в нашей стране».
На что Анатолий Несмиян прореагировал: «У нас так много, часто и во многом бессвязно произносят словосочетание «традиционные ценности», причем в любом контексте, что невольно возникает вполне резонный вопрос: «Огласите весь список, пожалуйста»».
А действительно, давайте составим список этих ценностей.
Ведь сам Толстой –это типичная образец следствия традиционных ценностей России, и в силу традиций российской интеллигенции вряд ли понимает, о чём он болтает. Итак.
1. Соборность, как власть всех
В России внутри общин вся полнота гражданской и часть уголовной власти принадлежала только миру – всем крестьянам сразу. Всем! Одинаково! Это, пожалуй, главная русская традиционная ценность. Причём, как нельзя было выгнать из семьи члена семьи (его можно было только отделить), так и нельзя было выгнать никого из крестьянской общины (желающие могли уйти, но добровольно – по собственному желанию). И в решениях, за которые отвечала вся община, к примеру, как оплатить налоги, учитывался голос каждого человека, на которого падало бремя оплаты налогов. Таким образом, каким бы ни был данный человек, в том числе и каким-бы сукиным сыном он ни был, но в делах, за которые он тоже отвечал, и он имел власть равную со всеми.
А для такого обеспечения власти каждого члена общины, решения русские общины принимали СОБОРНО - только ЕДИНОГЛАСНО!
Когда меньшинство вынуждено подчиниться большинству, то это не русская ценность – не русская традиция! При принятии решения большинством голосов нет равенства – большинство насилует меньшинство и это не по-русски! По-русски - если хотя бы один человек был против, решение не могло быть принято! По-русски требовалось убедить меньшинства в том, что данное решение - единственное, которое удовлетворит всех и его в том числ, хотя и не так, как он хочет.
Вот скажем, в книге «Письма из деревни» Александр Энгельгардт рассказывает о своих наблюдениях за тем, как крестьянская община соборно принимала решения:
«Я уже говорил в моих письмах, что мы, люди, не привыкшие к крестьянской речи, манере и способу выражения мыслей, мимике, присутствуя при каком-нибудь разделе земли или каком-нибудь расчете между крестьянами, никогда ничего не поймем. Слыша отрывочные, бессвязные восклицания, бесконечные споры с повторением одного какого-нибудь слова, слыша это галдение, по-видимому, бестолковой, кричащей, считающей или измеряющей толпы, подумаем, что тут и век не сочтутся, век не придут к какому-нибудь результату. Между тем подождите конца, и вы увидите, что раздел произведен математически точно – и мера, и качество почвы, и уклон поля, и расстояние от усадьбы, все принято в расчет, что счет, сведен верно и, главное, каждый из присутствующих, заинтересованных в деле людей, убежден в верности раздела или счета. Крик, шум, галдение не прекращаются до тех пор, пока есть хоть один сомневающийся.
То же самое и при обсуждении миром какого-нибудь вопроса. Нет ни речей, ни дебатов, ни подачи голосов. Кричат, шумят, ругаются – вот подерутся, кажется, галдят самым, по-видимому, бестолковейшим образом. Другой молчит, молчит, а там вдруг ввернет слово – одно только слово, восклицание, – и этим словом, этим восклицанием перевернет все вверх дном. В конце концов, смотришь, постановлено превосходнейшее решение, и опять-таки, главное, решение единогласное».
Вот и сравните тщательность соборного обсуждения вопроса с идиотизмом Государственной Думы России, в которой провозглашено, что Дума – «не место для дискуссий». И в которой поручают подлой дуре выступить с сообщением, что «трудящиеся присылают мешки писем, в которых требуют» обнуления срока нахождения у власти артистов, которых дура называет «президентом Путиным»… И всем «народным представителям» выступления этой подлой дуры достаточно – все тупо нажимают кнопки, и впереди всех поборник русских традиционных ценностей Пётр Толстой.
И этот поборник русских ценностей уже наголосовал за законы, по которым нагло похерена в России свобода слова, по которым русских сажают в тюрьму просто за желание мира. Вот, скажем, заведено уголовное дело против историка за «высказывания, выражающие явное неуважением ко дню воинской славы России и памятной дате России, связанной с защитой Отечества», но как эту «вину» соотнести со статьёй 29 конституции РФ, в которой всего лишь: «2. Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства». И всё! Где тут воинская слава?
Эти традиционные русские ценности не кем-то похерены, а самим Толстым с такими же преступниками у власти, как и он сам.
2. Работать на общие интересы, сражаться и умереть за общие интересы
В истории России был случай, когда в июле 1701 года шведская эскадра в составе семи боевых кораблей вошла в Белое море и направилась к Архангельску, чтобы согласно королевской инструкции «сжечь город, корабли, верфи и запасы». Шведы захватили в море двух рыбаков,Дмитрия Борисова и Ивана Рябова, и угрозами и посулами принудили их показать безопасный путь к берегу для высадки десанта. Однако рыбаки, пообещав это, не только посадили на мель шведские фрегаты, но сделали это как раз напротив недавно поставленной береговой батареи. После десятичасовой перестрелки русские пушкари разбили оба корабля (другие, опасаясь мелей, держались вдалеке), шведы отступили. Борисова шведы убили, а Рябов сумел бежать.
Да, такая традиция в России реально была, но препятствием служило то, что работать на общие интересы, сражаться и умереть за общие интересы должны все и, главное, должно начальство. Отсюда: «Каков поп, таков и приход». И если есть умники, которые избегают работать на общие интересы, сражаться и умереть за общие интересы, то в русских традициях не позорно и тебе избежать этого.
А у нас вся эта Дума и всё начальство – это умники, которые не только не разделяют судьбу народа, но и думать об этом не хотят. И не собираются думать! Как ты эту традицию возродишь при такой Думе?
3. Традиция не иметь героев
Продолжу пример о Борисове и Рябове. Шведский историк XIX века А. Фриксель, сообщает: «Шведы взорвали на воздух оба своих фрегата и затем возвратились в Готенбург. Царь Петр тотчас вслед за тем поспешил в Архангельск, одарил деньгами, а также из собственной одежды рыбака, который с опасностью для жизни посадил на мель шведские корабли, назвал его вторым Горацием Коклесом».
Публий Гораций Коклес— полулегендарный древнеримский герой, якобы живший в конце VI века до н.э. и защитивший римский Свайный мост во время войны с царём этрусков Порсеной. Обратите внимание, Пётр не нашёл русского примера этого подвига рыбака и вынужден был использовать пример из древнего Рима. И вынужден был это сделать потому, что по русским традициям то, что совершили Борисов и Рябов и за подвиг не считалось. Дело в том, что архангельский воевода, князь Прозоровский, запретил рыбакам выходить в море. Ну, а Дмитрий Борисов и Иван Рябов похерили его приказ (тоже,кстати, в русских традициях) и были захвачены шведами. Советский историк Нестеров сообщает: «Князь Прозоровский, следует признать, действовал более в духе своего общества, нежели царь Петр. Он, конечно, доволен поступком рыбаков и даже избавляет Рябова от причитавшихся ему батогов, но не разделяет восторга Петра. Будь на месте Ивашки с Митькой, думал воевода, Сидорка с Карпушкой, то, наверное, тоже не оплошали бы; чего же ради смотреть на Рябова как на чудо морское? За выполнение долга не требуется особой благодарности».
Посему Пётр и не нашёл русских примеров. Примеров было полно, но их не заносили, так сказать, в анналы истории. И само по себе удивительно, что в русской истории хотя бы о Сусанине запомнили. По русским традициям герои не требовались – героями назначала судьба – что-то независимое от самой общины и людей, – выпала человеку такая судьба, как она выпала, к примеру, Борисову и Рябову, – обязан был проявить жертвенность, ну, а если ещё не выпала, то героя назначал просто жребий. В отличившуюся в бою русскую роту давали несколько Георгиевских крестов, и солдаты роты и не думали определять героев боя персонально – по жребию делили кресты. Жребий всё определял – и кому помещика убивать, и кому в армию идти, и надел при очередном переделе общинной земли. Не было в русских традициях героев в западном понимании – в России все преступники и все герои.
Что Толстой предлагает? Отказаться от героев? А как это сейчас сделать?
Кстати, об убийстве помещиков.
4. Традиция «пострадать за мир»
Русские традиции требовали жертвенности – требовали пострадать за мир. Скажем, у данной крестьянской общины помещик был самодуром, жалобы царю не доходили, тогда несколько крестьян убивали помещика вместе с его семьёй, усадьбу сжигали, а сами сдавались на расправу царскому правосудию, которое отправляло их на каторгу. Это и было «пострадать за мир». Кстати, община потом всё время пребывания на каторге «пострадавших за мир» собирала деньги и посылала этим каторжанам. Такое решение вопроса для мира – для общины – было накладным, посему если была возможность, то старались обойтись без страдающих, скажем, пойманного конокрада убивали всей общиной, малых детей подводили, чтобы они пнули труп ножкой. Раз все, то все!
Толстому эту традицию хочется возобновить? Народ поддержит, сомнений нет.
(окончание следует)
Ю.И. МУХИН
