НИ В КАКОМ СМЫСЛЕ НЕ МУХОСРАНСК!

Прочёл дискуссию на очередном развлекательном сайте, на котором в связи с предстоящими выборами начали активно нахваливать величие нынешней России и то, как хорошо в ней жить. Начал читать этот разговор-рассказ с заголовком «Россия, в которой живу я», из которого я выберу только те моменты, которые хочу обсудить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Пропустил рассказ о том, как всё хорошо и замечательно в самом городе Кемерово, а сам посёлок Металлплощадка имеет примерно 7 тысяч жителей и, как я понял из вида коттеджей и заборов, это для Кемерово что-то в виде Рублёвки для Москвы – посёлок для богатеньких «буратинов». Как видите, автор застеснялась рассказать, чем промышляет её муж, у которого она, видите-ли, точного заработка типа не знает.

 

На этом же сайте первый ответ на этот рассказ называется «Ответ на пост «Россия, в которой живу я»», последовал этот ответ из Липецка, и я возьму именно его, поскольку пишет тоже металлург, как и я 30 лет назад. Правда, я и его ответ сокращу, поскольку эта статья для меня только повод написать о бывшем своём городе.

 

 

Я приехал по распределению на Ермаковский завод ферросплавов в город Ермак в восточной части Казахской ССР в августе 1973 года – уже более 50 лет назад. При царе и позже это была пристань на Иртыше для отгрузки угля из Экибастуза, вокруг которой образовалось село Ермак. Когда я приехал, возле этого села достраивалась Ермаковская ГРЭС и шло строительство нашего завода – были в работе 12 печей (около 200 МВА) из будущих 26 печей (около 850 МВА). И строился город. Так вот, уже на тот момент в городе был ДК, кинотеатр на 800 мест и два клуба (ещё сельских), стадион и хоккейный корт, две больницы и две поликлиники только в городе (городская и районная), и по поликлинике на заводе и ГРЭС (у них там возле ГРЭС был и свой посёлок со своим ДК прочими службами). 

 

В городе уже был наш заводской четырёхэтажный профилакторий с комплектом врачей и всем тогдашним санаторным комплексом. Когда я как-то вернулся с дикой командировки с какой-то крапивницей, мне не только прокололи там витаминами и ещё чем-то горячим, но и назначили ванны уже не помню с чем. Потом к зданию профилактория добавился 10 метровый бассейн с минеральной водой и комфортабельной сауной. Путёвки в профилакторий покупали в профкоме, 24 дня жизни в комнате на двоих, лечение с трёхразовым питанием (с диетой для соответствующих больных) – стоило 15 рублей за всё, а я с самого начала получал минимум 265 рублей в месяц. Кстати, у завода был специальный автобус, который возил отдыхающих в обед с завода в профилакторий на обед и процедуры, и обратно. Уже в 80-х построили заводкой пионерлагерь, он же служил зимним домом отдыха для трудящихся, в него можно было взять путёвку и на месяц, и на выходные.

 

Собственно в городе Ермаке была и двухэтажная столовая с магазином полуфабрикатов и лимонадным цехом, а также кафе и ресторан при гостинице. Лет через 10 уже был и бассейн на 25 метров, «Дом быта» и к этому времени не помню, чтобы чего-то нужного для жизни в городе не было.

 

Был автопарк и автостанция с междугородними автобусами, были три внутренних маршрута – №№ 3 и 4 на ГРЭС и завод, и №1 внутригородской, но я на нём никогда не ездил, поскольку куда угодно можно было дойти минут за 15 – лень было этот автобус ждать. Был ли маршрут №2 не помню. Ещё по Иртышу летом каждый час в Павлодар (областной центр) ходил «Метеор», и уже во второй половине 80-х летал самолёт в аэропорт Павлодара, а оттуда ежедневно были рейса 4 на Алма-Ату и два рейса Ту-154 на Москву (сейчас один рейс в неделю). Авиабилет в Москву стоил сначала 42 рубля, когда летал Ил-18, а потом 52 рубля на Ту-154. Когда я говорил иностранным партнёрам в конце 80-х, что для встречи с ними в Москве я только утром пролетел 3,5 тысячи километров, они делали круглые глаза: «Это же дальше, чем от Парижа до Канарских островов!». Для них такой перелёт был событием, а для нас, ермаковцев, обычным делом. Даже минимальной месячной зарплаты одного, хватало слетать всей семьёй в Крым или Сочи и обратно.

 

Что касается школ и детсадов, то у нас в городе, переполненном детьми (ГАИ из-за количества детей запретило заезжать во дворы многоэтажек личным автомобилям), какой-либо вопрос по детям просто никто не понял бы – я никогда не слышал вопросов о недостатках мест в школах или садах. В школы детей водили один раз – 1 сентября в первый класс – а дальше они сами. Да что школы? В детсады дети ходили сами с 4-5 летнего возраста, правда, забрать из садика обязаны были родители или старшие дети. В нашем городке на тогда 35 тысяч жителей всё было рядом и безопасно.

 

И для меня рассказы липецкого трудяги невероятны – как это ему до сих пор не предоставили трёхкомнатную квартиру в заводском доме – рядом с его заводом? Надо же понять, что в СССР никакое предприятие не могло строиться само по себе даже в крупном городе – в смету строительства всегда закладывалось то, где будут работники завода с семьями жить и удобства жизни. А горком КПСС следил, чтобы всё было построено! Для одинокого и семейной пары без детей полагалась однокомнатная квартира, для семьи с одним ребёнком – двухкомнатная, с двумя – трёхкомнатная. У нас на заводе, если человек не пил, то вряд ли кто-то ждал соответствующую квартиру дольше трёх лет. В СССР для директора любого завода план ввода в эксплуатацию жилья и объектов соцкультбыта был таким же планом, как и план выпуска продукции. И упаси господь в детском садике на одну воспитательницу пришлось бы не 20, а 23 ребёнка, такого директора уже бы драли в горкоме, угрожая исключить из партии за переполненность заводских садиков.

 

Первым директором нашего завода был В. Боровиченко (я его уже не застал), и он вместе с Главным инженером М. Друинским прибыл из Актюбинского завода ферросплавов, а там все всегда были помешаны на спорте. К примеру, директор АЗФ, Р. Сорокин до самой пенсии был полузащитником заводской футбольной команды, с его зятем, Валерой Малиновским, я год учился в институте в одной группе, и уже тогда Валерий был мастером спорта по конному спорту.

 

У нас в Ермаке эти актюбинцы до лошадей дело не довели, но Друинский, забыв футбол, быстро строил завод, успешно вводил в работу ферросплавные печи, новой тогда конструкции, посему на завод так и сыпались награды, ну, а директор Боровиченко налёг на спорт, желая чтобы наши футбольная и хоккейная команды блистали не менее, как на союзном уровне. И для этого, не найдя достаточного количества талантов в городе, сманивал лучших спортсменов со всего Союза, в результате у нас тогда в заводской хоккейной команде одно время играл даже Виктор Полупанов, многократный чемпион мира и Европы.

 

Но в Москве решили отдать завод для кормления, как тогда говорили, «блатному» (в то время под этим понятием имели в виду не только уголовников). Директором завода сделали П. Топильского, тот спортивных профи с завода выгнал, хотя кое кто остался жить и работать на заводе, скажем, начальник цеха подготовки шихты №2, Вася Недайборщ, в своё время приехал на должность вратаря футбольной команды из одесского «Черноморца».

 

Профессиональные спортсмены разъехались, но сооружения остались, посему любителям спорта было где развернуться. К примеру, мои приятели, Борис Лопатин, Саня Скуратович, Сергей Носачёв были заядлыми хоккеистами, кстати, Скуратович и Носачёв играли в хоккей уже в должности начальников цехов.

 

Пара слов о Сергее. Сергей достроил, ввёл в эксплуатацию и руководил заводом по производству никеля и обеспечивающей его работу электростанцией в Гватемале, но в связи с войной с Украиной, гватемальские холуи США выгнали из Гватемалы всех работающих там русских, и Носачёв вернулся в свой город Мыски, Кемеровской области. Недавно, созвонились, Сергей, до сих пор не получив ни копейки от города, за свой счёт создал спортивный клуб и при нём аж пять городских футбольных и хоккейных юношеских и взрослых команд, и даже уже в каком-то чемпионате его команда уже заняла 8-е место. Но лиха беда начало! Если, конечно, Носачёва опять не пригласят чем-либо руководить в промышленности.

 

Но вообще-то я очень далёк от физкультуры, меня даже директор не сумел загнать в бассейн для оздоровительного плавания – утренняя зарядка мой предел. Но ещё с далёкого 73-го близким к нашей компании был тогда плавильщик Паша Якименко, а он был фанатом бальных танцев и вместе с женой организовали в ДК кружок бальных танцев, даже мы с женой один раз попробовали репетировать, но нам «не зашло». А вот мой друг, Женя Польских (вообще-то боксёр), увлёкся, стал со своей женой Надеждой усиленно тренироваться в свободное от работы на заводе время и в конце концов они начали занимать призовые места на различных союзных соревнованиях, как эти танцоры говорили, в классе «сеньоров».

 

И вот недавно, после долгого перерыва, мы с Польским связались, я спросил, как дела, и он ответил несколько расширенно (пропущу его рассказ о здоровье), упомянув об успехах старшего сына, Владика, официально живущего в Астане и работающего тренером бальных танцев: «…работает успешно, из моей внучки сделал чемпионку Европы и, по-моему, Бельгии, а малыши (ученики) стали чемпионами Мира. Гордость прёт! Ведь мы его с 6 лет вывели на паркет – тогда это не было принято, и когда он на турнирах занимал призовые места все ахали и охали».

 

Да…

 

Такими были города советских людей 50 лет назад! 50 лет!

 

Знаете ли, мы бы тогда свой Ермачок ни в каком смысле Мухосранском не назвали, небось не какая-то там сраная Москва с вечно голодными болтливыми паразитами.