На выходные.
Бесчестный граф
Когда я пишу о русской и советской интеллигенции, то забываю дать определение ей: это люди, которые стремятся устроится в жизни на должностях, на которых не надо отвечать за нужные обществу результаты, и посему плодом их труда может являться только болтовня в устной или письменной форме. Бюрократы тоже к этому стремятся, но бюрократы так или иначе занимают должности, на которых требуются и реальные результаты, а не только болтовня. Но не о бюрократах сейчас речь, а об российской интеллигенции – о специалистах безответственной болтовни.
В чистом виде (в понимании всех интеллигентов России) интеллигентом являются все пишущие. И вот задумавшись об этих работниках «ничтожного и вредного труда», я вдруг обратил внимание, насколько русский интеллигент органически, подсознательно ненавидит даже не народ, а просто тружеников, реально отдающих себя и свою жизнь на благо России. Интеллигент и хотел бы скрыть эту ненависть к настоящим людям, но его прорывает. Особенно, если проигнорировать такого труженика молчанием невозможно.
И я хочу рассмотреть примеры этому подсознательному выплескиванию интеллигентской ненависти.
В данном случае, я даже не буду приводить в пример Сталина, а вспомню русского императора Николая I. Положим, мы о нём ничего не знаем (а большинство даже моих читателей о нём реально ничего не знает), к примеру, не знаем, что современники дали ему прозвище «Незабвенный». И, как и большинство читателей начиная со времён СССР, считаем, что Николая I вся Россия всегда называла «Палкин».
А ведь назвал его так всего один человек, но это был «корифей всех российских гениев» и рафинированный интеллигент – Л.Н. Толстой.
В 1887 году Толстой написал что-то типа эссе о том, что не надо нам никакого насилия ни по какому случаю, нигде и никогда! Не по-божески это!
Завязка эссе достаточно интересна – Толстой, якобы, встретил 95-летнего солдата, и тот, помимо рассказа о своей боевой службе, рассказал и о наказаниях шпицрутенами.
«Шпицру́тен (нем. Spießrutenlaufen, Spiess – копьё, пика и Rute – хлыст) – длинный, гибкий и толстый прут из лозняка (ивового кустарника) либо (позже) штатный металлический шомпол к дульнозарядному огнестрельному оружию, применявшийся для телесных наказаний (наказание шпицрутенами) в XVII–XIX веках в Европе».
При этом телесном наказании шпицрутенами, обнажённого по пояс виновного водили сквозь строй солдат его же роты или батальона, и солдаты били его по голой спине этими прутьями или шомполами. Изобрели это наказание шведы, в Великобритании оно применялось и на флоте, но в русской армии Пётр I ввёл его только для сухопутных войск с 1701 года. За что назначали это наказание? Помимо каких-либо страшных преступлений типа убийства, когда товарищи могли виновного и убить этими прутьями, в Русской армии шпицрутенами наказывали за нерадивость на строевых учениях, за неопрятность и неаккуратность форменной одежды (назначая от 100 ударов и более); наказывали за пьянство – до 500 ударов; за воровство у товарищей – до 500 ударов; за побеги – от 1500 до 5000 ударов.
Что тут важно? Шпицрутен – это не палка, а гибкий прут и проволока (шомпол). В это время в гражданском обиходе существовало и наказание батогами, так вот батог, это наоборот – не прут, а действительно тонкая палка, причём, это такая палка, которую обычно прихватывали с собой на всякий случай, выходя со двора. На батог можно было и опереться, но, главным образом, он служил чтобы отгонять уличных собак. Таким образом, повторю, батог – палка, а шпицрутен не палка, а гибкий прут, и я очень сомневаюсь, что во времена телесных наказаний (в России до 1863 года) кто-то мог назвать шпицрутены «палками», настолько эти инструменты отличались друг от друга по своим механическим свойствам. Да и само наказание имело иной вид – палкой (батогом) наказывал один человек (палач или дворовой по указанию помещика), а прутами тебя били товарищи.
Так вот, этот солдат в самом начале этого эссе Толстого, называет шпицрутены «палками». Сам солдат так называет?? Забыл, как шпицрутен называется?
Я в такую забывчивость солдата (даже фельдфебеля) поверить не могу, и уж тем более не могу поверить в то, что сам Толстой не видел разницы между шпицрутеном и палкой.
Далее солдат сообщает: «Дело подначальное было. Тебе всыпят 150 палок за солдата (отставной солдат был унтер-офицер и фельдфебель, теперь кандидат), а ты ему 200». То есть это отставной солдат внятно показывает, что наказание применяли они сами – сами унтер-офицеры и остальные полковые командиры безо всяких указаний царей.
И вдруг, ни с того, ни с сего, этот солдат сообщает: «У нас и солдаты Николая Палкиным прозвали. Николай Павлыч, а они говорят Николай Палкин. Так и пошло ему прозвище». Простите, но при чём тут император Николай Павлович к этому рассказу солдата? Не Николай шпицрутены ввёл, не он назначал наказание в полку этого солдата – при чём тут он? И почему нигде в России больше никто такое «отчество» Николаю не приписывал?
И зачем вдруг Толстому понадобился в его рассказе этот мифический солдат? Ведь сам Толстой 5 лет служил в армии при Николае Павловиче, причём, сначала унтер-офицером, а затем командиром батареи. Это ведь сам Толстой назначал наказание шпицрутенами своим нерадивым солдатам, это по его приказам этих солдат пороли. Так зачем Толстому нужен был рассказ этого солдата? Толстой мог начать свои причитания собственными примерами – сколько он назначал шпицрутенов своим нерадивым солдатам и какие у них после этого были спины.
Вот у меня и сложилось впечатление, что этот пример с фальшивым солдатом приведен исключительно для того, чтобы кличку «Палкин» царю не сам граф придумал, а типа «народ так говорил». Причём, для самого эссе этот липовый рассказа солдата мало, что добавляет, и исходя из того, что хочет в этом рассказе донести Толстой, рассказу надо было дать заголовок «Насилие – это только божье право!» А Толстой ни с того, ни с сего даёт рассказу заголовок «Николай Палкин». Зачем?
Думаю, потому что Толстому – этому образцовому интеллигенту – подсознательно хотелось унизить не просто царя, а именно Николая I. И шпицрутены тут не имели значения – главное было унизить Николая. И, думаю, унизить потому, что в отличие от самого графа Толстого, этот царь всю свою жизнь положил на алтарь отечества, а не, как Толстой, – на свои развлечения, включая богоискательство. Николай I был царь-труженик.
Царь-труженик
Это был интереснейший царь, достойный уважения у всех патриотов России.
Для него вступление на престол в 1825 году было внезапным – он не ожидал этого и не готовился к этому. Но получив престол, Николай I – истинно верующий – начал исполнять свою должность, во-первых, с религиозным исступлением, сделавшим из него бесстрашного человека. Во-вторых, деятельность Николая I характеризовалась продуманностью технаря – Николай I был единственным из Романовых, получивших инженерное образование и работавший инженером ещё до вступления на престол.
России необычайно повезло с этим царём.
Начну с того, что Николай понимал, что с безграмотным народом, не способным ни узнать что-либо о новшествах, ни применить их, никакой царь Россию не переустроит, и свой долг перед Россией не исполнит. Именно с технаря Николая начался в России массовый образовательный процесс, захвативший абсолютно все сословия. Даже число крестьянских школ в стране увеличилось с 60 со 1500 учениками в 1838 году, до 2551 школы, в которых в 1856 году училось уже 111 000 учеников.
Ленивое и тупое российское дворянство плевать хотело на образование – ему и так было хорошо, – и до воцарения Николая I и без того немногочисленные гимназии и уездные училища были полупустыми. И едва освободившись от войны с Персией и Турцией, Николай I образовал Комитет устройства учебных заведений и разработал новый устав для гимназий, который ставил превыше всего «применение учения к потребностям учащихся», основательность знаний и «национальность», т. е. глубокое изучение собственной страны. Значительно увеличивалось число часов по математике, вводилось преподавание географии, статистики, физики. В два с половиной раза повышались оклады учителей, и уже в 1828 г. государственные расходы на содержание гимназий увеличились более чем в пять раз по сравнению с расходами до этого. Одновременно, в каждом уезде были созданы приходские и уездные училища, которые стали общеобразовательными школами для всех сословий. А при всех гимназиях и уездных училищах были ещё созданы и реальные училища с преподаванием практической химии, механики, технического черчения, технологии, счетоводства и сельского хозяйства, для подготовки юношей к получению технического образования, с последующей занятостью в сфере производства.
Создавались средние специальные учебные заведения типа императорского технического училища и уральского горного училища. В учреждаемом в 1828 года «Положении о Санкт-Петербургском Практическом технологическом институте» было указано: «Цель практического технологического института есть та, чтобы приготовить людей, имеющих достаточные теоретические и практические познания для управления фабриками или отдельными частями оных».
В том же году был восстановлен Главный педагогический институт, в котором имелись юридическое, физико-математическое и историко-филологическое отделения, действовали курсы усовершенствования чиновников гражданских ведомств. Большинство его студентов было простолюдинами и состояло на казенном содержании, кстати, выпускником этого института был Д. Менделеев, который учился здесь в 1850-1855 годах. Тогда же в эстляндском Дерпте был образован особый Профессорский институт для подготовки «природных россиян» к занятию профессорских кафедр, выпускником которого был хирург Н. Пирогов. В Могилеве был создан сельскохозяйственный, а Дерпте ветеринарный институты, учреждённое в Петербурге строительное училище, вскоре было преобразовано в институт гражданских инженеров.
За университетами сохранялась автономия, согласно новому уставу ректор и деканы факультетов избирались Советом университета сроком на 4 года с последующим утверждением: деканы – министром, ректор – императором. Напомню, в Англии за всю её историю не было ни одного государственного университета, а в России – ни одного частного.
По инициативе и активном участии царя, Россия стала астрономической державой, были совершены эпохальные географические открытия, особенно на Севере, Николай I лично вникал во все научно-технические новшества – от строительства каналов, до электромагнитного телеграфа, – лично бывая в лабораториях П. Шиллинга и Б. Якоби, и уже в 1835 году распорядился проложить телеграфную линию между Петербургом и Кронштадтом.
В 1831 году Николай I дал указание российским посольствам обращать особое внимание на все появлявшиеся изобретения, открытия и усовершенствования «как по части военной, так и вообще по части мануфактур и промышленности» и немедленно «доставлять об оных подробные сведения».
Это сказалось не только на объёмах, но и на производительности труда русского человека в промышленности: «С 1825 по 1863 годы годовая выработка продукции русской промышленности на одного рабочего выросла в 3 раза, в то время как в предыдущий период она не только не росла, но даже снижалась[59]. С 1819 по 1859 годы объём выпуска хлопчатобумажной продукции России увеличился почти в 30 раз; объём машиностроительной продукции с 1830 по 1860 годы вырос в 33 раза.
Впервые в истории России при Николае I началось интенсивное строительство шоссейных дорог с твёрдым покрытием: были построены трассы Москва – Петербург, Москва – Иркутск, Москва – Варшава. Из 7700 миль шоссейных дорог, построенных в России к 1893 году, 5300 миль (около 70 %) было построено в период 1825–1860 годов. Было также начато строительство железных дорог и построено около 1000 вёрст железнодорожного полотна, что дало стимул к развитию собственного машиностроения».
Не имея средств победить тупое и ленивое дворянство, не имея средств заставить его служить на благо России, Николай I всеми силами пытался облегчить бремя насилия паразитов над народом, учредив корпус жандармов для борьбы с несправедливостью и коррупцией, к примеру, в 1853 году под судом находилось 2540 чиновников. (Правда, сам Николай I видел своё бессилие и говорил, что даже в его окружении не воруют только он сам и наследник.)
Казалось бы, вот вы, интеллигенция России – образованные пишущие люди, – должны были вместе с царём поднимать Россию? Ну ладно, ну тупые вы, но могли хотя бы уважительно относиться к этому труженику?
А хрен вам! Что ни российский умник, то и собирал любое, самое тупое дерьмо, подчеркну – тупое, – чтобы обмазать им этого императора.
Ну чисто «шестидерасты» в «борьбе» с «культом личности Сталина».
«Деспот»
Вот, к примеру, прославленный и облагодетельствованный царской властью историк С.М. Соловьёв, профессор Московского университета и плодовитый автор, открыто пишет труды, прославляющие царя (иначе это было бы возмущаемой читателей ложью), а на кухне строчит «Мои записки для детей моих, а если можно, и для других».
Конечно можно! Ведь именно эти записки интеллигентами и ценятся для своей болтовни об истории царствования Николая I, именно их использовал уже советский историк Тарле, для описания царствования Николая.
Разберу несколько цитат из этого «исторического труда».
Итак, Соловьёв пишет:
«Но кто же был этот Цезарь? …Деспот по природе, имея инстинктивное отвращение от всякого движения, от всякого выражения индивидуальной свободы и самостоятельности, Николай любил только бездушное движение войсковых масс по команде. …Не знаю, у какого другого деспота в такой степени выражалась ненависть к личным достоинствам, природным и трудом приобретенным, как у Николая; он не желал, подобно известному безумному императору, чтоб народ имел одну голову, которую можно было бы отрубить одним ударом; он хотел бы другого – возможности одним ударом отрубить все головы, которые поднимались над общим уровнем».
Простите, но снова дам обширную цитату из книги «Воспоминания русских крестьян XVIII – первой половины XIX века», описывающую в деталях «деспотизм» Николая I.
Как вам нравится такой рассказ крепостного во времена Николая I.
«В одно время идя от зятя на огород к сестре и дойдя до Аничкина моста, я пошел по берегу Фонтанки панелью; по левую сторону Фонтанки, против Троицкого подворья, попался мне навстречу немолодой боярин с мальчиком, сидящим рядом с ним в санях, а на беседке рядом с кучером сидел малолеток солдатский кантонист; все встречные и идущие останавливаются, смотрят и кланяются; поклонился и я, а потом спросил: кто это такой проехал? мне сказали, что мальчик, сидящий с боярином, Цесаревич, Наследник престола Александр Николаевич; идя далее и не доходя до Чернышева моста, против переулка, у лесной баржи купца Громова столпилось столько народу, что от тесноты с трудом можно было пройти; я сперва думал, что тут пожар, вмешался в народ и услышал в толпе следующий разговор.
Ехал тут дядька с Наследником; дядьке попался какой-то знакомый боярин; он сошел к нему с саней и пошел панелью по берегу Фонтанки к Аничкову мосту; кучер же с Наследником ехал за ним сзади; Наследник, вероятно соскучась сидеть один, сошел с саней и пошел по панели за дядькой; в это время навстречу ему попался кантонист его лет; что между ними было причиной ссоры, никто не знал, только видели, как они без шапок дрались на кулачках с большим азартом, не уступая друг другу; никто не смел разнять их, хотя место это и многолюдное; наконец кто-то сказал про это дядьке; тот прибежал в испуге, разнял бойцов; приведя в порядок их одежду, он посадил Наследника с собой, а кантониста рядом с кучером и повез их в Зимний дворец, куда он и до этого ехал.
Тут узнал я, что кантонист этот из кондукторской школы, а школа эта находилась как раз против огорода нашего свата Грачева; между школой и огородом лежал один только Измайловский парад; смотритель этой школы был нашему свату Андрею Гаврилову весьма близок. Наутро вот что узнал я об этом кантонисте: к испуганному его родителю, близкому к отчаянию, отставному солдату, в придворной карете привезли его сына и с ним 300 рублей денег, подаренные ему во дворце. По домашнему суду Императора Николая Павловича Наследник был обвинен и наказан, а кантонист был оправдан и получил, как обиженный несправедливо, награду. Событие это наделало тогда много толков в столице».
Вот ведь деспот какой этот Николай I! Наследника престола наказал!
Или вот такой факт из жизни крепостных мужиков:
«Мужики между тем, как-то не доверяя благополучному окончанию и предчувствуя с иной стороны грозный исход, приготовили прошение на Высочайшее имя, с прописанием всего, и со всех деревень приложили к нему подписи грамотных людей. Как только дошло до заводской конторы строгое распоряжение барина и прошел о нем слух, тот же час четыре выборных человека отправились в Петербург к самой государевой защите. Эта депутация подала прошение самому императору Николаю Павловичу лично и получила от министра внутренних дел открытый лист для свободного следования на родину».
За 30 лет царствования Николая I население России выросло с 50 до 70 миллионов человек, то есть было всего лишь вдвое ниже теперешнего вымирающего населения «демократической России». Тем не менее, депутацию обиженных мужиков лично принял император Николай I! Лично! Деспот?!
Высокосортный интеллигент о труженике
Но Соловьёв, брякнув про деспота, обязан был и привести примеры деспотизма Николая I, и он приводит:
«Приезжает он в одну губернию, кажется, Рязанскую; на представлении всех губернских властей председатель казенной палаты (Княжевич, если не ошибаюсь), выполняя инструкцию, выдвигается и подает рапорт о финансах губернии; в ответ получает гневный, громовой взгляд и выговор: как смел это сделать! Как смел выдвинуться, выказаться, нарушить порядок, т.е. безжизненность, молчание! Несчастный председатель за точное исполнение инструкций ссылается в одну из отдаленнейших губерний».
Вот скажите, это интеллигент Соловьёв, понимает, что такое «порядок»? Николай действительно стремился навести в России порядок, а кому в России нужен был беспорядок, кроме ленивых паразитов? Да и то, если этот же Соловьёв поедет, скажем, на почту отправить посылку в Петербург, а почтовому работнику захочется в рабочее время сходить на рыбалку, то Соловьёв сильно обрадуется своей бесполезной поездке и ожиданию?
Так вот, если в стране понимают, что такое «порядок», то во все времена во время совещания или встречи начальника в служебной обстановке, говорит только тот, кому укажет начальник, и только то, что начальник желает узнать. Иначе это будет не порядок, а базарная болтовня. И только дурак этого может не понимать! И Соловьёв не понимает, что этот полезший со своим докладом без разрешения к царю чиновник был, скорее всего в стельку пьян, поскольку разрешающая ему перебивать царя «инструкция» была только в дебильном мозгу самого Соловьёва.
А вот ещё, теперь уже просто анонимный факт деспотизма Николая в изложении интеллигента.
«Посещает император одно военное училище; директор представляет ему воспитанника, оказывающего необыкновенные способности, следящего за современною войною, по своим соображениям верно предсказывающего исход событий; что же отвечает император? – Радуется, осыпает ласками даровитого молодого человека, будущего слугу отечества? Нисколько: нахмурившись, отвечает Николай: «Мне таких не нужно, без него есть кому думать и заниматься этим; мне нужны вот какие!» С этими словами он берет за руку и выдвигает из толпы дюжего малого, огромный кус мяса без всякой жизни и мысли на лице и последнего по успехам».
Блин! Если бы этот мифический «директор» (в военном училище всегда были командиры, поскольку военные училища в строевом отношении представляли из себя батальон под командованием батальонного и ротных командиров, являющихся действующими офицерами российской армии) похвастался знанием кадета математики или физики, то царь непременно бы похвалил и кадета, и командира училища. Но этот «директор» кого в военном училище воспитывал? Блогеров? Болтунов? Теоретических полководцев? Соловьёв наверняка сам придумал эту историю, даже не озаботившись поинтересоваться, как и что преподают в военных училищах, и не выдумав название этого училища.
А вот ещё сообщение «историка» Соловьёва об императоре Николае I.
«Он инстинктивно ненавидел просвещение как поднимающее голову людям, дающее им возможность думать и судить, тогда как он был воплощенное: «не рассуждать!». При самом вступлении его на престол враждебно встретили его на площади люди, и эти люди принадлежали к самым просвещенным и даровитым, они все думали, рассуждали, критиковали, и следствием этого было 14 декабря».
Это декабристы были «просвещёнными и даровитыми»?? А что России дала их даровитость? Что России дал пропивший и проигравший в карты своё имение Каховский, подло убивший героев Отечественной войны, генералов Милорадовича и Стюрлера?
«По воцарении Николая просвещение перестало быть заслугою, – пишет «историк» Соловьёв, – стало преступлением в глазах правительства; университеты подверглись опале; Россия предана была в жертву преторианцам; военный человек, как палка, как привыкший не рассуждать, но исполнять и способный приучить других к исполнению без рассуждений, считался лучшим, самым способным начальником везде; имел ли он какие-нибудь способности, знания, опытность в делах – на это не обращалось никакого внимания…
Что же было следствием? Все остановилось, заглохло, загнило. Русское просвещение, которое еще надобно было продолжать возращать в теплицах, вынесенное на мороз, свернулось. Лень, стремление получать как можно больше, делая как можно меньше, стремление делать все кое-как, на шерамыгу, – все эти стремления, так свойственные нашему народу вследствие неразвитости его, начали усваиваться, поощряемые развращающим правительством; гимназии упали; университеты упали вследствие падения гимназий, ибо в них начали поступать вместо студентов все недоученные школьники, отученные в гимназиях от серьезного труда, стремящиеся хватать вершки и заноситься, ищущие на профессорской лекции легкого развлечения, а не умственной пищи, для переварения которой нужно собственное большое усилие. Таким образом, невежественное правительство, считая просвещение опасным и сжимая его, испортило целое поколение, сделало из него не покорных слуг себе, но вздорную толпу ленивцев, не способных к серьезному, усиленному занятию ничем, совершенно не способных к зиждительной деятельности и, следовательно, способных к деятельности отрицательной как самой легкой. Мальчик, отученный еще в гимназии от серьезного труда, чрез это вовсе не становился на точку зрения правительства; он сохранил и развил в себе все либеральные замашки; он только привык отрицательно относиться ко всему, и прежде всего, разумеется, к правительству».
Ну, если мальчиком, отученным ещё в гимназии от серьёзного труда считать самого сына попа С.М. Соловьёва, то с этим можно согласиться, но обратите внимание, что вся эта болтовня рафинированного интеллигента не подкрепляется ни единым числом или фактом.
И вопрос остаётся – почему? Чем объяснить эту ненависть, кроме родовой ненависти паразитической интеллигента к реальному труженику России?
Ю.И. МУХИН
