По делу ИГПР ЗОВ сегодня был важный этап - 10 ноября судья Криворучко провёл предварительное слушание в закрытом режиме. Надо сказать, что это слушание было назначено на 9 ноября, но буквально накануне адвокаты Соколова, супруги Динзе, отказались от защиты Александра на том основании, что у них нет соглашения на защиту Соколова на стадии рассмотрения уголовного дела по существу. Как бы то ни было, но Соколов узнал об этом только в суде и теперь по закону имел 5 суток для подыскания нового адвоката. А судья Криворучко взял и назначил ему адвоката по назначению Прохорову, которая, надо сказать, узнав в чём дело, поддержала отвод, который заявил ей Соколов. Криворучко в отводе адвоката отказал, однако слушание, все же, перенёс для того, чтобы Соколов заключил соглашение с новым адвокатом, но дал на это всего 20 часов - до 11-30 10 ноября.
Сам Соколов в тюрьме найти адвоката, а, главное, подписать с ним соглашение, естественно, не мог, а, как всегда бывает, жена Соколова оказалась в командировке за границей и могла прилететь только 13-го ноября. То есть, в пять суток Соколов безусловно укладывался, но Криворучко не пожелал ждать и провёл слушание без адвоката Соколова, назначив ему, для видимости, адвоката по назначению.
Ещё круче оказалось дело с адвокатом Парфёнова. Его адвокат, Н. Курьянович, был 9-го числа, но быть 10 не мог, поскольку у него рассматривалось дело в Хамовническом суде. Для судей это всегда было уважительным основанием для назначение дела на день, когда у адвокатов нет других дел, однако это для судей, а не для Криворучко, который плюнул на отсутствие адвоката у Парфёнова и провёл слушание, невзирая на то, что у двоих подсудимых не было адвокатов. Он и Парфёнову, у которого есть адвокат по соглашению, назначил дежурного адвоката.
Поскольку слушание было в закрытом режиме, то суть вопроса изложу по тем ходатайствам, которые подавал Мухин, а также по рассказу Ю.И.
Подготовительное слушание решает всего три вопроса - возвращение дела прокурору, если оно не готово для рассмотрения, признание доказательств недопустимыми, и назначение меры пресечения. Итак, Мухин подал суду три ходатайства о возвращении дела прокурору.
«ХОДАТАЙСТВО 1 о возвращении дела прокурору по основаниям части 1.1 статьи 237 УПК РФ. Заявитель обвиняется в организации «деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности» (ч.1 ст. 2822). Согласно диспозиции данной статьи, Заявителя должны обвинять в организации деятельности КОНКРЕТНОЙ организации, деятельность которой запрещена, и приговор ему должен выноситься за организацию деятельности КОНКРЕТНОЙ организации.
Но в тексте обвинительного заключения Заявитель, с одной стороны, обвиняется в организации деятельности «Армии воли народа» (АВН):
«- организовали и руководили межрегиональным общественным движением «Армия воли народа» (далее - «АВН»…;
- имея умысел на продолжение деятельности «АВН»…;
- о необходимости формального переименования «АВН» в «Инициативную группу по проведению референдума «За ответственную власть» (далее - ИГПР «ЗОВ»)…;
- уклоняясь от исполнения решения суда о запрете организации «АВН», формально переименованной в ИГПР «ЗОВ»…;
- на продолжение деятельности «АВН», формально переименованное в официально незарегистрированную организацию ИГПР «ЗОВ» …;
- собрания участников запрещенной организации «АВН», формально переименованной в ИГПР «ЗОВ»…;
- на котором, после запрета «АВН», велась пропаганда целей и задач «АВН» и формально переименованной ИГПР «ЗОВ»…;
- продолжения деятельности экстремистской организации «АВН», формально переименованной в ИГПР «ЗОВ»…;
- созывал еженедельно собрания участников запрещенной организации «АВН», формально переименованной в ИГПР «ЗОВ»…»
Во-первых, утверждения обвинения, что ИГПР это формально переименованная АВН, это утверждение о факте, имеющем юридическое значение, но ни один суд ещё этот факт не установил, и на данной стадии это не более чем домысел.
Во-вторых, часть 1 статьи 2822 УК РФ не знает таких признаков преступления, как организация деятельности «переименованных организаций».
В-третьих, в данных цитатах обвинение употребляет слово - «формально», причём, в контексте данного дела слово «формально» может иметь только смысл «существующий исключительно для видимости». Но переименование АВН в ИГПР ЗОВ только для видимости означает, что на самом деле организация до сих пор не переименована и называется «АВН». И на самом деле граждане вступали в АВН, а не в ИГПР ЗОВ, выступали от имени АВН, а не ИГПР ЗОВ, и все называли эту организацию АВН, а не ИГПР ЗОВ. Как иначе, если переименование было формальным?
Итак, с этой стороны, обвинение инкриминирует Заявителю организацию деятельности АВН.
Но, с другой стороны, когда в обвинительном заключении речь идёт о конкретной деятельности обвиняемых, то им инкриминируется только организация деятельности ИГПР ЗОВ:
«- газеты «Слова и Дела», в которой публиковались статьи, содержащие пропаганду идеологии и деятельности ИГПР «ЗОВ»
- содержится упоминание о А.А. Соколове как организаторе референдума от лица ИГПР «ЗОВ»
- принимали участие в массовых мероприятиях с участием ИГПР «ЗОВ»…;
- мероприятия в рамках деятельности ИГПР «ЗОВ»…;
- связанные с ведением агитационной работы участниками ИГПР «ЗОВ»…;
- видеоролик содержит выступление участника ИГПР «ЗОВ»…;
- организована опция «Помощь ИГПР «ЗОВ», с призывом перевода денежных средств в помощь газете и ИГПР «ЗОВ»…;
- видеоролик содержит выступление участника ИГПР «ЗОВ»…;
- вопросы, связанные с ведением агитационной работы участниками ИГПР «ЗОВ»…;
- завербовал в экстремистскую организацию ИГПР «ЗОВ» примерно в 2011 году…;
- выступил, как представитель ИГПР «ЗОВ»…;
- организовывал участие сторонников ИГПР «ЗОВ» в митингах…;
- выступил, как представитель ИГПР «ЗОВ»…;
- принял участие, как представитель ИГПР «ЗОВ», в митинге…;
- принял участие, как представитель ИГПР «ЗОВ», в выступлении…;
- по изготовлению агитационных материалов с информацией о целях и задачах ИГПР «ЗОВ»».
То есть, с этой стороны, обвиняемые без оговорок обвиняются в организации деятельности ИГПР ЗОВ.
В медицине такое раздвоение сознания называется шизофренией, но в юриспруденции оно раньше не допускалось.
В течение 2-х месяцев, с 21 июня по 23 августа 2016 года Заявитель подал следователю четыре ходатайства, представленные в томе 20 на л.д. 1, 272 и 303, и ещё одно ходатайство, вместе с вынесенным по нему постановлением, следователь уничтожила и к материалам дела не присоединила. В этих ходатайствах Заявитель, пытался выяснить существо предъявленного ему обвинения, при этом Заявитель предлагал следователю просто подтвердить все возможные варианты названия организаций, в организации деятельности которых подсудимых могли обвинять:
1. ИГПР «ЗОВ».
2. ИГПР «ЗОВ», как продолжения деятельности запрещенной организации МОД «АВН»;
3. Неизвестной организации.
4. «АВН».
И ни один вариант следствие никак не подтвердило - ни письменно, ни устно! Ответ следователя: ««Следствие расценивает данное заявление обвиняемого, как попытку злоупотребить своими правами и бойкотировать последующие следственные действия с целью затягивания сроков расследования» (Т.20, л.д. 2, 273 и 304) - и: «Законодателем не предусмотрено процедура дополнительного письменного разъяснение сути обвинения», - это из постановления, изъятого следователем из материалов дела.
Так организацию деятельности, какой именно организации, обвиняемым ставят в вину?
За организацию деятельности, какой именно организации будет вынесен приговор?
Поскольку это противоречие исключает вынесение правосудного приговора по данному делу, и по основаниям статьей 229 и 237 УПК РФ, прошу:
Уголовное дело №385061 по обвинению Мухина Ю.И., Парфенова В.Н., Соколова А.А. и Барабаша К.В. по ч.1 ст. 282.2 УК РФ возвратить прокурору Центрального административного округа города Москвы для устранения препятствий в его рассмотрении судом».
«ХОДАТАЙСТВО 2 о возвращении дела прокурору по основаниям части 1.1 статьи 237 УПК РФ. Обвинительное заключение начинается сообщением: «Мухин Ю.И.. Соколов А.А.. Парфенов В.Н. и Барабаш К.В, позиционируя себя в качестве оппозиционно настроенных лиц к органам государственной власти Российской Федерации, под благовидным предлогом организации и проведения референдума для принятия поправки к Конституции Российской Федерации (статьи 138) и закона «О суде народа России над Президентом и членами Федерального собрания Российской Федерации», не позднее 19.10.2010 организовали и руководили…».
Однако в силу части 2 статьи 3 Федерального конституционного закона от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» порядок и сроки подготовки и проведения референдума устанавливаются настоящим Федеральным конституционным законом.
При этом, в соответствии с частью 3 статьи 76 Конституции Российской Федерации, федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам. Таким образом, федеральный конституционный закон имеет высшую юридическую силу по сравнению с федеральным законом. Это означает, что положения ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» имеют высшую силу по отношению к Уголовному кодексу, который является федеральным законом. Между тем, из обвинительного заключения следует, что обвинение и не думало этим конституционным законом руководствоваться - в обвинительном заключении нет ни слова оценки положений этого закона, в частности, соответствовали ли деяния обвиняемых положениям этого закона или нет? Могут ли программные или агитационные материалы инициативных групп по проведению референдума, соответствующие положениям конституционного закона, оцениваться с точки зрения положений статей Уголовного кодекса?
Верховный Суд в пункте 20 Пленума Верховного Суда №11 от 28 июня 2011 года «О судебной практике по уголовным делам экстремистской направленности» указал: «Под организацией деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности (часть 1 статьи 282.2 УК РФ), следует понимать действия организационного характера, направленные на продолжение или возобновление противоправной деятельности запрещенной организации…».
Но противоправная экстремистская деятельность оговорена в статье 1 закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» - и только в ней! А в обвинительном заключении не только нет обвинения в возобновлении противоправной деятельности экстремистской организации, но нет ни единой ссылки на статью 1 закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».
В итоге получается, что дело не в том, виновны или нет подсудимые по части 1 статьи 2822 УК РФ, а в том, что прокуратура предлагает суду вынести обвинительный приговор организации, не исследовав вопрос, занимались ли подсудимые ЗАКОННОЙ деятельностью в рамках конституционного закона от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации», и УЛИЧЕНЫ ли подсудимые в деяниях, оговоренных статьёй 1 закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».
Поскольку это противоречие исключает вынесение правосудного приговора по данному делу, и по основаниям статьей 229 и 237 УПК РФ,
прошу:
- уголовное дело №385061 по обвинению Мухина Ю.И., Парфенова В.Н., Соколова А.А. и Барабаша К.В. по ч.1 ст. 282.2 УК РФ возвратить прокурору Центрального административного округа города Москвы для устранения препятствий в его рассмотрении судом».
ХОДАТАЙСТВО 3 о возвращении дела прокурору по основаниям пункта 1 части 1 статьи 237 УПК РФ. 17.11.2015г. я, Мухин Ю.И., будучи обвиняемым по уголовному делу №385061, направил следователю Талаевой Н.А., в чьем производстве находилось данное уголовное дело, письменное ходатайство о приобщении к материалам дела доказательств своей невиновности в инкриминируемом мне преступлении, а именно письменных доказательств, прямо указывающих на то, что ИГПР «ЗОВ» не являлось, не является и не может являться переименованной «АВН», а также на тот факт, что ИГПР «ЗОВ» осуществляла свою деятельность в строгом соответствии с ФКЗ «О референдуме в РФ»:
- копию устава МОД «ЗОВ» на 8 л.;
- экземпляр газеты «Своими именами»;
- копию ответа ЦИК от 08.04.2014 на 1 л.;
- письмо обвиняемого в ЦИК от 14.09.2015 на 2 л.;
- копия ответа ЦИК на 1 л.
Постановлением следователя Талаевой Н.А. от 18.11.2015г. мое ходатайство в части приобщения к материалам дела указанных документов было удовлетворено.
Однако, в материалах уголовного дела, представленных в суд, вышеуказанные письменные доказательства невиновности подсудимых отсутствуют.
Также указанные письменные доказательства невиновности отсутствуют и в перечне доказательств защиты в обвинительном заключении по данному делу.
Таким образом, следствием, в нарушение требований ст.ст. 73, 84 УПК РФ, не были приобщены к материалам дела доказательства невиновности, а обвинительное заключение составлено с нарушением требований ч.1 ст. 220 УПК РФ.
Кроме того, из-за допущенных нарушений другие обвиняемые были лишены возможности ознакомиться с имеющимися доказательствами невиновности, что является нарушением требований ст. 217 УПК РФ.
Исходя из изложенного и руководствуясь ст. 237 УПК РФ,
прошу:
Уголовное дело №385061 по обвинению Мухина Ю.И., Парфенова В.Н., Соколова А.А. и Барабаша К.В. по ч.1 ст. 282.2 УК РФ возвратить прокурору Центрального административного округа города Москвы для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Приложение: Постановление следователя Талаевой от 18 ноября 2015 года c сопроводительным письмом - на 2 листах».
Действительно, год назад, 17 ноября 2015 года, я отвезла следователю Талаевой ходатайство Мухина о присоединении к материалам дела доказательств того, что АВН и ИГПР ЗОВ это разные организации, и ИГПР ЗОВ в плане реализации своей стратегической цели - проведение референдума, работала в контакте с Центральной избирательной комиссией России. В том ходатайстве сообщалось, что:
«На самом деле Армия воли народа была распущена и никак не переименовывалась, а Инициативную группу по проведению референдума «За ответственную власть» не Мухин переименовал, а её создала совершенно иная организация - Межрегиональное общественное движение «За ответственную власть», сокращенно МОД ЗОВ. И название инициативной группы ИГПР ЗОВ произошло от названия МОД ЗОВ, а МОД ЗОВ было создано за три года до прекращения деятельности АВН – 15 мая 2008 года и зарегистрировано Управлением Федеральной регистрационной службы по Москве Минюста России 01 июля 2008 года за учётным номером 7712020257.
Прошу присоединить к делу копию Устава МОД ЗОВ.
Причём, ни я, Мухин Ю.И., ни как мне помнится, ни Парфенов В.Н. и ни Соколов А.А., находящиеся ныне в СИЗО, никогда ни в управляющие органы МОД ЗОВ не входили, ни членами его не состояли. То есть, все утверждения следователя Талаевой о переименовании Мухиным АВН в ИГПР «ЗОВ» являются циничной ложью. Почему циничной? Потому, что оперативные сотрудники полиции и следствие физически не могли не знать, как и кем на самом деле организована ИГПР ЗОВ. Дело в том, что газета «Своими именами» напечатала объявление о создании ИГПР ЗОВ 5 раз ещё в 2010 году и 20 раз в 2011. И это объявление начиналось словами: «Данным объявлением сообщаем, что Межрегиональным общественным движением «За ответственную власть» учреждается инициативная группа граждан для реализации инициативы проведения референдума по вопросам, указанным в тексте далее». И заканчивалось это объявление подписью: «В.В. Шарлай. Председатель политсовета МОД ЗОВ». Таким образом, более года МОД ЗОВ практически два раза в месяц сообщало, что оно занялось организацией инициативной группы по организации референдума ИГПР ЗОВ.
…МОД ЗОВ сразу же сообщило в Центральную избирательную комиссию о том, что занялось организацией референдума, и уже 08 апреля 2014 года получило официальный ответ за № 05-19/2295, копию которого прошу присоединить к делу».
В ответ Талаева 18 ноября 2015 года вынесла постановление:
«…Как следует из текста ходатайства, обвиняемый Мухин Ю.И. просить приобщить к делу документы, доказывающие, что следователь Талаева совершила преступление, возбудив уголовное дело против заведомо невиновных и препятствует гражданам России участвовать в референдуме, а именно: копию устава МОД ЗОВ на 8 л., экземпляр газеты «Своими именами», копия ответа ЦИК от 08.04.2014 на 1 л., письмо обвиняемого в ЦИК от 14.09.2015 на 2 л., копия ответа ЦИК на 1 л.».
И постановила:
«Удовлетворить ходатайство обвиняемого Мухина Ю.И. о приобщении копий документов к материалам уголовного дела № 385061».
Но сейчас в материалах дела и присоединённых к делу доказательствах нет ни малейшего упоминания об этих, присоединённых следствием к делу документах. Обвинение изъяло из дела и, скорее всего, уничтожило эти доказательства, тем самым фальсифицировав весь комплекс доказательств по делу.
Адвокаты Чернышёв и Суханов поддержали эти ходатайства вернуть дело прокурору, особенно напирая на то, что в обвинении не сказано, как называется организация, в организации деятельности которой их обвиняют, и на то, что обвиняемые и они не знакомы с теми материалами дела, которые следователь уничтожила. Барабаш и Соколов тоже акцентировали внимание на том, что в обвинении не сказано, как называется организация, кроме того, Соколов вообще более расширено показал нарушение УПК при составлении обвинения. Парфёнов поддержал возвращение дела прокурору, но заявил, что подготовленные ходатайства о возвращении находятся у его адвоката Курьяновича, и без него Парфёнов не может их подать.
После этого Мухин подал ходатайство об исключении доказательств, которое я отвезла в Тверской суд ещё 19 октября.
«Следователю майору юстиции Талаевой Н.А., проводившей предварительное следствие по уголовному делу №385061, 01.08.2016 Заявителем было подано заявление о возбуждении уголовного дела по признакам статьи 307 УК РФ против двух лжесвидетелей (копия заявления прилагается).
Это показания некоего шпиона ЦПЭ МВД под кличкой «Власов», который прикинулся в ИГПР ЗОВ товарищем по фамилии Давыденко, и бывшего участника ИГПР ЗОВ, Сергея Владимировича Кротова, запуганного ЦПЭ и ставшего тайно давать заведомо ложные показания под кличкой Илья Пономарёв.
Следователь Талаева не ответила на заявление, но впоследствии оказалось, что следователь Талаева заявление о совершении преступления этими свидетелями, назвала «ходатайством обвиняемого», после чего отказала Заявителю в этом «ходатайстве» (Том 20, л.д. 93-96), даже не подумав проверить факты о совершении ими преступления, и продолжая основывать обвинение на лжи этих двух «свидетелей».
Таким образом, отказ следователя Талевой, в нарушение положений статей глав 19-20 УПК РФ, проверять заявление о совершении свидетелями преступления, предусмотренного статьёй 307 УК РФ «Заведомо ложное показание», доказывает, что эти свидетели действительно дали заведомо ложные показания, которые являются заведомо недопустимыми доказательствами, полученными с отказом от применения к их проверки положений глав 19-20 УПК РФ - получены с нарушением УПК РФ.
В связи с вышесказанным, по основаниям части 2.3 статьи 75 УПК РФ, ПРОШУ: признать недопустимыми и исключить из числа доказательств по настоящему делу: показания свидетеля «Ильи Пономарёва» (т.1, л.д. 197-202) и показания свидетеля «Власова П.П.» (т.1, л.д. 48-54).
Приложение:
- по тексту на 2 листах:
-копия для стороны на 3 листах».
Интересующиеся могут прочесть эти приложенные заявления о возбуждении уголовного дела против лжесвидетелей в http://www.ymuhin.ru/node/1424/. Защитники, Соколов, Парфёнов и Барабаш поддержали это ходатайство, кроме того, Чернышёв подал ходатайство об исключении из числа доказательств экспертизы, поскольку следователь назначал их в условиях, когда Мухин был лишён защитника.
После это выступила государственный обвинитель, и сначала «опровергла» все доводы защиты. Эти её доводы судья тщательно записал и вы их прочтёте в его постановлении. Исключая один момент. Дама, олицетворявшая государственное обвинение, позволила себе снисходительно пошутить, что обвинительное заключение написано на русском языке, и любой человек с образованием, легко поймёт сущность обвинения. После этого она запросила суд продлить подсудимым срок заключения под стражей ещё на 6 месяцев, и села, а Криворучко дал слово Ю.И.
И Мухин начал с показной радости по поводу того, что в прокуратуре наконец появился человек с образованием и знанием русского языка, поэтому Мухин, чтобы не упустить момент, ходатайствует перед судом, чтобы Криворучко узнал у государственного обвинителя, как называется та экстремистская организация, в организации деятельности которой подсудимых обвиняют? Криворучко поперхнулся и начал угрожать Мухину, что если тот будет оскорблять государственного обвинителя, то он удалит его из зала суда. Чем Мухин оскорбил обвинителя, Криворучко не объяснил, но зато не мог успокоится и все время, когда Мухин читал ходатайство, не давал ему это сделать, утверждая, что мешает он Мухину читать потому, что ходатайство Мухина не имеет отношения с вопросу о мере пресечения. А Мухин просил о следующем:
«ХОДАТАЙСТВО об отмене меры пресечения в виде содержания под стражей и арестом. Уважаемый суд! Я полагаю, что мои товарищи и защитник обратят ваше внимание на попранное прокурором положение статьи 109 УПК РФ, а я остановлюсь на вопросе, который способен понять юрист с реальным образованием. Я и мои товарищи 16-й месяц находимся под арестом потому, что занимались мало того, что законной, так ещё и защищаемой законом деятельностью - организацией референдума в соответствии с законом от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации».
Итак, мы обвиняемся по части 1 статьи 2822 УК РФ в «организации деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности». Наказание по этой статье предусматривалось от 300 тысяч рублей штрафа до 8 лет лишения свободы. При этом, игнорируя доводы защиты, обвинение муссирует и муссирует мысль, что это тяжкое преступление. Но как это преступление может быть тяжким, если за совершение его полагается всего лишь штраф?
Дело в том, что само по себе создание организации это не деятельность, а всего лишь создание орудия деятельности, которое, как, скажем, и топор, может быть как орудием труда, так и орудием преступления. Топором можно и дрова рубить, и человека убить. И точно так же обстоит дело с организацией деятельности организаций - организация деятельности не является преступлением, если сама организация не совершает противоправных деяний.
Статья 14 УК РФ устанавливает, что «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». Если организация деятельности даже экстремистской организации не вызывает общественной опасности, то как такой организацию деятельности можно считать преступлением?
Верховный Суд, специально в пункте 20 Пленума Верховного Суда №11 от 28 июня 2011 года «О судебной практике по уголовным делам экстремистской направленности» прямо указал: «Под организацией деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности (часть 1 статьи 2822 УК РФ), следует понимать действия организационного характера, направленные на продолжение или возобновление ПРОТИВОПРАВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ запрещенной организации…». То есть, организация деятельности даже экстремистской организации, деятельность которой запрещена судом, не является преступлением, запрещённым частью 1 статьи 2822, если не организовывается противоправная деятельность этой организации.
А конкретно противоправной деятельностью, объединяемой понятием «экстремистская деятельность», является деятельность, перечисленная в части 1 статьи 1 закона «О противодействии экстремистской деятельности»:
«1) экстремистская деятельность (экстремизм):
насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;
публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность;
возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;
пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения;
воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения;
совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте «е» части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации;
пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения, либо публичное демонстрирование атрибутики или символики экстремистских организаций;
публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения;
публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением;
организация и подготовка указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению;
финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг».
Это список исчерпывающий, и вся эта указанная в законе деятельность по отдельности запрещена либо уголовным законом, либо кодексом об административных правонарушениях, то есть, является противоправной. И только организацию этой противоправной деятельности, указанной части 1 статьи 1 «О противодействии экстремистской деятельности», закон считает преступлением, о котором идёт речь в части 1 статьи 2822 УК РФ, то есть инкриминируемым нам преступлением.
Отсюда и разбег наказаний, установленных частью 1 статьи 2822 УК РФ - от штрафа до 8 лет лишения свободы. Всё зависит от того, какой противоправной деятельностью занимается та экстремистская организация, деятельность которой запрещена судом, - преступлениями или правонарушениями. Если преступлениями, то наказанием может быть лишение свободы в зависимости от тяжести преступления, если организация занимается правонарушениями, то наказанием может быть только штраф.
Нас обвиняют в организации намерения совершить единственное деяние - распространить экстремистские материалы. В обвинительном заключении это сформулировано так: «Преступная деятельность Мухина Ю.И., Барабаша К.В., Парфенова В.П.. Соколова А. А., принимавших участие в организации деятельности экстремистской организации, направленная на массовое pacпространение экстремистских материалов, была пресечена правоохранительными органами Российской Федерации».
На самом деле это обвинение малограмотно, поскольку экстремистским деянием является не «распространение экстремистских материалов», а, как это видно из приведенного перечня статьи 1 закона «О противодействии экстремисткой деятельности», «распространение ЗАВЕДОМО экстремистских материалов». И это деяние запрещено не УК РФ, а статьей 20.29 КоАП: «Массовое распространение экстремистских материалов, включенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов, а равно их производство либо хранение в целях массового распространения - влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи до трех тысяч рублей либо административный арест на срок до пятнадцати суток с конфискацией указанных материалов и оборудования, использованного для их производства; на должностных лиц - от двух тысяч до пяти тысяч рублей с конфискацией указанных материалов и оборудования, использованного для их производства».
Поскольку нас считают должностными лицами организации, причём, организации, деятельность которой не запрещена судом, то если бы наша организация не намеривалась, а реально распространяла бы экстремистские материалы, причём, уже включенные в список экстремистских материалов, то в качестве максимального наказания нам полагался бы штраф аж в 5 тысяч рублей по статье 20.29 КоАП. А если бы наша организация была признана судом экстремистской, и мы бы реально распространяли такие материалы, то тогда нас полагалось бы штрафовать по вменяемой нам сейчас части 1 статьи 2822 УК РФ штрафом до 500 тысяч рублей.
Таким образом, я и мои товарищи и не могли быть арестованы и по материальным основаниям.
В связи с этим, уважаемый суд, прошу вас назначить нам меру пресечения, не связанную с лишением свободы».
А затем, Ю.И. огласил ещё одно ходатайство:
«ХОДАТАЙСТВО о присоединении к делу доказательств незаконности содержания под стражей и арестом. Уважаемый суд! Вот цитата того, чем обвинение мотивирует содержание моих товарищей в СИЗО, а меня под домашним арестом: «Изложенное свидетельствует о наличии достаточных оснований полагать, что в случае изменения действующих мер пресечения на более мягкие, обвиняемые могут воспрепятствовать производству по делу, в том числе путем оказания давления на свидетелей, которые подлежат допросу при рассмотрении уголовного дела по существу. Сохраняются и обоснованные опасения, что обвиняемые скроются от суда».
В отношении меня сложилась следующая ситуация. В деле более 20 томов, и имитируя ознакомление меня с делом, руководитель следственной бригады потребовала моего доставления к ней в Мещанский следственный комитет каждый день. УФСИН заявила о том, что она с таким темпом привод меня к следователю обеспечить не сможет. Казалось бы, какие проблемы? На меня одного в следственной бригаде 5 следователей, не считая оперативных работников, и они могли бы забирать меня из дома и возвращать обратно после следственного действия.
Но лень и паразитизм следователей привёл к тому, что руководитель следователей, Талаева, начиная с 7 июля по начало ноября, то есть три месяца, потребовала от меня во все будние дни добираться к ней самостоятельно, при этом следствие не контролировало, когда я покидаю квартиру, и когда возвращаюсь, как добираюсь и с кем встречаюсь. Точно так же я дважды (14 и 17 ноября) посещал и прокуратуру для подписания обвинительного заключения, и прокурор это видел. И обвинение уже никак не волновало, что я, с их разрешения, могу «оказать давление на свидетелей или сбежать».
Подчеркну, речь идёт не о том, что я не сбежал и не оказал давление на свидетелей, а о том, что обвинение своей ленью само разоблачило свою ложь. На самом деле, как видите, наше нахождение под арестом предназначено не для предотвращения нами бегства или запугивания свидетелей, а должно означать, что доблестные обвинители разоблачили страшное преступление.
В качестве доказательства того, что обвинение на самом деле понимает, что мы невиновны, посему на свободе ничего не сможем предпринять во вред обвинению, и на самом деле никакого влияния на исход фальсифицируемого против нас дела оказать не можем, прошу вас присоединить к делу 8 уведомлений следователя о фактическом освобождении меня из-под домашнего ареста.
Подлинники этих уведомлений на 8 листах прилагаю».
Понятное дело, что все защитники и подсудимые поддержали эти ходатайства, Соколов и Суханов подробно остановились на том, что процессуальные основания содержания под стражей тоже давно нарушены. Криворучко ушёл в комнату совещаний и к 6 часам вечера вынес постановление, которое я даю в приложении.
Л.В. МУХИНА
Приложение:
Постановление
о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания
гор. Москва 10 ноября 2016 года
Судья Тверского районного суда города Москвы Криворучко А.В., при секретаре Мигачевой О.В., с участием:
государственного обвинителя - старшего помощника прокурора ЦАО гор. Москвы Сопоцинской Н.Г.,
обвиняемого Мухина Ю.И. и его защитника - адвоката Чернышева А.С., обвиняемого Парфенова В.Н. и его защитника - адвоката Степанова К.А., обвиняемого Соколова А.А. и его защитника - адвоката Прохоровой С. А., обвиняемого Барабаша К.В. и его защитника - адвоката Суханова А.А., рассмотрев в закрытом судебном заседании в ходе предварительного слушания материалы уголовного дела в отношении:
Мухина Юрия Игнатьевича, 22 марта 1949 года рождения, уроженца гор. Днепропетровска, гражданина Российской Федерации, имеющего высшее образование, женатого, пенсионера,
Парфенова Валерия Николаевича, 3 августа 1974 года рождения, уроженца гор. Львова, гражданина Российской Федерации, имеющего высшее образование, разведенного, имеющего на иждивении сына 2002 года рождения, работающего системным администратором ОАО «Московская объединенная энергетическая компания»,
Соколова Александра Александровича, 17 ноября 1987 года рождения, уроженца гор. Москвы, гражданина Российской Федерации, имеющего высшее образование, женатого, работающего корреспондентом ЗАО «РБК»,
Барабаша Кирилла Владимировича, 21 января 1977 года рождения, уроженца гор. Киева, гражданина Российской Федерации, имеющего высшее образование, женатого, имеющего на иждивении двоих дочерей 2005 и 2013 годов рождения, не работающего,
- четверых обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282.2УК РФ;
Установил:
Мухин Ю.И., Парфенов В.Н., Соколов А.А., Барабаш К.В. обвиняются в организации деятельности экстремистской организации, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности.
Предварительное слушание назначено по инициативе обвиняемых Мухина Ю.И., Парфенова В.Н., Соколова А.А. и их защитников.
В судебном заседании обвиняемый Мухин Ю.И. поддержал поданные в суд и дополнительно заявил ходатайства: о возвращении данного уголовного дела прокурору в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 и ч. 1.1 ст. 237 УПК РФ, а также об исключении из числа доказательства показаний свидетелей Ильи Пономарева и Власова П.Л. В обоснование заявленных ходатайств указал, что следователем не были приобщены к материалам уголовного дела представленные Мухиным Ю.И. доказательства его невиновности; обвинительное заключение содержит противоречивые данные и формулировки; предъявленное Мухину Ю.И. обвинение и обвинительное заключение содержат неконкретные и непонятные формулировки. По мнению Мухина Ю.И. показания свидетелей Ильи Пономарева и Власова П.П. являются ложными и получены с нарушением УПК РФ.
Защитником Чернышевым А.С. заявлено ходатайство об исключении из числа доказательств заключений лингвистических судебных экспертиз и заключения комплексной психолого-лингвистической судебной экспертизы. При этом защитник ссылается на грубые нарушения уголовно-процессуального закона при их назначении следователем и при проведении экспертиз.
Обвиняемым Соколовым А.А. заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку обвинительное заключение не содержит существа обвинения, не описано событие преступления; обвинительное заключение построено на недопустимых доказательствах стороны обвинения, при этом были исключены доказательства защиты.
Обвиняемым Барабашом К.В. заявлено ходатайство о признании недопустимыми доказательствами по делу заключений лингвистических судебных экспертиз и заключения комплексной психолого-лингвистической судебной экспертизы, в обоснование заявленного ходатайства Барабаш К.В. ссылается на нарушение следователем порядка назначения экспертиз, назначенных без его участия, без предоставления возможности постановки вопросов.
Защитником Сухановым А.А. заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору для пересоставления обвинительного заключения, поскольку обвинительное заключение составлено с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона следователем, которые нарушили право обвиняемого на защиту. В частности следователь лишил Барабаша К.В. права дать показания по существу обвинения, не предоставил возможность и время согласовать свою позицию с защитником; ознакомление с материалами дела проводилось без участия защитника Суханова А.А., который не был допущен в СИЗО.
Обвиняемые Мухин Ю.И., Парфенов В.Н., Соколов А.А., Барабаш К.В., а также их защитники, заявленные в судебном заседании ходатайства поддержали.
Государственный обвинитель просил оставить данные ходатайства без удовлетворения, поскольку обвинительное заключение составлено с соблюдением требований закона, предъявленное Мухину Ю.И., Парфенову В.Н., Соколову А.А., Барабашу К.В. обвинение носит конкретный и понятный характер. Обвинительное заключение содержит и существо предъявленного обвинение и описание события преступления. Также государственный обвинитель не находит оснований для исключения из числа доказательств показания свидетелей Ильи Пономарева и Власова П.П., которые в судебном заседании еще не допрашивались, заключений судебных экспертиз, которые также судом не исследовались, доводы защиты считает преждевременными, поскольку доказательства по делу должны быть оценены в совокупности после их исследования в судебном заседании. Находит несостоятельными доводы защиты в части нарушений следователем прав обвиняемых на защиту.
Ходатайства стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору не подлежат удовлетворению, поскольку составленное следователем обвинительное заключение по своей форме и содержанию соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, изложенная в нем формулировка обвинения, предъявленного каждому из обвиняемых, не препятствует рассмотрению судом уголовного дела по существу и вынесению законного и обоснованного решения на основании данного обвинительного заключения. Принимая во внимание положения ст. 173 УПК РФ, предусматривающей незамедлительность допроса обвиняемого после предъявления обвинения, суд признает доводы защиты о нарушении прав обвиняемого Барабаша К.В. при предъявлении ему обвинения несостоятельными. При таких обстоятельствах, суд находит доводы защиты несостоятельными, а ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору не подлежащими удовлетворению. Необходимо обратить внимание защиты, что уголовно-процессуальный закон и в частности положения ст. 237 УПК РФ не содержат такого основания для возвращения дела прокурору, как пересоставление обвинительного заключения.
Доводы стороны защиты, приведенные в обоснование ходатайств об исключении из числа доказательств показаний свидетелей Ильи Пономарева и Власова П.П., заключений судебных экспертиз, носят преждевременный характер, поскольку данные доказательства на данной стадии судом не исследовались, вследствие чего оценить их на предмет относимости и допустимости не представляется возможным.
В судебном заседании, при обсуждении вопроса о дальнейшей мере пресечения в отношении обвиняемых Мухина Ю.И., Парфенова В.Н., Соколова А.А., Барабаша К.В., государственный обвинитель, на основании ст. 255 УПК РФ, ходатайствовала о продлении срока содержания под стражей обвиняемых Парфенов В.Н., Соколов А.А., Барабаш К.В., а также под домашним арестом обвиняемого Мухина Ю.И., поскольку обстоятельства послужившие основанием для избрания каждому из них данной меры пресечения до настоящего времени не отпали и не изменились.
Обвиняемые Мухин Ю.И., Парфенов В.Н., Соколов А.А., Барабаш К.В., а также их защитники возражали против дальнейшего содержания обвиняемых Парфенова В.Н., Соколова А.А., Барабаша К.В. под стражей и обвиняемого Мухина Ю.И. под домашним арестом, указав на необоснованность доводов прокурора, необоснованность предъявленного обвинения и на отсутствие оснований как для содержания под стражей, так и для содержания под домашним арестом. Обвиняемый Мухин Ю.И. ходатайствовал об изменении ему меры пресечения на не связанную с лишением свободы. Обвиняемый Соколов А.А. просил изменить меру пресечения на личное поручительство.
Выслушав участников процесса, исследовав материалы дела, учитывая данные о личности каждого из обвиняемых, суд не усматривает оснований для отмены либо изменения избранной Мухину Ю.И., Парфенову В.Н., Соколову А.А., Барабашу К.В. на стадии предварительного расследования меры пресечения, поскольку каждый из них обвиняется в совершении преступления, отнесенного уголовным законом к категории тяжких, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок, превышающий три года. Учитывая также обстоятельства и характер инкриминируемого Мухину Ю.И., Парфенову В.Н., Соколову А.А., Барабашу К.В. преступления, направленного против государственной власти, суд приходит к выводу о том, что не отпали основания полагать, что данные обвиняемые, находясь на свободе, могут скрыться от суда, оказать давление на свидетелей либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. При этом, срок содержания обвиняемых Парфенова В.Н., Соколова А.А., Барабаша К.В. под стражей и обвиняемого Мухина Ю.И. под домашним арестом суд устанавливает в соответствии с положениями ч. 2 ст. 255 УПК РФ на срок шесть месяцев с даты поступления уголовного дела в суд.
В отсутствие иных ходатайств, подлежащих рассмотрению на предварительном слушании, суд считает необходимым перейти к решению иных вопросов по итогам его проведения.
Уголовное дело подсудно Тверскому районному суду гор. Москвы и подлежит рассмотрению в составе: судьей единолично.
Копия обвинительного заключения получена обвиняемыми своевременно.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 97, 102, 227, 236 УПК РФ, суд
Постановил:
Ходатайства обвиняемых Мухина Ю.И., Соколова А.А. и защитника Суханова А.А. о возвращении уголовного дела прокурору - оставить без удовлетворения.
Ходатайства обвиняемых Мухина Ю.И., Барабаша К.В. и защитника Чернышева А.С. о признании недопустимыми доказательствами и об исключении из числа доказательств показаний свидетелей Ильи Пономарева и Власова П.П., заключений судебных экспертиз - оставить без удовлетворения.
Ходатайства обвиняемых Мухина Ю.И. и Соколова А.А. об изменении меры пресечения на более мягкую - оставить без удовлетворения.
Рассмотрение уголовного дела в отношении Мухина Юрия Игнатьевича, Парфенова Валерия Николаевича, Соколова Александра Александровича, Барабаша Кирилла Владимировича, четверых обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282.2 УК РФ, назначить в открытом судебном заседании, на 23 ноября 2016 года в 12 часов 00 минут, в зале № 12 Тверского районного суда гор. Москвы, в составе: судьей единолично, с участием государственного обвинителя и защитников.
Меру пресечения подсудимым Парфенову Валерию Николаевичу, Соколову Александру Александровичу, Барабашу Кириллу Владимировичу, оставить без изменения - в виде заключения под стражу на срок до 27 апреля 2017 года.
Меру пресечения подсудимому Мухину Юрию Игнатьевичу оставить без изменения - в виде домашнего ареста на срок до 27 апреля 2017 года с установленными ранее судом запретами и ограничениями.
В судебное заседание вызвать лиц по списку обвинительного заключения.
Настоящее постановление может быть обжаловано в Московский городской суд в течение 10 суток со дня его вынесения через Тверской районный суд города Москвы. Судья: подпись
