О ВАРШАВСКОМ ВОССТАНИИ

Читаю:

Варшавское восстание 1944 года было организовано Армией Крайовой совместно с польским правительством в изгнании. Оно было направлено против немецких оккупантов. Потери партизан, в том числе в результате карательных немецких операций после подавления восстания, неизвестны. Однако армия Третьего рейха потеряла за время восстания около 3 000 человек, несколько единиц бронетехники и более 300 автомобилей». http://tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/201607262250-8pvp.htm

И решил вспомнить факты того времени по эпизодам своей книги «Катынская подлость». Начну с начала.

Итак, в 1939 году поляки нагло отказывались идти на соглашение с немцам по Данцигу и прямому сообщению Германии с Восточной Пруссией, сумели заключить военное соглашение не только с Францией, но и с Англией, отмобилизовали в армию 3,5 миллиона человек. И после этого демонстрировали миру свою решимость «размазать немцев по стенке», а в случае начала войны, через неделю быть в Берлине - как обещал тогдашний главнокомандующий польской армией маршал Рыдз-Смиглы. Вызывающее поведение Польши в переговорах с Германией и послужило поводом начала Второй мировой войны в Европе.

 

И поляки, наконец, допрыгались - 1 сентября 1939 года немцы ударили по Польше. Выполняя союзнический долг, Англия и Франция объявили мобилизацию, а 3-го вступили в войну с Германией. 5 сентября Франция, исполняя договоренность с Польшей, провела частную наступательную операцию, и полякам нужно было продержаться всего 15 дней до момента, пока французы закончат мобилизацию и начнут наступление вглубь Германии. Не смогли удержать поляки западных границ – черт с ними! Отходите на рубеж Нарев—Висла—Сан и закрепляйтесь там! Армию отмобилизовали, все было – воюйте! Но это же шляхта… Польская армия начала от немцев удирать!

 

Маршал Рыдз-Смиглы, главнокомандующий польской армии, 3 сентября (на третий день войны, напомню) приказал Главному штабу: «В связи со сложившейся обстановкой и комплексом проблем, которые поставил ход событий в порядок дня, следует ориентировать ось отхода наших вооруженных сил не просто на восток, в сторону России, связанной пактом с немцами, а на юго-восток, в сторону союзной Румынии и благоприятно относящейся к Польше Венгрии…».

 

Этот приказ поразителен даже не тем, что всего на третий день войны речь пошла не об уничтожении прорвавшихся немецких колонн и даже не об отводе войск на рубеж Нарев—Висла—Сан, а просто о бегстве. Дело в том, что закуток польской территории у «союзной Румынии» (она им была союзная против СССР, а не против Германии!) был шириной едва ли 120 км и не имел ни естественных, ни искусственных рубежей обороны. Речь заведомо шла не о том, чтобы сохранить там остатки государственности, а о том, чтобы удрать. И с военной точки зрения этот приказ поражает. Для того чтобы с западных границ отвести польские дивизии на юго-восток, им нужно было двигаться вдоль фронта наступающих немецких 10-й и 14-й армий, которые наступали на северо-восток – к Варшаве. А польским дивизиям у Восточной Пруссии надо было отступать на юг – навстречу наступающим немцам

 

И в связи с тем, что польская армия превратилась в бегущие толпы, 8 сентября Высший военный совет в Париже принял решение активные действия против Германии прекратить. То же самое решили и главы Великобритании и Франции 12 сентября. И кто их осудит за это? Не они предали Польшу, а трусливая польская шляхта, начав удирать от немцев, предала их.

 

Поляки явили миру новый способ управления войсками, и дорого я дал бы, если бы лицензию на него купило НАТО. Во всех странах командующий находится как можно ближе к войскам, чтобы как можно быстрее получать сведения о боевой ситуации и как можно быстрее вмешиваться в нее своими командами, а штабы находятся в тылу. У поляков было не так. В Варшаве, на командном пункте управления польской армией, остался начальник Главного штаба генерал Стахевич, а главнокомандующий Рыдз-Смиглы сидел от него в тылу в 180 км под толстыми сводами Брестской крепости, но лишь удрав в Брест из Варшавы, Рыдз-Смиглы выяснил, что крепость не имеет связи. Ни с кем. Начали тянуть телеграфные линии и через 12 часов установили связь с одной из армий. Правда поляки не тратили времени даром, готовясь к войне, поэтому у Рыдз-Смиглы была и радиостанция, которая прибыла в Брест на четырех грузовиках. Правда, когда Рыдз-Смиглы драпал из Варшавы, то успел захватить с собой только самое ценное и нужное. Шифры и коды для переговоров с войсками в этот список ценного и нужного не попали, поэтому их отправили из Варшавы за маршалом в Брест поездом. А когда они приехали в Брест, то немцы отбомбились, и радиостанция вышла из строя. Однако находчивые поляки нашли выход, и Рыдз-Смиглы войсками управлял так.

 

Генерал Стахевич получал от войск донесения и с помощью мотоциклиста и по забитым беженцами дорогам отправлял их в Брест. Здесь Рыдз-Смиглы принимал решения, эти решения отправлялись в штаб Бугской военной флотилии, в котором была радиостанция, с ее помощью донесения передавались в штаб Военно-морского флота в Варшаве, оттуда Стахевичу, а Стахевич передавал их войскам, которым они уже были нужны как зайцу стоп-сигнал.

 

Но и эта брестская идиллия длилась недолго, уже 10 сентября Рыдз-Смиглы смазал пятки салом и рванул в благословенную Румынию. Польские историки пытаются нас убедить, что если польские правительственные негодяи удрали в Румынию 17 сентября, то, значит, до 17 сентября существовало «польское государство». Простите, но ни Молотов, ни Сталин на мосту через Днестр в Залещиках не обязаны были стоять и засекать с секундомером, когда именно мимо них просверкают пятки Бека и Рыдз-Смиглы. Польское правительство прекратило управлять страной и удрало из столицы 5 сентября, и именно 5-го кончилось Польское государство. Рыдз-Смиглы прекратил командовать армией 7-го, значит, 7-го польская армия превратилась в толпы вооруженных людей.

 

Меня могут упрекнуть в том, что я применяю к Рыдз-Смиглы понятия «удрал», «драпал», а нужно писать типа «Маршал Польши менял дислокацию». Дело в том, что походная скорость пехоты – основы польской армии – около 20 км в сутки, да еще ей надо через 4—5 дней сделать дневку – дать отдохнуть. С 10 по 17 сентября польские пехотные части, даже если они и не вели арьергардных боев, должны были отойти на расстояние около 140 км. А Рыдз-Смиглы за 7 дней преодолел расстояние от Бреста до Коломыи – около 600 км. Как же польская армия могла за ним угнаться?

 

Ладно, закончились бои в Польше, правительство Польши было интернировано в Румынии, но 30 сентября 1939 г. в городе Анжере на северо-западе Франции союзники собрали ошметки тех польских «гнуснейших из гнусных» (словами Черчилля), кто к этому времени успел к ним добежать, и назвали эту компанию «правительством Польши в эмиграции». Сначала возглавил второе правительство польский генерал В. Сикорский. Упрекать союзников не в чем – они воевали, и им каждое лыко было в строку. Было бы преступлением против своих народов с их стороны, если бы они не попытались использовать в войне с немцами хотя бы каких-то поляков.

Вот это правительство Польши в эмиграции начало творить откровенные подлости против СССР и союзников. В частности, до 1944 года прятало от фронта сформированную в СССР «армию Андерса», сформировала на территории Польши партизанские отряды (Армию Крайову), но не давала им команду сражаться с немцами. И, наконец, вопреки уговорам Англии и США примкнуло к немецкой пропаганде в Катынском деле - в клевете немцев, что десяток тысяч трусливых польских офицеров, оказавшихся в 1939 году в СССР, расстреляли не немцы, а русские, и это послужило основанием разрыва между СССР и правительством Польши в эмиграции.

 

На первый взгляд, Катынское дело является вроде бы ярким примером идиотизма членов правительства Сикорского. Ведь они, примкнув к провокации Геббельса, совершили самоубийство.

 

Польский народ в должности их не избирал и не назначал, и правительство Сикорского было законным постольку, поскольку так считали для себя полезным союзники. Причем для правительства Сикорского было главным, чтобы его считал правительством Польши Советский Союз, поскольку именно СССР назначено было освобождать Польшу. Правительство – это власть, а власть – это сила, а силой будет Красная Армия. Поэтому в тех странах, которые подлежали освобождению войсками союзников, будущим правительством могли стать только те, против кого, по крайней мере, не возражал союзник, освобождающий данную страну.

Возьмем, к примеру, Чехословакию. Когда немцы в октябре 1938 г. захватывали по мюнхенскому сговору Чешские Судеты, то потребовали изгнать из Чехословакии ее законного президента Эдуарда Бенеша. А в июле 1940 г. Англия, оставшись один на один с немцами, из различных чешских деятелей за границей создала правительство Чехословакии в эмиграции во главе с Бенешем. Чехи тоже были те еще гуси лапчатые, но они все же умнее поляков и быстро сообразили, кто именно будет освобождать Чехословакию от немцев. Умный Бенеш в декабре 1943 г. съездил в Москву и заключил с СССР договор не только о дружбе, но и о послевоенном сотрудничестве! В результате, как только в апреле 1945 г. в Чехословакию вошла Красная Армия, в нее немедленно было вызвано из Лондона через Москву чешское правительство в эмиграции, которое так же немедленно начало легализоваться само и легализовать свои структуры. И как только оно реально взяло власть в стране, Советский Союз вывел свои войска из Чехословакии. Было это в ноябре 1945 года! Заметьте, СССР вывел войска из буржуазной Чехословакии!

 

Тех читателей, кто удивится тому, как Сикорский мог водить за нос англичан, успокою – вскоре после раскрутки Катынского дела Сикорский вылетел на инспекцию польских войск на Ближний Восток, и на английской военной базе в Гибралтаре его самолет поднялся со взлетной полосы и тут же упал в море. Лётчики спаслись, но Сикорский благополучно утонул. Англичане все это списали на несчастный случай, но результаты расследования этой катастрофы засекретили.

 

Если это действительно сделал Черчилль, то спасибо ему, но лучше было бы, если бы он утопил в Ла-Манше всю лондонскую шляхту еще в 1940 г., когда они плыли из Анжера в Англию….

 

Оставшись без Сикорского, «гнуснейшие из гнусных» лучше не становятся, и эмигрантское правительство дает команду Армии Крайовой поднять восстание в Варшаве 1 августа 1944 года. К этому моменту в своем наступлении советские войска уже 40 дней вели бои, прошли с ними от 600 до 700 км и в районе Варшавы были контратакованы крупными силами немцев, снятыми с юга. Польское правительство даже не предупредило Москву о восстании, а ведь надо было согласовать свои действия с Красной Армией. Зная, что в Варшаве бои, обессиленные советские войска, не успевая перешить узкую колею железных дорог на широкую и не имея подвоза боеприпасов и подкреплений, напрягли последние силы и заняли на правом берегу Вислы Прагу – пригород Варшавы. А части Войска Польского в составе Красной Армии даже зацепились за левый берег, но Армия Крайова в Варшаве не оказала им помощь, и немцы сбросили эти части в Вислу. Немцы утопили это восстание в крови, 200 тысяч варшавян было убито, Варшава разрушена. Никакой реальной помощи это восстание союзникам не оказало, а немцам не нанесло сколь-нибудь существенного ущерба.

 

Существует официальное и общепринятое всеми историками объяснение того, почему правительство Польши в Лондоне дало приказ на это восстание. Это, дескать, было сделано для того, чтобы при входе Красной Армии в Польшу власть в ней уже находилась в руках сторонников лондонских поляков, и таким образом, дескать, Польша должна была возродиться как «свободное» государство, т.е. без коммунистов. Эта версия как будто легко подтверждается враждой Запада к коммунистам и легко разделяется всеми, в том числе и я до написания этой книги считал ее правильной. Но при ближайшем рассмотрении, у этой версии появляется несколько неустранимых «но».

 

Во-первых. А что мешало начать это восстание не тогда, когда советские войска обессилили в своем наступлении, а чуть позже – тогда, когда они форсировали бы Вислу, нависли с запада над Варшавой и заставили бы немцев из Варшавы бежать? Что мешало полякам поступить так, как французы в Париже или чехи в Праге? У которых, подчеркнем, восстания прекрасно удались. Зачем надо было поднимать восстание так, чтобы оно непременно было разгромлено?

 

Во-вторых. А что мешало заранее предупредить советское командование об этом восстании и согласовать с ним сроки его прямо с Москвой или, скажем, через англичан? Восставшая Варшава все равно была бы в руках Армии Крайовой, но в случае неудачи вся вина падала на голову Советского Союза – дескать, знал, но не оказал помощи. Не потому ли не предупредили СССР, что разгром восставших и был целью этого восстания?

 

В-третьих. Я ставлю себя на место польского эмигрантского правительства, и мне становится непонятна его цель в этом восстании. Ну, положим, что они согласовали с СССР сроки восстания, подождали, когда Красная Армия форсирует Вислу, подождали, пока немцы побегут, дали команду Армии Крайовой и удачно захватили Варшаву. Предположим, что Черчилль сбросил их на парашютах в Варшаву, вымыл руки и облегченно вздохнул. А что дальше? Это историки могут об этом не задумываться, а на месте министра этого правительства сто раз задумаешься. Польшу освобождают Войско Польское в союзе с Красной Армией. У Войска Польского есть правительство в Люблине, признанное СССР. Это правительство назначило в должности всех генералов Войска Польского, всех офицеров, и это войско подчиняться будет только правительству в Люблине. Следовательно, по всей территории Польши местная власть будет назначаться только люблинским правительством, и подчиняться она будет только ему.

 

Получается, что по всей Польше власть будет принадлежать правительству Польши в Люблине, а в Варшаве власть будет принадлежать лондонскому правительству. Хорошо. Давайте на месте лондонского правительства попробуем решить самую элементарную проблему. В Варшаве несколько сот тысяч жителей и несколько десятков тысяч партизан отрядов Армии Крайовой, и у всех есть недостаток – им регулярно кушать хочется. А продовольствие поставляет в Варшаву местная власть. Как вы у нее это продовольствие возьмете? Пошлете отряды Армии Крайовой из Варшавы? «А ху-ху не хо-хо?» – как говорилось в одном советском фильме. Красная Армия своего союзника, правительство Польши в Люблине, в обиду не даст, и посланные отряды уничтожит как гитлеровских пособников.

 

С другой стороны, если бы правительство поляков в Лондоне дало команду АК помогать Красной Армии ударами из немецкого тыла, то АК автоматически стала бы союзником и СССР, и правительства Польши в Люблине, следовательно, правительство Польши в эмиграции стало бы союзником Советского Союза и Советский Союз уже не смог бы не формально, а по существу формировать власть в Польше без лондонских эмигрантов, поскольку у них был бы уже авторитет и в Польше, и за рубежом. То есть полякам в Лондоне было выгодно не восстание в Варшаве поднимать, а реальную помощь СССР оказать, но они этого не сделали.

 

Лондонские поляки вполне могли решить вопрос о власти со Сталиным, как чехи, и с патриотически настроенными поляками из Люблина путем переговоров. Отсюда версия о том, что польское правительство в эмиграции подняло восстание, чтобы взять власть в Польше, это такой бред, что его невозможно списать даже на традиционную болезнь шляхты – на идиотизм! Но если лондонскому правительству поляков это восстание даже в случае его успеха ничего не давало, то зачем оно его подняло, да еще и так, чтобы восстание непременно окончилось поражением?

 

Думаю, что ошибка всех исследователей в том, что они рассматривают это событие исключительно с точки зрения лондонских поляков. Одни считают их идиотами, другие – романтиками европейской цивилизации, третьи, напомню, «гнуснейшими из гнусных», но все полагают, что правительство Польши в эмиграции преследовало какие-то свои интересы, и ищут эти интересы. Вот в этом ошибка. Не было у них в это время своих интересов – они послушно делали то, что приказывали немцы. Вот давайте теперь посмотрим на Варшавское восстание 1944 г. с позиции немецких интересов.

Красная Армия начала наступление. Белорусские партизаны свою работу по уничтожению гитлеровцев исполнили. Теперь пришла очередь поляков. А у них основные силы партизан были объединены Армией Крайовой (АК) под руководством правительства Польши в Лондоне и незначительные силы прокоммунистических партизан – Гвардия Людова (ГЛ). И, как вы понимаете, при последующем наступлении советских войск правительство поляков в Лондоне не могло не дать приказ АК ударить по тылам немцев. Иначе это было бы уже явным предательством союзников, да и отряды АК могли вступить в бой даже без приказа, иначе ведь им не объяснить, чего это они, такие боевые, всю войну от немцев прятались. А немцы не способны были собрать войска, чтобы занять ими всю Западную Польшу и этим предотвратить удары многочисленных отрядов АК по своим тылам. Поэтому немцы были и в Польше обречены подвергнуться такому же разгрому, как и в Белоруссии, и советские войска с помощью АК могли в одном броске ворваться в Берлин.

 

Что делать немцам, что для них было бы наиболее выгодным?

 

Только одно – если бы правительство Польши в Лондоне сдало им Армию Крайову – стянуло все отряды АК в одно место и дало бы немцам их разгромить. И «гнуснейшие из гнусных» скрупулезно исполняют то, что требуется немцам.

 

Они дают команду АК, и та стягивает в Варшаву 40 тысяч бойцов, чрезвычайно слабо вооруженных. Дальше я обопрусь на донесение непосредственного участника подавления восстания губернатора Варшавского округа СА-группенфюрера Фишера генерал-губернатору Польши рейхсминистру Франку. Фишер гражданский администратор и плохо понимает, что делали военные власти, поэтому он, к примеру, с осуждением говорит о том, что военный комендант за неделю до начала восстания, 23 июля 1944 г., издал приказ, «в котором предлагалось всему женскому персоналу военных учреждений в тот же день покинуть Варшаву», что, по мнению Фишера, вызвало панику среди немцев. В то же время, когда восстание началось, все немецкие учреждения «немедленно заняли круговую оборону, как это было предусмотрено в случае нападения, и начали защищаться». В результате: «Только немногие немецкие учреждения сдались в результате круговых атак врага, как, например, гарнизон здания, где размещалось руководство Варшавского округа. В основном все немецкие учреждения продержались до подхода подкреплений».

 

Как видите, немцы были предупреждены и прекрасно подготовились – и лишних людей заблаговременно эвакуировали, и планы обороны своих кварталов разработали. В результате, хотя численность АК в Варшаве вдвое превышала численность немцев, но взять Варшаву восставшие не смогли, правда, безоружных евреев и украинцев в Варшаве они вырезали.Но это само собой – как бы мы еще узнали, что это поляки восстали? Затем подошедшие немецкие подкрепления начали методично, огнем тяжелого оружия и авиации уничтожать всех и все подряд – дом за домом. Какую помощь союзникам в борьбе с немцами оказали восставшие? Вырезали безоружных украинцев и евреев? А не мало ли этого?

 

У меня нет сомнений – правительство Польши в Лондоне организовало на прощание бойню польских патриотов и варшавского обывателя. В результате во всех мемуарах и воспоминаниях, которые я читал, никто из советских ветеранов, освобождавших Польшу, не вспоминает, чтобы АК в войне хоть как-то помогла Красной Армии. Есть, правда, воспоминания, как аковцы стреляли в спины советских солдат. Польские подонки в Лондоне служили Германии до конца, а советскому народу за освобождение Польши пришлось отдать жизни свыше 600 тыс. своих сынов и дочерей.

 

Изумляет и то, до чего же искусны поляки в деле торжественной сдачи в плен. Советский Союз в этом плане был нецивилизованным – руки вверх и скажи спасибо, что живой! А немцы понимали тонкую душу шляхтича. Принимали в плен по первому разряду!

 

Но, чтобы вы поняли, о чем я, предварю мысль цитатой С. Куняева: «Писатель и журналист Александр Кривицкий, друг Константина Симонова, бравший у Андерса интервью в декабре 1941 года в гостинице «Москва», вспоминает:

 

– Но, господин генерал, – по возможности спокойно сказал я, – несмотря на такое ваше преимущество, мы давно воюем, а вы еще держите саблю в ножнах. – Он метнул на меня взгляд из серии тех, какие должны убивать».

 

Так вот, как только немцы зажали отряды АК в Варшаве, поляки предложили немцам взять себя в плен. Начался этап торговли, который главнокомандующий поляков Бур-Комаровский тянул с 29 сентября по 2 октября. Как непременное условие поляки уторговали у немцев право польских офицеров оставить себе холодное оружие (что же это за шляхтич без сабли?), а этих офицеров в Варшаве было 1200 человек. Представляете эту красочную картину: идут с поднятыми руками 1200 польских офицеров, а на боку у всех сабли!

 

Надо сказать, что и в сентябре 1939 г., когда польский гарнизон численностью в 97 425 солдат и сержантов и 5031 офицера сдавал Варшаву немцам, поляки тоже так же долго и склочно торговались за свои сабли, пока не довели дело до самого Гитлера. Тот разрешил польским офицерам оставить сабли.

 

Но не только о польской чести были заботы у польских офицеров, но и о желудке. Прежде чем сдаться в плен, восставшие послали делегацию осмотреть лагерь для военнопленных – есть ли удобства, как кормят, приходят ли продуктовые посылки из Красного Креста и т.д. И только после этого «гордо и несломленно» шляхта сдалась немцам. (Гвардия Людова пробилась из Варшавы). Упомянутый губернатор Фишер докладывал генерал-губернатору Франку: «Представители генерала Бура, осматривавшие лагерь, как указано выше, 29 сентября 1944 года, установили то же, что и делегаты Международного Красного Креста. Неожиданно хорошее впечатление, которое произвел Прушковский лагерь на представителей генерала Бура, по-видимому, сильно повлияло на принятие восставшими решения о прекращении восстания, поскольку они стали уверены в том, что с каждым из них будут обращаться гуманно». Польская армия образца Второй мировой в этом смысле просто подарок для любого противника. Главное – лагеря для военнопленных хорошо оборудовать и никакого черного хлеба!

 

Возможно, одним из первых обратил внимание на это обстоятельство В. Кожинов: «К странам с мощным Сопротивлением причисляют еще и Польшу, но при ближайшем рассмотрении приходится признать, что и здесь (как и в отношении Франции) есть очень значительное преувеличение (подкрепленное, между прочим, целым рядом ставших широко известными блестящих польских кинофильмов о том времени). Так, по сведениям, собранным тем же Б.Ц. Урланисом, в ходе югославского Сопротивления погибло около 300 тысяч человек (из примерно 16 миллионов населения страны), албанского – почти 29 тысяч (из всего 1 миллиона населения), а польского – 33 тысячи (из 35 миллионов). Таким образом, доля населения, погибшего в реальной борьбе с германской властью, в Польше в 20 раз меньше, чем в Югославии, и почти в 30 раз меньше, чем в Албании!..».

 

Вот этот перечень действий польского правительства в эмиграции и подводит к выводу, что министры Сикорского сразу же после войны с Германией в сентябре 1939 г. заключили с ней соглашение о своем возвращении в Польшу после победы Германии и удобном устройстве на шее у поляков. Взамен они в чем-то предали Гитлеру Англию, и предали очень сильно, настолько сильно, что раскрытие этого предательства привело бы к тому, что англичане повесили бы всех членов этого правительства во главе с Сикорским.

 

Что это могло быть за предательство? У меня такая версия. В начале 1940 г. англичане начали в глубокой тайне готовить десантную операцию по захвату нейтральной Норвегии – операции, которая имела бы огромное значение и повернула бы ход войны решающим образом. Польская бригада «Подгальских стрелков» была накануне подготовлена к десантированию, и это дает основания полагать, что Сикорский был в курсе британских планов. С другой стороны, немецкие мемуаристы отмечают, что в первоначальном плане войны на Западе нападение на Норвегию не было предусмотрено, план захвата Норвегии и Дании созрел у Гитлера внезапно, а готовили этот план в сверхпожарном порядке. В результате немцы опередили англичан в захвате чуть ли не на несколько часов. (Англичане, узнав, что немцы в Норвегии уже высаживаются, чтобы собрать свой флот для боя у берегов Норвегии с немецким флотом, в английском порту Росайт буквально согнали с крейсеров 1-й эскадры десант для высадки в Норвегии, даже не дав десанту сгрузить с крейсеров свое оружие).Немцы победили англичан и укрепились в Норвегии, и если это результат предательства правительства Сикорского, то тогда, безусловно, немцы всю войну могли шантажировать поляков раскрытием этой измены и заставлять их делать все, что немцы прикажут.

 

Без этой гипотезы для поведения польского правительства в эмиграции невозможно найти мотивов даже в случае использования такого универсального для шляхты мотива, как идиотизм.

 

Еще для пары первых поступков Сикорского идиотизм можно присуммировать к психологии гиены – это когда Сикорский увел армию Андерса на Ближний Восток и дал команду АК прекратить войну с немцами. Упомянутый губернатор Варшавы Фишер о том времени написал: «Генерал-губернаторство и даже миллионный город Варшава до конца 1942 г., как это без преувеличения установлено, являлись вполне умиротворенными областями». В этом случае еще можно считать, что поляки забились в угол, ожидая, когда можно будет отхватить кусок от уже мертвой добычи. Но дальше нет и такого мотива. Повторю.

 

1. В 1941 г. поляки в Лондоне узнают, что пленные польские офицеры убиты, но не сообщают это правительству СССР. Идиоты?

2. В 1943 г. они начинают вопить о смерти этих офицеров, обеспечивая немцам главную пропагандистскую кампанию войны. Опять идиоты?

3. В 1944 г. узнают, что пленных убили немцы, но молчат. Снова идиоты?

4. Стягивают силы АК в Варшаву и отдают их на разгром немцев. Еще раз идиоты?

5. Рейхсфюрер Гиммлер считает Сикорского своим послушным агентом. Гиммлер тоже идиот?

6. Риббентроп с Гитлером с помощью Сикорского собираются осуществить «основную установку» по польской проблеме. И эти сошли с ума?

 

Подводя итог под исследованием истории Польши Второй мировой войны, должен остановиться еще на одном аспекте.

 

2 сентября 2000 г. в Катыни выступил председатель Совета Министров Республики Польша Ежи Бузек по поводу открытия военного кладбища той части польских офицеров, сдавшихся в сентябре 1939 г., которую немцы перестреляли в Катынском лесу. Пан Бузек сказал: «Я обращаюсь еще раз к офицерам и солдатам Войска Польского. Вы – наследники тех, кто был убит. Поляки всегда относились к своей армии с величайшим уважением и почтением. И я убежден, что наследие, переданное вам погибшими здесь офицерами, для вас не утратило своего значения и вы всегда будете хранить его».

 

Я не имею на это ни малейшего права, тем не менее, без колебаний это право беру и от имени всех народов бывшего СССР заявляю:

 

Многоуважаемый пан Бузек! Вашими устами да мед пить! Поскольку Польша уже в НАТО, то ваши бывшие союзники, советские люди, ничего так искренне не желают, как того, чтобы нынешнее Войско Польское бережно хранило наследие польской армии образца 1939 года.

 

Многоуважаемый пан Бузек! Передайте, пожалуйста, Войску Польскому. Даже нынешняя хилая Россия, без сомнения, выполнит евроремонт во всех лагерях для военнопленных польских офицеров, продуктовые посылки Красного Креста будут приходить туда с точностью восхода солнца.

 

А каждому пленному польскому офицеру будет выдано по сабле.