Думаю, следует несколько подробнее остановиться на том, чем на самом деле будет заниматься созданное при МВД Управление по борьбе с экстремизмом, это новоявленное Гестапо России.
Начать нужно со статьи 29 Конституции РФ:
«1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова.
2. Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.
3. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.
4. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.
5. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается».
Нынешние политиканы и юристы режима пытаются внушить обывателю, что конституционный запрет на некоторые виды пропаганды и агитации – это запрет на некие слова, произнесенные людьми или записанные ими на любых видах носителей информации. Ничего подобного! Конституция гарантирует свободу слова, и любое слово не может быть запрещено! Конституция внятно устанавливает: «Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается».
ЦЕНЗУРА – это система государственного надзора за средствами массовой информации. Закон «О СМИ» в статье 3 дает определение видов цензуры: «Цензура массовой информации, то есть требование от редакции средства массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей, - не допускается».
Закон «О противодействии экстремисткой деятельности», запрещающий распространение информационных материалов – это циничное введение цензуры и наглое нарушение международных договоров России.
Нормы частей 1, 3 и 5 статьи 29 Конституции РФ в точности соответствует статье 19 «Всеобщей декларации прав человека», принятой ООН 10.12.1948 года:
«Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ».
Ограничений, введенных нормами частей 2 и 4 статьи 29 Конституции РФ в Декларации вообще нет, то есть, статья 29 Конституции РФ игнорирует «Всеобщую декларацию прав человека».
Однако, все нормы статьи 29 Конституции РФ все же соответствуют статье 10 «Европейской конвенции о защите прав человека», принятой в Риме 04.10.1950 года:
«1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. 2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».
И, наконец, нормы частей 1, 3, 4 и 5 статьи 29 Конституции РФ соответствуют статье 19 «Международного пакта о гражданских и политических правах», принятой ООН 23.03.1976 года:
«1. Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений.
2. Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору
3. Пользование предусмотренными в пункте 2 настоящей статьи правами налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми:
a) для уважения прав и репутации других лиц;
b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».
Согласно Пакту, ограничения распространения информации могут быть наложены, а могут и не быть наложены, Конституция РФ такие ограничения наложила в пункте 4 статьи 29: «Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом».
В этом, последнем по времени международном законе, есть существенные изменения - нормы статьи 20 «Международного пакта о гражданских и политических правах» вообще отделены от норм статьи 19, поскольку рассматривают не вопросы свободы слова, а вопросы преступных деяний физических лиц. А эти преступные деяния заключены не в выражении и распространении ими мыслей («всякого рода» информация свободна), а в пропаганде и подстрекательстве:
«1. Всякая пропаганда войны должна быть запрещена законом.
2. Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом».
Повторим, преступным деянием являются пропаганда и подстрекательство. Конституция РФ в пункте 2 статьи 29 уже нарушает нормы части 2 статьи 20 «Международного пакта о гражданских и политических правах» заменой деяния «подстрекательство» (побуждение к недозволенным поступкам) расширенным понятием «агитация» (распространение политических идей и лозунгов и деятельность, имеющая целью убедить кого-либо в чем-либо). Кроме этого, сверх требований пункта 2 статьи 20 Пакта, Конституция РФ дополнила перечень деяний, запрещаемых публичной властью, деянием «пропаганда». Таким образом, деяния физических лиц по подстрекательству к дискриминации, вражде или насилию, уже запрещены Конституцией РФ сверх того, что требует статья 20 Пакта, запрещающая пропаганду только войны.
В любом случае, многонациональный народ России в Основном законе вменил в обязанность государственным органам бороться только с преступными агитацией и пропагандой.
Агитация и пропаганда на фоне свободы слова
Однако, агитация и пропаганда это деяния, которые, в случае их преступности, субъектом преступления (преступником) имеют не слово (бумажку со словами), а конкретного человека. А слово и мысль, по отношению к преступным агитации и пропаганде, имеют всего лишь функции орудий преступления.
Ни Конституция, ни международные договора, не вводят никаких запретов на свободу слова, даже если эта свобода является одним из орудий преступлений «агитация» или «пропаганда». Почему? Потому, что слово и мысль по отношению к преступной пропаганде могут быть не только орудием преступления, но и орудием, ПРЕДОТВРАЩАЮЩИМ ПРЕСТУПЛЕНИЕ, то есть, могут быть орудием контрагитации и контрпропаганды.
С позиции свободы слова и мысли, агитация и пропаганда, как деяния, имеют хорошо видимые особенности.
Во-первых, пропаганда, в том числе и преступная, легко может вестись абсолютно безобидными словами и мыслями, например, абсолютно точными статистическими данными или лживыми, но труднопроверяемыми «опросами общественного мнения». То есть, свобода слова и мысли к агитации и пропаганде не имеет безусловного отношения, и невозможно лишь по формальным признакам (по конкретным словам и мыслям) отнести принадлежность этих слов и мыслей к преступной пропаганде, ведущейся данным физическим лицом.
К примеру – показ лжи пропагандистского материала, превращает его в очень сильный контрпропагандистский материал, а запрет этого материала является подтверждением его правдивости, то есть, пропагандой заложенных в нем идей.
Во-вторых, слова и мысли в пропаганде и агитации не единственные орудия и даже не самые распространенные. Из-за уязвимости пропаганды словом и мыслью от контрпропаганды словом и мыслью, в настоящее время пропаганда, особенно лживая и преступная, словом и мыслью ведется крайне редко. Достаточно сказать, что ни одна из правивших партий в России не убеждала избирателей своими словами и мыслью – своей программой, были даже выборы, на которых лозунгом правящей партии был прямое предложение избирателям отказаться от умственной работы – «Голосуй сердцем!». Кандидаты уже не убеждают избирателей умной мыслью, отказываются от дебатов, а пляшут, играют на ложках, демонстрируют себя в обнаженном виде – стараются привлечь избирателей не словом и мыслью, а действием и своей выдающейся харизмой.
В данном случае имеется полная аналогия с преступным деянием «оскорбление»: оно может быть совершено при помощи и слов, а может быть совершено и при помощи действий. Но преступлением являются не оскорбляющие слова или сведения, а использование их для оскорбления, при этом, ни сами слова, ни сведения не запрещаются, а в определенных случаях просто опровергаются.
Однако главный способ преступной пропаганды – это подавление свободы слова, то есть, подавление контрпропаганды, - и именно поэтому Конституция РФ и запрещает любые покушения на свободу слова.
А теперь обратите внимание – в законе «О противодействии экстремистской деятельности» нет таких понятий, как агитация и пропаганда, определенные виды которых действительно запрещены Конституцией. Почему??
Вновь посмотрите на часть 2 статьи 29 Конституции – в ней запрещены всего две преступные цели пропаганды и агитации – возбуждение вражды и превосходства. Таким образом, преступнику, ведущему запрещенные Конституцией виды агитации и пропаганды, в качестве доказательств в числе прочих доказательств могут быть предъявлены и используемые им информационные материалы (если они используются), смысловая направленность которых обеспечивает достижение всего двух этих целей – пропаганду и агитацию вражды и превосходства.
Но, проигнорировав пропаганду и агитацию, закон «О противодействии экстремистской деятельности» в определение «экстремистской деятельности» охватывает не только эти две цели пропаганды, а 16 видов экстремистской деятельности, под которые легко подогнать любой острополитический информационный материал.
Таким образом, Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» является и орудием для подавления тех слов и мыслей, пропаганду и агитацию которых Конституция разрешает и преступными не считает!!
Теперь о том, к чему это ведет далее.
Законность экстремизма
Различные страты общества изобретают свой профессиональный жаргон, в котором, порою, русские слова имеют иное значение. Примером может служить жаргон профессиональных преступников, которые понятие «убить» передают словом «мочить», понятие «красть» - словом «щипать». Однако суды в России обязаны вести судопроизводство на русском языке, и словам «мочить» и «щипать», «убить» и «украсть» придавать не то значение, которое используют преступники в своем жаргоне, а то, которое эти слова имеют в русском языке.
Государственная дума РФ в 2002 году изобрела жаргонное слово «экстремизм», которому в том же году придала значение смеси некоторых видов запрещенных Уголовным кодексом РФ преступлений с совершено правовыми действиями граждан. Причем, точно так же, как и преступники, которые не объясняют, почему слова «мочить в сортире» или «подвесить за яйца» означают убийство изощренным способом, Госдума в словаре своего жаргона, данном в статье 1 закона «О противодействии экстремистской деятельности», не объяснила, к примеру, почему по ее мнению:
- «воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления,… общественных и религиозных объединений или иных организаций» является экстремизмом, а воспрепятствование законной деятельности журналистов, даже убийства которых в настоящее время не прекращаются, - это не экстремизм;
- «воспрепятствование законной деятельности …избирательных комиссий», является экстремизмом, а фальсификация этими избирательными комиссиями результатов выборов, - это не экстремизм;
- «пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики» это экстремизм, а публичное демонстрирование российскими судьями своего презрения к закону и вынесение ими заведомо неправосудных постановлений, которыми они издеваются над законами и Конституцией, - это не экстремизм;
- «публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации» это экстремизм, а циничная ложь народу лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, - экстремизмом не является;
- «финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации» это экстремизм, а воровство государственной собственности и разгул коррупции экстремизмом не являются…
Список вопросов можно продолжить, но в любом случае Конституция была принята во время, когда Госдума еще не изобрела свой жаргон, а граждане России и сегодня пользуются только русским языком, посему понятие «экстремизм» по отношению к незыблемости Конституции должно применяться из русского языка, а не из необъяснимого логикой жаргона политиканов.
Конституция России не только не предусматривает борьбу с экстремизмом (в понимании экстремизма русскоязычным гражданином России), наоборот, она устанавливает конституционную защиту экстремизма статьей 13. Это совершенно очевидно при прочтении Конституции в категориях русского языка, а не жаргона.
ПОЛИТИКА - деятельность государственной власти, группировки, партии, класса, определяемая их целями и интересами.
ИДЕОЛОГИЯ - система идей, представлений, взглядов какой-либо социальной группы, класса, политической партии, общества.
ЭКСТРЕМИЗМ - приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике).
Таким образом, экстремизм – это крайние меры в политике, а поскольку политику определяет система идей данного общества или партии, то это и приверженность крайним мерам идеологии всего общества или отдельной партии. (Наказание всегда и везде было крайней мерой, поэтому введение политиками наказания (крайней меры) за экстремизм - это классический случай немотивированного экстремизма).
Исключение экстремизма из идеологии, лишает общество идеологического многообразия, а это попрание даже не самой Конституции, а основ конституционного строя, которые в части 1 статьи 13 Конституции РФ установили: «В Российской Федерации признается идеологическое многообразие». Это конституционное положение означает, что в России допустимы, к примеру, как расистские идеологии сионизма или нацизма, так и идеологии, ведущие с ними идеологическую борьбу. И государство не имеет права вмешиваться в эту борьбу ни на чьей стороне даже идеологическими приемами, и уж ни в коем случае не применять в идеологической борьбе государственное насилие. В противном случае государство сделает милую себе идеологию государственной или обязательной, и этим еще раз нарушит основы конституционного строя, установленные частью 2 статьи 13 Конституции РФ: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». И идеология «антиэкстремизма» по этой причине не может иметь поддержки государства.
Конституция запрещает не идеологии, а создание и деятельность организаций с преступными целями, и к идеологии это запрещение не имеет отношения: «Запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни» (часть 5 статьи 13 Конституции РФ). Подчеркиваю, основами конституционного строя запрещаются не идеологии, даже направленные на перечисленные в части 5 статьи 13 Конституции цели, а только создание и деятельность общественных объединений с этими целями.
Поскольку идеологии формулируются словами и мыслью, излагаемыми на разнообразных носителях, то запрет любых видов этих носителей (любых информационных материалов) силой государственных органов, является насильственным уничтожением идеологического многообразия России, и, соответственно, насильственным изменением основ конституционного строя.
***
Таким образом, сравнение созданного для борьбы с экстремизмом управления МВД России с Гестапо – это не оскорбление. Это констатация факта – это управление создано для насильственного изменения основ конституционного строя России, а необходимые для этого «законодательные положения», охотнорядцы и бывший президент Путин уже состряпали.
